Данная статья основана на работе, опубликованной в научном издании: Селиванов А.И. Американская доктрина о превентивном военном ударе как политическая и правовая реализация духовных оснований американской культуры // Евразийский юридический журнал. 2017. № 12 (115).
Современная политика США собственными амбициями, геополитическими претензиями, апломбом, агрессивностью, методами открытой и тайной деятельности вызывает множество эмоций, дискуссий, оценок – радикально противоположных. Кто-то разделяет позицию США, в том числе даже в России, кто-то не соглашается с нею. Однако всем участникам дискуссии понятно, что недопустимо поверхностно и несерьезно относиться к США. Политику США необходимо анализировать всерьез, со всех сторон – экономической, политической, правовой, культурологической, мировоззренческой и с США нужно вдумчиво и всерьез выстраивать отношения при любых политических персонах, пришедших к власти.
В этом отношении чрезвычайно актуальным и важным научным событием является книга И.З. Фархутдинова[1], в которой автор глубоко и всесторонне исследует одну из сущностных черт международной политики, проводимой США на протяжении двух столетий и в современности – доктрины о праве на территориальную экспансию, о «праве войны» и праве на превентивный военный удар со стороны США. Данная работа вносит крупный вклад в анализ политико-правовых оснований международной политики США и должна стать одним из важных оснований конструирования международной политики России в отношении США, прогнозирования политической и военной активности этой страны в различных регионах мирах. Кроме того, книга «открывает двери» к широкой научной и политической дискуссии в целом о месте и роли США в современном мире, о способах отстаивания национальных интересов суверенными государствами в условиях тех форм активности, которые используют и навязывают миру США, о поиске способов обуздания агрессивного американского экспансионизма мировым сообществом. Важной представляется также задача углубления анализа этой проблемы в направлении понимания духовных оснований такой международной политики, такого отношения к миру и поведения в этом мире, которое несут в себе и реализуют на практике Соединенные Штаты.
Позволим себе несколькими штрихами воспроизвести отдельные важнейшие результаты кропотливого многопланового исследования, проведенного И.З. Фархутдиновым.
Итак, 1823 г. президент США Джеймс Монро в ежегодном послании Конгрессу провозгласил доктрину, емко отразившую смысл «избранности» американского народа, «американскую идею», положив начало идеологической установке США на протяжении ХIХ–ХХI вв. Доктрина Монро была первой официальной экспансионистской концепцией США, и она оказала значительное идеологическое воздействие на построение всех последующих американских внешнеполитических доктрин. Вначале она была направлена против Европы и против усиления России в Тихом океане – поскольку после поражения Наполеона многие страны Южной Америки объявили о своей независимости от Испании и Португалии, Европы вообще, то США как-бы поддержали это, объявив западное полушарие независимым от восточного.
Однако это было лишь начало американского экспансионизма. Дальнейшее развитие этой идеологии привело к распространению за пределы восточного полушария с целью охватить весь мир. Причем, это была не простая преемственность, а определенная эволюция содержания, эволюция, обусловленная внутренними закономерностями духовного и материального развития американской цивилизации, позволяя понять ее как некий единый логически взаимосвязанный процесс и утверждать: «Путь от доктрины президента США Монро 1823 г. (Monroe Doctrine) к Pax Americana Дональда Трампа, предполагающей, что по-прежнему США будут определять судьбу мира и станут международным банкиром, жандармом и хозяином земного шара, насчитывает почти два века» [[2], с. 36-37]. В этом тезисе, доказанном в книге, связывается единой нитью, единой логикой вся история международной политики США. Фактически, начиная с первых шагов еще лишь складывавшегося государства, оно провозгласило те свои установки, которые определили ее действия на будущие столетия. Сущностью этой идеи было (и остается) присвоение себе права на экспансию, в том числе посредством военной силы. И.З. Фархутдинов пишет: «Провозглашением доктрины Монро США присвоили себе право «охранять» единолично американский континент, т.е. по существу вмешиваться в дела латиноамериканских государств, превращая эти государства в свои протектораты», а также «Согласно одному из принципов доктрины Монро о так называемой «неколонизации» Российской империи было запрещено расширять свои границы по направлению к югу от Тихого океана»[3].
