Всевозрастающее число фактов позволяет неангажированным исследователям говорить о нисходящей деструкционной динамике не только в политэкономическом, но и в социально-культурном и даже в бытовом существовании людей. На наших глазах происходят процессы отрицательной конвергенции. В подавляющем большинстве стран одновременно, накладываясь друг на друга, всё яснее проявляют себя наиболее негативные черты реального социализма и деструктивные компоненты позднего капитализма. Ни США, ни Китай, ни ЕС, ни Россия не избежали этого процесса.
Технико-технологический прогресс, будучи динамикой «второй природы» мира вещей и технологий, формируется и изменяется в значительной степени под воздействием социально-экономических отношений и культурно-поведенческих тенденций. Помимо прочего, это означает, что один и тот же процесс, будучи реализованным в восходящей или в нисходящей фазах цивилизационной динамики, имеет существенно различное содержание и различную наполненность. Если содержание отражает, что называется, суть дела, и определяет алгоритмический, технологический порядок того или иного процесса, то наполненность связана с пониманием сути процесса со стороны общества и, прежде всего, групп, принимающих решения.
Столь витиеватое введение необходимо для обоснования не вполне тривиальной, но имеющей множество фактических доказательств мысли. Если сравнить тот или иной процесс, явление или феномен с конфетой или батоном колбасы, то в глаза бросается следующее. В восходящей фазе всех интересует суть дела — состав колбасы или вкус конфеты. В нисходящей же, деструктивной фазе всё внимание переключается на внешние проявления. Здесь действует принцип «Упаковка или обёртка — всё, а вкус и содержание — вторичны».
В нынешнее время ключевые факторы и процессы социодинамики получают поверхностную оценку. Причём это происходит не только на уровне публикаций в «жёлтых» массмедиа или в выступлениях политиков, но и в среде профессионалов тех или иных областей знания.
Сегодня только ленивый не говорит об искусственном интеллекте (ИИ), трансгуманизме, реальности и виртуальности цифрового мира. Как только заходит речь об ИИ, в ход идут абсолютно безграмотные суждения о неизбежности замены человека искусственным разумом, о враждебности искусственного интеллекта к социуму, о поистине безграничных возможностях программно-аппаратных средств в условиях естественных ограничений способностей и возможностей человека. Эта безграмотная чушь буквально забила все информационные магистрали и сформировала не только у населения, но и у ведущих международных политиков мистическую (до шизофрении) картину мира.
Ещё 40 лет назад не только гигантам мысли, но и просто интересующимся гражданам, а тем более — исследователям и работникам министерств и ведомств, было ясно и понятно, что такое искусственный интеллект, что он может, а чего — нет. Однако на место твёрдой научной фантастики пришло причудливое фэнтези. Эльфы и гоблины победили не только Саурона, но и разрушили мир Кольца из «Туманности Андромеды». Двоечники 80-х—90-х годов стали принимающими решения субъектами. Соответственно, ИИ они воспринимают исключительно в жанре фэнтези — как что-то могущественное и зловещее, как сакральную опору неправильной власти.
Между тем, искусственный интеллект, по сути, мало чем отличается от механического счётного аппарата типа арифмометра. Благодаря высочайшему темпу осуществления вычислений он способен в единицу времени проводить гигантское количество комбинаторных операций. А эти операции, в свою очередь, позволяют распознавать те или иные явления и процессы, оптимизировать их по критерию затраты/результаты и, наконец, создавать нечто новое из комбинаций, т. е. добавления и удаления каких-то базовых элементов. Вот эти три операции, а именно классификация, оптимизация и морфинизация, и составляют полный набор операций, выполняемых искусственным интеллектом в самых различных сферах знания, производства и досуга.
В этом нет никакого умаления мощи или значения искусственного интеллекта. Он столь же полезен, как и реактивный двигатель. Он позволяет решить целый ряд специализированных задач и сделать в этой области возможным то, что ещё вчера считалось немыслимым. Однако утверждать превосходство ИИ над человеком — приблизительно то же самое, что и полагать самолёт превосходящим пилота. Бесспорно, скорость самолёта делает бессмысленным его сравнение с пилотом по конкретному параметру, а именно по скорости передвижения. Но пилот — это не машина для передвижения. Точно такая же ситуация с ИИ. Он способен в сотни, а возможно — и в миллиарды раз быстрее осуществлять те или иные вычисления по программам и алгоритмам, заданным людьми.
