О романе Александра Проханова «Убить колибри» (Москва, «Эксмо», 2017)
— Александр Андреевич, закончен ли ваш новый роман? — как-то спросил Проханова один критик.
— Нет, жизнь его ещё пишет, — ответил Проханов.
В постоянной гонке за временем Проханов максимально сближает расстояние между действительностью и литературой, стремится остановить мгновение, очертить растворяющийся след времени, зафиксировать слова и интонации, цвета и оттенки.
Мы только-только пережили событие, ещё не осознали смысл произошедшего, ещё не вникли в потаённую суть сказанного теми, кто определяет грядущее, а новый прохановский роман уже схлопнулся, как ловушка, в которую попалась реальность. В этом нет авторской поспешности, репортажности. Слово, бегущее по горячим следам времени, приносит жизнь на страницы книг раскалённой, расплавленной, чтобы писатель, как кузнец, выковал, как стеклодув, выдул из него образ будущего.
В литературной лаборатории автора слово действует словно увеличительное стекло, словно эхолот, словно рентгеновский аппарат, рассматривающий, прослушивающий, сканирующий жизнь. Писатель поворачивает её к нам сокрытой стороной, как реставратор с иконы, снимает с жизни тёмные слои, чтобы открылся истинный лик.
В романах Проханова выписан лик современной России. Писатель добрался до него через копоть 1991 и 1993 годов, через чеченские войны, через босхианские сцены, когда страну растаскивали, как воз сена. Прохановские романы последних лет складываются в синусоиду, в цикл о Пятой империи. Эта империя должна слить воедино и преумножить величие всех предыдущих империи в истории России: Киевско-Новгородской, Московской, Романовской, Советской. Пятой империи посвящены романы «Алюминиевое лицо», «Человек звезды», «Русский», «Крым». В них империя залечивает раны, копит силы, источает первые лучи небесного света.
Но там, где нарождается свет, неминуемо сгущается тьма. Пятую империю стремятся загубить, как законного, но неугодного наследника в пору дворцовых переворотов. Её, как светлоокого отрока, интригами, наветами, угрозами норовят заманить в ловушку, подвести к краю пропасти. Но отрок не по годам могуч, стоек. Он упорно рассеивает тьму, но она всё гуще и гуще, из неё вновь выползает босхианская скверна.
Оттого в цикле о Пятой империи особое место занимают романы о попытках её уничтожения: «Время золотое», «Губернатор» и новый роман «Убить Колибри». Все они так или иначе посвящены технологиям свержения президента. Политическим, когда на Болотную площадь выходит оранжевый зверь и силится сорвать печать с адовых врат. Информационным, когда главный герой через сайты, блоги и соцсети оказывается опорочен, оклеветан. Физическим, когда в случае отказа сложить полномочия президенту буквально грозит смерть.
Особенность романа «Убить Колибри» в том, что если в двух других романах на героя восстают откровенные враги России, считающие её тупиковой цивилизацией, «пустотой с непроезжими дорогами», то здесь недовольство зреет среди своих или псевдо-своих.
Патриоты негодуют оттого, что в последний год Россия замерла, как витязь на распутье у сирийско-донбасского камня. Оттого, что у России нет мобилизационного сценария: «Россия напоминала могучий тепловоз, дотащивший тяжеловесный состав до горы. Тепловоз не находит туннеля, упирает стальным лбом в гранит, силится сдвинуть, рвёт, буксует, выбрасывает из-под колёс фонтаны огня, раскаляет рельсы добела». Философ, идеолог проекта «СССР-2», создавший поселение-коммуну, напоминающее то ли «город всеобщего благоденствия», то ли буддийский монастырь, твердит, что Россию покидает дух: «Дух приходит к народу, делает его народом, вселяется в народ и даёт ему государство. Дух, если ему становится тесно, покидает народ и лишает народ государства». Боевой командир ополченцев Новороссии, который был готов вести свои войска на Киев, обвиняет Кремль в предательстве, в заморозке русской весны, в политическом безволии. Глава российского исламского центра убеждён, что у нынешней России нет образа будущего, нет ключевой мировоззренческой категории, в то время как у пассионарного мусульманского мира она есть — справедливость, при которой «каждая вещь занимает подобающее ей место».