Последующая история показала, что доктрина Монро ни что иное, как «манифест американской экспансии на века» (И.З. Фархутдинов), начавший свое существование с провозглашения «Америки для американцев» и логично переросший в «Pax Americana» – миропорядок по-американски. И, как увидим, это вполне закономерно. Потому не странен интерес к исследованию Доктрины Монро в России в предшествующие годы[4] и в современности.
Следуя тексту книги, кратко резюмируем логику реализации и развития Доктрины Монро, характер «осовременивания» ее установок и ее духа в последующей истории. Доктрину Монро использовали и развивали президенты США Теодор Рузвельт, Уильям Тафт, Вудро Вильсон и др. В 1919 году доктрина Монро была закреплена в США, а 1920 г. в Уставе Лиги Наций. Доктрины Трумэна и Эйзенхауэра 1945-1957 гг. о превентивном ядерном ударе стали прямым продолжением и развитием доктрины Монро – доктрина Трумэна сформировала основы политики «первого удара» в ядерной войне против Советского Союза и положила начало «холодной» войне, а доктрина Эйзенхауэра утвердила принцип «первого использования атомного оружия», приравнивая это оружие к обычному, заявила о готовности развязать превентивную «тотальную» термоядерную войну, о чем в декабре 1953 г. объявил Эйзенхауэр, закрепив это в доктрине, провозглашенной в специальном послании президента США конгрессу 5 января 1957 г.
Таким образом, закономерно и логично перерастание доктрины Монро в доктрины Олни и Мэхэна в период президентства Теодора Рузвельта, затем доктринальное «покидание» американского континента и превращение из регионального принципа господства в мировую доктрину, в инструмент установления мирового господства, начавшегося с провозглашения идеологии универсализма в президентство Вудро Вильсона, попыток управлять миром после Первой мировой войны и попыток превращения Лиги Наций в инструмент англосаксонского мирового господства, до попытки формировать мировой порядок после Второй мировой войны и в настоящее время. Эта внутренняя логика, диктуемая природой духовности культуры США, доказана обширным эмпирическим и теоретическим материалом в работе И.З. Фархутдинова.
Столь же логично доктринальные установки американской международной политики становятся основанием для международной практики США. В 1963-1969 гг. Линдон Джонсон, для которого доктрина Монро была своего рода настольной книгой, практически первым начал осуществлять превентивный удар против другого государства – войну во Вьетнаме. Доктрина Картера о «массированном возмездии» также оставила неизгладимый след в истории американской дипломатии. Доктрина Рейгана в условиях новой острейшей конфронтации предусматривала превентивный ядерный удар, получивший название «обезглавливание». Доктрина Дж. Буша-старшего позволила нанести блестящий превентивный удар («Буря в пустыне») в начале 1991 г., причем, на этот раз в соответствии с Резолюцией Совбеза ООН. И таким образом нанесение первого военного удара (якобы в целях самообороны), в том числе на заведомо ложном основании, стало постоянной практикой, в том числе с использованием европейских «союзников» – это было так в Ираке, Югославии, Ливии, Сирии. Теперь США уже «и не собираются доказывать целесообразность первого военного удара». Более того, возможность его нанесения серьезно расширилась с использованием негосударственных институтов – частных военных компаний[5], действующих по аналогии с английскими пиратскими военизированными структурами, с военными структурами Ост-Индских компаний. Так, в Ираке численность контингента негосударственных военных структур была примерно равна официальному контингенту войск.
Есть одна страшная аналогия – превентивный удар в точности похож на нападение через провокацию и без объявления войны, которое широко использовалось фашистской Германией. И другой – правовой – момент: есть все основания полагать, что руки нацистов оказались развязанными не в последнюю очередь благодаря Доктрине Монро, принятой Лигой наций. Более того, есть все основания задуматься и над тем фактом, что существует историческое первенство расовой теории англосаксов над нацизмом и фашизмом, что создание первых концентрационных лагерей было осуществлено именно в США и лишь позже в нацистской Германии.
Сегодня доктрина о превентивном ударе стала настольной книгой Дональда Трампа. Поэтому нет ничего удивительного в современных нападках на Северную Корею, Иран, Россию. Более того, необходимо отчетливо понимать, что это – не просты угрозы, а угрозы, которые всегда абсолютно органично переходят в конкретные военные действия. Поэтому некие «розовые надежды» у части радикальных проамериканских либералов в России и Европе о том, что США лишь «пугают непокорных», чтобы призвать к порядку, не имеют ничего общего с реальностью. Реальность проста и жестка – война для американцев есть естественное средство установления господства, превентивный удар – это средство ведения войны с целью обеспечения превосходства и победы с минимальными потерями, которые всегда обеспечиваются таким неожиданным ударом и это особенно ярко продемонстрировали способы ведения войны гитлеровской Германией в годы Второй мировой войны. Способы, доказывающие высокую эффективность нарушения международных договоров и международного права как средства обеспечения преимуществ и нанесения колоссального урона противнику в начальный период войны.
