Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представил данные о том, какой государственный строй россияне считают наиболее подходящим для России, что думают о возможности восстановления монархии в стране и кто, по мнению опрошенных, мог бы стать монархом.
Подобные опросы ВЦИОМ уже проводил. И результаты были вполне определенные.
В 2013 году (опрос проводился к 400-летию династии Романовых), отвечая на вопрос: «Какая форма правления, на Ваш взгляд, в наибольшей степени подходит для российского государства?», 11% сочли таковой монархию – и 82% — республику. 7% тогда не определились.
Тогда же, отвечая на вопрос: «Какая из точек зрения на монархию в России Вам ближе всего?», 4% ответили, что являются сторонниками монархии и знают человека, который мог бы стать монархом, (в 2006 таких было 3%). 24% сказали, что в принципе не против монархии, но подходящего человека не видят (в 2006 — 19%). И 67% ответили, что они в принципе против монархии (в 2006 — 19%).
С тех пор, в продолжении традиции последних десятилетий федеральные каналы упражнялись в прославлении тех или иных отечественных дореволюционных правителей (преимущественно – из последней династии), славили «призвание Романовых», демонстрировали почитание тех, кто раньше либо был в тени, либо считался реакционным или неудачливым, хвалили Николая Первого, Александра Третьего и особо – свергнутого и расстрелянного Николая Второго и осуждали всех причастных к свержению монархии – от октябристов и кадетов до большевиков и эсеров.
А те или иные публицисты или ультраконсервативные идеологии утверждали, что Монархия – это лучшее, что может быть в России, русский человек – прирожденный монархист, Сталин выиграл войну просто потому, что встал на колени и покаялся перед явившимся ему Николаем Вторым, а Россия сможет возродиться, только если принесет коллективное покаяние духу расстрелянного царя.
Очень напоминает то, что было во Франции во времена Реставрации Бурбонов. Кончилось это в 1830 году, когда Бурбонов все-таки выгнали, а их белое с лилиями знамя выбросили на помойку, следом за ними – в 1848 году — выгнали и младшую ветвь – Орлеанов, хотя те и пытались освятить себя революционным трехцветным знаменем.
В России последних трех лет тоже всячески внедрялась мысль, что Царь – это хорошо, а Революция – это плохо.
На страну особого впечатления это не произвело. Что изменилось за четыре года? Число считающих лучшей для России наследственную монархию сократилось с 11% до 8%. Число предпочитающих республику увеличилось с 82% до 88%. Число затрудняющихся с ответом упало с 7% до 4%. Монархии как наследственной передачи власти страна не хочет.
В то же время число отвечающих «Я за монархию в России и вижу человека, который бы мог стать монархом» подросло до 6%. Отвечающих «Я в принципе не против монархии, но не вижу такого человека, который бы мог стать монархом в России» снизилось до 22%. То есть суммы допускающих возможность монархии в России не изменилась – 28%
Но число противников монархии подросло до 68%, а число затруднившихся с ответом упало до 4% (в 2006-м году их было 12 %).
Рост числа противников монархии не велик – 1% с 2013 года, однако постоянен – с 2006 по 2013 он также составил тот же один процент: рост противников идет медленно, но упорно. Рост числа сторонников республики впечатляющ — с 2013 по 2017 – 6%.
Это при том, что идет естественное сокращение доли лиц, с традиционно-советскими антимонархическими установками и увеличение доли тех, чье сознание формировалось уже под впечатлением проклятий в адрес революционеров, прославления царей и покаяний за расстрел семьи Николая Второго.
Правда, по недавним Левадовским данным, лишь 23% граждан считают его невинной жертвой и его расстрел – необоснованным.
ВЦИОМ в своем комментарии к данному опросу сделал вывод, что в первую очередь «не против монархии» — молодежные группы. Отчасти это верно: самый большой процент сторонников либо «не противников» монархии дает возрастная группа 25-34 года – 35%. Но следующая за ними, более младшая группа 18-24 года, уже показывает снижение таковых до 33%.
Элита все чаще вспоминает про монархию. Общество все более отрицательно к ней относится.
При ответе на вопрос о причинах поддержки монархии, мотивация дробится, и не одна из них не набирает более 10% от общего числа тех, кто «за» либо в принципе «не против», но среди наиболее представительных – сосредоточение власти в одних руках и обеспечение преемственности.
