Делягин:
— Сейчас мы обсудим экономический аспект важных событий, но, прежде всего, я хочу поздравить всех с Днем советской милиции. Сегодня не просто профессиональный праздник, сегодня прекрасный праздник всех, кто помнит, что милиция защищала нас от преступников, что в милиции были люди, которых мы не боялись в свое время, мы четко понимали, что милиционер наш помощник и наш друг. Действительно, детей пугали – милиционер придет, милиционер заберет – и это вызывало в обществе такое отторжение, что даже сняли специальный фильм с высмеиванием этой сценки. Поэтому я поздравляю сегодня всех, причастных к советской милиции и желаю вам счастья, успехов, здоровья. Ну и я поздравляю также честных сотрудников нынешних правоохранительных органов. Я надеюсь, что когда-нибудь вы снова сможете говорить про себя «я милиционер», не ломая язык фразой «я сотрудник правоохранительных органов». Потому что людей, готовых сказать про себя «я полицейский» в нашей стране, которая помнит, что такое слово «полицейский» означало для нашей страны во время войны, таких людей немного, хотя, конечно, их становится больше. По мере утраты нами исторической и культурной памяти.
Да, и сегодня, конечно, мы поговорим о Трампе, но я все-таки сделаю паузу маленькую. Вот мне уже пишут люди. «Украли авто, благо стоял датчик GPS, нашел машину. Сотрудникам осталось только задержать преступников. Увы, не справились». Это пишет человек из Москвы. Вот это та реальность, с которой мы сталкиваемся сегодня. Представить себе такое в советские годы я могу с огромным трудом и в качестве исключения, хотя в 90-е годы было и хуже. Вот сообщили в новостях, что заторы на МКАДе могут достигать пяти часов и уже тут коллега пишет – пол-МКАДа проехал, ни одной снегоуборочной машины не увидел. А в понедельник у нас в городе шел дождь и выпало аж 20 миллиметров осадков. Я ходил по улицам довольно много, правда, в центре, может, на окраинах Москвы было получше, но в тех местах, где я ходил, включая переулки Тверской, там такое ощущение, что выпало не 20, а 50 миллиметров осадков. И все эти миллиметры распространялись ровным слоем по асфальту и по замечательной плиточке. И в тех местах, где эта плитка уже начала сыпаться и качаться, там было помельче, потому что вода просачивалась в песок… Это тот случай, когда порочность этой плиточной концепции некоторым людям помогала в отдельных местах. Но в целом было такое ощущение, что ливневые канализации – это не более чем такое то ли место для распила денег, то ли какая-то декорация, которая никому не нужна. Реально были затоплены тротуары и, если вы были не в резиновых сапогах, или не на каблуке с платформой высотой 3-5 сантиметров, то вы точно шли с мокрыми ногами при нулевой температуре. Я думаю, что очень много людей простудилось из-за этих замечательных нововведений московских властей. Я не сомневаюсь, что выйдет какая-нибудь чудесная девочка, которая расскажет – а чего вы хотели, это же дождь, он ж никуда не может деться… она, вероятно, никогда и не слышала в своей жизни о возможностях ливневой канализации. Возможно, что и руководство повыше тоже про это не слышало. Но мы с вами знаем, что, если идет дождь, то это не должно превращаться в стихийное бедствие. И если идет снег, это не должно оборачиваться пятичасовыми транспортными коллапсами на одной из главных магистралей Москвы, на МКАДе. Это не должно быть, потому что это должно быть мелкими бытовыми неудобствами. Зато московская мэрия высадила где-то клены, где-то рябины, где-то даже липы и мы все это дружно и с восторгом обсуждаем. А то, во что она превратила город в целом, мы об этом тактично умалчиваем, потому что, ну, бог с ним.
Теперь мы переходим к экономике. Мне сразу вспомнилась чудесная песня Галича: «Начальник все спьяну про Сталина, все хватает баранку рукой и, конечно же, нас с ним доставили санитары в приемный покой». Вот тут мне пишут про милицию – «Дали пистолеты и крутись, как хочешь» — ну, это про нашу полицию. Ну, Сергей, ну это все-таки больше про 90-е годы. Милиционеры, с которыми я контактировал последнее время, производили очень приятное впечатление. Другое дело, что, когда я вижу мальчиков и девочек, которые идут по улице с автоматом, судорожно в него вцепившись, я понимаю, что любой обученный человек может сделать с ними все, что угодно.
