«ГЛОБАЛЬНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК» США—КНР—РФ: СМЕНА ОРИЕНТИРОВ НА XXI ВЕК

Доклад Изборскому клубу группы экспертов под руководством Александра Нагорного

Для российского государства, народов России и русской цивилизации в целом в настоящее время нет более важного вопроса, чем строительство прочных стратегических взаимоотношений с нашим великим китайским соседом. Данный приоритет обусловлен, прежде всего, бешеным давлением на нашу страну со стороны Соединённых Штатов Америки, которые ставят своей целью расчленение Российской Федерации с полным уничтожением российской государственности в рамках нового витка глобализации, что должно привести, по мнению стратегов «вашингтонского обкома», к формированию единого мирового правительства с тотальной гегемонией США. Именно об этом говорил Г. Киссинджер, выступая недавно в Нью-Йорке в агентстве «Рейтер». Правда, он высказал эту мысль с негативной коннотацией в адрес администрации Обамы, которая имеет главной внешнеполитической установкой «разукрупнение» РФ. Между тем эта установка всегда выступала приоритетом американской внешнеполитической стратегии, в том числе — и самого Киссинджера, который, правда, всегда выступал за использование «мягкой силы», а не открытую конфронтацию. Отсюда следует, что анализ нынешних и перспективных взаимоотношений внутри «глобального треугольника» США—КНР—РФ необходим для выживания, сохранения, укрепления и развития российской государственности.

После окончания Второй мировой войны финансово-политическая элита США сосредоточила свои усилия и ресурсы на борьбе против «красной угрозы» — коммунистического Советского Союза и его вождя И. Сталина. Разработка американцами ядерного оружия и использование его против уже ослабевшей Японии мотивировалось для политической элиты США прежде всего необходимостью остановить коммунистическую революцию как в Европе, так и в Азии. Между тем именно атомный шантаж и начало формирования антикоммунистического блока сподвигнуло Москву на ответные меры, которые заключались в распространении «коммунистических цветных революций» в Восточной Европе и, что более еще важно, — в решительной помощи оружием, кадрами и финансами вооружённым силам китайской компартии. Эта помощь помогла триумфальной победе КПК и провозглашению КНР в 1949 году. Тем самым к 1950 году впервые сформировался в полном объёме «глобальный треугольник» в составе двух коммунистических гигантов против доминирующих по всем параметрам США. Именно такая ситуация заставила американскую политико-финансовую элиту сделать ставку на экономическое и военное «накачивание» ФРГ и Японии как «противовесов» «красной угрозе». Параллельное стратегическое безумие хрущёвского руководства, пошедшего в 1956 году на диффамацию Сталина ради своих узкополитических интересов, создало качественный разрыв между Москвой и Пекином, где председатель Мао не мог не расценить данный «политический маневр» как смертельный удар по собственным позициям и, в конечном итоге, — как сдвиг Москвы в направлении к «согласованию позиций» с Вашингтоном. Стала формироваться вторая «конфигурация глобального треугольника», когда с начала 60-х гг. советско-китайский разрыв во всё возрастающей мере стал использоваться Вашингтоном. Пика этот процесс достиг в 1971-1978 гг., когда всё ещё слабый и технологически отсталый Китай вплотную пошёл на стратегическое сотрудничество с США в противоборстве с Советским Союзом. Это позволило Пекину воспользоваться экономическим и финансовым потенциалом США для подъёма своего потенциала, как в 1950—1960-е годы это было сделано ФРГ и Японией. Несомненно, экономический рывок КНР был связан, прежде всего, с чётко отработанной финансово-экономической политикой и реформами, в рамках которых эффективно сочетались централизованное планирование и рыночные механизмы. Во многом за счёт этого за три десятилетия КНР вышла прочно на вторую позицию в мире по экономическому потенциалу и стала всё активнее теснить США на просторах АТР.

