Пандемия COVID-19 может рассматриваться как война против человечества. Это потрясение, сравнимое по масштабам и последствиям с мировой войной, о чём говорит число жертв. На 5 февраля 2021 года этих жертв в мире было около 2,3 млн, в том числе 460 тысяч в США (что существенно больше, чем число жертв этой страны во Второй мировой войне), 155 тысяч в Индии, 230 тысяч в Бразилии, 111 тысяч в Великобритании, 75 тысяч в России… Падение валового внутреннего продукта ведущих стран по официальным данным за время эпидемии составило проценты, по неофициальным – десятки процентов… Впервые пандемия привела к закрытию границ и замораживанию многих глобальных проектов.
Происходящие в мире потрясения нашли отражение в идеологии «инклюзивного капитализма». Её изложили основатель Давосского экономического форума («форума миллиардеров») Клаус Шваб и Тьерри Маллерет в книге «COVID-19: The Great Reset». На русский язык её название часто переводят как «Великая перезагрузка», но в более точном переводе это «сброс» или «обнуление». По сути дела, предлагается вариант Нового Средневековья в мировом масштабе, основанный на тотальном цифровом контроле и социальных рейтингах. Лейтмотивом книги вполне могут служить слова сингапурского дипломата Кишора Махбубани, сказанные в 2020 году в контексте пандемии: «Если мы, 7,5 миллиардов человек, теперь застряли вместе на заражённом вирусом круизном лайнере, имеет ли смысл чистить и мыть только наши личные каюты, игнорируя коридоры и вентиляционные колонны снаружи, по которым распространяется вирус? Ответ однозначный: нет. Тем не менее это — то, что мы делаем… Поскольку мы сейчас находимся в одной лодке, человечество должно заботиться об этой глобальной лодке в целом». Миллиардер Билл Гейтс предупреждает о новой эпидемии, которая может оказаться в 10 раз более разрушительной. Нынешние санкции и провокации против России в этой связи следует рассматривать как попытки глобального контроля, и они могут быть значительно усилены.
Принципиальную роль в войнах играет молодёжь, в том числе и в войнах за будущее. Можно вспомнить слова Бисмарка, считавшего, что войны выигрывают приходской священник и школьный учитель, т.е. решающими оказываются такие ценности, как образование и воспитание. Отвечая на вопрос, что не было учтено в плане «Барбаросса», заданный на Нюрнбергском процессе, идеолог «танковых клиньев» генерал Гудериан ответил, что это — культура и образованность советского солдата, и значение единой энергетической системы.
В войне важна стратегия. Она была определена в Послании Президента Федеральному Собранию от 1 марта 2018 года: «Изменения в мире носят цивилизационный характер, и масштаб этого вызова требует от нас такого же сильного ответа. Мы готовы дать такой ответ. Мы готовы к настоящему прорыву». Другими словами, речь идёт о самостоятельном, независимом развитии нашей цивилизации — России — на основе высоких технологий. Курс взят, пользуясь выражением академика И.В. Курчатова, на то, чтобы «обгонять, не догоняя». Были определены новые приоритеты: повышение качества жизни, сбережение народа; экономический рост, новая индустриализация; освоение территорий, модернизация инфраструктуры; обеспечение национальной безопасности.
Для решения всех этих задач нужна энергичная образованная молодёжь, связывающая своё будущее с Россией, а также система образования и воспитания, позволяющая эту молодежь готовить.
Чтобы воевать, основываясь на стратегии, нужны генералы. И тут начинаются проблемы. Как известно, есть генералы, умеющие отступать, сохраняя армию, и наступать, добиваясь победы. И обычно это — разные люди. Наши вице-премьеры и министры, в чьём ведении находится сфера образования — генералы от образования — не проявили в последнее время принципиальных инициатив. В основном на совещаниях они ведут речь о ремонте и оборудовании школ.