Итак, о Трампе. Сказано уже очень много, но я хочу сказать главное. Первое. Эта победа, которая показала нам всем, что народ имеет значение. И эта победа Трампа вдохновила энтузиазмом миллионы людей во всех странах мира, в том числе, и в нашей, показав людям, что, во-первых, политика не обязательно грязное и подлое дело, сводящееся к ограблению людей. Политика может быть служением народу или, по крайней мере, интересам общества.
Владимир:
— Здравствуйте, уважаемый ведущий. Вы совершенно правильно сказали по поводу того, что существует настоящий народ, который голосует по-настоящему, а не по искусственному. И народ Америки доказал, что они голосуют, что их выборы не пустой звук в отличие от наших выборов. А что касается самого кандидата, я хочу сказать, что многие на него возлагают какие-то надежды, что, возможно, улучшатся наши отношения с США, но я хочу сказать, что, как говорят в народе, поживем-увидим. Хотелось бы, конечно, в это верить, потому что надоели уже все эти разборки, не хочется выяснять, кто прав, кто виноват, кто больше нагадил, а кто меньше, хочется, чтобы все это успокоилось. Если это произойдет, я буду этому рад.
Делягин:
— Да, спасибо большое, Владимир, вы сказали очень важную вещь. Об ожиданиях от Трампа. Я могу сказать, что самое главное уже случилось. Дело в том, что Хиллари Клинтон вызывала такой животный ужас, в том числе, в самой Америке, тем, что она была представителем большой группы бизнеса, идеологией которой был безбрежный либерализм, что государство должно служить не своему народу, а бизнесу – именно против этого выступили американцы, именно это отвергла Америка. Но текущей политикой этого бизнеса было расширение зоны хаоса. Было разжигание катастроф по всему миру. Не потому что это были маньяки, независимо от того, как там Клинтон лаяла, а потому, что это была логика существования этой финансовой группы, группы глобальных финансовых спекулянтов. Логика заключалась в том, что нужно было любой ценой поддерживать мировую финансовую систему, а для этого нужно загонять в американские долги деньги со всего мира. Чтобы деньги со всего мира шли в низкодоходный финансовый инструмент, нужен весь мир смертельно напугать. Чтобы Америка казалась если не градом на холме, то, по крайней мере, последней и единственной тихой гаванью. И вот логика расширения зоны хаоса на весь мир – это и была логика Обамы, это и была логика Хиллари. Это реально грозило нам третьей мировой войной. Вот третьей мировой войны уже точно не будет. Мы уже выжили. Это главный результат Трампа.
Для нас Трамп означает, что Америка прекратит поддержку исламского терроризма. Один из наиболее близких к нему людей, бывший руководитель военной разведки США – по-нашему, это главное разведывательное управление Генштаба Минобороны – он приезжал в прошлом году в Москву и он говорил открыто и спокойно, что Асад не является врагом Америки, что Америка должна воевать не с Асадом, а с терроризмом, это полное совпадение с нашей позицией. При нем не будет, соответственно, поддержки исламского террора. Соответственно, не будет разжигая хаоса в Средней Азии, чего мы боимся. Не будет разжигания хаоса с Синцзяне, чего боятся китайцы. Не будет провоцирования Тайваня на объявление независимости и, соответственно, не будет китайско-тайваньской войны. Вернее, войны континентального Китая с Тайванем. Прекратится поддержка нацизма на Украине со стороны США и запада в целом. Это перестанет быть главным направлением. Уже закончилась русофобия, которая была главной ценностью европейских элит. Они сейчас начинают быстренько дрейфовать обратно к поддержке однополых браков и сексуальных отклонений. Вот это меняет ситуацию. Конечно, никто не отменит санкции, они останутся. Но рост санкций прекратился. Вот то расширение санкций, которые устроил Евросоюз уже чтобы как-то плюнуть в нашу сторону перед американскими выборами, я думаю, что это было последнее расширение санкций.
