Мы или они? Украинский «Карфаген» для «Третьего Рима»

Авторский экспертный доклад Сергея Баранова Изборскому клубу.

1. Корни русско-украинского разделения

Как так получилось, что миллионы славян, носивших ещё к началу XX века гордое имя малороссов, русских, руських, русинов, руснаков, с общим корнем «рус», вдруг стали «украинцами», готовыми воевать против нас, русских, и Русского мира на восточном фронте?

О корнях этого явления написано немало. Например, знаменитая книга Николая Ульянова, на которую обычно ссылаются — «Истоки и смысл украинского сепаратизма», или менее известная, но не менее полезная работа Надежды Борисёнок «Феномен советской украинизации». Основной смысл расхожих антиукраинских взглядов русского патриотического толка состоит примерно в следующем: «враждебная Украина — это непрерывные происки врагов, зомбировавших наших братьев-малороссов, ошибки и недоработки наших друзей, а так — всё хорошо». Вот именно от этой точки зрения нам необходимо сегодня дистанцироваться, чтобы сформулировать правильную волю русского народа и его здорового политического слоя по украинскому вопросу.

Говоря о предпосылках, нужно понимать несколько простых фактов, которые тем не менее действуют очень серьёзно.

1. На Украине по украинскому вопросу «истина» предзадана, сформирована, построена на основе нетерпимости к другим мнениям. Это симптом глубокой закрытости, глубокой психической болезни, исходящей из ситуации предопределённости. За десятилетия людей убедили, что другого решения быть не может: «или мы, украинцы, или они, русские».
2. Украинский язык непонятен без подготовки. Это национальное отличие? Да, это отличие, даже если на нём говорит меньше половины страны. Наши русофилы приводят пример: то же самое, ещё непонятнее, было на юге Франции или в другой части Германии. Ну и что: центральные правительства этих государств смогли создать правильный информационный фон и справились. А мы — нет.
3. Двадцать к одному — так можно оценить суммарный перевес украинского национализма по отношению к проявлениям русского самосознания в публичной сфере Украины. И это при всей культурной пустоте украинства и богатстве русской культуры. Российские власти за 26 лет независимости Украины ничего не сделали для хоть какой-то представленности России и русских в украинском медиапространстве. И ничего не делают сейчас! Украинская антисистема выращивалась при поощрении части российских элит.
4. Украина сегодня — это государство двух наций: большой русской нации и вновь сформированной украинской нации. (С севера на юг Украина делится примерно по автотрассе Москва-Крым через Харьков-Днепропетровск-Запорожье, и с востока на запад — по линии Запорожье-Приднестровье). Деление по территориям приблизительное, но существование двух наций — совершенно отчётливый социологический феномен.
5. Являются ли украинцы сепаратистами общерусского дела? Скорее они оказались на периферии русского проекта. Позволю небольшой исторический экскурс. Говорят, что никаких украинцев нет, их придумали поляки, австрияки, большевики, ещё кто-то. Но это, мягко говоря, не совсем так. Когда говорят «придумали» и «внедрили», речь идёт о нации в современном смысле слова, а до нации существовали народности — стабильные группы населения, сложившиеся по территориальному и языковому признакам. Знаменитый историк и археолог В.В.Седов, автор научной, приближённой к фактам концепции древнерусской народности, считал, что предки юго-западной группы восточных славян относились к «дулебской группе» народностей: дулебов, волынян, бужан, древлян, дреговичей, уличей, тиверцев. На востоке их ареал заканчивался на Среднем Днепре, примерно в районе Киева. Восточнее же, на левом берегу, на котором, в основном, располагалась «Русская земля» в узком значении слова, жили как раз те группы восточных славян, которых стали называть русскими: северяне, радимичи, горюны. Археологическая культура предков украинцев Правого берега — Лука-Райковецкая, а первых русских Левого берега — Волынцевская и Роменская культуры. Уже в VIII-IX вв. это были разные массивы населения. Потом, правда, они объединились под властью Рюриковичей в одну Древнюю Русь, с одной общей древнерусской культурой. Но вот население осталось разным, и различия между ним увеличивались, в том числе и в языке. Если вы посмотрите карту, то увидите, что Русская земля и правобережная Западная Русь — это разные регионы Восточной Европы, расстояние между некоторыми точками которых может превышать тысячу километров. При этом они сходятся и накладываются друг на друга в районе Киева.

Впоследствии и государственные образования тоже были разные: земли или великие княжества, например Черниговское и Переславское, — на востоке и Галицко-Волынское — на западе. Киевское княжество между ними было маленьким и переходило из рук в руки. Эти земли, как и другие, сохранялись, когда империя Рюриковичей в конце XI века уже распалась, когда Любечский съезд князей на Днепре решил, что «каждый (князь) да держит вотчину свою». Единое древнерусское государство существовало всего два века (конец IX — конец XI). Остальное — история разных государств, хотя и одного русского народа как суперэтноса, и народностей внутри этого суперэтноса. В великих княжествах правили династии — ветви Рюриковичей. Это были устойчивые образования. А почему? Потому что они помимо княжеских династий опирались на устойчивые этнические массивы славян, которые жили на своих территориях ещё до Рюриковичей, и на их местную знать, местные общины и сети. Такой массив сохранялся и в юго-западной Руси, который мы сегодня условно называем «украинцами». Дулебам и древлянам антиисторично присваивать искусственное имя «украинцев», но смысл один — украинцы их прямые потомки, с которыми у них прослеживается прямая преемственность.

Так называемые «украиноязычные украинцы» запада и западного центра по своему этническому менталитету — люди, отчасти застрявшие в праславянской эпохе и дожившие с тех пор на одной и той же территории до наших дней. Люди, которых называют «этническими украинцами», безотносительно к степени их русскости и места происхождения, имеют предков на территориях Большой Волыни, Галичины и Подолии, то есть нынешних Волынской, Ровенской, Житомирской, Львовской, Тернопольской, Хмельницкой, Винницкой, Черновицкой, Ивано-Франковской областей. Славяне и их непосредственные предки жили там не менее 4,5 тысячелетия. Сравните, на территории Москвы, Киева, Харькова — славяне живут не более 1300 лет.