И вот здесь есть важный нюанс. Можно обратить внимание, что если в рамках первого вопроса — о наиболее предпочтительной форме правления — акцент делается на источнике и принципе наделения властью: наследственном либо выборном (первый поддерживает 8%, второй – 88%), то в рамках второго – об отношении к монархии вообще — «за», «в принципе не против», «против». И здесь можно акцентировать внимание на тех, кто «за» монархию — 6%, а можно на тех, кто в любом случае «против» – 68%.
22% оказываются между ними – и то, что они не против монархии, ровно так же означает, что они – и не против республики. А оттеснение «Я в принципе не против монархии, но не вижу такого человека, который бы мог стать монархом в России» означает только одно: для них малосущественна форма – был бы подходящий человек: хороши и Петр с Екатериной, хороши и Ленин со Сталиным. Был бы человек хороший.
То есть они – не за форму. Они – за функциональность и эффективность. То есть почему, в конечном счете, 90% страны против монархии? Потому что они не верят в эффективность семейного наследования.
Монархия в том или ином контексте ассоциируется с тремя (или одним из трех) началами:
1. Наследственная передача власти;
2. Сосредоточение всей полноты власти в одни руках – единство воли;
3. Пожизненное правление.
Наследственная передача власти может казаться гарантией преемственности политики, но, с одной стороны, таковой предельно часто не оказывается, а с другой, именно преемственность губит страну подчас не реже, чем ее отсутствие: крутой поворот Петра вывел Россию на мировую политическую авансцену, преемственность Николая Второго – привела династию к краху.
Сосредоточение власти в одних руках оказывается великолепным, когда тот, кто ее сосредотачивает, знает, как ею эффективно распорядится. И оказывается ужасным, когда попадает в руки безграмотного авантюриста, подобного Горбачеву.
То же и с пожизненным правлением. Потому что если пожизненный правитель оказывается либо бездарным, либо пережившим свое время, у страны оказывается лишь один способ его ротации – дворцовый переворот.
Монархия как наследственная монархия – это в конце концов, правление по обычаю. Но оно и эффективно в эпоху господства обычая, то есть традиционного общества с относительно низкой скоростью протекания общественных и политических процессов.
Когда рушатся полновластные монархии – в эпоху Модерна, с его новой скоростью развития общества — на место правления по обычаю приходит обретение власти на легально-рациональных основах – по избранию на ограниченный срок: ситуация меняется слишком быстро, приходится часто менять политику и часто менять правителей. И даже преемственность обеспечивается иначе – через избрание представителя той или иной тенденции.
То есть монархия как наследование изжила себя просто потому, что в историю ушло правление обычая как такового, как неуспевающего за изменениями жизни. И какой будет форма обретения власти в эпоху, следующую за Модерном (будь это Постмодерн либо Сверхмодерн), это отдельный интересный вопрос.
Но если говорить о своего рода политической подоплеке ожиданий и прославлений монархии, и особенно в контексте увлечения монархизмом элитой (наибольший процент сторонников монархии – в двух столицах: 37% «не против монархии») и его отторжения массами (от 66 до 72% противников в других зонах), то здесь все достаточно объяснимо.
Элите монархия нужна, чтобы обеспечить постоянство ее элитного состояния, гарантии ее имущественного положения, безопасности и привилегий. И гарантия ее неподсудности стране и народу, которые в массе своей она ненавидит и презирает.
И для нее монархия – это такое положение дел, когда в первую очередь будет оцениваться ее личная верность, а не функциональная эффективность.
И в этом смысле игра в монархию – это игра элиты, утратившей свою эффективность и начавшей процесс деградации.
Либо – игра своего рода идеологов, которые верят, что если им удастся обосновать необходимость монархии, то они окажутся среди первых при дворе монарха.
Отсюда, кстати, и почитание в первую очередь не Петра и Сталина – чтобы не было ни топора с плахой, ни 37-ого года — а Николая Второго, чтобы был слабым, безвольным и манипулируемым.
Поэтому элитное культивирование монархии, в итоге, – это лишь свидетельство того, что настал момент, когда элита уже созрела для процесса «ротации элит».