Если инициативы нет у генералов, значит, она проявлена в других местах. Обратим внимание на последний Гайдаровский форум, в котором дискуссию об образовании вёл руководитель «Сбера» Герман Греф. Вероятно, чужие дела проще своих, и бывший банк занимается сейчас такси, кинотеатрами, музыкой, продовольствием, исследованиями искусственного интеллекта, защитой информации, и, к сожалению, образованием. Само существование Гайдаровского форума представляется абсурдным. В результате реформ, начатых Гайдаром и продолженных «гайдарчиками», доля России в глобальном валовом продукте упала до 1,8%, а в сфере высокотехнологичной продукции — до 0,3%. Большинство населения живёт бедно. Зачем же нам продолжать этот курс и славить Гайдара?! Одной из первых гайдаровцы разрушили биотехнологическую промышленность страны, и сейчас, во время пандемии, это оказывается очень болезненным. Заводы быстро не построишь. Россия первой создала вакцину «Спутник V», тем не менее, к середине января в нашей стране прививку сделал 1 миллион человек, в США на начало февраля — 36,8 млн., в Китае — 31,2 млн., в Великобритании — 11,5 млн., в Индии — 5,4 млн., в Израиле — 5,4 млн.
Критическим я бы назвал положение дел в нашем образовании. Советская средняя школа считалась лучшей или, по крайней мере, одной из лучших в мире. Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся, или тест PISA, проводимый для того, чтобы выявить уровень среднестатистического 15-летнего школьника в области математики, физики и естественных наук, чтения на родном языке, показывает, что сейчас картина совсем иная.
Этот тест выявляет умение применять полученные детьми знания, в нём участвуют около 80 стран. И лидерами являются ребята из тех государств, где действительно идёт инновационный прорыв, или где образованию уделяют большое внимание. В 2018 году по физике и естественным наукам лидерами стали 4 провинций Китая плюс Макао, Сингапур, Эстония, Япония, Южная Корея. Россия — на 33-м месте, Беларусь — на 37-м, Молдова — на 52-м, Казахстан — на 69-м. Реформы прошлись катком по образовательному пространству почти всех постсоветских стран. Наглядный результат России — 10 лет назад наши ребята были в начале третьего десятка, сейчас — в начале четвёртого. Очевидно, нас ведут куда-то не туда.
Греф на этом достославном форуме выдвинул следующие принципы образования: «Первое — это персонализация, основанная на изучении цифрового следа человека, и создание персональных траекторий для каждого ребёнка в стране. Это возможно сделать только с помощью искусственного интеллекта. Второе — «навыковое» обучение» — переход к проектной деятельности». Третье — «мягкие навыки» — социальные, когнитивные, эмоциональные. Далее Греф продолжает: «Четвёртое — это цифровые навыки. Это не программирование, это огромный объём, целый мир цифровых навыков, обучение цифровой архитектуре, искусственный интеллект… Я думаю, что труд программиста скоро уйдёт в прошлое. Всё больше и больше его начинает заменять искусственный интеллект».
Впрочем, интерес Грефа к школе понятен — в своё время он вошёл в историю фразой, милой сердцу двоечников: «Я вам честно скажу одну из главных вещей, которые я вынес из школы, — я ненавижу процесс оценивания, я ненавижу экзамены. Это катастрофа… Одна из моих личных целей — убить экзамены». Наверное, во главе каких-то организаций и надо иметь фантастов. Однако после Гайдаровского форума за деньги вкладчиков «Сбера» стало тревожно.
Впрочем, Греф предполагает, а Высшая школа экономики (ВШЭ) располагает. Не секрет, что прозападная часть отечественной элиты и некоторые зарубежные «коллеги» сделали руководство этого вуза «смотрящим» за российским образованием. Ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов последствия пандемии для высшего образования России оценивает так: «Пандемия и вынужденная изоляция сами по себе ничего нового не создали ни в отношении содержания, ни в отношении методов и форм. Всё, что мы наблюдаем сегодня: массовые онлайн-курсы, онлайн-семинары, сетевые образовательные программы, — было создано и применялось до пандемии. Просто практически все «образовательные игроки» освоили эти новые технологии». На вопрос: «Сможем ли мы «с облегчением вернуться» к старым форматам?» — ректор отвечает: «Наверное, в балетных классах и химических лабораториях — да. К слову, Вышка не переводила в онлайн ни лабораторные работы химиков, физиков и биологов, ни творческие мастерские дизайнеров, ни полевые работы археологов… Но университет уже точно не будет прежним. Слишком много новых возможностей мы увидели за этот год… Это можно сопоставить разве что с изобретением книгопечатания».