Связь этого факта с нынешним украинским вопросом на первый взгляд кажется отдалённой, однако он в немалой степени определяет поведение жителей этих регионов, независимо от политической конъюнктуры и перипетий последних столетий. Эти люди в своей коллективной массе весьма тяжёлые с точки зрения включения их в новую нацию, склонные упорствовать в своём менталитете и в своих приземлённых, узких интересах. Украинство в его западном варианте — это весьма специфический, периферийный и смешанный вариант славянства, на границе с карпатским регионом, который сохранил и многие дославянские черты, что сделало его более податливым на уловки антисистемы, развило зависть к русским собратьям. Русская идентичность для большинства из них вторична, поэтому её можно легко предать, скинуть как неудобную маску с лица[1].

2. Украинство как проект

Украинство стало важным подспорьем в эгоистическом самоутверждении значительной социально-политической и этнической доминирующей части граждан бывшей УССР. Украинцы не принимали решения о независимости Украины, об учреждении совершенно нового государства на руинах СССР и на месте бывшей УССР. Это сделало ничтожное меньшинство народа — партноменклатура и «политические украинцы». Украинское население было поставлено перед фактом, вынуждено, обмануто. Им внушалось: называя себя в этих условиях украинцем, ты убиваешь в себе русского; но за это ты получаешь преимущество в социобиологической конкуренции! Ты человек первого, высшего сорта в этом государстве. Ты украинец, ты против русификации, против Голодомора, против имперских замашек России. И тебе уже все должны, и НАТО, и США, и Россия. А ещё у тебя, украинца, потомка дулебской группы (а на самом деле — великих укров!), есть индустриальные и аграрные богатства юго-востока и Новороссии, созданные в рамках объединения в большую русскую нацию, в единую экономику, в единой империи. Но теперь-то великой русской нации, империи нет, её единой экономики нет, а есть мы — и есть какие-то москали, про которых говорят, что они вовсе не славяне. Разве от такого откажешься?!

Идея социобиологического превосходства над русскими — опиум для народа Украины, на который его подсадила антисистемная элита и её западные информационные спонсоры. Но с наркотика не так легко слезть, если «Я» привыкло оперировать этими конструкциями и находить себе в них облегчение. Таким образом, за счёт пассивной позиции значительной части населения антисистема Украины получила мощную энергетическую подпитку.

Гражданская война на Украине по линии контроля ДНР/ЛНР — это часть межнационального конфликта украинской и русской нации, который давно назревал и готовился, как минимум 25 лет. Но его межнациональная природа сглажена непрерывностью населения Украины и русским характером соседних регионов. На Украине он осознаётся как война с русскими за территорию, в официальной пропаганде — как война с Россией и Путиным, поскольку в украинской пропаганде русский народ запрещено считать субъектом, он только жертва или фикция.

Можно только воображать, что творится в душе у среднестатистического малоросса в последние десятилетия. Конечно, каждый малоросс сделал свой выбор сам, кто-то вовсе не клюнул на эту наживку. «Придумали тоже нацию «украинцы»», — говорил автору этих строк бывший начальник миграционной службы МВД Украины. Ну да, придумали. Однако это не такая уж фикция, ведь в нынешних условиях «новая нация» стремительно превращается в коллективную психологическую реальность.

Отличие украинской ситуации от российской и белорусской состоит главным образом в том, что русские в России в 90-е годы отказали антисистеме и не стали жить по её правилам, выйдя в «параллельное существование» с либерально-криминальным государством, в Белоруссии народ в целом с антисистемой не столкнулся, так как та была подавлена режимом Лукашенко. На Украине же получилось иначе: возникла тесная связь украинского национального проекта и антирусской антисистемы.

Тем не менее проект украинской нации как антирусской нации нельзя непосредственно отождествлять с антисистемой Украины — «малым народом», который управляет всем украинским проектом нации и государства под контролем западной мировой олигархии.  У «малых народов» как Украины, так и большой исторической России, интересы и цели похожим образом отличаются от интересов их населения и сторонников любых национальных проектов. Они просто лежат в другой плоскости. Проект  мононациональной русофобской Украины используется лишь как один из инструментов достижения целей глобального «малого народа» — разрушения Русского мира изнутри и по частям.

3. Антисистемная идеология и семантика Украины

Как украинцам, так и русским на Украине отведена роль жертвы, которая приносится как ради внутренних целей, так и ради воздействия на Россию, Восточную Европу и Европу в целом. Сама жертва — народ Украины — может этого не понимать на идеологическом уровне, но ощущает это и рефлексирует на бытовом уровне, подозревая, что они столкнулись с очередной ловушкой. Но вся история Украины описывается в её национальной мифологии как цепь ловушек, расставленных врагами, так что эта, может быть, самая опасная, не выделяется как главная. Сознание украинца заменено национальной «свидомостью», то есть набором приобретённых стереотипов. Носитель «свидомости» — «свидомит» — не способен к сознательному свободному выбору и является идеальным кандидатом на роль жертвы.

Идеология антисистемы пуста, она не имеет за душой буквально ничего, представляя собой бесконечную игру симулякров и подтасовок с одной целью — отожрать как можно больше русского, получить прибавочный продукт. Однако добыча достаётся немногим — верхушке антисистемы и её западным партнёрам, а все остальные получат лишь приманку, псевдоидентичность и псевдогосударство-колонию в обмен на жертву своей русской, православной души.

Семантика украинской национальной символики, навязываемая как образ и операциональный код (образ действия) создаваемой нации, построена на жертве. Таков и гимн («ще не вмерла Украина…»), таков и основной исторический символ — Голодомор, встраиваемый в один ряд с Холокостом, такова и отстреленная в окрестностях Майдана в феврале 2014 года «небесная сотня» самых активных экстремистов, таковы и жертвы Иловайского котла в августе того же года. Украину готовят на роль добровольно-принудительной жертвы, придавая этому какое-то запрещённое, вытесненное тёмное языческое значение. Смысл жертвы закамуфлирован современным обществом потребления, подключением к европейской глобализации в виде безвизового режима с ЕС, и с другой стороны — традиционными системами выживания простого человека, позволяющими переносить деструкцию наследия общерусской экономики, что затемняет смысл и образ всей Украины как страны-жертвы. Экономически и социально Украина уже стала жертвой мирового капитала, её население неуклонно сокращается.