Громадную роль в формировании принципиально новых отношений внутри «глобального треугольника» сыграли слом и расчленение СССР американской агентурой под эгидой группы Горбачёва—Яковлева в 1990-1991 гг. Данный стратегический сдвиг в мировом балансе сил привёл к абсолютно новой схеме взаимоотношений между РФ как правопреемницей Советского Союза и коммунистическим Китаем. Во-первых, расчленением СССР был полностью подорван геостратегический потенциал России. Во-вторых, группа Ельцина поставила Москву под почти полный политический контроль «вашингтонского обкома», что создало в Пекине представление о трансформации РФ в американский доминион с вероятным выходом «натовских формирований» на российско-китайскую границу. В-третьих, сверхуверенность Вашингтона в окончательном разрушении потенциала России и собственном контроле над её руководством привела к тому, что США начали давление на КНР как на главную преграду для формирования «мирового правительства» под эгидой американского капитала. Таким образом начал складываться новый, третий формат «треугольных отношений», где РФ должна играла роль марионетки США — в том числе и на азиатско-тихоокеанском фланге.

Приход к власти в Москве после Ельцина В.В. Путина и его планомерная линия на консолидацию российской территории неизбежно привели к новому типу взаимоотношений с Пекином и Вашингтоном, в рамках которого два более слабых государства логично сплачивались против «глобального лидера». Этот четвёртый разворот требует чёткого и полного определения того. насколько прочна складывающаяся российско-китайская связка на ближайшую и среднесрочную перспективу.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ США И российско-китайского СОЮЗа

Появившиеся в последнее десятилетие тезисы о том, что «центр мира» смещается из Атлантического региона в Тихоокеанский, что завершается почти пятисотлетнее господство западноевропейской цивилизации, начатое эпохой великих географических открытий и колониальных захватов, а затем продолженное империалистическими войнами ХХ века, — стали если не аксиомой, то главной теоремой современной мировой политики.

Индия и Китай уверенно возвращаются в число великих держав современности, Pax Americana и «конец истории», по Френсису Фукуяме, сданы в исторический архив, но «атлантизм» использует весь арсенал наработанных им за века безусловного господства геостратегических приёмов: военных, финансовых, информационных и т.д., — чтобы сохранить и удержать своё господство, чтобы снова выйти победителем из «столкновения цивилизаций», провозглашённого прозорливым Сэмюэлем Хантингтоном.

Главным полем этого конфликта является «глобальный треугольник XXI века»: Соединённые Штаты, Китай и Россия, — три геостратегических актора, отношения между которыми определяют сегодня не только настоящее, но и будущее человечества. И естественно, что военное превосходство США как по затрачиваемому бюджету, так и в военно-техническом отношении соотносятся как минимум 3:1 с двумя державами — КНР и РФ. Здесь нужно, конечно, напомнить и о географическом доминировании американских баз по периметру границ КНР и РФ. Всё это создаёт важнейший фактор соединения российских и китайских интересов на самую длительную перспективу, поскольку Россия своей территорией защищает северную границу КНР, а Китай — не менее важную и продолжительную границу России на Дальнем Востоке и в Сибири. Вторым не менее серьёзным фактором российско-китайского стратегического партнёрства являются сухопутные пути поставки в КНР углеводородов и сырья, которые могут функционировать без всякого влияния США. И данная особенность геоэкономического положения КНР становится всё более давящим фактором в связи с продолжающимся полным контролем США над Малакским проливом и другими океанскими просторами, прилегающими к китайскому побережью.

Конечно, теоретически можно предположить, что США постараются оторвать КНР от РФ за счёт предложения «совместного раздела» российских территорий. Но в этом случае США выходят напрямую к китайской границе и к китайским территориям. А это делает более слабый Китай уязвимым и с сухопутного направления.

Конечно, с 1972 до 1991 год США и Китай были союзниками в противостоянии Советскому Союзу как «Большой России». С 1991 по 2008 год длился период безусловного американского доминирования, в ходе которого «постсоветское пространство» фактически выступало как колониальное владение США, а Китай активно развивал свою производственно-технологическую базу, постепенно превращаясь в новую «мастерскую мира»: за этот период ВВП «красного дракона» увеличился с 409 до 4521 млрд долл., или в 11 раз. В 2000 году китайская экономика обогнала итальянскую, в 2002 году — французскую, в 2006 году — британскую и в 2007 году — немецкую, став третьей экономикой мира. Для сравнения: ВВП США за тот же период увеличился с 6174 до 14 718 млрд долл. — менее чем в 2,4 раза, а ВВП России — с 1150 до 2250 млрд долл., то есть менее чем в 2 раза. Именно в этот период создаются такие новые международные структуры, как Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), — в июне 2001 года, практически сразу же после прихода к власти в России Владимира Путина, и БРИКС — главы Китая, РФ, Индии и Бразилии впервые встретились 9 июля 2008 года в Тояко-Онсэн (Хоккайдо, Япония) «на полях» 34-го саммита «большой восьмёрки».

