Вот уже несколько лет как в отечественном академическом пространстве воцарился хаос, вызванный стремлением интегрировать Россию в глобальную научную сферу, а конкретно – требованием к авторам научных статей публиковать работы в журналах, индексируемых «Scopus» и «Web of Sience» (преимущественно западных). Внимание руководства вузов, деканов и заведующих кафедрами приковано к новой задаче, на решение которой брошен весь профессорско-преподавательский состав российских вузов. Эти «инновации» методом «сверху вниз», проводившиеся Минобрнауки и директивно спускаемые в вузы, носят парадоксальный характер.
Действительно, на фоне непростых отношений России с рядом западных стран, а попросту говоря, непрестанно ведущейся против нас «гибридной» войны, в системе которой образовательный аспект играет не последнюю роль, российское гуманитарное экспертное сообщество поставлено перед необходимостью соответствовать многочисленным, весьма своеобразным и спорным критериям колоссального количества журналов, индексируемых «Scopus» и «WoS». При этом если для точных наук (инженеров, физиков, математиков, программистов и т.д.) публикации в упомянутых изданиях оправданы и служат реальным инструментом продвижения отечественных научных разработок на глобальный рынок (или, с другой стороны, в руках зарубежных бенефициаров журналы становятся инструментом в «охоте за умами»), то для гуманитарных специальностей (политологов, историков, философов и т.д.) эти новые критерии оценки их знаний и научного вклада стали определённым вызовом – наши специалисты становятся заложниками глобальных технологий в сфере социальной инженерии. А судьи-то кто…?
Не секрет, что сфера гуманитарного знания в силу своей природы и специфики всегда имела более высокие шансы стать жертвой манипулятивных технологий и политического давления. При этом также очевидно, что армия экспертов, идеологически ориентированных в ту или иную сторону, сети западных «фабрик мысли» и журналов, индексируемых «Scopus» и «WoS», служат эшелонами для наступательных операций в рамках масштабной психоисторической войны. Одновременно журналы с пресловутыми индексами транслируют условия заказчика на продукты гуманитарного знания, которые должны соответствовать неким странным критериям. При детальном рассмотрении становится понятно, что мы имеем дело с хорошо отлаженной технологией, позволяющей привлекать уникальные технические разработки молодых учёных из России и других стран, а для гуманитариев – задавать вектор развития творческой мысли в строго отведённом коридоре, часто уводящим в противоположную от целей и задач исследователя сторону, иной раз в корне меняя идею и суть работы. Это, в частности, проявляется в нередких примерах несуразных требований к нашим докторам исторических и политических наук о переработке текста, по итогам многочисленных, изнурительных и нелепых правок которого выхолащивается суть. Итак, обнаруживается управляемость и направляемость отечественной исторической и политической науки из-за рубежа.
Вопрос: нам это зачем? Будет ли соответствие псевдокритериям и суррогатным требованиям западных бенефициаров отвечать интересам российской политической и исторической науки? Ответ отрицательный. Странное дело – по нам бьют на всех фронтах «гибридного» противоборства, а мы сидим в предбаннике перед закрытой дверью и с протянутой рукой просим оказать нам честь соответствия неким сомнительным критериям. Где логика?
Помимо этого, в журналах «Scopus» и «WoS» выстроена эффективно работающая бизнес модель, во многих случаях предполагающая взимание средств в размере от 1-2 тыс. евро и выше за раскрутку и повышение цитируемости.
А что дают российским учёным-гуманитариям эти индексы для публикации, если нет особых намерений осваивать американские или британские гранты? В сущности, ничего. Это стало повинностью и обязательным условием для трудоустройства на кафедрах гуманитарных факультетов. Но приведёт ли это к решению первоначальной задачи интегрирования в глобальное (преимущественно западное) научное пространство? Насколько это окажется выгодным российской образовательной системе? Пока вопросов больше, чем ответов.
