В российском обществе разгорается дискуссия вокруг возможной передачи Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге в аренду Русской Православной церкви.
Суть разногласия в том, что на собор, который после 1917 года находился в собственности советского, а теперь — российского государства, претендует Православная Церковь.
Подобное противоречие не единично. Споры, связанные с передачей храмов, находящихся в ведении государства, в основном музеев — Церкви, иногда порождают драматические ситуации и вносят раскол в культурную и социальную среду.
С юридической точки зрения у меня нет решения этой проблемы. Я говорю об этом просто как российский гражданин.
Существует мнение, что передача Исаакия Церкви приведёт к запустению и разрушению великолепного здания и интерьера — творения Монферрана. Примеры подобного наплевательского отношения церковных служителей к культурному наследию у музейщиков якобы есть. Представители РПЦ же полагают, что соборы и храмы, построенные и наполненные иконами и церковной утварью для молитвы Богу, должны принадлежать Церкви. И в этом есть очевидная логика.
Об отношении государства к церковной собственности свидетельствует давняя советская история: разгром храмов, запустение монастырей, гибель икон. Государственный вандализм в определённые времена был доминирующим и принёс чудовищные разрушения.У государства перед Церковью, и в этом смысле перед культурой — огромный долг. Поэтому говорить о том, что государство является ревностным хранителем храмовых сооружений, не приходится.
С другой стороны — идёт массовое возвращение храмов и монастырей Церкви. И мой опыт поездок по русским обителям говорит о том, что сегодня Россия обладает восхитительными монастырями, приведёнными в надлежащий вид. Я не видел ничего более прекрасного, чем Макарьевский монастырь на Волге под Нижним Новгородом. Великолепен Кирилло-Белозерский монастырь. Чудесен Ферапонтов монастырь. Божественно выглядит Тихвинский монастырь, восхитительна Нилова пустынь. Превосходен Иверский монастырь, прекрасен Свирский монастырь. Все эти обители сейчас являются гордостью русского православного зодчества, все они находятся в образцовом порядке. Среди запустения нашей провинции они гордо демонстрируют блеск, красоту и цветение.
История иконы Богородицы Боголюбивой, которая была в своё время написана по заказу Андрея Боголюбского и место которой, конечно же, в Боголюбском монастыре, несколько выбивается из общей канвы. В своё время эта икона была отреставрирована на очень высоком уровне и была возвращена в монастырь, где, по существу, погибла. Монастырь не сумел обеспечить её сохранность, так как не соблюдал режим хранения реликвии. Сегодня Боголюбская икона вновь отреставрирована, и вокруг неё продолжается тяжба между музейщиками и церковниками.
Мне кажется, смысл иконы не только в пропорциях, образах, не только в красоте и красках. Главное, она несёт огромную трансцендентную религиозную мистическую задачу, которая не выполнима в музейном пространстве. Эта задача реализуема только в храме, ибо икона — часть сакрального храмового действа. Перед иконой молятся, она должна быть намолена. Перед ней просят, каются, благодарят Бога. Она является частью гигантского духовного религиозного мистического процесса, в который вовлечён отдельно взятый человек, вся паства и весь народ в целом.
И я глубоко убеждён в том, что Исаакий должен быть возвращён Церкви. А поскольку собор находится в самом центре нашей цивилизации — в центре Петербурга — думаю, что контроль за этим храмом будет осуществлён на должном уровне.