С августа-сентября 2008 года (агрессия Грузии против Южной Осетии, крах Lehman Brothers и начало «первой волны» глобального системного кризиса) начинается активный этап сближения Китая и России для совместного противостояния нарастающей агрессии со стороны США и их союзников (Арабская весна, другие «цветные» революции, затем украинский кризис в его разных ипостасях). Этот процесс окончательно оформился в мае 2015 года, когда прибывший на празднование 70-летия Победы в Великой Отечественной войне председатель КНР Си Цзиньпин заявил, что Китай и Россия снова стоят в мировой политике «рука об руку и плечом к плечу».

Июльские саммиты ШОС и БРИК, прошедшие в столице российского Башкортостана, продемонстрировали реальный вес этого стратегического союза, к которому де-юре и де-факто присоединилось большинство крупных стран третьего мира: международные переговоры «шестёрки» с Тегераном по иранской ядерной программе были специально прерваны, а затем завершились подписанием соглашений на основе выработанных в Уфе условий. При этом Иран подал заявку на вступление и в БРИКС, и в ШОС.

Всё это вовсе не означает, что Америка готова сдать свои позиции без боя, — наоборот, Вашингтон отчаянно сопротивляется на всех фронтах, однако всё развитие событий свидетельствует о том, что геостратегическая инициатива им утрачена, и перелом произошёл. Рассмотрим эти моменты подробнее.

ДЖОН КЕРРИ КАК ЗЕРКАЛО АМЕРИКАНСКОЙ ПОЛИТИКИ

Но для начала — о самой сути американской «контригры». 11 августа 2015 года 72-летний государственный секретарь США Джон Керри перед поездкой на Кубу, где ему предстояло через 53 года вновь открыть посольство США в Гаване, выступал в нью-йоркской штаб-квартире агентства Reuters, защищая «ядерную сделку» с Ираном.

Керри пришёл туда с тростью, которая в своё время принадлежала Джону Кеннеди и была передана Керри как «другу семьи» во временное пользование Джефом Кеннеди после того, как действующий глава Госдепартамента повредил ногу, упав во время велосипедной прогулки. Эта небольшая и неброская ностальгическая деталь должна была подчеркнуть преемственность курса, который сегодня ведет Керри, по отношению к «великому прошлому", и она, разумеется, «выстрелила» в самом конце пресс-конференции — по всем заветам чеховской драматургии. Госсекретаря провожали из зала бурными аплодисментами.

Но вопрос о том, «хромает» ли в лице главы Госдепа нынешняя внешняя политика США, остался «за кадром". Между тем выступление этого заслуженного ветерана американской политики (Керри не раз повторял, что 30 лет работал в Сенате) было поразительным и беспрецедентным по числу высказываний, которые очень давно не звучали из уст высокопоставленных официальных лиц Соединённых Штатов. Например, о том, что Америка сегодня «идет по краю обрыва", что европейские союзники готовы отвернуться от «глобального лидерства", что доллар в ближайшее время может лишиться доминирующего положения на мировых финансовых рынках, что Соединённые Штаты готовы к военному решению любых международных проблем, но вряд ли достигнут при этом своих целей, и так далее и тому подобное.

Вот некоторые цитаты из его пресс-конференции. «Доллар может перестать быть главной мировой резервной валютой, если США откажутся от соглашения с Ираном и вернутся к политике санкций… Это не произойдёт за одну ночь, однако, я говорю вам, что уже присутствует огромная антипатия (к США.Авт.): вы видели, как Путин и Китай сотрудничают в связи с Украиной". «Наши союзники, их банки и их бизнес… могут уйти из Украины, где они уже очень рискуют, и сказать нам: «Ну мы внесли свою лепту… Именно мы — те, кто платит цену за ваши санкции (против России.Авт.)".