Таким образом, для того, чтобы не поддаваться на сладкие или, наоборот, алармистские, песни сирен электронных массмедиа, надо соблюдать информационную диету, сохранять здравомыслие и пользоваться содержательным подходом к рассмотрению явлений и процессов.
Поскольку искусственный разум — это гигантское вычислительное устройство, то он работает исключительно с дискретными процессами и предполагает в подавляющем большинстве случаев наличие человеко-машинного взаимодействия или интерфейса. И вот здесь мы прямиком выходим на следующего ключевого героя псевдонаучного фэнтези десятых годов нынешнего столетия, а именно — на трансгуманизм.
Трансгуманизм существует сравнительно недавно, меньше двух веков. Строго говоря, его появление в нынешнем виде сопряжено с глобальным признанием теории одного известного путаника — Чарльза Дарвина. Как сегодня выясняется, он в значительной степени использовал для доказательства своей теории не экспериментальные факты, а натуралистские суждения.
Ни один серьёзный человек не будет спорить, что любые живые системы являются в высокой степени неравновесными, а потому обладают нелинейной динамикой. Направленность этой динамики подавляющее большинство продвинутых биологов полагает прогрессивной. Однако, есть и вольнодумцы типа крупнейшего французского палеонтолога Д. Кремо. Он полагает, что вот уже длительный период времени в мире происходит деволюция живого.
Как бы то ни было, многочисленные доброкачественные и проверенные факты позволяют утверждать, что формы, содержание, функционал и взаимозависимости живых существ, в том числе и человека, носят не статический, а динамический или эволюционный характер. Они изменяются, мутируют, переживают морфизмы и т. п.
После некоторого застоя в течение предыдущих 15-20 лет эволюционная наука совершила целый ряд прорывов. Они позволяют сделать прогноз о формировании в ближайшие годы новой теории живого, опирающейся на эволюционную парадигму, генетическую морфологию и ценозную логику изменений. На сегодня практически неопровержимо доказано, что скачки видообразования сопряжены не с изменениями условий жизни отдельных животных и растений. Скачкообразность следует связывать с жёсткими испытаниями их сложных взаимодействующих внутри себя сетей, скреплённых пищевыми цепочками, в новых условиях.
Прогресс эволюционизма привёл здравомыслящих исследователей к достаточно тривиальной мысли о том, что человек, будучи живым существом и в некотором смысле общественным животным, также претерпевает эволюцию. Соответственно нельзя быть на 100% уверенным, что нынешние люди — венец эволюции, и на них она заканчивается.
Если в XIX — первой четверти ХХ вв. трансгуманизм как теория и практика дальнейшей эволюции человеческого рода носил в основном биологический характер, то затем он перестроился на технологический путь. Биологический трансгуманизм ещё в XIX веке получил название евгеники.
Суть и технологии использования евгеники весьма просты. Будучи живым существом, человек, бесспорно, подвержен дестабилизационному отбору и прямому воздействию на изменения психофизиологических параметров через генную и эпигенетическую системы. Исследователи установили, что человек, подобно высокоорганизованным представителям фауны (типа дельфинов и китов, слонов и некоторых видов приматов), хорошо поддаётся дестабилизирующему отбору и быстро переходит на уровень генетического наследования тех или иных признаков, которые были искусственно выведены в той или иной популяции. Чтобы не объяснять в популярном материале особенности этого мощнейшего вида искусственной эволюции, отошлём читателей к книге Л. Дугаткина и Л. Трут «Как приручить лису (и превратить в собаку)». Книга живо и объективно повествует о, возможно, наиболее значимом генетическом эксперименте XX века. Выдающемуся, а возможно и гениальному советскому генетику Дмитрию Беляеву из Сибирского отделения АН СССР удалось, используя исключительно методы искусственного отбора и генетического подкрепления, сократить процесс эволюции с 15 тыс. лет до полувека. Начав в 1959 г. эпигенетические эксперименты, команда Беляева в начале 2000-х вывела жизнеспособную, энергичную, весёлую домашнюю лисицу, по повадкам напоминающую одновременно кошку и отчасти собаку. Уже после Беляева и его учеников, их продолжатели, работая в Скандинавии, смогли за три поколения сформировать у ряда видов приматов, крыс и волков эпигенетически закреплённые чувства.