А ведь это здорово! Оказывается, и химики, и физики, и биологи, и дизайнеры, и археологи — экономисты! Наверное, все, кто получают зарплаты — экономисты. Просто не всем довелось учиться в ВШЭ…
Будущее для Ярослава Кузьминова вполне очевидно: «Действуют три фактора изменений: ускорение обновления технологий и следующих за ними квалификаций. Цифровая революция. И экспоненциальный рост объёма информации». Отлично! Ректор ВШЭ не слабее Грефа! Они явно растят «цифрового экономиста»!
Ну, а теперь спустимся с элитных небес на грешную землю. В условиях ковид-войны важно сохранить тех, кто учится, и тех, кто учит. Образование — это диалог. Он превратился в ходе пандемии в монолог либо был попросту сорван. То, что студенты и школьники освоили за это время, несравнимо с тем, что было бы усвоено в нормальных условиях.
Деньги, вложенные в цифровое образование и предусмотренные в программе развития цифровой экономики, на взгляд рядового преподавателя, были потрачены напрасно. Всё это хозяйство пока крайне неудобно и неэффективно, вплоть до того, что лицензию многим преподавателям пришлось покупать самим. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих», — решили администраторы многих вузов. Профессора, преподаватели, учителя оказались в совершенно новой роли — надо говорить, писать, контролировать, показывать, отчитываться в электронном формате. По сути, каждому пришлось вырабатывать свою методику. Некоторые интересны, но поддержки ни от министерств, ни от Академии образования в области методики не видно. Вероятно, пока руководители и учёные находятся в размышлениях.
Незавидна участь директоров школ. Общаясь с классом в школе во время эпидемии, учитель повышает свой риск заражения ковидом, при этом не получая надбавок к зарплате. Многие учителя уходят, что становится ещё одной проблемой для директора. Единый государственный экзамен (ЕГЭ) превратил два последних класса школы в дрессировку к этому испытанию. В основном с помощью репетиторов. Пойти в репетиторы и безопасней, и намного выгодней. Но многие учителя тем не менее считают, что их миссия — работать в отечественной школе.
Интересен обсуждаемый студентами вопрос — сколько платить за нормальное очное образование и за «цифру»? Снова обратимся к Ярославу Кузьминову: «Недаром в Вышке, несмотря на высокие цены, никто не говорит, что это несправедливо. Студенты понимают, что если будут хорошо учиться, то будут платить не 500 тысяч, а 250. А кто-то будет учиться целиком за средства университета, если попадёт в верхние 10% рейтинга». Видимо, не всем по карману стать настоящими экономистами… Высшее образование сейчас во многом превратилось в социальный фильтр, в котором у богатых свои преимущества, а у бедных зачастую есть одна простая цель — стать миллиардерами.
Нелегка и ответственна роль школьного учителя в ковид-войне. Как правило, это работа с раннего утра до поздней ночи, проверка работ по компьютеру, совершенно иная подготовка к урокам и гораздо более высокие требования к собственным энергозатратам.
Но тяжелее всего ученикам — нашим детям и внукам. Зачем учиться? В советской стране, устремлённой в будущее, проблем с ответом на этот вопрос не было. Хорошая учеба — интересная квалифицированная работа, и она непременно найдётся: «Здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна учёных!», «Твори, выдумывай, пробуй!». В СССР было планирование, наука мирового уровня, амбициозные проекты. Зачем учиться сейчас? Чтобы получать больше денег? Чтобы воплощать свои мечты за рубежом? Чтобы не напрягаться? Невесело всё это. Остаются надежды на то, что в том, чем стараются заинтересовать наших детей учителя и родители, есть будущее, что мы прорвёмся через ковид-войны и через будущий кризис…
Родителям сейчас совсем не просто. Собственно, вся надежда на их энергию, самоорганизацию, активность. В большой степени во время вынужденного удалённого школьного обучения именно они замещают школу. Каждому школьнику нужен свой компьютер, интернет, а еще лучше — собственная комната. Если что-то отвлекает детей, кто-то маячит сзади, это плохо и для ученика, и для учителя. А если детей много… И по предписанию врача никуда выйти нельзя, всё время надо находиться дома…
Впрочем, у родителей и учителей работа такая. Многое пережили, и это переживём. И образование наших детей снова станет лучшим. Мы постараемся.