Внутри самой Америки это было восстание против либерализма, потому что либеральная идеология, по которой государство должно служить глобальному бизнесу в его противостоянии собственному народу, оно стало разрушать и Америку тоже. Средняя зарплата в США на уровне 1958 года. Все потребление, которое сверх этого, или кредиты, которые уже невозможно вернуть даже теоретически, или это миллионеры и миллиардеры. Происходит уничтожение среднего класса. Реиндустриализации Обамы оказалась катастрофически недостаточно и Трамп оседлал эти настроения. И эти настроения вынесли наверх Трампа.
Александр:
— Добрый день. Первое. Вот смотрите. Вы представьте, улица Русаковская сегодня в 5.30 утра, еду на машину и на ней, представьте себе, — укладывают асфальт. Что мы хотим…
Делягин:
— Да, понятно, это строительство одноразовых дорог. Я понял. Да. Понимаете, здесь остается только развести руками. Я проводил опрос в интернете – две трети участников опроса хотели возвращения Лужкова. При том, что все помнят позднего Лужкова, всем не нравилось это дело, но транспортный коллапс вернулся. Нас грабят, нас унижают при помощи всех этих систем, потому что никто из жителей центра не возражает против платных парковок, возражают против искусственного сокращения количества парковочных мест и против того, чтобы эти парковки шагали в районы Москвы, где пробок нет и в ближайшее время не будет. И возмущаются многочисленными мошенничествами при этом. Включая необоснованное завышение цены. Никто не против разума в Москве. Против административного безумия выступает Москва. И это абсолютно неприемлемо. Строительство одноразовых дорог это безумие, бред и бич.
Возвращаюсь к Трампу. Это патриотическая революция, это возврат к нормальности, при которой государство должно служить своему народу. И это хорошая новость для нас всех. Когда-то в 1979 году Тэтчер начала либеральную элитную контрреволюцию, это она стояла у истоков современного либерализма политического, зафиксировав, что государство должно ориентироваться на глобальный бизнес и плевать на свой народ. Но только когда в Америке стал президентом Рейган, только тогда эта либеральная элитная контрреволюция стала глобальной. Что произошло у нас? В 2012 году Путин издал майские указы, которые исходили из того, что государство должно служить народу. Либералы в правительстве, банки России ответили тотальным саботажем, который продолжается до сих пор этих указов. В сентябре 2013 года Путин уже объявил патриотическую революцию – вот речь его на Валдайском клубе – о духовных скрепах, над которыми все посмеиваются, о патриотизме, о том, что мы должны уважать себя и государство должно служить народу, это было объявление патриотической революции. Но поскольку огромен пласт либералов в самом государстве и президент их терпит, наше государство приобрело характер по сути дела гибридный. Когда во внешней политике у нас оно в целом нормально, хотя и не очень эффективно, но служит интересам народа, а в социально-экономической политике оно остается либеральным, в духе Тэтчер, Рейган, Клинтон, и оно давит народ в интересах глобального бизнеса. Это чудовищные последствия. Но все противники Путина выступают против него за то, что он хотя бы во внешней политике, хотя бы в области технологий, хотя бы в области обороны защищает интересы народа. Это для них неприемлемо. А то, что в социально-экономической сфере продолжается подавление людей, это в самом лучшем случае Немцова, — это лишь повод, чтобы пнуть и ущипнуть Путина за то, что он пытается служить народу. И вот теперь эта патриотическая революция, начатая в 2013 году, не через два года, как в случае Тэтчер, а через три с небольшим, может стать глобальной. Потому что Трамп это носитель ровно тех же самых ценностей. Один очень умный американский исследователь сказал, глядя на завершение эпохи Обамы, что отношения с Россией ужасные, потому что такое ощущение, что две страны исповедуют принципиально разные ценности и принадлежат к разным типам общественно-политических устройств. Он был прав. Потому что наше государство попыталось служить народу хотя бы в области внешней политики и стало гибридным, а американское государство осталось полностью либеральным. Это была чудовищная разница в системе ценностей. Это была невозможная разница, которая и пробуждала и русофобию, и отношение к нам как к нелюдям со стороны запада. И вот сейчас Америка возвращается к патриотизму. Это очень неудобно для нас, потому что у нас разные интересы, но по крайней мере мы сможем договариваться. Мы сможем бороться не на уничтожение. Давайте звоночек примем. Здравствуйте.