На основе анализа внешнеполитических доктрин всех президентов США И.З. Фархутдинов приходит к заслуживающим самого серьезного внимания научно-практическим предложениям и выводам, которые без сомнения будут по достоинству высоко оценены профессиональными юристами, специалистами и практиками в сфере международных отношений. Однако проведенный анализ доктрины о превентивном военном ударе в разрезе международно-правовой проблематики буквально взывает к междисциплинарному исследованию проблемы, развитию научной дискуссии.
Мотивирующим началом расширения и углубления дискуссии является и то, что до сих пор многим представителям либеральной элиты в России кажется, что ведущаяся против России санкционная и политическая война – это война, которая закончится, как только Россия изменит политический курс и в ней произойдет смена правящего режима и политической верхушки. Даже некоторой части граждан страны, обманутых либеральной идеологией, кажется, что санкции и другие действия (в том числе предоставление летального оружия Украине) – это какая-то «война понарошку», не настоящая война, а просто требование к России построиться «в кильватер» американской политике, как это сделал весь англосаксонский и европейский мир. Однако подавляющая часть населения России, как показывают многочисленные социологические опросы, понимает и «сердцем чувствует», что сегодня речь идет именно о такой новой войне против России, которая нацелена на ее полное уничтожение и завоевание, такой же войне, какой были общеевропейские завоевательные походы против нашей страны, предпринятые Наполеоном, интервентами многих стран после Великой Октябрьской социалистической революции, объединенной Европой во главе с Гитлером[6]. Неспроста две такие войны на уничтожение России получили в народе и политико-правовом пространстве название Отечественные войны[7]. Теперь агрессивную антироссийскую коалицию возглавили США.
Заметим, провозглашаемые цели были разными. Наполеон нес на знамени идеи буржуазной революции, Гитлер – идеи национал-социализма и расового превосходства, американцы – несут идеи «свободы» и «демократии». Но были и истинные цели – обретение новых ресурсных пространств и доминирование на территории Евразии. И все это предполагало и предполагает единую для всех цель в отношении России – поставить Россию на колени, уничтожить ее как политически и экономически суверенное государство, превратить ее в бесправную колонию. Однако средства теперь сочетают как старые (подкуп, идеологическая вербовка элит, шантаж, военные средства), так и новые (финансово-экономические (включая санкции), компьютерные, информационные, идеологические, научно-технические и т.д.).
Огромную роль во всех войнах такого масштаба против России играла и играет метафизическая, идейная подоплека. Целью ее является попытка доказать «второсортность» русского человека, русской культуры, отсутствие исторического и морального права России на самостоятельное существование в «цивилизованном пространстве», на «право голоса» в мировом сообществе. И вот в этом «праве», но не в отношении России, а именно в отношении США и англосаксонской культуры, есть смысл разобраться подробнее. И для этого обратимся к духовным основаниям американской и – шире – англосаксонской – культуре, культуре амбициозной, агрессивной, по сути, презирающей, ненавидящей и игнорирующей все иное и особенно такое «иное», которое не подчиняется Англии или США и предлагает альтернативный цивилизационный проект, как это делает русская культура.
Духовно-мировоззренческий фундамент англосаксонской цивилизации в целом и США как ее субкультуры включает в себя а) протестантскую (англиканскую) ветвь христианства[8] со значительным влияем ветхозаветности и иудаизма, б) ценностно-идеологическое сознание буржуазного эгоистического индивидуализма (свобода и формально-юридическое равенство прав и возможностей граждан в рамках «правового государства»), в) масонство и мистические концепции различных конфессий и сект (включая сатанизм), используемые в своих целях представителями деловых и политических элит этих стран. На основе этого сложного ценностно-идейного конгломерата, замешанного на прагматизме, цинизме, идеях расового и сословного превосходства (особенно превосходства англосаксонских аристократических и финансовых «элит») осуществляется управление мировыми финансовыми потоками, разрабатываются и навязываются мировому сообществу свои «международные стандарты» и формируется система двойных стандартов (для себя и для людей «второго сорта»), идеология, миропорядок. Фундаментальной идейной основой англосаксонской традиции является субъективный идеализм и англиканство, элитарный либерализм, которые в ХХ веке усиливаются позитивизмом и прагматизмом[9]. Это стало базовым компонентом и американской культуры.
