Крым обетованный
Александр Проханов
Я только что из Крыма. Там не смолкают разговоры о киевских диверсантах, которые стремились прорваться на территорию Крыма, обстреляли военный пост, убили русских военных, но были захвачены, как тати в ночи. Об этом разговоры в такси, в ресторанах, на улицах и даже на пляжах.
Я гадаю, в чем смысл этого дерзкого прорыва? Может быть, в том, чтобы этой малой отчаянной группой захватить Крым и вернуть его под длань Украины?
Абсурд. Ибо Крым есть военная твердыня России. Могучий флот, морская авиация, корпус морской пехоты, сухопутные соединения, заслоняющие южный рубеж России.
Быть может, они хотели подстеречь на дорогах какую-нибудь важную персону? Именитого российского политика или губернатора? И это абсурд. Руки коротки. Русские спецслужбы не дремлют. Украинское подполье давно израсходовало себя и исчезло.
Быть может, хотели посеять панику среди курортников, тех, что стекаются на восхитительные крымские пляжи из Сибири, Заполярья, среднерусских городков и селений? Но наш русский турист бесстрашен. Едва сняли запрет на полеты в Египет, и уже не хватает билетов на чартерные рейсы в Хургаду… Только-только отгрохотала стрельба на улицах Стамбула и Анкары, и снова бесстрашные русские мчатся в Турцию, наполняя турецкие пляжи и рынки.
В чем замысел диверсантов? В чем их глубинная цель? И была ли она достигнута?
Цель киевских диверсантов не в том, чтобы нанести удар по нефтехранилищам и военным складам. Не в том, чтобы посеять панику на пляжах или обстрелять вельможный кортеж. Это попытка нанести удар в глубины русских представлений о своей истории, о своей исторической судьбе, о мистическом Крыме, о русской государственности и о русской власти.
В одном из своих посланий Федеральному собранию президент Путин сказал, что с возвращением Крыма в Россию вернулся сакральный центр власти. Президент не стал расшифровывать этой загадочной фразы, отдав ее толкование историкам и богословам. Действительно Крым для России — это святая Земля, Земля обетованная, которая драгоценна не золотом, не ископаемыми, а драгоценным храмом в Херсонесе, что окружен цветущими розами, лазурным морем и древними катакомбами. Ибо здесь тысячу лет назад Господь заключил в свои объятья князя Владимира, передав ему вместе с крещением небесные заветы о божественной красоте, любви и бессмертии. В момент крещения, когда босые ноги князя стояли в купели с водой, от херсонесского алтаря свет фаворский полыхнул по всей России вплоть до Тихого океана. Тогда, в это мгновение, образовался русский мир — сочетание бескрайних русских пространств с пространствами неба, России земной и России небесной.
Крым — столица русского мира, колыбель пяти грандиозных империй, которые одна за другой облекали русскую жизнь в плоть могучего государства. Именно сюда, в эту духовную сердцевину, был направлен удар террористов. Вооруженные автоматами и взрывчаткой, они были вооружены злокозненной черной задачей осквернить священное место, вонзить иглу с ядом в мистическое сердце России.
Во времена князя Владимира Крым был дарован России самой ее православной судьбой. С тех пор много раз русский народ подтверждал своими жизнями неотторжимость Крыма от России. Те же самые лампады, что горят сегодня в херсонесском храме, горят в Церкви четырех адмиралов, где покоятся бесстрашные русские полководцы, что пали от пуль неприятеля во время Крымской войны. Малахов курган, политый русскими слезами и кровью, стал истинным оплотом русской государственности, алтарем русской государственной веры. Сапун-гора, где земля ржаво-коричневая от окисленных осколков и разорванного железа, — это храм русской народной веры. Русские люди не раз ложились костьми, защищая этот священный престол.
В крымском воздухе, в его соленом ветре, в знойных дуновениях, в ароматах роз содержится таинственный эликсир, который страстно вдыхали русские художники и писатели. Этот сладостный эликсир вдохнул Пушкин, когда писал:
«Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду,
На утренней заре я видел нереиду».
Этот воздух пил и не мог напиться Максимилиан Волошин, писавший в Коктебеле свои грозные стихи. Бунин, Чехов, Горький… В Ялте каждый камень, каждый цветущий куст может рассказать нам о них.
В Ливадийском дворце на берегу бирюзового моря стояли три кресла, в которых восседали Сталин, Рузвельт и Черчилль. И Сталин самшитовым прутиком чертил на песке план будущего послевоенного мира.
Крым своей волшебной росой во все времена окропляет государство российское, не давая ему исчахнуть. Об этом думал я, приглашенный на поразительное байк-шоу, затеянное неистовым Хирургом и его «Ночными волками».
Под Севастополем в ночи, в старом карьере, среди металлических конструкций собралось сто пятьдесят тысяч молодых крымчан. Сюда на грохочущих мотоциклах примчались байкеры и устроили представление, которое напоминало извержение вулкана. Среди оглушительных рокотов рок-музыкантов, вспышек файеров, среди вулканических огней возникали образы русских империй, сменяющих одна другую со времен князя Владимира до нынешних времен.
В этот кратер из небес изливались огненные реки. Открывались подземные скважины, и из них, как светоносные духи, взлетали озаренные светом байкеры. Ревущие мотоциклы взмывали в небо, делали там «мертвые петли», вновь с грохотом опускались на землю. Шли по земле бэтээры. Мчалась монгольская конница. Тянулись вереницы машин времен Великой войны. Из темной горы поднимались золотые исполины: то Пересвет, то мухинские «Рабочий и колхозница». Звучали религиозные псалмы и победные советские песни: «Броня крепка, и танки наши быстры».
Государство российское, его стяги, стихи и песни были представлены образами огня, лучистого света и музыки. И казалось, что государственная идея России — это и есть скорость света.
На арену выкатил БТР, над ним пылало знамя Победы. И когда зазвучал гимн, сто пятьдесят тысяч зрителей — все как один — поднялись и стоя слушали великую музыку. Это была музыка великих русских империй, музыка государства российского, летевшая из-под крымских небес.