Начиная с Тараса Шевченко, предавшего своих благодетелей ради психической инфляции (раздувания «Я», в первую очередь этнических компонентов «Я»-образа), украинство построено на мифологии, оправдывающей и героизирующей предательство русского в себе и вне себя. Предательство осуществляется ради какой-то выгоды или иллюзии выгоды. Это подаётся как хвалёный украинский прагматизм, но на самом деле является опасной чертой для всех русских. Поддержка культа Шевченко как советского наследия — серьёзная ошибка сторонников русского проекта. Частью культа предательства является героизация галицких украинофилов начала XX века, предавших общерусские интересы и своих  земляков-русофилов, обрекая их на смерть в Талергофе и Терезине.

Предательство русского в себе и в других и безбедная жизнь (чаще иллюзия безбедной жизни) за счёт смерти и страдания других людей становится символом украинства. Во время Великой Отечественной войны предательство «повязало кровью» большую часть галицкой народности, поскольку её жители были втянуты в деятельность ОУН-УПА, дивизии СС «Галичина». Многих из них репрессировали советские органы, и это закрепило факт предательства. В 1990-е гг. предательство во имя преуспевания охватило всю Украину, а на западе страны вновь победила фигура оборотня-бандеровца, ставшего судьей над своими жертвами в прошлом и над своими современниками.

Однако главное предательство совершили представители номенклатуры, днепропетровского и донецкого кланов, превратившиеся в носителей антисистемы в обмен на статус олигархов, с лёгкостью предающих друг друга. Предательство как синоним ума, хитрости, хозяйственной хватки, как условие успеха стало национальной идеей Украины. Великим примером прошлого стал предатель и клятвопреступник гетман Мазепа, который видится в оптике современной украинской олигархии как сторонник многовекторности и «европейского выбора». Во время первого и второго Майдана Кучма и Янукович предали себя и своих сторонников, тем самым обеспечив передачу власти в стране как акт предательства. Но в предательстве им помогали многочисленные доверенные лица — руководители ключевых ведомств и связанные с ними олигархи, образуя целые сети и корпорации предателей. Тотальное болото предательства — среда, в которой антисистема становится всесильной.

Если в украинстве Грушевского и Шевченко героизировались предатели Руси, то в послемайданной Украине наступил черёд героизации галицких нацистов, выступавших палачами неугодных украинцев, русских, а также поляков и евреев. Культ палачей включает в себя и героизацию участников АТО — карателей Донбасса, в том числе и понесших заслуженную кару. Московский проспект в киевском районе Троещина демонстративно назван именем палача и гитлеровского агента Степана Бандеры. Проспект освободителя города генерала Ватутина в Киеве переименован в проспект капитана батальона «Нахтигаль» Романа Шухевича.

Любопытной частью украинской игры, оголяющей её антисистемную сущность, являются языковые и псевдоисторические трюки с этнонимом «русский» и названием Руси-России. Эти трюки выполняют несколько задач: 1) Оторвать украинцев от большого русского народа — точнее, уже большой русской нации и общей истории; 2) Отобрать у России и русских всю историю южной и западной Руси и даже этих частей Российской империи и СССР; 3) Лишить русских представления о своём цивилизационном ядре как славянском и древнерусском, сломать русскую идентичность, изуродовать, «обстрогать» её и в таком виде заставить принять её всех русских, в том числе и в РФ.

Первая задача — отрыв имени украинского народа от русского, точнее, отречения от своего русского имени под предлогом обретения малого, более точного, — была поставлена в конце XIX — начале XX веков и успешно решена в ходе советской украинизации 1920-1930-х гг. Когда историк-фальсификатор Михаил Грушевский назвал свою книгу «Историей Украины — Руси», это был первый этап подмены, на котором нужно было уравнять эти ранее несопоставимые понятия. Сегодня в сознание и подсознание всех русских, не только украинских русских, забит жёсткий якорь, отделяющий Украину от русского народа. В современной украинской семантике «Русь» осталась в прошлом, это узкий исторический термин, а Украина — это сегодня и завтра. Но проблема ещё и в том, что этноним был изуродован до неузнаваемости — его семантическая структура превращена в противоположную. Имя Руси, или Малой, то есть изначальной, Руси, заменено на буквально маргинальное имя Украины — Окраины, являющейся придатком какого-то другого центра, метрополии. Это синоним колонии и маргинальности. Чьей колонии, уже не важно, важны сам статус, сущность человека, который способен быть только колонизируемым и маргиналом, не способным к самостоятельному национальному и просто личному «Я». При этом украинская пропаганда утверждает прямо противоположное, что украинцы самостоятельны и свободны, а русские — рабы. Но в украинском понимании рабское предательское и узкопрагматичное поведение считается свободным, а свободный выбор своего цивилизационного «Я» — русским и советским рабством[2].

Следующий конструктивистский трюк — похищение у русских истории южной Руси. Суть его не так просто понять, как может показаться читателям, не искушённым в средневековой истории восточных славян. По мнению фальсификатора и австрийского грантоеда М. Грушевского, поскольку Киев — столица Древней Руси и, в более узком значении, Русской земли («Киевской Руси» — специально изобретённый им термин — синоним Украины), и на этой территории в современную Грушевскому эпоху проживают этнические малороссы, якобы «украинцы», то и южная Древняя Русь («Киевская») — продукт украинцев. Остальные восточные славяне к этому отношения не имели. Да и не славяне они вовсе, а москали — финны, как утверждал на всю Европу Франтишек Духиньский, идеи которого стали частью украинской русофобии. Кстати, такой глубоко ошибочный взгляд на связь южной и северной Руси и происхождение великороссов отчасти разделяли и маститые русские историки, например, Ключевский. Так что версия Грушевского некоторым его современникам могла показаться вполне правдоподобной, да и сегодня его поклонники ссылаются на Ключевского (на его лекцию о расселении великороссов).

