900-летию первого упоминания Югры в русских летописях посвящается
Белый конь в югорской тайге
10 декабря 2018-го года Ханты-Мансийскому автономному округу-Югре исполняется 88 лет. По историческим меркам — возраст очень скромный. Можно сказать — юношеский. Как административное образование, названное именем коренных северных народов, автономный округ существует менее века. А если вынести за скобки административно-территориальное деление Западной Сибири — сколько лет нашей земле? Что здесь было столетия и тысячелетия до нас, до открытия большой нефти и шахматно-биатлонных олимпиад?
Мы живём на древней земле. Настолько древней, что и не осознаём этого. Что поделать — человеческая память коротка, и людям во все времена было свойственно жить сегодняшним днём.
А ведь на месте нынешних югорских нефтяных городов с их стеклобетонными офисами и ультрасовременной архитектурой когда-то творилась великая история. Было — время суровых древних богов, неведомых грозных племён, великих походов и дремучих сказаний. Впрочем, обо всём по порядку.
В начале первого тысячелетия нашей эры весь громадный континент, называемый Евразия — словно обезумел. В Европе подходило к концу владычество Римской империи, разрозненные славяне и германцы объединялись в союзы племён, совершая победоносные набеги на соседей. А у границ Китая набирал силу новый народ, имя которому — гунны. Мир необратимо менялся, и неумолимые часы истории уже отстукивали время, позже названное Великим Переселением народов. От китайских границ гунны двинулись на Запад, сметая всё на своём пути и увлекая наиболее воинственные народы с собой.
А при чём здесь Югра? — спросите вы. А при том, что предки хантов, манси и венгров до 4-го-5-го веков нашей эры жили совсем не на Иртыше и Оби. А в южноуральских степях. Были они скотоводами и тесно общались с ираноязычными скифами и сарматами.
И нашествие гуннов стало для них настоящим бедствием. Однако во все времена от набегов врагов — люди, если не могли вступить в открытую битву, — скрывались, переходя на другие места. Так и случилось — предки венгров, более воинственные, — были увлечены гуннским диким потоком на Запад. И, в конце концов, осели в Европе, положив начало венгерскому народу (ближайшему родственнику хантов и манси по языку) и Венгерскому государству.
А предки хантов и манси — двинулись на север, всё дальше и дальше. Дойдя до земли, позже наречённой Югрой, они встретили местное население — низкорослых таёжных охотников и рыболовов. Смешавшись с аборигенами, пришельцы из скифских земель и образовали два уникальных народа — хантов и манси. Антропологи утверждают, что они не принадлежат ни к монголоидной, ни к европеоидной расам, образуя переходный, особый — уральский расовый тип.
И в языке, и в традиционных верованиях хантов и манси остался явственно различимый скифский, иранский след. В языке — остались такие слова как ЦАРЬ, ВОЙСКО, ГОСУДАРСТВО, КОННИЦА. В верованиях — один из самых знаменитых персонажей обско-угорского пантеона — Мир-Суснэ-Хум — ЗА МИРОМ СМОТРЯЩИЙ ЧЕЛОВЕК — это таёжный вариант иранского солнечного бога Митры.
Кстати, ездит по небу наш наблюдающий за миром герой — на священном белом шестиногом коне. И до 20-го века у хантов и манси, живущих в разных уголках Югры, где и коня-то никогда не видывали, существовал и строго соблюдался культ белой лошади. Человек, увидевший белого коня, обязан был купить его и держать дома (заметьте — безо всякой хозяйственной выгоды), причём — подставляя под копыта серебряные тарелочки.
Белый конь. Почти по Есенину. Память о южной прародине. Язык, сохранивший образы ЦАРЯ и ГОСУДАРСТВА. В югорской тайге и тундре.
Вот это — историческая память.
И это — древняя история нашей Югры.