Причиной тому — вовсе не приступ внезапной искренности одного из виднейших представителей демократической партии, для которого даже Обама сам по себе — практически никто, не последствия травмы и не старческий маразм, — просто критика действий «команды Обамы» со стороны различных влиятельных сил в американском истеблишменте, критика публичная и особенно — непубличная сегодня просто зашкаливает, поскольку реальные проблемы наложились на начало новой президентской кампании, именно поэтому Керри пришлось раскрыть некоторые карты — далеко не все, но вполне достаточно, чтобы можно было догадаться обо всей «выигрышной» комбинации в целом.

"Ядерная сделка» с Ираном вызывает резкое неприятие, прежде всего, у произраильского и в целом — проеврейского лобби, не только в США, но и во всём мире. Перспектива рано или поздно увидеть атомную бомбу у «режима аятолл» также не радует Саудовскую Аравию и другие суннитские «нефтяные монархии» на Ближнем Востоке, да и для Турции такая перспектива — словно красная тряпка для быка. Неоднозначными выглядят её последствия и для России, поскольку снятие санкций с Тегерана неминуемо скажется на энергетическом рынке: возможно, падение нефтяных цен не окажется катастрофическим ни по масштабам, ни по длительности, но дополнительной крутизны горкам «углеводородного ралли» оно, несомненно, придаст, что вовсе не соответствует интересам России, которая к тому же теряет значительную долю иранского рынка для своих товаров и услуг.

И целью пресс-конференции Керри в штаб-квартире Reuters, похоже, было подавление оппозиции «ядерной сделке» в Конгрессе, поэтому львиную долю своего выступления он посвятил заверениям о том, что теперь иранская ядерная программа будет полностью подконтрольна США, Тегеран на ближайшие 15-20 лет отказался от создания атомной бомбы, к чему был уже полностью технологически готов (работало 19 тысяч ультрацентрифуг, наработавших 12 тонн низкообогащенного урана, две трети из них теперь будут уничтожены), поэтому ни Израилю, ни Саудовской Аравии ничего не угрожает, и он, Джон Керри, большой друг Израиля и сам еврей по своему происхождению, полностью гарантирует безопасность еврейского государства (ну и Саудовской Аравии заодно, что уже нашло своё подтверждение в отступлении йеменских хуситов).

При этом, судя по всему, подразумевалось примерно следующее: в результате «ядерной сделки» Иран будет оторван от российско-китайского стратегического союза (к тому же Керри заявил, что добился от Пекина обещания ограничить закупки российской нефти), что вместе с активизацией Турции, где Эрдоган полностью «встроится» под американское управление, позволит высвободить с Ближнего Востока около 60-70 тысяч боевиков «Исламского государства", часть из которых (20-30 тысяч человек) при содействии Анкары и Баку будет переброшена в Закавказье, а часть (40-50 тысяч человек), при содействии Тегерана, — в Центральную Азию, что создаст, в дополнение к Украине, ещё два конфликтных очага на границах России с перспективой продвижения не только на «исламские» республики Северного Кавказа, но и на Поволжье — в Татарстан и Башкирию, что должно привести к полной капитуляции Кремля перед «вашингтонским обкомом» и к уничтожению союза между Россией и Китаем (центральноазиатский очаг конфликта должен давить и на Пекин, создавая угрозу Синьцзян-Уйгурскому автономному району КНР).

Керри показывал и доказывал, что реальная цена столь грандиозной геостратегической победы, по сути, ничтожна, а Иран, лишённый поддержки Китая и России, потом в любой момент можно будет уничтожить военной силой. В то время как прямая конфронтация США с российско-китайским союзом или даже с Россией и Китаем отдельно при наличии любого иного «второго фронта", в том числе — на Ближнем Востоке, в нынешних условиях, скорее всего, окажется фатальной для вооружённых сил и экономики Соединённых Штатов.

Иными словами, глава Госдепартамента продемонстрировал, как Америка намерена сохранить своё «глобальное лидерство", практически не жертвуя ничем существенным из своего потенциала, и насколько важной для этого выступает «ядерная сделка» с Ираном.