Получается, что русские — это вторичный и побочный продукт украинцев. Такая картина либо следствие незнания, либо умышленных фальсификаций и изъятий истории южной Русской земли и Древнерусского государства, которая сложилась прямо противоположным — концепции Грушевского — образом. При зарождении Древнерусского государства наиболее влиятельным в политическом и культурном плане был юго-восточный массив, который подчинил себе Киев и киевскую округу. Государство, которое затем возглавили Рюриковичи, опиралось на юго-восточный массив и воевало с юго-западным массивом — древлянами, предками украинцев. Киев стал родиной современного литературного русского языка, а не украинского, потому что язык левобережных славян, часть из которых называлась русскими, ближе к современному русскому. Все эти славяне сегодня объявлены «украинцами», как, впрочем, и все граждане Украины. (Хотя предки украинцев — носители украинских диалектов — появились там в XVI-XVII вв.) Итак, история Руси украдена политическими украинцами. Но что же далее?.. Сказав «а», надо говорить «б». За кражей истории следует и кража страны, народа, их ментального, смыслового места.

В искусственно созданном интеллигентами-националистами в начале XX века украинском литературном языке, его современном, принятом на Украине варианте, русских принято называть «россиянами», по имени их местожительства — России. (Вспомним заглавие книги Кучмы «Украина — не Россия»!)  Под ней, Россией, в свою очередь, понимается не историческая Россия, даже не усечённая Российская Федерация, а Великороссия, в идеале — Московия, территория Московского княжества, где живут так называемые москали. Москали же — потомки финнов и прочие многонациональные жители. На Украине русских (то есть «россиян») вообще нет, разве что приезжие мигранты, поскольку Украина — не Россия. Но и в России их нет, поскольку в России живут россияне. Россияне — это не настоящие русские, поскольку исторически русские — это украинцы, живущие на Украине[3]. В общем, схема украинских смыслов не оставляет места русским на земле, поскольку построена на зоологической ненависти ко всему русскому. Основное послание украинства — именно в схеме ликвидации русскости. Украинство ведёт к тотальной войне с русскими на выживание, чего и добиваются наши общие враги из глобальной антисистемы.

Как мы видим, логика ключевых понятий украинства, прямо, сознательно и подсознательно, нацелена на ликвидацию России, и её обязан повторять всякий человек на Украине, кто использует эти слова, осознанно или неосознанно наполняя пустой смысл «Украины» и украинской нации уворованным смыслом.

4. Искусственное государство

Борьба за прибавочный продукт — вот в чём смысл для украинца русофобского национального проекта. Строительство независимой Украины ведётся за счёт утилизации энергии распада большого русского проекта как его объектов внутри Украины, главным образом на юго-востоке, так и в Евразии в целом. В этом смысл российско-украинских газовых споров. Будет ли российский нефтегазовый комплекс как общерусский проект кладовых Евразии кормить антирусский украинский проект? Вот в чём вопрос. Конечно, экономические ресурсы общерусского проекта в отношении Украины далеко не сводятся только к нефти и газу. Это сельское хозяйство на основе чернозёмов, расположенных, в основном, опять-таки на русском юго-востоке. Это атомная энергетика, это остатки оборонной отрасли, это старое машиностроение, это причерноморский коридор как древняя транспортная артерия Евразии, ведущая прямиком в центр Европы через устье Дуная.

Переучреждение Украины в 1991 году как мононационального антирусского государства — важнейший антисистемный акт постсоветской истории. В августе 1991 года после провала путча в Москве и выхода РСФСР из СССР на Украине произошёл переворот, который сопоставим по масштабу с московскими событиями и составляет с ними одно целое. Верховный совет Украины принял акт о независимости и соответствующие законы, например, о правопреемстве. Многомиллионная УССР как часть исторической России — СССР была переучреждена кучкой людей с депутатскими мандатами, которые не имели на это полномочий от населения, голосовавшего за этих лиц на выборах 1990 года отнюдь не для того, чтобы они отделились от России и создали антирусское государство. Это, в частности, показали данные всесоюзного референдума о сохранении СССР на территории УССР: абсолютное большинство граждан республики были против отделения.

То, что произошло, было созданием совершенно нового, искусственного государства меньшинства, управляемого малым народом и антисистемой по новым правилам, исключающим возврат к прошлому. Не обретением Украиной независимости, а потерей суверенитета украинским народом, который был лишён его группой заговорщиков и их сознательных и бессознательных пособников.

Суверенитет на Украине перешёл от советской власти к группе политических структур, возглавляемых антисистемными элементами. С юридической точки зрения акты «независимости» легко признать ничтожными в рамках прежней государственной реальности. Независимая Украина с 1991 года, в отличие от России, отказалась быть в полной и определённой мере правопреемницей СССР. Она представляет собой новую реальность, возникшую как бы «из воздуха». Исторически Украина является набором территорий разной государственной принадлежности и разного этнического состава, объединение которых весьма спорно. С таким же правом в качестве новой реальности на месте нынешней Украины может быть учреждена Украинская конфедерация самостоятельных республик на основе каких-то иных соображений её участников, в том числе и в одностороннем порядке, частью из них, например, являются ДНР и ЛНР. Что, как полагает автор этих строк, и произойдёт в обозримом будущем.

В 1919 году без поддержки мирового глобализма политическая мишура УНР и ЗУНР осыпалась как пыль.  Однако власти большевиков пришлось иметь дело уже с массой «политических украинцев», на которую они и решили опереться, создав для них УССР. Немыслимое стало возможным в 1991 году благодаря тому, что украинская партноменклатура была насыщена скрытыми антисистемными элементами, а открытые националисты успели провести подготовку части общественного мнения республики. Однако главным стало то, что антисистема поставила украинских депутатов перед фактом совершившегося отделения — сверху, из Москвы. Несмотря на приход к власти в Москве «ельциноидов», в случае если бы УССР отказалась отделяться от СССР (а Украина, за исключением западной части, считалась одной самых твёрдых опор советского режима), СССР бы сохранился. При таком сценарии опорой Союза могла бы послужить мощная группировка советских войск Киевского военного округа, местные партийные органы, тяжёлая промышленность. Однако все они были загнаны в независимую Украину московским путчем, представлявшим собой предательскую комбинацию в чисто украинском предательском стиле.