Путешествие в живую Вселенную
Мы живём на древней земле. Настолько древней, что сами с трудом представляем, что здесь было двести, пятьсот или тысячу лет назад. Немногочисленные чёрно-белые фотографии хантыйских стойбищ или мансийских юрт начала 20-го века — кадры ускользающего времени — почти не помогают нам представить и хотя бы немного понять живое прошлое Югры. Письменные источники — от первых упоминаний «земли незнаемой» в русских летописях до географических и этнографических описаний нашего края путешественниками и учёными 18-20 веков — увы, тоже слабо помогают нам ощутить пульс настоящей, а не книжной югорской истории.
А коренные народы — ханты, манси, лесные ненцы — жили совсем в ином мире. Им не нужны были письменные источники. У них существовал универсальный язык — разговора с миром, лесом, тундрой, небом. Этот язык — традиционная культура, уникальный комплекс древнейших верований, формировавшийся тысячелетиями. Приведём лишь несколько примеров абсолютной противоположности картины мира нашего современника и таёжного охотника или оленевода.
Для современного европейца небо — это: атмосфера, стратосфера и иже с ними. Для манси — это живое пространство обитания Нуми-Торума — творца Вселенной и духов Верхнего мира.
Для современного европейца лес — либо сырьё для деревообатывающей отрасли, либо — в лучшем случае — место для сбора грибов и ягод (в худшем — площадка для шашлычных пикников). Для хантов лес — это живой космос, где живёт Лесной дух (у хантов –Урманный старик, у манси — Старик леса), где каждое из деревьев называют по имени.
При этом деревья могут быть добрыми или злыми — интересно, что пихта, которую многие из нас ставят дома в качестве новогодней ёлки, потому что пихтовые иглы почти не осыпаются — считается деревом злого духа и стелить пихтовые лапы в жилище, и даже рубить ветки пихты обским уграм — было запрещено. По той же причине не принято было собирать и употреблять в пищу грибы, потому что они — творения Нижнего мира.
Иными словами мир, Космос, Вселенная для хантов и манси был живым и священным. Каждая мельчайшая деталь окружающей человека реальности имела смысл и была связана с богами и духами. Именно поэтому для коренных народов Югры такую значимость имеют святилища или святые места. В их мировидении — это были совершенно особые пространства, напрямую открытые Верхнему миру. Кстати, знаете как приносилось в жертву духам варёное мясо оленя? В определённом месте ставился котёл с варёным мясом, и пар, поднимающийся вверх — как раз и предназначался священному покровителю места. Потому что пар — это дух пищи.
К сожалению, об этом и других интереснейших особенностях традиционного мировоззрения автохтонов Югры знают немногие — учёные-этнографы, культурологи, сотрудники музеев. Вместе с тем, фактически рядом с нами ещё (пока) сохранилась удивительная северная цивилизация, воспринимающая мир живым и осмысленным. Как же это разительно контрастирует с постоянным стрессом жителей огромных каменных городов, ежедневно бегущих в ритме мегаполиса, увы, из ниоткуда в никуда…
И во многом причина необычайной популярности пусть даже туристической этноэкзотики в современном мире — именно в возможности соприкосновения с ускользающими тайнами древних времён. Люди ищут смысл в прошлом, пытаясь сбежать от обессмыссленного настоящего.
Современная Югра — это модерн плюс архаика. Современность и древность, сплетённая в один уникальный узор. На белоснежной малице Калтащ-Эквы.
Богини югорской земли.
Обские угры как американские индейцы
Мы живём в Ханты-Мансийском автономном округе. Наша древняя земля зовётся Югрой.
Мы прекрасно знаем, что коренное население автономного округа — два родственных обско-угорских народа — ханты и манси, именем которых и назван субъект федерации.
И вместе с тем нам до обидного мало известно об их уникальной истории, особой северной цивилизации и удивительной традиционной культуре. К сожалению, до сих пор образ ханты и манси воспринимается как музейная и книжная экзотика. А ведь мы, сегодняшние югорчане обязаны им очень и очень многим. Впрочем, обо всё по порядку.
«Это же настоящие вигвамы!»
В 1996-м году в окружной столице в декабре — прямо на главной площади было поставлено несколько чумов. Часть чумов были покрыты брезентом, а один — самый крайний — был в полном соответствии с древними традициями покрыт оленьими шкурами. В чуме принимал гостей хозяин — известный поэт, оленевод и общественный деятель, представитель уникального коренного народа Югры — лесных ненцев Нижневартовского района Юрий Вэлла (Айваседа).
