Я бы разделил нашу нынешнюю жизнь на две половины. Одна — это общение России с остальным миром. И вторая — то, что происходит внутри страны. Две эти половины абсолютно противоположны. И вот почему. «Дранг нах Остен», натиск на Восток, то есть на Россию — это традиционный вектор европейской политики, которому уже больше девятисот лет. И мы всё это время, как могли, с переменным успехом, этому натиску сопротивлялись. Крым — это не аннексия, это самозащита. Представьте себе Шестой флот в Крыму, откуда ракеты долетят до Москвы за пять минут — и вы всё поймёте. А сейчас Крым — это наш непотопляемый авианосец, откуда мы накрываем практически всё Средиземноморье. Извините, но это так.
Что такое Сирия? Фантастика, но это тоже защита. Это первая линия нашей обороны.
Но что мы обороняем? Ведь где сокровище твое, там и сердце твое. И Бжезинский, когда говорил о нашей «элите», правильно говорил, что её сокровища и её сердца там, у них, на Западе. Поэтому наша элита — полностью в западной системе ценностей, в этом смысле она у нас — не русская и не российская. Да, есть определённые исключения, но общее правило такое. Поэтому наш Центробанк — филиал Федерального резерва США. Поэтому наша Конституция написана под диктовку американских «советников» как конституция проигравшей войну страны, где запрещена любая официальная идеология, кроме — внимание! — общечеловеческих ценностей. Поэтому у нас двадцать миллионов граждан живут на доходы меньше пятнадцати тысяч рублей в месяц. Что дальше делать будем?
Выход из этой ситуации есть. И даже не один. Их два. Первый — это «революция снизу», его еще Владимир Ильич Ленин осуществил в октябре 1917 года, но это в нынешних условиях, мне кажется, не дай Бог. А второй — это «революция сверху», но здесь другая опасность. Что мы должны делать? Юридического основания у существования нашего государства нет. Почему якуты должны жить в одном государстве с чеченцами? Ради чего? Общая история? У нас с Украиной гораздо больше общей истории — и что? Нет, до революции всё было понятно: царь-батюшка, божественное право, присяга всех подданных… Дальше советская власть всё очень лихо и круто повернула: мы все вместе строим новое общество, мы — советский народ, пролетариям всех стран нет ни эллина, ни иудея, и так далее. Ну, финны ушли, ушли поляки, но их можно вернуть, как вернули прибалтийских лимитрофов в 1940 году. В Великую Отечественную всё это сработало. Со скрипом, но сработало — героев оказалось намного больше, чем предателей. Но уже после войны Сталин почему-то не стал принимать в Советский Союз страны Восточной Европы, новое общество стали строить уже не все вместе, а каждый по-своему.
Что держит страну сейчас? Я по-разному могу относиться к Владимиру Владимировичу Путину, но на сегодня он — главная скрепа страны. Еще две скрепы: телевидение и силовики. Но Путин не вечен, а телевидение и силовики могут в условиях кризиса сыграть и против нашей страны, как было при Горбачёве и Ельцине. Я знаю, что люблю свою Родину. Которая находится, мягко говоря, не в лучшем положении. Нужно менять всё, и правительство нужно менять — тем более что это правительство было «заточено» под ту сторону Америки, которую олицетворяла Хиллари Клинтон. И, думаю, после победы Дональда Трампа здесь неизбежны определённые изменения.