Украина может существовать как государство и как национальный проект только на внешнем управлении, поскольку отсутствует её внутренняя логика, способная осуществлять сборку в таком обширном составе земель. Идеи украинства в XIX веке складывались под внешним воздействием: поляков и австрийцев. Сама Украина всегда формировалась как государство благодаря внешней силе: УНР и Директория в 1918 году — под контролем Германии; УССР — как детище большевиков, первая массовая фашистская структура ОУН-УПА — создана под контролем гитлеровцев. Развитие экономики УССР, строительство городов, включение новых регионов, обустройство сельхозземель планировалось и проводилось в жизнь руководством СССР напрямую из Москвы. Даже судьбоносное решение о создании большой Советской Украины на месте УНР, Донецко-Криворожской Республики и других буферных образований в 1919 году принималось руководством РКП (б) в Москве. Поэтому главной «позитивной» идеей украинства является евроинтеграция, присоединение к Западу, смена ведущей силы, хозяина; смена цивилизационного кода на чужой, западный, но якобы лучший, чем русский. Без фактора внешнего хозяина с Запада украинцы остаются наедине со своей русской идентичностью и Москвой и резко «потухают» как сторонники независимости.

Независимость Украины — в действительности не более чем утончённое издевательство и имеет место только в отношении России, и то формально. Украина — продукт конструирования внешней силы. Антисистемная идея Украины-Антироссии имеет свои энергетические и смысловые пределы, за которыми может наступить быстрый распад страны, в том числе и за счёт привычки к антисистемному вампиризму, эгоизму и анархии руководящих эшелонов украинской олигархии и бюрократии. Только с этим можно связать отчаянные попытки возложить на Россию издержки энергетики и газотранспортной системы Украины, уже объявив состояние войны с ней в 2015-2016 гг.

Эту особенность хорошо понимают нынешние западные хозяева Украины, не ослабляя свой контроль за этим государством. В центральном офисе СБУ на Владимирской, 33, в Киеве целый этаж занимает ЦРУ и другие спецслужбы США, наблюдая за ситуацией буквально за спинами местных «незалежных» коллег. Незадолго до Майдана-2014 США открыли новое обширное посольство, позволяющее увеличить персонал. Растёт число различных военных контингентов Запада, выполняющих управленческие работы в разных частях Украины.

С 2014 года постмайданная Украина переведена на ручное управление Запада, утратив видимость суверенитета. Это вызвано рядом кризисных финансовых и политических причин, поскольку хозяйственное положение резко ухудшилось, деньги были изъяты командой Януковича, а часть этой прежней команды нужно было удалить. Доверие к Порошенко, Гройсману, Парубию, Авакову и другим лицам хунты у западных кураторов очень низкое, прежде всего к их дееспособности. Осуществляется прямое управление экономикой и госсистемой через советников и министров-иностранцев. После смены демократической администрации США и прихода в Белый дом Трампа схема ручного управления Украиной несколько ослабла, но не изменилась. Финансовая система государства держится на иностранных кредитах, хотя в целом государственные долги Украины не очень большие.

Значительную роль в становлении и поддержке украинской антисистемы сыграли координируемые западными государствамиНКО, а также канадская и американская украинская диаспора. Они цепко держали в своих лапах украинский политический класс и национальную интеллигенцию.

Большая часть украинской элиты стала антисистемной, заражена антисистемным и предательским духом, что сделало её ненадёжным партнёром даже для Запада. Запад, учитывая стремления украинской элиты к обогащению и самовозвеличению, не стал пытаться завладеть её собственностью, оставив основные отрасли, в основном советского происхождения, в её руках, контролируя её финансовые потоки. Однако после 2014 года ситуация меняется. Основная отрасль — сельское хозяйство и чернозёмы переходят под контроль Запада. На Украину устремилась такая корпорация, как глобальный ГМО-отравитель Монсанто.

5. Как устроена антисистема Украины: три головы и туловище.

Три головы украинской антисистемы это: 1) Её олигархия; 2) Националистическая интеллигенция и медиакратия; 3) Нацистские и националистические антирусские организации и движения. Туловищем антисистемы Украины является часть народа, поддавшаяся на соблазн антирусского сепаратизма, его коллективное бессознательное. Без ликвидации всех трёх компонентов, ведущих антисистему, освободить тело не удастся. Если нацистов можно запретить, а олигархию — расформировать, то интеллигенцию и медиасферу можно победить, создав свой медиапоток с иным содержанием.

Лицо антисистемы — не идейные националисты, а русскоязычные и даже русские олигархи, рассматривающие украинское мононациональное государство, русофобию и национализм как инструмент и условие собственной власти над людьми. Олигархия Украины антисистемна вся. В этом плане они кардинально не отличаются от представителей либеральной части олигархата и «малого народа» Российской Федерации, и лишь досадные исторические обстоятельства разводят по разные стороны полосы отчуждения. Один становится президентом и главой хунты, а другой — послом России.

Днепропетровский клан. Историческим центром украинской олигархии считается самый могущественный днепропетровский клан. Сегодня он не представляет собой единого целого. Влиятельнейшей группой клана является семейная группа Пинчука-Кучмы, прежде всего, сам Виктор Пинчук, зять Кучмы, — богатейший олигарх и адепт иудейского течения Хабад-Любавич. Пинчук связан с мировой закулисой и рассматривает себя как негласный представитель глобалистского либерального истэблишмента на Украине, стоящий за многими поворотными политическими процессами в стране, как стратег и мыслитель, борец с антисемитизмом и деятель мирового еврейства. В 2016 году Пинчук сделал самый большой частный взнос в фонд избирательной кампании Клинтон. Форумом Пинчука является ежегодная конференция «Ялтинская европейская стратегия». Она проходит с 2004 года, сначала в историческом зале Ливадийского дворца, где в 1945 году состоялась Ялтинская мирная конференция, а с 2014 года — уже в Киеве.