Приведённые выше примеры свидетельствуют о том, что человек, благодаря своей информационно-энерго-материальной организации, не есть законченное творение природы. Он является «биоматериалом», вполне пригодным для дальнейшей трансформации. В этом смысле уже сегодня имеется достаточно весомых аргументов, чтобы утверждать не только возможность, но и практическую неизбежность трансгуманизма как пучка технологических пакетов, обеспечивающих дальнейшее совершенствование вида homo sapiens.
Однако крушение Советского Союза, подобно затоплению Атлантиды, привело к потере или, в лучшем случае, к глубокой консервации целых пластов знаний и технологий, уже недоступных нам сегодня. Параллельно с отступлением в подполье научного человеческого эволюционизма, в силу принципа «общественность не терпит пустоты», место гуманитарного эволюционизма занял технократический трансгуманизм. Если совсем грубо, то в современном вульгарном, в известной степени медийном, трансгуманизме можно выделить три основных его проявления.
Первое — радикальный, идеологический трансгуманизм. Он имеет два фланга: соответственно, американский и российский. Заокеанский базируется на тесной координации Американского общества трансгуманизма под руководством одного из топ-менеджеров Google Рея Курцвейла. Российский — на общественном движении «Россия 2045». В него вошло значительное число достаточно добросовестных исследователей и разработчиков, привлечённых перспективой больших государственных ассигнований, которые в итоге оказались миражом.
Пик этого направления пришелся на 2011-13 гг. Затем насущные политические задачи ограничили внимание к движению «Россия 2045», а далее, без российского крыла, потеряла динамичность и американская часть. Однако, принимая во внимание, что на 2021 г. в Соединённых Штатах намечена всемирная конференция сторонников трансгуманизма, есть смысл коротко остановиться на идеях данного направления.
Трансгуманисты по обе стороны Атлантики решили подвести под движение прочную идеологическую базу, используя для этого учение Николая Фёдорова о воскрешении всех живших и концепт Земли как живого разумного существа по имени Гайя. Что же касается собственно сердцевины трансгуманизма в версии Курцвейла, то здесь центральное место занимает надежда на личное бессмертие.
В отличие от российских участников, надеявшихся на государство, гуру из Google и других техногигантов Америки, объединившиеся в трансгуманистическую «тусовку», справедливо решили, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Они открыли три центра, пользующихся заметным вниманием у сильных мира сего по обе стороны Атлантики. Ведь последним обещалось ни много ни мало, как личное бессмертие — если не сегодня, то в ближайшем будущем.
Прекрасно осознавая невозможность копирования психики и сознания на электронный носитель, гуру трансгуманизма, тем не менее, разработали и запустили процедуру многодневной приборной записи всех параметров мозга, включая биохимические процессы, физико-пространственные процессы, кодирование электромагнитных сигналов мозга и т. п.
Альфа и омега трансгуманизма — это характеристика сознания как исключительно продукта деятельности мозга. Причём такого продукта, который не имеет никаких иных причин и факторов. Дескать, зафиксировав изменения в мозге по линиям нейромедиаторного, физико-топологического и электромагнитного кодирования, можно перенести в память компьютера своего рода слепок личности. Далее, когда рано или поздно наука научится динамизировать сделанные сейчас записи, именно они станут базой для реинкарнации давно замороженных в специальных камерах людей.
Радикальные трансгуманисты полагают, что человеческая психика — такой же продукт деятельности мозга, как, скажем, желчь — продукт деятельности печени. Соответственно, когда синтетическая биология и генная инженерия позволят вынашивать эмбрионы с мозгами «под заказ», то для определения параметров мозга, требуемых для конкретного клиента, состав заготовленной уже сегодня «желчи» и будет выступать своего рода ориентиром.
Всё это, конечно, чушь. Человеческий мозг, как это уже неопровержимо доказано, имеет не одну, а целых три относительно независимых друг от друга системы кодирования. Они носят соответственно электромагнитный, физико-топологический и физико-химический характер. К тому же, личность появляется не во всяком мозге, а лишь у того индивидуума, который взаимодействует с другими людьми. В противном случае лишённый человеческого общения ребенок либо погибнет, либо — при более благоприятном стечении обстоятельств — превратится в Маугли. Серьёзным исследователям и практикам вполне очевидно, что между мозгом и психикой существуют весьма необычные, нелинейные связи и взаимоотношения. В силу определённых ограничений, вытекающих из сущности взаимоотношений между психическим и физическим началами, мечта записать себя на компьютер навсегда останется в мире фантастики.