При этом все патриоты сходятся в одном: главным демонтажником президента как замкового камня страны является он сам. Замковый камень «сам себя крошит и выталкивает из свода». Но как бы там ни было, патриоты из последних сил будут держать свод государства, если оно необратимо начнёт разрушаться.
В противовес атлантам-государственникам всегда есть те, кто выжидает исторический момент, чтобы в одночасье разрушить ампирное здание. В среде самопровозглашённой элиты зреет заговор. Те, кто вчера в порыве верноподданичества готовы были припадать к руке президента, те, кому он позволил удержаться на плаву после укрощения лихих 90-х, — сегодня замыслили дворцовый переворот.
На одном из помпезных светских мероприятий президент под давлением элиты должен подписать бумагу об уходе в отставку и заявить об этом перед камерой. На случай отказа в праздничном торте приготовлен пистолет, из которого вылетит «историческая пуля». В результате в стране будет восстановлена монархия, и царский трон займёт известный кинематографист, так убедительно воплощающий образы царей в своих фильмах. Предполагается, что новопровозглашённый царь будет подобен английской королеве, а фактическая власть перейдёт в руки олигархов, медиамагнатов, политологов и прочих серых кардиналов.
Эта спецоперация получает в кругах заговорщиков кодовое название «Убить Колибри». «Колибри» — так прозвала президента элита за его небольшой рост. Кажется, что при столь детально проработанном плане прихлопнуть эту малую птаху будет легче лёгкого. Но неслучайно в мифологии колибри — символ солнца. Это крошечное существо выводит людей из тьмы к свету, а в иных легендах, подобно голубю с Ноева ковчега, благовествует о конце потопа, об уходящих водах и открывающейся земной тверди. Колибри несёт свет и сама является светом, пребывает на стороне света, одолевая тьму.
Но главный герой романа — не президент. Он возникает эпизодически лишь в последней главе. Главный герой «Убить Колибри» — икона. Икона — центральный символ, образ, метафора прохановских романов, посвящённых Пятой империи. Так, в «Алюминиевом лице» герой выносит из огня храмовую икону Богородицы «Державная» — и тем спасает нарождающуюся империю.
Икона в романах Проханова — это Россия, Божественный образ которой остаётся нетленным, вечным. Он лишь меняет ризы, облачаясь то в золотые царские одежды, то в красный хитон, оттого «нет конца Руси, а есть предвечная Россия небесная».
Главная героиня «Убить Колибри» — икона Богородицы «Боголюбивая». В этом образе Дева Мария явилась в XII веке перед князем Андреем Боголюбским, когда тот с другой иконой Богородицы — Владимирской — направился из Вышгорода в Суздаль, будто перенося имперский кристалл Киевской Руси в будущее Московское царство.
На иконе Богородица Боголюбивая молитвенно предстоит перед своим Сыном. Просительница, заступница, Она молится за Россию и за всё человечество: «Владыко многомилостиве, Сыне и Боже Мой, молю Тя, да пребудет Божественная благодать на людех Твоих и светозарный луч славы Твоея да нисходит выну на место, Мною избранное». Текст на Её развёрнутом свитке меняется при каждой реставрации, всякий раз проступает новая молитва. В каждую эпоху Богородица молит о самом насущном, о самом спасительном: «Мир должен был бы погибнуть, если бы в нём побеждало зло. Но существует заступница, Небесная царица, с любящим сердцем, которая так нас любит, что спасает землю, спасает род людской».
Богородица «Боголюбивая» — это целый ряд иконостаса, главный, деисусный, «моленный» чин. В верхней части иконы явлены святые образы, которые взял с собой в путь Андрей Боголюбский: иконы Спасителя, Владимирской Богородицы, Иоанна Крестителя, архангелов Михаила и Гавриила. Так в Богородице Боголюбивой воплотилась и благая весть о рождении Отечества, и духовная ратная сила, восстающая против тех, кому имя легион, и сошествие Святого Духа, и крестные муки, и воскрешение.