Выходцем из Днепропетровского клана является такой влиятельный антирусский политик и олигарх, как Юлия Тимошенко. Важнейшей фигурой днепропетровского клана, чьим протеже была Юлия Тимошенко, являлся экс-премьер Павел Лазаренко (ныне, после осуждения, живёт в США). С Днепропетровском связан экс-владелец Приват-Банка Игорь Коломойский, политики Александр Турчинов и Сергей Тигипко.

При содействии олигархов Пинчука, Коломойского и Боголюбова в Днепропетровске (ныне г. Днепр) построен 22-этажный грандиозный еврейский культурно-деловой центр «Менора», выполненный в форме ритуального подсвечника. Он символизирует власть наиболее богатых представителей днепропетровского клана над Украиной. Во главе центра — выходец из Бруклина раввин Шмуэль Каминецкий, который играет важную роль в элитарных связях членов днепропетровской группы, превратившись в своего рода внутреннего бизнес-арбитра еврейского сообщества.

Формальное утверждение этого клана у власти на постсоветской Украине совпало с победой выходца из Днепропетровска, бывшего директора «Южмаша» Леонида Кучмы на президентских выборах 1994 года в качестве представителя русского юго-востока. «К осени 1996 г. число представителей днепропетровской группы во всех трёх ветвях украинской власти, а также в армии, банках, церкви, средствах массовой информации, профсоюзах, молодёжных и женских организациях превысило 200 человек» («Днепропетровский клан и газовая принцесса Украины» http://h.ua/story/99161/#ixzz4rWnRUKJx.) В 1995 году днепропетровский клан раскололся на несколько ФПГ. Вопреки распространённым в русофильской печати представлениям о сельском и украиноязычном образе украинской антисистемы, его ядро сложилось в передовом индустриальном и русском городе Новороссии. Сельский украинский национализм — это внешняя, подчинённая часть антисистемы. Основой могущества днепропетровских стало не машиностроение, а ТЭК и газовый транзит из России в ЕС. Члены днепропетровского сообщества кланов специализируются на транзитократии — своеобразной схеме организации постсоветского пространства, которую можно было бы назвать Новой Хазарией. Это сделало клан, в частности Ю. Тимошенко и В. Пинчука, неизбежным партнёром российской власти на Украине. На деловых интересах в сфере транзита строились ошибочные мнения в российских кругах, имеющих отношение к украинской политике, о якобы предпочтительности Ю. Тимошенко для России по сравнению с В. Януковичем. Наиболее яркое воплощение украинская транзитократия получила в деятельности клана Дмитрия Фирташа — Юрия Бойко и его предприятия «РосУкрэнерго». На Украине транзитократия с 2011 года переживает постепенный закат, вызванный сменой российско-европейской транзитной политики, нацеленной на исключение стран-посредников, что предопределяет ограничение общего влияния днепропетровских ФПГ.

За десятилетие президентства (1994-2005) клан Кучмы во главе с его зятем Пинчуком стал богатейшим на Украине. Помимо выходцев из Днепропетровской области к ветвям днепропетровского клана присоединялось большое количество соискателей денег и власти из других регионов. Некоторые важные деятели клана Кучмы выбыли из него сразу после завершения его президентства в ходе первой «оранжевой» революции, хотя сама финансовая сердцевина клана осталась. Так, министр транспорта и гендиректор «Укрзализницы» Георгий Кирпа, много сделавший для этой отрасли, застрелился (или был застрелен) сразу после первой «оранжевой» революции. Создатель и первый руководитель НАК «Нафтогаз Украины», глава управления делами Кучмы Игорь Бакай эмигрировал в Россию.

Русофобскую идеологию Кучмы хорошо выражает книга «Украина — не Россия», призванная провести непреодолимую границу между вновь возникшими постсоветскими государствами и, что самое важное, — между народами. Кучме удалось добиться окончательного международно-правового размежевания Украины и Российской Федерации в виде так называемого Большого договора (1997), на неопределённый срок закрепившего право украинской олигархии на все территории, оказавшиеся в составе Украины, а также заложить евроатлантический вектор Украины. Его проявлениями стали подписание «Хартии об особом партнёрстве Украины и НАТО» в том же 1997 году, создание антироссийского и антиевразийского блока ГУАМ (1997), экспансия католицизма на православную каноническую территорию — самовольный визит папы Иоанна Павла II в 2001 году без согласования с Русской православной церковью. Всё это стало возможным благодаря предательству утвердившейся в Москве в 1996 году после переизбрания Бориса Ельцина «семибанкирщины», которая и дала «зелёный свет» днепропетровскому клану на окончательный разрыв с Россией и добровольную утрату Россией юридических прав на украинские территории. Заключение Большого договора — акт предательства российской антисистемы в пользу украинской. Таким образом, днепропетровский клан является историческим партнёром антисистемной части российской олигархии, как ранее — разлагающейся советской партномеклатуры. В дальнейшем, в ходе воссоединения Республики Крым и Севастополя с РФ, была доказана неправомерность Большого договора в части, касающейся крымского вопроса, и он, по  сути, дезавуирован со стороны РФ, хотя и продолжает действовать в некоторых аспектах, поскольку Украина сохраняется как новая реальность.

Донецкий клан. В постсоветской Украине конкурентом днепропетровского клана за индустриальное наследство и важнейшей антисистемной силой на Украине стал донецкий клан. Крупнейшие представители донецкого клана — Ринат Ахметов, Виктор Янукович, Юрий Иванющенко. Основатели донецкого клана Ахать Брагин и Евгений Щербань были убиты в войне с днепропетровским кланом в середине 1990-х гг., позиции которого на тот момент были сильнее.