Второе проявление — так называемый прагматический трансгуманизм. Биоматериаловедческие и коммуникационные технологии достигли огромного прогресса в последние 50 лет. За этот период удалось не только разработать и начать производство, но и обеспечить доступность (по ценам) изделий, имитирующих, с той или иной степенью успешности, органы человека, в первую очередь — руки, ноги, суставы и т.п. Корпус морской пехоты США с конца 90-х годов ХХ века инициировал разработки искусственных имплантатов. В 2010-е годы первые имплантаты стали устанавливаться морским пехотинцам, получившим травмы опорно-двигательного аппарата той или иной степени тяжести. Удалось неопровержимо установить, что после операций и восстановительных тренировок солдаты и офицеры смогли восстановить, полностью или частично, свои двигательные функции и, в подавляющем большинстве, даже вернуться на боевую службу. Умеренная или ограниченная киборгизация — прежде всего, военных, а также лиц, пострадавших в различного рода ЧП — превратилась в США в небольшую, но процветающую, с высокой динамикой роста, отрасль экономики.
Если вдуматься, то ограниченная киборгизация с заменой тех или иных частей и органов человеческого тела является де-факто трансгуманизмом. Человек становится гибридом собственно представителя homo sapiens и технических средств.
Наконец, третье (возможно, наиболее спорное) проявление трансгуманизма — это постепенная дивергенция населения планеты не на расы, а на различные виды человечества. К неизбежным процессам бесперспективно применять моральные критерии. Например, зимой темнее и холоднее, чем летом. Однако, у здравомыслящих людей это никогда не будет выступать аргументом в пользу объявления зимы греховной и наложения на неё анафемы. Так же бессмысленно стоять на пути биоинформационных попыток создания совершенного человека, способного жить одновременно в реале и в виртуале. Речь также может идти о человеке устойчивом, одинаково комфортно существующем, как в мире сверхстрессов-катаклизмов, так и в мире стабильности. Можно представить и человека коммуникабельного, способного на порядок глубже и лучше устанавливать связи с другими членами группы и на основе коллективного разума решать проблемы, недоступные одиночкам.
Применительно к эволюционному трансгуманизму, о котором речь шла выше, проблема заключается в ином –— в вероятном отсутствии доступа к его технологиям для 99% населения планеты. Здесь реально закладывается огромная несправедливость. Однако, как показывает опыт развития технологий, ещё ни разу никому и нигде не удалось надолго затормозить технологический процесс. Он всё равно находил выход и проникал внутрь неподготовленного общества.
У современного общества, пожалуй, есть один способ подготовиться к эволюционирующему трансгуманизму. Речь идёт об играх. Как свидетельствуют данные археологических раскопок, а также внимательный анализ визуальных и письменных памятников истории человечества, игра наряду с искусством и нарративом сопровождала человека всю его историю. Она сформировалась на заре человеческой цивилизации и присутствует, изменяя пропорции и конкретные виды, на протяжении всей истории человеческого рода. Игра — такой же обязательный феномен человечества, как наука, искусство, вера, война, созидательная деятельность.
Кстати, характерно, что первыми в интернет пришли именно игроки — и произошло это ещё до электронной коммерции, инвестиционного дилинга, размещения лекций ведущих исследователей и т. д. Более того, не будет преувеличением сказать, что в первые десятилетия именно электронные игры были локомотивом развития интернета. Им покорились стар и млад, они стали учебником работы с информационно-коммуникативными технологиями (ИКТ) и заложили основы интернет-экономики. Более того, игры в решающей степени способствовали развитию программно-аппаратной и иной инфраструктуры всемирной сети.
Как правило, в литературе сложилась традиция с той или иной степенью ожесточённости ругать интернет-игры и подводить под них обвинения не только в бесцельной трате времени, но и в размывании патриотизма, насаждении обломовщины и т. д. Эти негативные проявления связываются со следующим фактором: победа в игре нередко воспринимается как фактор реальных свершений.
Отчасти все эти оценки справедливы. Но представляется, что эта часть крайне мала. Суть игры, когда бы, кто бы и во что бы ни играл, всегда сводится к моделированию или имитации неких реальных процессов, событий, случаев. В этом плане даже фантазийные игры вносили и вносят свой вклад в образование, обучение и формирование социальных навыков игроков.
