Журналист Юрий Алексеев сообщил, что получил большое письмо от отправленного за решетку одного из активистов защиты русских школ в Латвии Александра Гапоненко. Духом не падает мужик, прокомментировал Алексеев, держится крепко. Много читает, пишет книгу, даже в футбол гоняет на прогулках…
Находясь в тюремном заключении за защиту прав русского населения и свою идентичность, за обучение детей на родном языке, неожиданно получил время для теоретического осмысления той ситуации, в которой мы находимся.
Ситуация эта хорошо описана в работах англосаксонских обществоведов… И я хотел бы её теоретическую модель применить к анализу того, что с нами происходит.
Наиболее серьёзной является работа Майкла Манна «Тёмная сторона демократии. Объяснение этнических чисток».
Он изучал историю массового уничтожения одними этносами других: «чистки» евреев и цыган в нацистской Германии, армян в «младотурецкой» Турции, тутси и хуту в Руанде, красных кхмеров в Кампучии, югославских взаимных «чисток» сербов, хорватов, боснийцев… И ряд других.
На основании этих эмпирических данных Манн составил следующую модель развития этнического конфликта:
1) Мультикультурализм и добровольная ассимиляция.
2) Дискриминация и сегрегация, главным образом — языковая.
3) Институциональное подавление «чужаков», их языка и культуры. Частичный «обмен населением».
4) Подавление элиты «инородцев» силами госаппарата, насильственное переселение.
5) Гражданская война, массовая гибель населения без намерения его уничтожения. Этноцид.
6) Запланированная гибель гражданского населения «чужаков» — геноцид.
Манн объяснил механизм развития этих стадий, описал участников чисток, их действующие мотивы, влияние внешних условий.
При осмыслении книги мне очень сильно показалось, что мы перешли со второй к третьей стадии развития этнического конфликта. В нашей стране…
Вся беда заключается в том, что управленческие элиты, которые нам достались, не знакомы с теорией управления этническими конфликтами и не понимают, что происходит сейчас в обществе. Извне или достаточно лично манипулируют, играя на неком латентном эгоизме, неверно понятых национальных интересах.
Это, кстати, хорошо видно по событиям в другой сфере — финансовой. Атака на Римшевича и отстранение его от руководства Банком Латвии, а затем ликвидация «Айзкрауклес банка» и подавление еще с полудюжины банков, работающих с деньгами нерезидентов, — это яркие примеры превращения страны в колонию.
Однако безумные потери в экономической сфере правящую элиту не взволновали, ведь её до этого замучили и дезориентировали. Ведь доказательств «преступности» ABLV так и не было предъявлено. Зачем, если можно просто запугать?
В среде, где мне сейчас приходится общаться, такое действие называется «сделать предъяву». В переводе на русский язык это означает, что главный «пахан» необоснованно требует от кого-то возмещения какого-либо несуществующего ущерба.
Тут главное — громко кричать, растопыривать пальцы на руках и ногах и делать страшное лицо. Всё это мы наблюдали в отношении к Латвии пару месяцев назад в деле Римшевича. Получилось.
В деле о Вселатвийском родительском собрании, которое сейчас активно раскручивается в СМИ (как я могу видеть это из своего зарешечённого окна), опять мелькает фигура «пахана», который «делает предъяву». А те, кто действует по его указаниям и подвергают преследованию, оказываются в роли «терпил». (Извини за уголовную терминологию, но других изобразительных средств у меня для описания ситуации — нет.)
Чем закончится эта ситуация? Латвия окажется «опущенной», то есть потеряет репутацию страны с демократическим режимом правления.
Репутация упадёт в глазах западноевропейских стран, Латвия будет вынуждена под влиянием критических замечаний из Берлина и Парижа ближе прижиматься к «пахану». Эта очень несложная комбинация с растопыриванием пальцев удачно прошла, и страна втягивается в неё всё дальше и дальше.
Похоже, что поставлена цель перевести конфликт с третьей на четвёртую стадию развития. Причем сам «пахан» в этот конфликт ввязываться не будет, а будет сидеть на своих золотых нарах и весело потирать руки.
Раньше я надеялся, что ситуацию можно изменить, рассказывая правящей элите о сути проблемы, предлагая пути её решения. Даже сотрудничал с «Центром согласия» ради этого. Написал десяток докладов, разработал два альтернативных проекта госбюджета Латвии. Оказалось, что это никого не интересует. Сложившаяся ситуация вполне устраивает тех, кто составляет правящие класс. Более того: они смертельно боятся правды.
Как иначе понять преследование за выпущенные книги, снятые документальные фильмы, опубликованные в социальных сетях статьи, выступления на российских телеканалах? За все последние 15 лет, что я занимаюсь правозащитной деятельностью, не нашлось ни одного идеолога от правящей элиты, который нашел бы что ответить на приведённые мной аргументы. Потому что этих аргументов нет. Вместо аргументов — наручники и тюремные решётки.
Прошла информация, что в Латвии закрыли 200 аккаунтов на «Фейсбуке» по требованию БПБК. Как связаны органы борьбы с коррупцией со свободой слова и деятельностью правозащитников? Вопреки нормам Конституции, гарантирующим свободу мнений и свободу их распространения, принимаются решения, ограничивающие их. Никого не интересует, что цензура в Латвии запрещена.
Кто такой начальник БПБК, чтобы вводить цензуру, кроме как человек, заслуживший доверие того самого «распальцовщика» во время службы в Афганистане? Не потому ли генеральный прокурор недавно публично заявил, что не контролирует ситуацию в стране, что его прослушивают неизвестные лица, за ним идёт слежка? Это вызывает грустные чувства и порождает сомнения, что демократия господствует в Европе.
Ещё более грустные настроения возникают от чтения научных книг. Уже упомянутый мною Манн описывал ситуацию в 1915 году в Турции.
Армян определили к тому времени врагами турецкого народа и начали травлю в газетах. Этого оказалось достаточно для того, чтобы турецкие националисты стали выгонять их из домов, гнать в пустыню, забирать имущество. Наиболее инициативные турки чинили расправы над стариками, женщинами, детьми. Процветало насилие над иноязычными. Армян, служивших в армии, демобилизовали и расстреляли. Всего погибло от 3 до 5 миллионов человек.
В геноциде участвовало небольшое количество турок — всего десять-двадцать тысяч. Остальные турки практически поголовно безучастно смотрели на происходящее, успокаивая себя тем, что сами-то они не участвуют в расправах. Да и армяне, мол, — «плохие люди».
Те два десятка тысяч турок, которые осуществили геноцид, никакой ответственности не понесли. Турецкая республика факт геноцида армян отрицает. Латвия его тоже отрицает. Возникает вопрос: почему?..
Вот такие мысли гложут мне душу в тюрьме. А сижу я в ней как раз за то, что пытаюсь привлечь внимание к проблеме опасности геноцида. Вслед за ООН и международным уголовным судом, в который я давно пытаюсь достучаться.