Я в ту пору был корреспондентом одной из газет, и, крайне заинтересованный происходящим, зашёл в чум к Айваседе. Мы хорошо побеседовали — поэт рассказал, что чум этот покрыт оленьими шкурами, потому что именно так делали его отец, дед и прадед.
Рассказал и показал, как на снег укладываются пихтовые лапы, а уже на них — оленьи шкуры, на которых сидят и спят гости. Рассказал про очаг, про убранство чума, про то, что жилище — это маленькая модель мира, и чтобы жить в этом мире, необходимо соблюдать определённые обряды и ритуалы.
Сбоку от входа в чум, на разделочной доске лежала мороженая оленья печень — ею поэт угощал гостей, нарезая тонкими ломтиками и предлагая обмакнуть ломтик в смесь чёрного перца и соли.
Вдруг снаружи послышались детские голоса: «Смотрите! Это же настоящие вигвамы! Совсем как у индейцев!». Мы выглянули — к чуму подошли несколько мальчишек, лет 10-12-ти. Айваседа пригласил их внутрь, показал им чум, угостил оленьей печенью. «Ешьте, — улыбнулся он. «Мы называем это — таёжная шоколадка»….
У мальчишек от любопытства горели глаза. Они с удовольствием пробовали северный деликатес и рассматривали неведомый им маленький мир внутреннего убранства чума.
И когда они поблагодарили хозяина и вышли, я снова услышал их разговор: «Вот это да! Как у настоящих индейцев!».
Оттава, Дакота, Лангепас, Нягань
Вот так. Наши северные народы — как настоящие индейцы. Хотя, если задуматься, устами этих 12-летних мальчишек — во многом глаголет истина. Несмотря на то, что современная городская жизнь со всеми её достижениями научного прогресса — далека от чумов и вигвамов, есть один существенный момент, объединяющий древность и современность. Которого мы, увы, даже не замечаем.
Взглянем на карту Соединённых Штатов Америки и Канады. Вчитаемся в названия штатов и городов. Оттава, Виннипег, Южная и Северная Дакота, Омаха, Виннебаго, Айова, Юта, Делавэр. С позиций государственного английского языка — звучит какой-то несусветной абракадаброй. И правильно. Потому что — это либо названия индейских племён, либо слова из индейских языков. Самих индейцев в Америке ныне — очень небольшое количество. Но странными гортанными индейскими словами названо множество городов и штатов. И большинство их населения вряд ли об этом задумывается.
Теперь — посмотрим на карту Югры. Сколько городов и районов имеют русские названия? Считаем — Октябрьский, Советский (наследие советских времён), Белоярский, Берёзовский районы. Город Радужный. Всё. Пять из двадцати двух.
Все остальные названия оставили нам в память и наследство коренные жители — ханты и манси. И мы тоже почти не замечаем этого. За одним исключением — наверное, каждому приходилось слышать, как человек, приехавший в Югру впервые, сбивается в ударениях, называя югорские города. ПокАчи, НягАнь… Вот тогда мы с улыбкой поправляем гостя.
Хотя — со своей точки зрения он абсолютно прав. После вполне близких и понятных любому говорящему по-русски городов Ярославль, Торжок, Новгород, Владимир, Волгоград — название Пыть-Ях или, скажем, Саранпауль, действительно будет звучать диковинно.
Ещё момент, на этот раз кулинарный — чем мы, югорчане, угощаем гостей, приехавших к нам издалека? Конечно, рыбой — уникальной, благородной, деликатесной. Название которой также звучат странновато для слуха гостей. Потому, что муксун — это слово, заимствованные из хантыйского («мох санх» — яры огибающая рыба). А строганина — патанка? Это же хантыйское «пОтом хул» — дословно «мороза рыба».
Хантыйские и мансийские слова окружают нас. Мы во многом живём в пространстве обско-угорского языка, даже не зная его.
Но когда наши дети видят чумы, они говорят: «Это же настоящие вигвамы»…
