На атаку своей страницы в Фейсбуке, что Александр Проханов считает составной частью информационно-идеологической войны против России и Русского мира, писатель и главный редактор «Завтра» отвечает новым циклом под условным названием «Покайтесь, ехидны!».
У сотрудников радиостанции «Эхос Мундис» стали выпадать зубы. Первыми выпали бивни у Ольги Бычковой. Потом свои резцы потеряла Ольга Журавлёва. У Майи Пешковой выпали сразу все молочные зубы. Евгения Марковна Альбац потеряла зуб мудрости. Причём, когда он выпадал, он пробил пол, пролетел насквозь несколько этажей и застрял на том, где размещалась галерея изящных искусств. Выпавшие зубы образовали в коридоре «Эхос Мундис» целые горы. Посетители «Эхос Мундис» спотыкались о них и ломали себе ноги. И тогда Алексей Алексеевич Венедиктов, который лишился всей верхней челюсти, понял: на «Эхос Мундис» пришла цинга. Это была беда, потому что беззубые ведущие «Эхос Мундис» в эфире стали страшно шепелявить.
Алексей Алексеевич Венедиктов попросил своих кавказских друзей привезти с Кавказа свежую черемшу — дикий чеснок, который растёт в горах и побеждает цингу. Кавказские друзья Алексея Алексеевича Венедиктова привезли на «Эхос Мундис» несколько мешков черемши. И сотрудники «Эхос Мундис» стали жевать эту черемшу. Цинга была побеждена, зубы стали снова расти. У Евгении Марковны Альбац вместо одного зуба мудрости выросло сразу четыре, и они с трудом помещались во рту. Майя Пешкова, которая успела поставить себе искусственные зубы, вдруг почувствовала, что под искусственной челюстью стали расти молочные зубы. Пришлось снять «мосты». Ольга Бычкова, потерявшая бивни, вместо них получила зубы голубой акулы и стала делать с ними селфи, потому что красиво улыбалась. А у Ольги Журавлёвой, которая утратила свои милые девичьи резцы, стали расти зубы саблезубого тигра. Груду выпавших прежде зубов отправили в политологический музей, и на их фоне любил фотографироваться Александр Глебович Невзороф.
Но, поборов цингу, сотрудники «Эхос Мундис» пропитались чесночным запахом. И так крепко пропитались они запахом чеснока, что никак не могли от него избавиться. Они мылили себя шампунями, тёрли битым кирпичом. Некоторые старались сделать себе пересадку кожи, заменив пропахшую чесноком свежей, которую покупали в кожгалантерее. Ничего не помогало — все они ужасно пахли чесноком.
Тогда они решили заглушить запах чеснока другими ароматами. Ольга Бычкова стала кропить себя духами «Шанель № 5». Однако все, кто принюхивался к Ольге Бычковой, улавливали запах «Шанель № 5» и острый запах чеснока. Ксения Ларина обкладывала себя лепестками роз, но все, кто принюхивался к Ксении Лариной, чувствовали, что от неё одновременно пахнет лепестками роз и чесноком. Евгения Марковна Альбац пошла ещё дальше — она полила себя ацетоном. И все, кто принюхивался к Евгении Марковне Альбац, улавливали запах ацетона и запах чеснока. Причём маринованного. Запах чеснока был столь силён, что его улавливали очень далеко за пределами радиостанции «Эхос Мундис». И люди находили эту редакцию по запаху чеснока.
Запах чеснока, исходивший от «Эхос Мундис», унюхали и держатели окрестных ресторанов, которые в приготовлении блюд испытывали дефицит чеснока. Они стали тайно являться в редакцию «Эхос Мундис» и выкрадывать у сотрудников «Эхос Мундис» части их туалета, чтобы использовать пропахшую чесноком одежду для приготовления блюд. У Ксении Лариной украли шляпку и варили её вместе с бараниной и рисом для изготовления харчо. У Ольги Журавлёвой украли туфли и использовали их для приготовления чахохбили.
Когда сотрудники «Эхос Мундис» обнаружили пропажу одежды, они обратились в полицию, и там им указали на владельцев соседних ресторанов. Сотрудницы «Эхос Мундис» потребовали у ресторанов, чтобы те возвратили их одежду. Те возвратили. Теперь Евгения Марковна Альбац пахла не только ацетоном и чесноком, но и харчо. А Ксения Ларина пахла не только лепестками роз и чесноком, но и чахохбили с мацони. Ольга Бычкова по-прежнему благоухала «Шанель №5», от неё дико разило чесноком, но к этим запахам примешался запах люля-кебаба. Ситуация складывалась невыносимая. Гости «Эхос Мундис», которых приглашали к микрофонам, стали являться в противогазах. Это во время передач меняло их голос, и все они издавали трубный глас.