Что и говорить, комбинация блестящая и, в случае своей реализации, достойная войти во все учебники системной политологии. Но, как говорили ещё русские солдаты времён Крымской войны, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним — ходить". Буквально на следующий день после блестящего выступления Керри в Москву прибыл министр иностранных дел Исламской республики Мохаммад Джавад Зариф — для переговоров со своим российским коллегой Сергеем Лавровым. И на этих переговорах было подтверждено — ни много ни мало — соглашение о строительстве восьми (!) атомных реакторов на территории Ирана.

После этого все рассказы главы американской внешней политики о том, что Тегеран согласился остановить две трети из своих 19 тысяч ультрацентрифуг, что на перспективу 15-20 лет Иран отказался от производства расщепляющихся материалов в объёмах, пригодных для создания атомной бомбы, ничего не стоят, — ведь по части выработки того же оружейного плутония один реактор российского производства типа ВВЭР, в принципе, может за год дать «начинку» из плутония-238 и плутония-239 для трёх бомб (боеголовок) минимальной критической массы. А ракетную программу Тегерана никто не отменял…

Конечно, работа этих АЭС будет идти под жёстким контролем специалистов МАГАТЭ, конечные продукты, скорее всего, — вывозиться в Россию и там же утилизироваться, но сам военно-стратегический потенциал иранского «мирного атома» выходит на совершенно иной качественный уровень.

А то, что всё это произошло накануне решающего голосования в Конгрессе США, придало российско-иранской дипломатической встрече на высшем уровне особую «вкусовую гамму»: «услуга» подобного рода в мире большой политики, как правило, стоит очень и очень дорого. Так что если следующим президентом США станет представитель республиканской партии, «партии слона», он будет в определённом долгу и перед Москвой, и перед Тегераном.

ТРИБУНАЛ ООН ПО МАЛАЙЗИЙСКОМУ «БОИНГУ»

Сразу после завершения саммитов в Уфе и заключения соглашений по атомной программе Ирана представителями «коллективного Запада» начата новая информационно-дипломатическая атака против России — теперь в связи с вето, наложенным в Совете Безопасности ООН на поданный пятью государствами: Малайзией, Австралией, Бельгией, Нидерландами и Украиной, — проект резолюции о создании международного трибунала по катастрофе самолета «Боинг-777» компании Malaysian Airline на Донбассе 17 июля 2014 года. Обвинениям и угрозам в адрес нашей страны нет числа, а тот же проект резолюции обещают представить на рассмотрение юбилейной, 70-й сессии Генеральной ассамблеи ООН, которая должна открыться 15 сентября 2015 года.

Приведем только некоторые из высказываний западных политиков и государственных деятелей.

"Мы не можем позволить одной стране мешать поиску правды или свершению правосудия. Если мы не сможем создать трибунал в рамках ООН, то мы воспользуемся другими способами» (Дэвид Кэмерон, премьер-министр Великобритании); «Совбез подал опасный сигнал, оставив виновных без наказания» (Лиоу Тионг Лай, министр транспорта Малайзии); «Россия собственными руками сделала посмешищем свою подпись под резолюцией 2166, которая призывает к наказанию виновных в крушении самолёта… Вето лишь усугубляет это зверство» (Джулия Бишоп, министр иностранных дел Австралии); «Трагично, что Россия использовала своё привилегированное положение, которое она должна была бы применять для поддержки мира и безопасности, для их подрыва» (Саманта Пауэр, постоянный представитель США в ООН); «Результаты голосования говорят сами за себя» (Пётр Порошенко, президент Украины); «Нет никаких причин блокировать резолюцию, если только не вы сами к этому причастны… Вето России — это явка с повинной» (Павел Климкин, министр иностранных дел Украины); «Я разочарован тем, что Россия использовала своё право вето для того, чтобы препятствовать правосудию» (Берт Кундерс, министр иностранных дел Нидерландов). Таких и подобных им цитат можно набрать хоть на статью, хоть на целую книгу. Поразительное единодушие и вроде бы поразительно проигрышная стратегия России.

