«Если вам удастся сохранить демократию в условиях террора, я буду аплодировать»
Александр Проханов – о модернизации по-путински
В эти дни писатель и главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов работает в Свердловской области: на Средний Урал приземлился десант представителей Изборского клуба, возглавляемого Прохановым — известные писатели, телеведущие, политологи. В перерыве между заседаниями клуба мы поговорили с Александром Андреевичем о тяжелом выборе, что предстоит Путину: одолеть коррупцию, консолидировать общество и в короткие сроки провести модернизацию, но при этом избавиться от нынешнего окружения.
— Александр Андреевич, главред «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов, будучи недавно в Екатеринбурге, сказал, по-моему, замечательную вещь: модернизация начинается не со станков, а с мозгов. Вы согласны?
— Венедиктов – очень сильный и яркий представитель либерального радикализма, контролирующий общественное сознание России, начиная с перестройки. С начала 90-х годов идет перекодирование народного сознания, результатом чего является отупение, озверение, оскотинивание народа. Модернизация мозгов по Венедиктову – это окончательное превращение гомо сапиенс в гомо сексуалус, я не знаю, перенесение центра из области сердца и разума в область чрева и паха.
— И все же — разве модернизация не начинается с мозгов, как говорит Венедиктов?
— Ну какое сегодня сознание? Сначала они превратили человека созидающего в человека потребляющего, человека развлекающегося, а как потом такого человека заставить служить в армии или создавать оружие нового поколения? Он не станет всего этого делать. Конечно, сначала сознание. Поэтому либералы типа Венедиктова и сформировали сознание народа, который сейчас не в состоянии провести модернизацию государства.
— С чего тогда начинать? Как воспитывать поколение модернизаторов?
— Так и воспитывать, как обыкновенно воспитывают. Отключить новые поколения от ядовитых источников растления, прекратить чудовищное телевизионное насилие, создать образовательно-воспитательные центры в школах, в храмах, на телевидении, прежде всего. Одновременно людей надо воспитывать в реальной работе, в производстве высоких технологий, в создании суперпроектов, в которых русский человек вновь обретет свою родину. Русский же человек привычен к большим, крупным проектам. Хотя восстановление надо вести не только через большие госкорпорации – через всё, через совместные предприятия, через малый и средний бизнес, лишь бы итоги этой деятельности служили России.
— Вы ездите по всей стране. Видели вдохновляющие проекты?
— У вас в Екатеринбурге есть прекрасный оптико-механический завод – замечательная производственная база, современные станки, потрясающая продукция. Или Северодвинск, который спускает на воду подводные лодки «Борей».
— В космической отрасли после серии коррупционных скандалов и связанных с ними технических срывов начинают порядок наводить? Это же самое передовое, что у нас есть.
— Очень слабо, но начинают. По оборонной промышленности вообще нанесли сокрушительный удар, прежде всего, политический. Но именно с нее начнется восстановление, потому что оборонщики героически сохранили технологии и людей. Сейчас туда пошли большие деньги.
— Наверняка попробуют своровать. А если не дадут — так называемая элита окажет сопротивление?
— Уже оказывает. Вы думаете, Болотная площадь не есть попытка срыва, сопротивления? Это либеральное восстание, оранжевая революция, в финансировании которой принимали участие люди, близкие Медведеву, есть такое подозрение. Сейчас оранжевая революция остановлена, но не истреблена и находится в тлеющем состоянии.
— Люди тогда вышли на площади, потому что официальные результаты выборов Госдумы оскорбили их человеческое и гражданское достоинство. Скажите, в процессе модернизации важно сохранить демократические институты или она будет носить авторитарный характер?
— Как можно сохранить демократические институты в период тотального террора? Они будут взрывать Манхеттен, Бостон, бомбить Сирию. В Сирии идет настоящая террористическая война, ее сносят с лица земли. Мы совсем недавно там были, своими глазами видели: боевики из 30 стран собрались. После Сирии террор будет перенесен сюда, на Кавказ и в Среднюю Азию. Мы накануне больших потрясений. Террор пользуется в Сирии конфликтами между суннитами и шиитами, алавитами и друзами. У нас общество тоже расколото на бедных и богатых, молодых и стариков. Как сохранить демократические институты в условиях террора? Если вам удастся, я буду аплодировать. Вся модернизация связана с концентрацией власти, с усилением централизма.
— Другими словами сохранение национального суверенитета, государства приоритетнее прав человека?
— Выбор небольшой: если из страны утекут жизненные энергии, здесь останется свобода без народа, права без человека, империя без населения.
— По каким-то действиям Путина вы видите, что он сопротивляется «им»?
— Он начинает усиливать государственно-патриотический компонент в идеологии, политике, культуре, в кадровом составе. Приблизил к себе Глазьева, Рогозина.
— Но при этом председателем Центробанка назначил Набиуллину. То есть важнейший финансово-экономический блок оставил в руках либералов.
— Вы говорите о симптомах или о том, что Путин стал другим? Я говорю о симптомах. Они еще достаточно робкие, но думаю, что будут усиливаться.
— Изборский клуб, который вы возглавляете, говорит, что либералы засели в правительстве Медведева. Сколько осталось этому кабинету? Не зря же Путин на прошлой неделе пригрозил отставками?
— Я не гадалка, у меня прогнозов нет. Да, в нашей политике борются две очень мощные тенденции. Одну олицетворяет группа государственно-патриотического направления, другая – это либеральный проект, возглавляемый такими персонами, как Кудрин, Дворкович, Шувалов. Эти две тенденции схватились в страшной, непримиримой схватке. Если Россия желает выстоять, она должна мобилизоваться, мобилизовать общественное сознание и общественные силы. Все, что не поддается мобилизации, будет выброшено и отринуто. Если это правительство не сможет быть мобилизовано, оно будет заменено следующим правительством. Если оно не будет мобилизовано и продолжит свою работу, Россия если не погибнет, то столкнется с огромным числом несчастий. Мы уже видим, как ресурсы утекают из страны – в виде зеленой бумаги, за которую мы продаем нефть и на которую покупаем американские же ценные бумаги, в виде коррупции и оффшорных сделок.
— И что с этим делать? Конфисковать и перераспределить?
— Начнем отбирать – будет катастрофа. Сейчас важно перенаправить потоки, чтобы ресурсы работали не за границей, а в российской экономике, в промышленности.
— Но для этого надо как-то недвусмысленно дать понять, что время предателей закончилось. Как вы думаете, Путин начнет реальную войну с коррупцией?
— Он начал эту борьбу, и она идет по нарастающей. К сожалению, она не затрагивает высшие слои. И это вызывает в обществе страшное разочарование. Путин начинает борьбу с коррупцией в надежде на то, что это выстроит эшелон его поддержки, что народ будет благодарен. Но вместо этого народ еще больше раздражен, потому что короли коррупции не затронуты. Думаю, что, в конце концов, Путину придется их тронуть.
— Но среди людей с сомнительной репутацией и капиталами есть и люди из его ближайшего окружения. На кого тогда ему опереться?
— Он должен будет опираться на спецслужбы, на инженеров, технократов, работающих в военно-промышленном комплексе, на патриотическую интеллигенцию, на Церковь и на группу близких ему, абсолютно преданных новой идеологии людей. Есть они или нет, я не знаю.
— Вы вообще верите Путину?
— У меня нет выхода, поэтому и верю.
Интернет-газета "Знак", 22.04.2013
