На атаку своей страницы в Фейсбуке, что Александр Проханов считает составной частью информационно-идеологической войны против России и Русского мира, писатель и главный редактор «Завтра» отвечает новым циклом под условным названием «Покайтесь, ехидны!».
Случилось необъяснимое. На лбу ведущих радиостанции «Эхос Мундис» проступили странные письмена. Их пытались прочесть, но они не поддавались прочтению, потому что были сделаны на неведомом языке, которого не знал ни один лингвист. Поползли слухи, что это знамения: Господь таким образом предупреждает нас, а мы не готовы. Тогда обратились к толкователю. Толкователем был Станислав Александрович Белковский, и ему поручили истолковать надписи. Он долго рассматривал лбы ведущих «Эхос Мундис» и скоро догадался, что надписи сделаны на языке муравьёв. Он отправился в лес, нашёл муравья и пригласил его в качестве переводчика. Муравей умел читать и хорошо знал родной язык. Он осмотрел лбы ведущих «Эхос Мундис». Надпись на лбу Ольги Бычковой гласила «Разгрызи гранит». Ольга Журавлёва, судя по надписи, была необорима в добре. Надпись на лбу Оксаны Чиж гласила «Неукротима в щекотке». У Ксении Лариной на лбу была надпись «Укроти кобель». Надпись Нателлы Болтянской гласила «Не обмочи порог». На лбу Наргиз Асадовой было начертано «Неопалима будь». Майя Пешкова нарекалась «Кривое око». На лбу у Евгении Марковны Альбац была надпись «Под землёй разумеющая».
Станислав Александрович Белковский, прочитав надписи, сначала подумал, что все ведущие радиостанции «Эхос Мундис» — это запорожцы, и потому их имена напоминают такие запорожские имена как Нерасколикорыто, Неукусиблоху, Дайдуба. Но потом он понял: эти письмена сулят великие беды. Он отпустил муравья-переводчика с миром и стал толковать. Евгения Альбац, которая была «под землёй разумеющая», не поддавалась толкованию, потому что не хотела толковаться. Ксения Ларина «Укроти кобель» была на цепи и не подпускала к себе слишком близко. Наргиз Асадова «Неопалима будь» палила себя паяльной лампой, чтобы убедиться, что она неопалима. Майя Пешкова, «Кривое око», плакала кривыми слезами. Станислав Александрович Белковский решил собрать кривые слёзы Майи Пешковой и отдать их на анализ, заподозрив, что с этими кривыми слезами связано большое горе, ожидающее людей.
Он взялся за толкование не с того конца и за это поплатился. Ольга Бычкова «Разгрызи гранит» за одну ночь изгрызла и съела всю гранитную плитку, покрывавшую Москву. Там, где раньше была прекрасная плитка и московские дамы ломали себе ноги, теперь открылась мать-сыра земля. Она быстро поросла травой, и в этой траве завелись ежи.
Сначала ежи были обыкновенные и не причиняли большого вреда москвичам, а только шуршали в траве. Но потом появилась порода ежей, у которых были стальные иглы. Они насаживали на эти иглы москвичей и тащили их в свои норы. Когда на Москву опускался туман, можно было видеть, как в тумане бежит ёж, а на его спине, пронзённый иглами, лежит москвич. Ёж проносится мимо и скрывается вместе с москвичом в тумане.
Жизнь в Москве стала невозможной, и начался массовый отток москвичей. Это обеспокоило мэра Собянина, и он призвал к себе Станислава Александровича Белковского, чтобы тот образумил ежей и прекратил отток москвичей. А Станислав Александрович Белковский знал, что ежи, несмотря на свой страшный внешний вид, являются законопослушными. Он посоветовал мэру Собянину развесить по всей Москве знаки, запрещающие ежам посещать центр Москвы, а также отменяющие для ежей платные парковки в пределах Садового кольца. Собянин так и сделал. Он развесил знаки, и в центре Москве образовалось место, свободное от ежей. Туда стали приходить москвичи, чтобы отдохнуть от ежей и послушать стихи Дмитрия Быкова. Москвичам нравились стихи Дмитрия Быкова за их волнительность. Но эти стихи нравились и ежам. Ежи собирались послушать стихи Дмитрия Быкова, но не смели переступить запрещающие знаки и слушали поодаль, наслаждаясь, потому что в стихах Дмитрия Быкова были слова и выражения, ласкающие слух ежей. Например, «еже с ними», «ежели», «Ежевск», «Ежёрские заводы» и еженедельник.
Станислав Александрович Белковский подговорил Дмитрия Быкова идти из Москвы, читая стихи, чтобы ежи последовали за ним и оставили Москву. Дмитрий Быков так и сделал — он повёл ежей из Москвы. Ежи захватили с собой серебряные сосуды и пошли из Москвы вслед за Дмитрием Быковым. Он водил их сорок лет, а потом привёл в обетованную землю, которая называлась Лосиный остров. Ежи заселили Лосиный остров, вытеснили лосей, и он стал называться Ежиный остров.
Москва стала приходить в себя после исхода ежей. Ольга Бычкова «Разгрызи гранит» очень скоро своими резцами настрогала новую гранитную плитку, и её постелили по всей Москве. Ольга Журавлёва «Необорима в добре» стала вывозить мусор с московских улиц и дворов. Оксана Чиж «Неукротима в щекотке» веселила москвичей, чтобы у них вновь поднялось настроение и они стали пассионарны. Ксения Ларина «Укроти кобель» сделала всё, чтобы возвратить в Москву бездомных собак, которые разбежались, напуганные ежами. Наргиз Асадова «Неопалима будь» взялась налаживать в Москве пожарную охрану. Нателла Болтянская «Не обмочи порог» организовала полив московских улиц. Майя Пешкова «Кривое око» способствовала возвращению на московские улицы мигалок. А Евгения Альбац «Под землёй разумеющая» стала забивать сваи, продолжая строительство московского метро.
Когда жизнь в Москве наладилась, Станислав Александрович Белковский, который брал на себя главные хлопоты по обустройству жизни в столице, облюбовал себе укромный тихий уголок в центре Лубянской площади, разделся догола и стоял там, отдыхая, пока не набежали со всей Москвы кобели и не стали его вылизывать. Они его вылизывали потому, что в Москве всё ещё не работали бани.