Что же на самом деле произошло в Совбезе ООН 29 июля? Чтобы понять это, нужно, прежде всего, обратиться к тексту ветированного Россией проекта резолюции, чего почему-то никто не делает. Между тем этот проект:

а) передавал все полномочия по расследованию катастрофы объединённой следственной комиссии, созданной правительствами Нидерландов, Украины, Малайзии и Бельгии;

б) легализовывал «режим молчания", установленный для работы этой комиссии межправительственным соглашением этих четырёх стран от 8 августа 2014 года (цитата: «п.4 (Совет Безопасности ООН) просит все государства, работающие совместно в Объединённой комиссии по расследованию, продолжать полно и регулярно докладывать совету о ходе расследования, насколько это уместно и не нарушает конфиденциальность уголовного расследования (выделено нами.Авт.)";

в) создавал ситуацию, при которой любые — подчеркнём, любые, а не только связанные с расследованием данной авиакатастрофы требования членов трибунала (и, по умолчанию, данной объединённой следственной комиссии) должны были беспрекословно выполняться правительствами всех государств мира, включая Россию. При этом «п. 11 (Совет Безопасности ООН) просит Генерального секретаря исполнить эту резолюцию без промедления и, в частности, принять все практические меры, где это необходимо, в сотрудничестве с правительствами Австралии, Бельгии, Малайзии, Нидерландов и Украины для эффективной деятельности Международного трибунала (выделено нами.Авт.) в кратчайшее время и периодически докладывать Совету о выполнении этой резолюции".

Иными словами, Российская Федерация должна была согласиться на подобное принижение роли ООН на международной арене, на небывалое ущемление своего национального суверенитета и на «приватизацию» процесса расследования катастрофы пятью странами мира, объективность и неангажированность позиции которых вызывает весьма обоснованные сомнения.

Понятно, что на такую дипломатическую капитуляцию наша страна, как постоянный член Совета Безопасности ООН с правом вето, согласиться не могла и не имела права. Почему Виталий Чуркин, говоря о «контрпродуктивности» предложенного Совбезу проекта резолюции, не расшифровал, в чём, собственно, заключается для России такая «контрпродуктивность", — большой вопрос.

Да, никогда в истории сбитый гражданский самолёт с пассажирами на борту не признавался «угрозой миру, нарушением мира и актом агрессии" в соответствии со статьёй VII Устава ООН, как предлагается в данном проекте резолюции.

Да, Россия была и остаётся единственной страной, которая сделала достоянием гласности все имеющиеся у неё материалы, связанные с катастрофой 17 июля 2014 года, включая спутниковые данные.

Да, Россия без всяких условий со своей стороны способствовала передаче ополченцами Донбасса всех обломков «Боинга» с места катастрофы и обеспечению доступа к данному месту иностранных экспертов. Результат? «Расследование ведётся — как техническое, так и уголовное. Причём к первому наши эксперты допущены лишь частично, а ко второму не допущены вовсе (хотя изъявляли такое желание)» (Виталий Чуркин). «Остаётся немало вопросов к расследованию — в том числе к собранной доказательной базе и в связи с недопущением России к существенному участию в его проведении» (пресс-служба президента РФ).

Да, многолетний опыт работы международных трибуналов ООН по Руанде и по Югославии трудно признать идеальным или даже позитивным, но в данном случае, по сравнению с правовой наглостью представителей Нидерландов, Малайзии, Украины и Бельгии, выдаваемой «коллективным Западом» за необходимый и обязательный «вклад в обеспечение безопасности гражданской авиации и сохранение международного мира и безопасности".

Но всё это — далеко не самое главное.

Поневоле задумаешься над словами британского «диссидента» Чарльза Шубриджа (Charles Shoebridge), кадрового офицера-специалиста по контртеррору, много лет служившего в вооружённых силах Соединённого королевства, а затем — в лондонской полиции: «Сразу было ясно, что голосование по учреждению трибунала зайдёт в тупик. Напрашивается вопрос: не был ли представленный в Совбезе ООН проект резолюции продолжением давней традиции, частью которой было и голосование по Сирии, — когда заранее известно, что проект не будет принят, так как Россия или, возможно, Китай выступят против? Голосование всё равно проводится с тем, чтобы выставить Россию или Китай в дурном свете в средствах массовой информации".