Икона за много веков принимала на себя стрелы и пули, терпела удары топора и пытку огнём. Она одолевала врага, останавливала мор, утоляла глад. И теперь, пытанная и измождённая, источающая кровавые слёзы — она из последних сил струит небесное сияние, вот-вот готовое покинуть материю. И тогда осыплются краски, окончательно истлеет дерево, и незримое прекратит существовать в зримом, разорвётся тонкая нить между земным и небесным, распадётся ещё непрочная связь современной России со всеми предшествующими империями. Спасти икону — значит спасти Россию.
В начале романа от музейных работников она попадает к именитому реставратору Челищеву, который, в юности отказавшись от живописного творчества, теперь возвращает к жизни шедевры великих мастеров мирового искусства. Реставратору кажется, что во время работы в него переселяются души передвижников, импрессионистов, прерафаэлитов, абстракционистов и сюрреалистов. Теперь же в нём должен проснуться безвестный древнерусский иконописец, в посте и молитве, под дрожащий свет лучины сотворяющий боговдохновенный образ, чтобы икона задышала, откликнулась теплом и неземным светом.
В мастерскую Челищева приходит монахиня из Боголюбского монастыря, прося вернуть отреставрированную икону не в музей, а в обитель, говоря, что сей чудотворный образ должен указать России нового царя. Когда тот приложится к иконе, она просияет и самообновится.
Работая над восстановлением образа, Челищев буквально уходит в затвор, обрывает прежние связи, отказывается от дорогих заказов. Однажды ночью ему является Богородица и благословляет найти источник адской силы, разрушающей Россию. Эта сила, как раковая клетка, грозит распространиться по всему живому телу, наполнить его скверной и уничтожить.
Метания по ночному городу приводят Челищева к дому директора главного телеканала страны. В этом коттедже собралась творческая элита, чтобы насладиться новым перформансом модного художника, который известен своей эстетикой боли и страдания, вызывающими акциями, пробуждающими в человеке первобытные инстинкты, необъяснимый страх, провоцирующий разложение сознания. Но главное, что этот демонический художник подобен чёрной дыре. Он «своей волей, силой своего искусства создаёт ловушки для времени, роет медвежьи ямы истории. Заманивает историю в эти ямы, и та проваливается, бьётся в этих ямах, выкарабкиваясь, меняет свой ход». На этот раз он подготовил древо познания с крохотной пташкой среди ветвей. Своими адскими импульсами он умертвляет колибри, а само древо обливает кипятком.
Именно в этом доме зреет заговор против президента, именно отсюда разливается удушливый мрак, непроглядная тьма. Но уже готовые всё разрушить тёмные силы в решающий момент наталкиваются на последнюю духовную твердыню — Богородицу Боголюбивую. Она, как седьмая печать, сдерживает мощнейший натиск. И чтобы сохранить Россию, необходима не только физическая, но и духовная реставрация. Необходима концентрация имперских энергий, восстановление исторического световода, необходим жертвенный подвиг.
Таким духовным реставратором становится генерал Окладников. Опалённый в Чернобыле Звездой Полынью, прошедший несколько горячих точек, теперь он является ключевой фигурой в учениях ОДКБ. Союзнические войска постсоветского пространства слаженно выполняют поставленные задачи, будто вновь сращивают красный материк: «Братство подразделений сложилось в братство народов, которые не подчинились злой исторической воле, разбросавшей великое государство». В военном гравитационном поле советская Родина стягивает свои отсечённые части, и её изрубленное тело готово ожить. Офицеры России, Белоруссии, Казахстана, Киргизии, Таджикистана, Армении — наследники Великой Победы 1945 года. Она всех породнила, сделала братьями, как тех, кто оборонял Брестскую крепость, не сдал Ленинград, сражался в Сталинграде, водружал на Рейхстаг Красное знамя.
