Ситуация с пандемией в мире развивается стремительно. Несмотря на недавнее знакомство мира с коронавирусной инфекцией COVID-19, имеющихся данных уже сейчас достаточно, чтобы сделать адекватный диагноз и прогноз на будущее. Что важно, для этого не нужно быть врачом-инфекционистом или микробиологом. Ареал обитания вируса – клеточный и микробиологический уровень, а в обществе и политике мы сталкиваемся с человеческими страхами и ценностями, устойчивостью или неустойчивостью государственных систем, геополитическими конфликтами и так далее.
Стабильные государства с сильной системой здравоохранения, социальным обеспечением и ценностным фундаментом переносят пандемию легко. Напротив, дутое могущество и международный пиар от столкновения с коронавирусом мгновенно сдуваются. Так, фиаско потерпела американская система здравоохранения, заточенная под оказание медицинских услуг обеспеченным слоям населения. Одна за другой закрываются на карантин американские военные базы, военно-морской флот частично выведен из строя – на свои базы возвращаются ядерные авианосцы ВМФ США. Все это на фоне чудовищной безработицы, невиданной в Америке со времен Великой депрессии.
Отыграть назад в экономике и военной мощи США, конечно, смогут, но восстановить былой имидж безусловного лидера и мирового гегемона – вряд ли. В кризис с самого начала года начали постепенно падать все государства мира, а вот выползать из него каждый будет с опорой на собственные силы и ресурсы. Яркий тому пример – Европа, где члены Евросоюза в последние месяцы занимались собственным спасением, позабыв про европейскую солидарность и атлантическое единство.
Схожая ситуация везде и со внутренней политикой: резкое падение популярности правящих партий и элиты. Национальными героями становятся еще вчера незаметные врачи, сиделки, водители грузовиков и правоохранители – «маленький человек», который еще в прошлом году выходил во Франции на протесты «желтых жилетов». Их подвиг вмиг обесценивает значение эстрадных звезд и футболистов-миллионеров. Везде на первые роли выходят талантливые организаторы, врачи и деятельные политики. И это только самое начало ротации элит, дальше – больше, потому что кризис потянет за собой финансовый сектор, экономику в целом и социальное обеспечение. Число настойчивых вопросов к властям в западном обществе будет только расти.
Для России ситуация приблизительно напоминает конец 80-х – начало 90-х. Но тогда предательство советской элиты и фактический отказ от социализма сыграл в пользу США. Ельцинская Россия капитулировала в пользу нового лидера однополярного мира. Теперь же ситуация другая, на Западе все так же или даже намного хуже, чем в России, да и речи о сдаче геополитических рубежей в пользу Америки быть не может. В наборе вариантов сейчас просто нет опции «сдаться» или принять чью-то модель, потому что у нас и так установлена западная экономическая и политическая модель, а напрямую перенести китайский опыт просто невозможно.
На другом полюсе от США – Китай, который, похоже, первым начнет выходить на прежний уровень производства. Настоящие хозяева мира будто бы тестировали Поднебесную на живучесть и жизнеспособность в критических условиях. Сначала – социальный рейтинг, поголовная слежка и система распознавания лиц, а теперь – мобилизация в условиях пандемии. Гигантский сборочный конвейер Китая, социальная и политическая системы отреагировали четко и последовательно.
Итого на входе в кризис в начале года было два соперничающих лидера – Китай и США, а на выходе останется только один. Однако за этой конкуренцией легко разглядеть более широкое соперничество двух цивилизационных укладов. США и Европа – наследники христианского мира, пусть и отказавшегося от своего первородства. Поэтому личная свобода, индивидуальные права и частный интерес по-прежнему имеют там первостепенное значение, без этих ценностей нет самого Запада. На индивидуальной свободе без Христа стоит вся либеральная экономика, капитализм и демократия, а вслед за этим – жесткий социал-дарвинизм, пропаганда извращений, мультикультурализм и гедонизм. Китай, напротив, – это покорность судьбе, экономическая целесообразность и жизнь гигантского муравейника, где все подчинено общим целям и дисциплине. Сейчас это общество почти полностью оцифровано, подчинено общим алгоритмам, а индивид в нем превратился в социального робота. Образование и профессия загружаются как программы – и человек становится электроном в государственной матрице суперкомпьютера.
Именно сейчас пришло время вспомнить выдвинутую великим русским социологом и культурологом Питиримом Сорокиным теорию конвергенции, до предела опошленную в свое время Горбачевым. В своих работах еще в 60-е годы XX века он предсказывал, что доминирующей формой общества должен стать не капитализм, и не социализм, а некая интегральная форма, сочетающая лучшее из обеих систем. Она будет характеризоваться новым типом личности, новыми социальными институтами, новыми культурными ценностями, не сводимыми ни к «капиталистическим», ни к «социалистическим». Для Запада конвергенция будет означать отказ от иллюзорных материальных ценностей и бесконтрольного гедонизма, ограничение власти денег. Для СССР, по мысли Сорокина, конвергенция принесла бы уважение частной хозяйственной инициативы и собственности, повышение материального уровня жизни и уважение личности. Однако история сложилась так, что вместо Советского Союза свою социалистическую модель предъявил всем Китай.
Россия, почти по Гегелю, должна отвергнуть западный капиталистический тезис и китайский антитезис цифрового концлагеря, взяв для синтеза все самое ценное и важное из обеих систем. Это очень внятно и понятно русскому человеку. У нашего государства, как говорит Александр Андреевич Проханов, «душа – христианка, а народ – сталинист». Нам одинаково близко христианское мироощущение, обращенная к душе Нагорная проповедь Христа и обетование жизни вечной. С другой стороны, коллективизм, сильное государство и соборность – такие же присущие русскому народу ценности. Жить, мечтать и творить мы можем только со Христом и в коллективе, в большом государстве, к вселенской миссии которого мы приглашаем все солидарные народы.
Китайские иероглиф «кризис» состоит из двух частей, обозначающих «опасность» и «возможность». Когда мы соборно справимся с вирусной опасностью, мы непременно воплотим возможность великой русской мечты!