Донецкие нередко рассматривались российскими политиками как выразители русской Восточной Украины, как здоровая, промышленная часть элиты. Но в действительности это не так, просто внешне она выглядела как вышедшая из народной толщи русского Донбасса. Олесь Бузина назвал «донецких» буржуазными украинскими националистами. Это было несколько ближе к истине. С самого начала они представляли собой специфическую антисистему, выросшую из криминальной группировки, антисистемной по своей сути и по своим криминальным понятиям — смыслам. Криминальный жаргон — это антисистемный, противостоящий обществу язык. Криминальный бизнес, действующий по понятиям этого жаргона, является антисистемным. На Украине, кстати, весь, по крайней мере крупный и средний, бизнес имеет криминальную окраску или криминальное происхождение, что ставит его вне системной государственности, даже если он временно овладевает государством (есть даже популярный мем «Уркаина»). На президентских выборах 2004 года донецкий клан и Кучма объединили свои усилия с целью продвижения Виктора Януковича на пост президента. Фактически донецкие, утвердив своего президента, претендовали на роль ядра антисистемы Украины. Части днепропетровского клана это не нравилось. Кураторы из США решили, что правильнее разыграть сценарий националистической «оранжевой» революции, поскольку не доверяли донецким, и продвинуть Украину по пути массовой русофобии.

Поэтому и «донецкие», и «днепропетровские», столкнувшись с первым Майданом, не пошли на раскол Украины по национальному признаку в борьбе за полагавшуюся им власть и отдали её конкурентным силам во главе с Тимошенко и Ющенко. В чём логика их поведения? «Донецкие» были и хотели быть антисистемой, а не её ликвидаторами, поэтому уже спустя год Янукович и донецкие пошли на сговор с агентами США, допустив их в своё окружение через Анну Герман. Смысл сговора, который заключили донецкие с глобалистами и их агентами на Украине в лице Ющенко в 2006 году, состоял в следующем: Янукович обязуется проводить украинизацию и интеграцию с Западом в обмен на президентское кресло в 2010 году. Что и произошло в 2010-2013 гг. Янукович сел в президентское кресло и продолжил антирусскую политику. Тщетно Россия пыталась втянуть Януковича в евразийскую интеграцию, убедить легализовать русский язык в качестве государственного.

Русскому языку был присвоен статус регионального, или языка нацменьшинства. Языковая политика Партии регионов показывает направленность действий донецкой антисистемы по приданию большому русскому народу статуса меньшинства, подчиняющегося «малому народу» антисистемной псевдоэлиты. В Донецкой области, где вся власть всегда была подконтрольна Партии регионов, и при Ющенко, и при Януковиче, — русские школы были больше чем на 50% заменены на украинские. Украинизацию образования и культуры Донбасса, который всегда говорил только на русском языке, проводили донецкие, целенаправленно выполняя свои обязательства перед представителями глобальной антисистемы, выкорчёвывая литературный русский язык. Донецкая («макеевская», по городу происхождения ключевого подразделения донецкого клана — Макеевке) администрация в Крыму в 2010-2013 гг. проводила жёсткую политическую украинизацию, борясь с местными элитами и подчиняя Крым Киеву.

Однако глобальная антисистема в лице администрации Обамы сыграла с «донецкими» не по правилам (это вообще отличительный признак антисистем): неожиданно быстро, не дожидаясь очередных президентских выборов 2015 года, она провела в Киеве второй Майдан и, опираясь на предательство главы администрации Януковича Лёвочкина и предательство вступивших с ним в сговор должностных лиц, блокировавших силовые структуры, свергла «донецких» с позиции ядра антисистемы.

Видимо, донецких решили убрать как плохо справляющихся со своей миссией. В результате Майдана-2 в 2014 году Украина продвинулась по пути превращения в массовую антисистему, ввела репрессивный антирусский режим — хунту Порошенко и перешла под прямое управление США. Очевидно, что на ускоренное свержение Януковича и проведение очередного массового эксперимента с коллективным бессознательным украинцев на Майдане 2013-2014-х гг. повлияли события вне Украины, связанные с укреплением позиций России: поражение Болотной площади в Москве в первой половине 2012 года, поддержка режима Асада в Сирии со стороны России и Ирана; ускорение создания Евразийского союза. Донецкий клан оказался жертвой большой геополитической игры американских неоконсерваторов и либералов. Потерпев поражение, он частично влился в состав киевской хунты в виде Оппозиционного блока, частично пошёл на раздел Украины с созданием буферных квазигосударств ДНР и ЛНР. Захват власти слабыми на тот момент прорусскими силами в Донецке и Луганске и проведение областных референдумов в апреле-мае 2014 года реализовались по команде руководителя донецкого клана Р. Ахметова, а также аналогичного ему вожака олигархии Луганской области А. Ефремова. В обмен на это они получили гарантии собственности на территории ЛДНР (которые, впрочем, частично «истекли» в 2016 году с введением внешнего управления республиками), а также вывоза продукции через железные дороги и порт Мариуполь (который остался в составе Украины) и финансовых трансакций в рамках украинский системы. Донецкая антисистема утратила политическую власть на Украине, контроль над большей частью Донбасса и крупными активами, многие из её деятелей оказались в эмиграции с сократившимися капиталами в неблагоприятном состоянии, в результате она перерастала быть ключевым игроком украинской антисистемы. После всего произошедшего антисистема донецкого клана заслуживает того, чтобы уйти в небытие и перестать подтачивать Русский мир изнутри.

Днепропетровская же антисистема сохранила свои позиции, отойдя в тень лидеров хунты Порошенко-Гройсмана, что говорит о том, что в перспективе реальным противником является именно она, а не хунта, взявшая на себя ответственность за всё произошедшее с 2014 года и набравшая штрафные очки перед администрацией Трампа, выступив против него во время выборов. Именно она, днепропетровская группа, имеет статус центральной, интегрирующей антисистему, — на фоне остальных региональных групп, представляющих собой мини-антисистемы: мэра Харькова Геннадия Кернеса и экс-главы обладминистрации Михаила Добкина и министра внутренних дел Арсена Авакова; одесские группы, закарпатскую (клан Виктора Балоги) и другие. Устранение днепропетровского клана, наряду с донецким, будет означать устранение твёрдого стержня украинской антисистемы, прокладывающее путь к её краху. Прежде всего, её позиций в двух столицах Украины: Днепропетровске и Киеве. Украинско-днепропетровская страница русской истории должна быть окончательно перевёрнута.