— Здравствуйте. У меня вот какое мнение. Я была в Америке, поскольку была последним юрисконсультом в НДР по Московской области Виктора Степановича Черномырдина и ездили мы по программам американским, за нас платил американский налогоплательщик, и меня, в частности, принимали в штате Техас. Мы знаем, что это консервативный штат. Я там задавала вопросы, есть ли у них профсоюзы? Они на меня внимательно смотрели, я видела, как у них немножко округлялись глаза и так далее, то есть, для них это были вопросы не совсем уместные… Но тем не менее, тогда уже. В 2000 году, они, задавая вопросы, как вам нравится наша двухпартийная система, они готовы были рассуждать о том, что есть вопросы, которые не может решить эта система. Причем, это люди, которые имели отношение к Ротори-клубу и так далее. Они дали мне право создать Ротори-клуб в Москве, дали свои атрибуты… Вот эти консервативные люди всегда понимали, что без большой поддержки общества возникают ситуации, которые необходимо решать на уровне даже если и элиты, то сращиваясь… я не считаю себя элитой, у меня сложная судьба…
Делягин:
— Спасибо, мысль понятна… Двухпартийная система не работает. Но Америка очень разная. Вот сейчас я смотрю новости. Протестующую Америку, когда стоит девушка симпатичная с плакатом «Трамп – это капиталистическая свинья». И действительно, тысячи людей вышли на улицы, — на это можно сказать только одно. Американский народ предпочел даже в самом крайнем случае капиталистическую свинью либеральным свиньям, которые его оскорбляли и унижали. И одной и самых сильных моих чувств сейчас – это я наслаждаюсь, глядя по телевизору и в натуре, на оплывшие физиономии наших либералов, которые растеряны хуже, чем Клинтон и ее компания, которые 30 лет национального предательства унижали нас, глумились над нами и издевались, грабили нас и превратили это в смысл своей жизни — некоторые из них – и они были уверены в своей непогрешимости и в своей неуязвимости и безнаказанности. И сейчас они увидели, что что-то пошло не так. Они поняли, что они были неправы.
Да, вот мне пишут из разных мест и Москвы, и из разных регионов, о том, что прекращена по сути дела уборка грязи. Вот я хожу по улицам и у меня возникает ощущение – а вот все эти трудолюбивые соотечественники зачем? Нам очень долго либералы рассказывали, что вот москвичи, якобы, не хотят работать дворниками, хотя в мое детство это было неправдой, просто нужно за это нормальные деньги платить, более того, и сейчас эти деньги нормальные платят, я подозреваю, просто москвичи не хотят платить взятки за эту систему. Вот нужны трудолюбивые соотечественники, чтобы они убирали снег. Ну и где они? Зачем они нужны, если в Москве снег не убирается? Может быть, как-то начать решать эту проблему другим способом? Потому что деньги, которые выплачиваются за эту уборку снега, который не деле не осуществляется во многих местах, я думаю, с большим удовольствием заработали бы москвичи и жители окружающих регионов Москвы.
Ну а что касается объявленных здесь санкций, вообще, конечно, это не очень приятно, когда одна из главных наград Российской Федерации, решение о награждении одной из главных наград России — так это воспринимается обществом – присуждается Соединенными Штатами Америки Австралии, Японии и т.д. Я имею в виду про персональные санкции. Тем не менее, персональные санкции сегодня это одна из серьезных наград. И люди, орденоносцы, правда, за гражданскую службу, не за войну, они гордятся санкциями значительно больше, чем теми госнаградами, которые у них есть и которых они, скорее, стесняются.