Два пояснения. Первое: протестантизм – это шаг назад, от католического христианства – к ветхозаветности. Этим объясняется легкость духовного контакта и слияния с иудеями и иудейскими ценностями, начиная с Ротшильдов и так далее. Второе: закономерна инверсия американского протестантизма и его деформация в такие формы, которые допускают сознательное и активное участие представителей американских элит не только в масонских организациях, но и в «сатанинских» сектах, использование этих культов и организаций для организации финансовых механизмов управления.
Американский вариант духовности дополняется некоторыми специфическими чертами – идеологией избранности, жесткой и циничной прагматичностью, ориентированной на достижение целей любыми средствами, специфическим свободолюбием американского человека, ориентированным на нарушение любых законов во имя личной свободы, а также фанатическим мессианством, стремлением навязать свое миропонимание, образ жизни, свою «свободу», «демократию», «права человека», навязать себя и свою традицию любыми, даже самыми агрессивными методами. Г. Киссинджер так охарактеризовал особенность американской идеологии либерального универсализма: «Америка не желала довольствоваться ролью лишь одного из многих государств, преследующих свои национальные интересы. Доктрина Вильсона отвергала такое моральное равенство, которое ставило бы Соединенные Штаты в один ряд с другими государствами. По Вильсону, у Америки более высокое нравственное призвание: переделать мир по своему образу и подобию»[10]. Это – совершенно явное наследие и «творческое развитие» западных форм экспансионизма, реализованное в истории сначала в форме господства римской империи, затем – крестовых походов, торговой политики и колонизации Южной и Юго-Восточной Азии, затем фашизма и нацизма и т.д.
Важно подчеркнуть, что именно этот духовный культурный конгломерат, круто замешанный на идее американского народа как «мессии», как «избранного народа», призванного нести свободу и демократию в другие страны, эта сверхидея об американской исключительности стала ключевой основой американского экспансионизма как массового культурного явления, а не просто как сумасшедших установок отдельных групп элиты.
Поэтому доктрина Монро и ее последующие воплощения – это не просто инструмент и ресурс американской политики, это – сущность американского мировоззрения и отношения к миру. Как выразился один коллега, даже статуя «Свободы» с ее факелом как будто не просто несет миру «свет свободы», а несет огонь для сожжения всего, что не соответствует американской «свободе» и «демократии». Причем, именно так американцы уничтожали индейцев, японцев в Хиросиме и Нагасаки, вьетнамцев (сжигая напалмом деревни с женщинами и детьми), ливийцев, сербов… В этой связи «доктрина Монро» должна рассматриваться не просто как инструмент, а как квинтэссенция отношения американцев как нации и государства к окружающему миру. Сквозь ее призму ярче всего просвечивает внутренний духовный мир американцев. Это – наиболее жесткий вариант симбиоза англосаксонской, иудейской, масонской и «сатанинских» метафизик и практик.
Таким образом, американское развитие англосаксонской традиции навязывания себя и своих ценностей абсолютно логично приобрело силовой характер – навязывание всему миру собственных ценностей и «правил игры» с целью создания преференций для американской экономики, укрепления финансово-политических позиций ее элит в мире (особенно ее ядру в виде группы крупнейших финансовых и транснациональных корпораций), сделав подконтрольными финансовые системы других стран.