У антисистемы Украины есть особенности по сравнению с её российским аналогом. Первое и самое главное отличие — в незалежной Украине нет и не было сколько-нибудь здоровой государственной олигархии, противостоящей антисистеме. Вся украинская олигархия, за редкими исключениями (Николай Азаров), относится к «малому народу»: и еврейские банкиры, и донецкие бандиты — всё это части антисистемы.

На Украине нет государства как самостоятельной системы со своей логикой, подобно тому, как это имеет место в России. В отличие от российских собратьев ядро украинской власти и не пытается рядиться в тогу государственников, радеющих о сохранении и укреплении страны. Украинская державность, которой присягают олигархи, это совсем не то, что российская государственность, за которой стоит вековой опыт бюрократии, самодержавного суверенитета и социалистической цивилизации. Державность Украины — это всего лишь антироссийская русофобия, хорошо или плохо закамуфлированная, а то и неприкрытая вовсе. Поэтому украинские олигархи могут делать с государством всё, что смогут, кроме одного — сдачи России. Они не привыкли к государственной нагрузке. Ещё одна особенность — патологическая продажность, привычка покупать и продавать всё. Не будь угрозы со стороны России, они бы продали на Украине всё. Третья особенность — извращённый глобализм и сервильная зависимость от Запада на правах вольноотпущенника, управляющего хозяйством патриция. Газовый транзитный король Фирташ годами сидит в Австрии в ожидании суда и экстрадиции, Турчинов — пастор американской секты, Яценюк — агент США, Ющенко — муж американского агента и нацистки-неозычницы Екатерины Чумаченко. Антисистема Украины сильно децентрализована, но удивительно единодушна в одном — негативном отношении к России и русским.

Украина в нынешнем виде, как и 30 лет назад, вредна и опасна для России. Сосуществование с Украиной, порознь или вместе с ней, смертельно опасно в исторической перспективе. Украинское государство и нация — это механизм по перемалыванию России, функционирующий за счёт утилизации самих русских и ресурсов Русского мира.

Нынешняя Украина должна быть ликвидирована как страна, государство и экономика. Налаживание связей России с Украиной, которое осуществлялось в 1991-2014-е годы, не что иное, как укрепление украинской антисистемы. Между тем эта антисистема должна быть «снесена» полностью, включая всю её современную «элиту». Но это должно быть сделано аккуратно, в духе современности. Все стороны должны быть поставлены перед фактом исторического конца Украины. Они должны проснуться в новой реальности. Для этого необходим революционный подход.

Механизмом такого «сноса» может стать ликвидация финансовой, экономической, государственной и культурной базы украинского проекта путём превращения его в невыгодный, крайне обременительный и опасный для его участников, прежде всего для верхушки в лице антисистемы.

Украинская этничность, склонная к преобразованию в нацию за счёт русских, должна быть демобилизована, обезврежена, загнана на свою древнюю территорию, лишена своего жала в виде военизированного государственного фашизма. Пока мы не сломаем машину конфликта, пытаясь замаскировать её, она будет работать. Попытка вылечить, реинкарнировать дух Украины, гололевского «Вия», ради дружбы народов, ради несуществующего единства будет означать открывание век, заигрывание с Молохом, как приглашение его к столу. Русские не смогут запретить украинцам строить нацию, но они могут локализовать её, значительно сократив ущерб и перестроив правила игры.

Раздел Украины и очистка по частям — единственный разумный волевой выбор. Русские регионы юго-востока и часть левобережного центра должны образовать федерацию республик в союзе с Россией под названием «Новороссия–Малороссия», которая объявит себя правопреемницей УССР и Украины. Данные территории должны быть полностью очищены от современного украинского проекта, олигархические состояния частично национализированы. Украина рассеется там как страшный сон. В целом Украина сохранится как гуманитарное пространство в форме конфедерации. Центр украинской конфедерации останется в Киеве, но Киев утратит роль привлекательной столицы, финансового центра и национального проекта, начнётся отток населения в регионы. В итоге Киев вернётся к раннему советскому состоянию. Желательный режим управления Киевом — особая открытая зона под совместным контролем Новороссии и центра-запада с назначением администрации. Без юго-востока центр и запад Украины утратят возможность к поддержанию экономики и государства, потеряют инициативность, погрузятся в депрессию. Но Россия должна продолжить борьбу за центр и запад путём создания и поддержки различных партий и сил, отождествляющих себя с Русским миром и его ценностями. Потеряв критическую массу, украинский реактор антисистемы будет обезврежен. Данный сценарий вероятен уже в ближайшие 10 лет во время следующего обострения украинского кризиса.

[1] Справедливости ради, необходимо добавить, что и другие идентичности — такие как западнославянская, тем более германская, австрийская или турецкая, — для них ещё менее родственны, чем русская.

[2] Изначально, кстати, в массовом употреблении слова «Украина» в XVII-XVIII веках, метрополией Окраины выступала Польша, бывшая, в свою очередь, периферией Запада. Третьесортность Украины закодирована в самом названии, присвоенном польскими панами, использовавшими данное название в технических целях, как место их службы, а украинцами называли себя как несущими службу на окраинных по отношению к этнической Польше землях. При этом официально территория Украины поляками называлась по-прежнему Русью, но вот составлявшие часть правящего класса подчинённой территории поляки — «украинцами». Потом и другие представители шляхетского сословия, уже не польского, а местного происхождения стали называться украинцами как разновидность шляхты с Украины. Таким образом, украинец — производное от поляка как престижного названия.  Такой вот «выверт», напоминающий что-то подобное, что хотел бы «провернуть» наш «малый народ» с современными «россиянами» — жителями России, которые должны появиться вместо русских.

[3] Не здесь ли исток жаргона «ельциноидов» — архитекторов «российской нации»? Кстати, «россиянами» русских на Украине называют не только на украинском, но и даже на русском языке, его смешанных и неграмотных вариантах, вроде суржика. Более того, «россиянами» русских, то есть себя, на Украине называют и сами русские. Эта схема работает. Просто в России это веяние (с Украины) еще не ощутили в полной мере.