О том, что к катастрофе «Боинга» могут быть причастны западные спецслужбы, говорят многие авторитетные эксперты, в том числе бывший премьер Малайзии Махатхир Мохамад, фактически свергнутый США в 2003 году за его непримиримую «антидолларовую» позицию, проявленную в ходе «азиатского» валютного кризиса 1997-1998 годов. В опубликованном на основании анализа открытых данных отчёте группы авиаэкспертов, по каким-то причинам пожелавшим сохранить анонимность, отмечается, что «самолёт был поражён дистанционным средством поражения, имеющим осколочно-фугасную боевую часть массой от 10 до 40 кг, скорее всего, снаряжённую готовыми стальными поражающими элементами массой 2,4-3,7 г с предположительной формой в виде параллелепипеда со сторонами 8х8х6 мм (с допуском ±0,5 мм) в количестве 2000…4000 шт. При этом взрыв боевой части произошёл на расстоянии 0,8…1,6 м от форточки командира экипажа". Данные поражающие элементы, которые, собственно, и «нарушили целостность» фюзеляжа «Боинга", став причиной катастрофы, не соответствуют параметрам поражающих элементов комплекса «Бук", ("двутавры» весом около 8 г) и других ЗРК отечественного производства, зато хорошо коррелируют с ТТХ ряда зарубежных ракет класса «воздух—воздух", прежде всего — израильской ракеты малой дальности типа «Питон".

Если эта версия имеет отношение к действительности, то «затруднения", по которым высококвалифицированные авиационные эксперты из Нидерландов более чем за год работы «не сумели» восстановить картину трагического события в небе над Донбассом 17 июля 2014 года, хотя в обычных условиях такая работа занимает не больше месяца, становятся более-менее понятны. Точно так же, как и весьма странная, на первый взгляд, позиция российской стороны, несмотря ни на что продолжающей настаивать на «продолжении сотрудничества» с западными партнёрами. Не исключено, что таким образом в Кремле старательно делают вид, что изменение курса «борта номер один", который полетел днем 17 июля 2014 года через Варшаву не в Сочи (как раз через тот воздушный коридор, в котором был сбит малайзийский «Боинг"), а в Москву, никак не связано со случившейся трагедией. Потому что в противном случае западные спецслужбы вполне могут озадачиться поисками источника «утечки» столь ценной информации — источника, прекращать деятельность которого для Кремля в текущей ситуации нет никакого смысла.

БЛИЖНИЙ ВОСТОК И ТУРЦИЯ

Буквально через две недели после завершения встреч в Уфе, 23 июля, состоялся телефонный разговор президентов США и Турции. Поводом для него стал теракт в городе Суруч, ответственность за который взяли на себя боевики «Исламского государства", а темой — «пути расширения сотрудничества США и Турции при противодействии террористической группировке «Исламское государство" плюс «способы расширения сотрудничества, нацеленного на пресечение потока иностранных боевиков, следующих в Сирию, и укрепление контроля над границей Турции с этой страной".

Буквально на следующий день, 24 июля, правительство Турции заявило, что его «управление безопасности начало операцию против боевиков «Исламского государства» (ИГ), Рабочей партии Курдистана (РПК) и других террористических организаций, деятельность которых угрожает национальной безопасности; операция прошла в 13 провинциях, 251 человек был задержан". Помимо этих задержаний военные самолёты Турции нанесли ракетно-бомбовые удары по позициям перечисленных выше «террористических организаций", в том числе — расположенных на территории Ирака и Сирии. При этом, как утверждают очевидцы, 95%, если не больше, реального урона было нанесено курдам, чьё руководство после этого заявило: «Перемирие (с турецкими властями.Авт.) теперь не имеет никакого значения после интенсивных авиаударов оккупантской турецкой армии".

Вопрос: как такое вообще могло случиться, если курды в качестве «террористов» на переговорах Барака Обамы с Реджепом Эрдоганом вообще не упоминались?

Попытки официальной Анкары за последние годы изобразить некую фронду по отношению к «в

Александр Нагорный
Нагорный Александр Алексеевич (1947-2020) ‑ видный отечественный политолог и публицист, один из ведущих экспертов по проблемам современных международных отношений и политической динамике в странах с переходной экономикой. Вице-президент Ассоциации политических экспертов и консультантов. Заместитель главного редактора газеты «Завтра». Постоянный член и заместитель председателя Изборского клуба. Подробнее...