Возвращаюсь к Трампу. Очень многие говорят – вот, он такой дикий, он такой одиночка, у него нет команды, у него нет никого. Это неправда. Трамп – такой же системный политик, как и Клинтон. Просто у него система другая. Те, кто ставил на Клинтон, хотят любой ценой сохранить глобальную финансовую систему, глобальные спекуляции и ради этого готовы пожертвовать всем и жертвовали даже Америкой, Трамп готов пожертвовать возможностью глобальных спекуляций ради сохранения Америки. Это принципиальная позиция. У него достаточно серьезная поддержка, в том числе, в истэблишменте, именно в этой сфере. Это не значит, что он наш друг. Вообще слова значат не очень много. Это лучше, чем слова о вражде и те потоки ненависти, которые изливала на нас Клинтон. Но, поймите, это американский бизнесмен. Учебники по ведению бизнеса в Америке включают разделы о том, как обманывать партнеров. Говорится, что, если вы имеете малейшую возможность не платить долги, вы обязаны не платить долги, потому что зачем выполнять свои обязательства, когда это не категорически необходимо? Зачем не обманывать людей, когда можно обмануть? Да, он не хочет конфронтации с Россией, потому что это не приносит денег. Он хочет сотрудничать с Россией. Но сотрудничество с Россией для американского бизнесмена выглядит примерно так. Я твой друг, поэтому давай снимай штаны. Вот это формула. Реальная. И для того, чтобы объяснить ему, что все-таки нужно сотрудничать в нашем понимании этого слова, придется доказывать, что мы имеем право на существование. Это будет очень тяжело доказать, но, когда мы это докажем, а отчасти мы это доказали уже, потому что вся эта конфронтация с Америкой – это было доказание нашего право на существование – теперь мы докажем это отдельно уже окончательно персонально Трампу и можно договариваться. Давайте примем звонок. Михаил:
— Добрый день. Хочу поздравить милиционеров с их днем профессиональным. И у меня два вопроса. Какие силы стояли за Клинтон, кто на нее имел влияние, всем все ясно. А вот на какие силы может опираться Трамп и как он зависит от тех сил, которые толкали Клинтон, с моей точки зрения, это тайна, покрытая мраком. И второй вопрос. В свое время я общался с одним французом и он говорил, что в принципе либеральная идеология описана некоторым образом маркизом де Садом «120 дней содома» — и вот такое впечатление, что вот эти 120 дней содома и либеральная идеология, которая насаждается финансистами, она сейчас приобрела практически один к одному вот к первоисточнику.
Делягин:
— Понятно. Значит, в чем была принципиальная разница между нами и западом, когда в нашей стране приняли закон о запрете пропаганды гомосексуализма детям? Мы сказали – дорогие друзья, вот до 18 лет развращать детей не надо. Ни гомосексуально, ни обычно. Вот до 18-и они дорастут и пусть они сами принимают решение, кем они хотят быть, когда они будут в состоянии их принимать. Мы думали, что это локальный вопрос. Оказалось, что это вопрос принципиальный о сущности человека. Потому что сегодняшние информационные технологии трансформируют человека, как личность. И оказалось, что для того, чтобы извлекать прибыль, нужно трансформировать человека, нужно его расчеловечить. Не потому, что кто-то извращенец, не потому, что кто-то маньяк или садист, нет. Просто человек, который считает то, что мы считаем отклонениями, он считает нормой, он по-другому потребляет. У него другой образ жизни и для современного информационного бизнеса это более выгодный образ жизни, который позволяет снять с него больше денег. Грубо говоря, если я педофил, я плачу тем, кто поставляет мне детей, значительно больше, чем если я просто аморальный человек и плачу за проститутку. Вот это интересы бизнеса. И бизнес заинтересован в том, чтобы люди вели себя аморально., потому что это новые огромные пространства бизнеса. Я предельно утрирую. Естественно, Гугл не занимается этим, но это касается всего. И интерес запада, западная цивилизация существует ради прибыли. И запад сказал – ребята, если ради денег нужно изменить природу человека, то есть, нужно расчеловечить человека, в чем вопрос? Надо повышать капитализацию, надо превышать прибыли, расчеловечиваемся – это выгодно. А русская цивилизация считает, что главное – это сам человек, самоценность. Мы не очень понимаем, что с этой самоценностью