Бесспорно, и это доказано, игры, способствуя работе в условиях многозадачности, ослабляют концентрацию. Наряду с ростом дисциплинированности, они увеличивают зависимость, а вместе с повышением способности к направленной интуиции негативно сказываются на последовательном, рациональном мышлении. Однако в современном мире нет ничего: даже самого чистого, светлого и хорошего, — без недостатков, тайн и грязи. Поэтому наличие недостатков — отнюдь не аргумент для запрещения или радикального ограничения чего-либо.
Нынешний мир понижательной тенденции организован таким образом, что для поддержки хоть какого-либо прогресса он вынужден действовать по законам женской моды второй половины XX века. Тогда, как минимум — раз в пять-семь лет, сильные мира сего полностью меняли моду, понуждая миллионы женщин по всему миру обновлять свой гардероб.
Накопленный опыт не прошёл даром. Он активно используется собственниками и топами ведущих IT корпораций. Раз в три-четыре года они обязательно выбрасывают на концептуальный рынок что-то новое, стремясь прекратить дискуссии об относительно старом и об ответственности за то, почему это старое не столь блистательно, как обещалось. Благодаря этому уникальному открытию IT компании постоянно получают всё новые и новые инвестиции. При этом за старые инвестиции, благодаря уходу темы в подполье, их уже никто не спрашивает.
Достаточно вспомнить начало «нулевых» годов, связанное с поисковиками, вторую половину тех же «нулевых» — с социальными сетями, первую половину 2010-х — с большими данными, середину десятых — с мессенджерами и коммуникаторами, и начало 2020-х — с искусственным интеллектом. Сейчас с высокой степенью вероятности можно прогнозировать, что новый бум, который обязательно разразится в ближайшие два-три года, будет порождён коммерческим освоением технологий «совмещённой реальности».
Совмещённая реальность объединяет реал и виртуал, физическую и электромагнитную среды, аналоговый и цифровой компоненты мира. Если говорить просто, то в совмещённой реальности человек наблюдает не только явления и процессы реального мира, но и тут же, в режиме онлайн, получает исчерпывающую информацию по всем объектам виртуальной реальности. Виртуальность «вставляется» в реальный мир и, благодаря парадоксам человеческого восприятия, этот мир воспринимается как единое целое — совмещённая реальность (иногда вместо «совмещённая» используется термин «дополненная» реальность). Она потому и совмещённая, что позволяет неотличимо для человеческого восприятия дополнять физическую реальность тем, что не находится в ней, но присутствует как органический элемент естественной реальности.
Уже сегодня совмещённая реальность используется на поле боя, где действуют спецподразделения, оснащённые распределёнными компьютерами со вставными линзами. Они используются как экраны для трансляции, позволяющие обеспечить подавляющее информационное преимущество. Подобные системы используются коммерческой разведкой при проведении переговоров или расследований. Они обеспечивают полную информационную проницаемость контрагента, партнёра или конкурента.
В 2021 г. намечен выпуск первых игр в масштабе совмещённой реальности. Они быстро создадут рынок, измеряемый десятками, а то и сотнями миллиардов долларов. Главное же, данные игры откроют возможности для создания обучающих курсов самой различной тематики, перехода к платформенному образованию и т. п.
Если обратиться к книгам и фильмам: как художественным, так и документальным, — о закономерностях и темпах развития научно-технического, гуманитарного и социального прогресса, появившимся в СССР, да и на Западе, то несложно заметить их жизнеутверждающий оптимистический и гуманистический характер. Однако поздний капитализм и так называемый финансианализм, восторжествовавший на планете с начала 1990-х годов, извратили и технологический прогресс, и искусственный интеллект. Извращено было и то, что в 1960-е — 70-е гг. называлось бионикой, а сегодня — биотехнологиями. В настоящий момент имеет место начальная стадия терминального кризиса капитализма. Мир, каким он существовал до 2020 г., с чрезвычайно высокой степенью вероятности, не имеет будущего. Более того, рискну сделать прогноз, что этот мир потребует переосмысления и, в значительной мере, перевооружения как ИИ, так и технологий совершенствования человека. Какой выбор будет сделан, зависит от характера и направленности процессов, которые разворачиваются на наших глазах.