Запах чеснока был столь силён, что стал передаваться через эфир: вместе с электромагнитной волной запах переносился далеко за океан. Заокеанские слушатели «Эхос Мундис» улавливали во время передач острый запах чеснока. Это им нравилось, потому что они использовали эти передачи в качестве чесночной приправы. Алексей Алексеевич Венедиктов решил перевести свои передачи в цифру. Тогда запах чеснока передавался абсолютно неискажённым, и это называлось «чеснок в цифре». Слушатели радиостанции «Эхос Мундис», жившие за океаном, превратились в нюхателей станции «Эхос Мундис». Они выходили на берег Атлантического океана и нюхали передачи радиостанции «Эхос Мундис». На радиостанцию «Эхос Мундис» стали являться представители других фирм, производящих остро пахнущие материалы, те, что рекламируют сероводород в баллонах, запасы испорченной атлантической сельди и запахи московского зоопарка, особенно слоновника.
Алексей Алексеевич Венедиктов не знал, что поделать. Ситуация была критической. Тогда он решил обратиться к своему другу Станиславу Александровичу Белковскому. Станислав Александрович Белковский был офицер. Он изучил ситуацию на «Эхос Мундис» и принял решение поистине офицерское, потому что когда офицеры попадают в окружение, они передают сигнал «вызываю огонь на себя». И Станислав Александрович Белковский вызвал чеснок на себя. Все чесночные запахи сотрудниц «Эхос Мундис» моментально перешли на него. Он стал источать невыносимо острый запах чеснока, и его покинули все друзья, а также соседи по дому. Опустел район, в котором жил Станислав Александрович Белковский. Стала пустеть Москва. И мэр Собянин, боясь, что столица обезлюдеет, решил выслать из Москвы Станислава Александровича Белковского. Принимать его на жительство отказывались все города, все деревни, сёла, все хутора, его пришлось выслать в отдалённые необитаемые районы Сибири, где он стал жить один в тайге на заимке. Местность вокруг него на расстоянии ста километров была огорожена колючей проволокой. Были развешаны знаки «Стой! Чеснок!». На этом знаке в красном круге изображался Станислав Александрович Белковский в виде чесночной головки.
Из таёжной местности, где на заимке поселился Станислав Александрович, стало разбегаться всё живое. Бежали лисы, волки, белки, олени, бежали медведи. Причём один из естествоиспытателей, наблюдавший и фотографирующий исход зверей, разместил в интернете снимок убегавшего медведя, который на бегу закрывал себе ноздри правой лапой. Из этого района улетели птицы, улетели комары, и даже померкли звёзды. Запахом чеснока стали пропитываться грунтовые воды, ручьи, речки, они впадали в большие сибирские реки, а те — в Байкал. И Байкал скоро пропитался запахом чеснока. Когда в ресторанах на берегу Байкала готовили цыплят табака, повара черпали воду прямо из Байкала и использовали её в качестве чесночной подливки.
Станислав Александрович Белковский, пропахший чесноком, тяготился своим одиночеством, как будто стал нерукопожатным. Жизнь Станислава Александровича Белковского на заимке стала невыносимой, и он обратился к народам мира, чтобы те спасли его. Народы мира не откликалась, а откликнулся только один закрытый научно-исследовательский институт, который изучал возможности космонавтов, попавших на необитаемые планеты, где действовали молодые сероводородные вулканы и невозможна была какая бы то ни было жизнь. Работник закрытого института по имени Дмитрий Быков решил отправиться на заимку к Станиславу Александровичу Белковскому и выяснить: не является ли Станислав Александрович бактерией, способной жить в условиях постоянных сероводородных извержений. Для путешествия в эту необитаемую зону для Дмитрия Быкова создали специальное оборудование. Его облачили в скафандр, который выдерживает температуру 3 000 градусов и не подвержен воздействию чеснока. На него надели свинцовую обувь, в которой он мог бы ходить по раскалённой и радиоактивной земле. Надели ещё один герметичный скафандр, где кислород для дыхания вырабатывали специальные приборы, применяемые на подводных лодках. Поскольку он был очень тяжёлый и не мог самостоятельно двигаться, его поставили на колёсики, снабдили дистанционным управлением и в таком виде отправили на заимку к Станиславу Александровичу Белковскому.
Когда возле своей заимки его увидел Станислав Александрович, то подумал, что это вернулся убежавший медведь, потому что он, Станислав Александрович Белковский, жил как праведник, и к нему стали возвращаться медведи. И он обратился к пришельцу:
— Здравствуй, дорогой медведь! Теперь я буду не один, и мне будет, с кем разделить мой чесночный запах.
Тогда медведь голосом Дмитрия Быкова сказал ему:
— Теперь я вижу, что ты не бактерия, а человек, хотя и со всеми признаками чесночной головки. Сейчас я избавлю тебя от чесночного запаха, слушай мои стихи.
Дмитрий Быков, используя секретную технологию, разработанную в закрытом институте, стал читать свои стихи. Эти стихи он стал читать на высокой горе до восхода солнца, при ветре, который весь чесночный запах унесёт из России в сторону Америки в штат Огайо, где жили люди, которые не могли обходиться без чесночного запаха. Дмитрий Быков на восходе солнца читал Станиславу Александровичу Белковскому свои стихи, и, когда взошло солнце и поднялся предрассветный ветер, Станислав Александрович лишился своего ужасного чесночного запаха. Но теперь он приобрёл запах тихоокеанской сельди, которая долго пролежала на солнце.