С точки зрения истории формирования США такое развитие духовности также совершенно не странно. Американское общество и культура сформировались как иммигрантская и во многом захватническая цивилизация, внутренне предполагавшая экспансию, мотивированная на нее, не гнушавшаяся никакими средствами для этого, презиравшая и отрицавшая все иные ценности и культурные миры, сочетавшая это с непомерной жаждой наживы, агрессивностью и доминирование принципа силы как способа разрешения всех споров с огромной склонностью к криминальным «разборкам», откровенному бандитизму, разбою, мародерству. Это цивилизация, которая всегда ориентировалась на превосходство того, кто первым выхватит кольт и нанесет «превентивный удар». Одновременно американцы чрезвычайно дорожат своей жизнью и потому достаточно трусливы и склонны к паническим настроениям – потому что они пришли в этот мир жить и наживаться, а наживаться можно только для того, чтобы жить, а не умирать. Поэтому и превентивный удар, удар из-за угла, неожиданный и подготовленный удар против неподготовленного или более слабого противника – это совершенно в духе американцев (и что роднит их с украинцами). Бандиты, разбойники, пираты – все это «ипостаси» американского бытия, неспроста остающиеся нормой их правового пространства (как, например, пиратство). Более того, даже пиратство, торговля людьми, грабеж, мародерство и т.д. в настоящее время отнюдь не исчезают, но лишь обретают новые («современные») формы, создавая в мире разнонаправленный «криминальный интернационал» – торговля афганским героином, живыми людьми и органами, контрабанда животных, незаконные финансовые операции, нелегальная торговля оружием, терроризм как прибыльный бизнес и другие виды криминального бизнеса – это тоже часть американского бизнеса. Причем, где бы и кем бы ни осуществлялись криминальные операции – самими ли англичанами или американцами, или какими-то полудикими племенами афганцев и т.п – они давно и прочно являются источником доходов англосаксонского и американского капитала. Деньги из человеческой жизни и крови – устойчивый компонент этой культурной традиции. В этой связи и доктрина Монро, и ее современная эволюция – лишь еще одно закономерное развитие американской субкультуры, реализация ее культурно-исторических корней. Потому никакого «перерождения» от этой культуры ждать не нужно, для этого нет никаких видимых оснований.
Таким образом, эта относительно небольшая, но непомерно наглая, нахрапистая, агрессивная и главное ненасытная нация готова уничтожить и поглотить весь мир, не стесняясь в средствах. В этой связи мировое сообщество должно иметь мощные инструменты противодействия такой политике в интересах защиты своих традиций, своих стран и экономик. Поэтому вполне закономерно, что сегодня ставится вопрос о создании постоянного Международного трибунала для рассмотрения дел, связанных с совершением актов международного терроризма, требование, чтобы Совет Безопасности ООН действовал. Действительно необходимо в целом новое доктринальное закрепление и организационное оформление в системе международного право принципа неприменения силы или угрозы силой, нейтрализация и профилактика. Это – очень верные и актуальные предложения.
Однако, на наш взгляд, даже этого совершенно недостаточно в противодействии американской культуре. Необходимы еще более широкие и комплексные правовые решения и политические действия, а также действия организационно-управленческого и идеологического типов. Противовесом американской политике может быть только комплекс мер, способный дать ей действительно эффективный ответ и он должен быть специфическим, как специфична американская культура и международная политика, которая и в дальнейшем будет всегда политикой демонстрации силы и применения силы. Ей можно противопоставить только постоянное доказательство и демонстрацию наличия другой силы, такого эффективного оружия и такого умения «первым выхватить кольт», которое точно способно нанести США неприемлемый ущерб. Только это будет восприниматься американцами как «аргумент», который способен быть фактором сдерживания американской нации и американских элит. Существующие законы, в том числе международное право, да и законы вообще не являются действенным средством для сдерживания США. Они должны подкрепляться организованными международными усилиями, направленными на постоянную демонстрацию наличия «кольта» и умения выхватить его раньше или не позже американцев. Мировому сообществу необходимо создать жесткие механизмы для того, чтобы постоянно держать «на коротком поводке» и англосаксов, и их всегда готового сорваться с поводка бойцового американского бультерьера. Это должен быть комплекс международного права, системы ООН как основы мирового порядка, активная и скоординированная деятельность межгосударственных союзов (БРИКС, ШОС, ЕврАзЭС, СНГ, ОДКБ) и активная международная политика наиболее авторитетных стран, включая Россию.
Можно согласиться с общей философской и культурологической оценкой перспектив США, которая дается во множестве работ, что в целом американский духовно-культурный проект внутренне обречен на деградацию и разложение, а проект США – обречен на провал. Однако необходимо понять и то, что это не произойдет мгновенно. Потому в ситуации доминирования США, их попытки вести мир в нужном им направлении мировому сообществу важно осознать, что это губительная для человечества перспектива. Нельзя позволить США увлечь вместе с собой в пучину разрушения весь мир. И это не шутки и не метафоры.