делать, мы ею плохо управляем, мы ее плохо развиваем, все это правда. Но фундамент у нас другой. Мы считаем, что главная ценность – это человек, а не прибыль. Если нам предлагают расчеловечиться ради прибыли, мы вообще не понимаем, о чем идет речь, мы просто этого не понимаем. Это как с китайцем говорить по-фински. Вот это наш разрыв. И Трамп, который выступает против этого – не потому, что он такой моральный, а потому, что он выступает против Клинтон и против всего, что с ней связано, против всего этого как единой монолитной политической системы, он автоматически оказывается на стороне человека. Против интересов прибыли. За ним стоит вся промышленная Америка, которая, несмотря на ржавый пояс, все-таки сохранилась. За ней стоит огромная часть военных, которые понимают, что воевать, конечно, хорошо, потому что это их бизнес, это их занятие, но нельзя расширять войны до бесконечности, потому что можно уничтожить мир и себя вместе с этим миром. За ним стоят глобальные корпорации, которые не заинтересованы в финансовых спекуляциях, которые хотят производить. Самая же главная разница заключается в том, что за ним стоит та часть глобального бизнеса, который понимает, что распад глобальных рынков на макрорегиональные рынки – это объективная неизбежность. И если глобальные спекулянты хотят нынешние прекрасные для них мгновения продлить в бесконечность, сохранить навсегда любой ценой, если нужно, запалить ради этого третью мировую войну, то можно запаливать, то другая сторона считает, что, раз мир неизбежно распадется на макрорегионы, нужно к этому готовиться и вообще-то противодействовать этому не удастся, потому что это объективный процесс, никуда мы от этого не денемся и это нужно использовать. Если что-то объективно, не нужно этому противостоять, это нужно использовать. И это тоже довольно серьезная глобальная финансовая структура. Отказ Байдена и Блумберга от участия в выборах, они били Трампа совершенно спокойно, показывает, что эти глобальные силы очень глубоко интегрированы в американское политическое сообщество.
Сергей:
— Здравствуйте. Михаил, может, я что-то неправильно понимаю, поэтому у меня вопрос в плане вообще трудовой способности Соединенных Штатов на сегодняшний день. Ведь избалованные глобальными спекуляциями, бесконечно растягиваемыми кредитами, наверное, все-таки большая часть населения сильно атрофировалась в плане производственного труда? Легко ли будет Трампу вернуть население к такому производительному труду? Наверное, он с неслабым сопротивлением столкнется в этом плане, как вы думаете?
Делягин:
— Конечно, столкнется с сопротивлением, конечно, будет нелегко. И, скорее всего, его экономическую программу реализовать не удастся. Потому что в терминах неизбежности глобальной депрессии и распада мира на макрорегионы, он, естественно, не мыслит. Не то что он об этом не говорит, он даже так не мыслит, как нормальный американский бизнесмен. Но он по крайней мере будет пытаться это сделать. Что касается трудовой способности американского населения, давайте не будем путать негров, некоторые из которых, три поколения, живут на Вэлфере и считают, что им нужно Вэлфер увеличивать, давайте не путать либералов Нью-Йорка и продвинутых компьютерщиков Калифорнии со всей Америкой. В Америке огромное количество людей, которое хочет работать и рассматривает работу как высшее благо в жизни. Могу привести пример. Я привык, как и многие московские интеллигенты, считать, что русский человек по своей природе ленив, он работать не очень хочет. Если есть возможность работать и не работать, то он скорее всего работать не будет. Я к этому привык, потому что я жил в такой среде. И я много поездил по России за последние 15 лет. Я увидел, как люди хотят работать. Я увидел, что, когда возникает угроза безработицы, эта угроза мобилизует людей и люди начинают рассматривать возможность труда как высшую человеческую ценность. Как в Америке. Три года уже по всей России стоит вой – дайте работу. Люди не хотят социальных пособий, люди хотят работы и справедливости. Все остальное во-вторых. И когда им начинаешь рассказывать про коммуналку, то это все во-вторых, потому что самое главное – это возможность честно по-человечески работать. Так что трудовые возможности есть. Другое дело, что Трамп не сломает глобальный кризис.