Но советских имперских сил для духовной реставрации оказалось недостаточно. России необходим ещё один мощный имперский источник, в который она когда-то окунулась, как в крещальную купель.
Окладников военным советником отправляется в Сирию: «Война, на которую он летел, разрасталась, как медленный неуклонный циклон, затягивала в свою спираль страны, армии, распространяла раскалённое пятно по всему Ближнему Востоку, направляла свои жгучие выбросы в Европу, в Среднюю Азию, на Кавказ. Война напоминала горящую смолу, которая липко и вязко заливала планету, готовая превратиться в ядовитый всеобъемлющий взрыв».
Сирия, что большой период своей истории была частью Византийской империи, связывает сегодня Третий Рим со Вторым, напоминает о выборе веры, о духовном наследстве. Связывает Богородицу Боголюбивую с Богородицей Троеручицей. Сирия посылает в Россию заступничество великого иконопочитателя — святого преподобного Иоанна Дамаскина. Сирия сохраняет арамейский язык, на котором говорил Спаситель, и этот язык звучит в духовных семинариях и академиях России вместе с греческим и церковнославянским.
Сирийское небо завораживает, оно так не похоже на оренбургское небо, под которым вырос Окладников: «Под этими звёздами рождались и умирали народы, двигались войска, караваны, тянулись паломники, осыпались и возникали царства. Здесь рождались вероучения. Пророки, облучённые светом странных созвездий, искали и находили слова, от которых менялся мир». Это небо знает всё о мире. Кажется, оно возникло в тот миг, когда Бог в первые дни творения создал небо и светила. Первозданное сирийское небо ведает тайну Окладникова, ведает тайну России. В этом небе есть загадочная звезда, так похожая на душу, устремившуюся в Божественную высь.
И этой светящейся душой станет душа Окладникова. Его вертолёт будет сбит. Враги возьмут генерала в окружение, будут искушать предательством, предлагать сдаться. Кольцо окружения всё плотнее, чека из гранаты выдернута, последняя вспышка света — «вот и всё — душа парит над миром». Душа летит, чтобы «адову разрушить крепость», чтобы подвиг Окладникова стал новым окладом для иконы Богородицы, новым одеянием, несокрушимой бронёй Пятой империи, в обличии которой спасётся вечная Россия.
Силы тьмы будут развеяны, враг окажется повержен, верные опричники президента раскроют заговор, предотвратят переворот. Икона Богородицы в специальном киоте с необходимой влажностью и температурой будет передана в Боголюбский монастырь. Реставратор Челищев останется при ней монастырским послушником, будет молитвенно ожидать пророчествуемого сияния.
Однажды на службе перед иконой появится немощный, расслабленный отрок, так похожий на цесаревича Алексея. Его губы прошепчут молитву, тело обретёт силу, он приложится к образу — икона просияет неземными красками, источит неземной свет.
Будущий царь унаследует сильную империю. Президент, как «раб на галерах», за десятки лет предуготовил державу. Восстановил связь с тем образом будущего, что не был довоплощён в Советской империи. Этот образ будущего — Космос. Но не только космос Циолковского, Чижевского, Королёва и Гагарина, но и Космос Хлебникова, Платонова, Петрова-Водкина. Космос гармонии, мечты и чуда.
Россия есть империя. Империя есть икона. Икона есть небо. Небо есть Космос. Космос есть Россия!
На космодроме подготовят ракету для возрождённого марсианского проекта. Президент даст старт. Ракета, способная доставить на красную планету целые города, вырвется в русское небо: «Она неохотно поднималась, преодолевая страшное противодействие. Притяжение земных мук, несовершенств, заблуждений. Злой воли, не пускавшей дух в небо. Ракета упорно и мощно стремилась туда, где негасимая лазурь, конец сомнениям, вековечная русская мечта». В русском лесу кукушка начнёт отсчитывать время новой империи.
Жизнь продолжает писать роман…