Более того, необходимо также четко понять необходимость и неизбежность внутреннего демонтажа агрессивного американского либерального нацизма в интересах мирового сообщества. Для этого необходимо последовательное проведение культурной политики, направленной на преодоление ими их собственной исключительности, избранности, величия, мирового господства. Политика денацизации в США столь же необходима и неизбежна, как политика послевоенной денацизации в Германии. В качестве элемента она должна включать и трансформацию доктринальных оснований и всей системы американского международного права. Такая политика рано или поздно будет осуществлена – либо добровольно, либо на основе нового Нюрнбергского трибунала, теперь уже в отношении США. Другим неотъемлемым компонентом такой политики на уровне мирового сообщества должно стать четкое осознание этого феномена и массированное идеологическое противостояние ему, введение в активный политический и информационный оборот словосочетаний, точно отражающих сущность этой культуры – либеральный нацизм, либеральный тоталитаризм, диктатура американской «свободы», тирания американской «демократии», насильственное принуждение к американскому образу жизни и тому подобного.
Позиция России, если отойти от долларовой зависимости от США части российских либеральных элит, в настоящее время должна являться неким уравновешивающим началом, сдерживающим агрессивную активность США. И у России есть для этого все культурно-цивилизационные, геополитические и военные основания, есть моральное право на это, обусловленное всей ее историей. На основе русской и советской традиции возможно и неизбежно формирование духовных оснований, противостоящих безумству, бездуховности и безнравственности субъективного идеализма, позитивизма и прагматизма, различным формам демонизма, сатанизма и прочим антигуманным метафизикам в их попытках «освоения» и конструирования мира. Это необходимо в том числе для того, чтобы спасти американскую нацию от полного саморазрушения в погоне за собственными экспансионистскими устремлениями и алчностью. И то, что у США уже начали «рваться штаны» от слишком широких шагов и замахов – очевидно. Нужно помочь Соединенным Штатам усмирить свою нахрапистость и пыл, войти в те рамки, которые может охватить американская культура, вернуть США – в Америку. Поэтому, быть может, новый президент США Дональд Трамп с его лозунгами обращения к внутренним проблемам США стал первым, пусть непоследовательным, провозвестником отрезвления американской нации и начала процесса деамериканизации мирового порядка.
[1] Фархутдинов И.З. Американская доктрина о превентивном военном ударе от Монро до Трампа: международно-правовые аспекты. М.: 2017. – 338 с.
[2] Фархутдинов И.З. От Монро до Трампа: доктрина США о предвосхищающем военном ударе и международное право//Электронное приложение к «Российскому юридическому журналу». №3. 2017. С. 36-51.
[3] Фархутдинов И.З. Американская доктрина о превентивном военном ударе от Монро до Трампа: международно-правовые аспекты. С. 321.
[4] Болховитинов Н. Н. Доктрина Монро: происхождение и характер. М., 1959.
[5] Уэсселер Р. Война как услуга. М.: Столица-Принт, 2007. 320 с.
[6] Откидывая устаревший политес, пора вслух и громко называть вещи своими именами. Так, в армии Наполеона было 300 тыс. французов, 150 тыс. немцев, 100 тыс. поляков, 30 тыс. итальянцев, 12 тыс. швейцарцев, 40 тыс. австрийцев и т.д. В нацистском вермахте воевало около 2 миллионов человек из 15 стран Европы – более полумиллиона – румынская армия, почти 400 тысяч – венгерские войска, более 200 тысяч – итальянские войска, а также большие соединения словак, хорватов, украинцев, прибалтов и т.д.
[7] См. особенно: Белозеров В.К. Отечественная война как российский политический феномен// Военный академический журнал. 2017. № 4. С. 32-41.
[8] Джеймс Монро, 5-й президент США, был потомок выходцев из Шотландии, принадлежал к англиканской церкви.
[9] Подробнее см.: Селиванов А. Война миров: англосаксонский мир против русского мира// Изборский клуб. 16.04.2016// https://izborsk-club.ru/9054; Хабибулин А.Г., Селиванов А.И. Стратегическая безопасность российского государства: политико-правовое исследование. 2-е изд., дополненное. М.: Формула права, 2011. 360 с.
[10] Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? М., 2016. С. 272–273. (цит. по: Фархутдинов И.З. От Монро до Трампа: доктрина США о предвосхищающем военном ударе и международное право. С.40).
