Кто ненавидит Владимира Соловьева — те, кому не нравится, что и как он говорит.
То, что он говорит, им не нравится потому, что противоречит их позиции, ущемляет их позицию и им нечего на это возразить, если возражать адекватно, а не зашоренно и истерично.
Им не нравится, как он это говорит — потому что он говорит это уверенно, убежденно и понятно.
И потому что в открытом споре с ним нечего ему возразить — если возражать по делу, а не тиражируя их собственные мантры.
Им не нравится позиция, которую он оглашает. И потому, что она противоречит их позиции, и потому, что она звучит убедительнее их позиции. Но они никогда не признают этого — и именно поэтому ненавидят его и уже давно перешли от дискуссии с ним к попыткам шельмования его. Как им свойственно, они сначала придумывают нелепость, потом ему ее приписывают, потом эту же нелепость разоблачают.
В чем суть той позиции, которую он оглашает, которая им не нравится, и за которую они его ненавидят.
В том, что он признает ценностью национальный суверенитет страны и выступает в его защиту. — А они вообще не понимают, что такое национальный суверенитет своей страны — давно ощущая себя не гражданами своей страны, а подданными некой иной всемирной империи.
В том, что нацистов и бандеровцев, взявших власть на Украине — называет нацистами и бандеровцами. — А они, даже про себя отлично зная, что имеют дело с нацистами — всегда готовы с ними солидаризироваться просто потому, что те объявляют Россию своим врагом, и всегда готовы назвать их «борцами за свободу от российской агрессии».
В том, что он те политические и субкультурные группы в России, которые наследуют духу 90-х годов и свойственному тем годам коллаборационизму и унижению перед странами и правилами Западной коалиции — называет тем именем, которое им соответствует: коллаборационистами, агентами влияния геополитического противника и «пятой колонной», ведущей борьбу против России. — А они, это все хорошо зная, и зная, что они и есть коллаборационисты и «пятая колонна», больше всего боятся, что о них говорят правду и называют их собственным именем.
Потому что он говорит, что Победа в Великой Отечественной войне — это великий подвиг советского народа и что эту Великую Победу советский народ одержал под руководством Сталина. — А они считают, что лучше было войну проиграть, лишь бы им разрешили пить баварское пиво и избавиться от компартии.
Потому что он говорит, что и в России, и в каждой другой стране должен был бы стоять памятник коммунистам, бывшим основной силой, которая вела борьбу с нацизмом. — А они считают коммунистов своим самым страшным врагом, страшнее фашистов, и скорее готовы ставить памятники нацистам и прислужникам Гитлера. И знаете почему — потому что нацисты все–таки сохраняли разделение людей на рабов и господ, нанимаемых и нанимающих, а коммунисты поставили своей задачей это разделение ликвидировать.
Потому что он говорит, что Ленин — был великим политиком и великим ученым — и рано списывать со счетов его имя и его учение. — А для них — Ленин ужасен: — и потому, что он апеллировал не к ним, а к тем, кого они всегда считали «быдлом» и кто кормит себя своим собственным трудом, — и потому, что видел будущее в обществе людей свободного труда, — и потому, что был реальным политиком и умел побеждать, и победил. А это для них страшнее всего — страх, что люди труда вспомнят, как когда-то они прогнали паразитов, — и смогли создать великую державу, и опять этих паразитов прогонят.
Потому что он говорит, что большевики, взяв власть в России в октябре 1917 года, образовали самое интеллектуальное правительство того времени и спасли страну от распада и гибели. — А для них это правительство страшнее хоть царя, хоть Гитлера — и потому что оно умело побеждать, и потому, что было умнее и успешнее их, и потому, что умело обходиться без таких, как они.
Потому что он считает, что Россия должна освободить братский народ Украины от нацистской диктатуры. — А они мечтают, чтобы то, что произошло на Украине — повторилось в России и они оказались у власти, запрещали партии и телеканалы и натравливали своих штурмовиков на тех, кто думает иначе, нежели они — и смогли стать смотрящими от Запада на территории России.
Потому, что он поддерживает Путина. — А они Путина ненавидят и боятся, потому что Путин помешал им довести до конца начатое ими в 90-е годы.
И потому, что Соловьев приглашает на свою передачу и людей, которые думают не так, как он — давая им высказать свою точку зрения. — А они больше всего ненавидят думающих иначе, чем они, тех, кто доказывает им их безграмотность и позволят себе с ними спорить, — да и вообще — тех, тко имеет смелость думать и говорить о них правду.
И потому, что он откровенно выступает против образования в России своего рода кастового общества, при котором наверху будут горстки чиновников и миллиардеров, а внизу — миллионы ими ограбленных. — А для них — это не только допустимо, но и желательно, и мечтательно: главное, чтобы они сами если бы и не оказались среди высшей касты — то были среди хорошо оплачиваемых ею холопов.
Им это не нравится, потому что у них — другая позиция. А переносить тех, кто думает не так, как они — они не могли никогда и ни в какой ипостаси. Тем более, если, думая не так, как они, эти другие люди оказываются убедительнее, чем они.
Все это не значит, что Владимир Соловьев всегда прав — и что с ним не с чем спорить.
Как минимум по трем значимым моментам последних лет он высказывал и защищал позицию и, мягко говоря, неверную, и, в целом, вредную для страны.
Первое — выступал в защиту лицемерной, лукавой и циничной «пенсионной реформы», отобравшей годы жизни у миллионов людей.
Второе — поддерживал и оправдывал более чем спорную по содержанию и нечистоплотную по проведению «конституционную реформу», которая, закрепив декларативно несколько верных положений, целым рядом других сделала новый текст и процедурно не вполне легитимным, и, для многих, морально неприемлемым.
Потому что нельзя одновременно провозглашать себя сторонником права каждого на собственное мнение — и вписывать упоминание бога в Основной закон страны.
Третье — явно и регулярно провозглашал абсолютную необходимость веры в бога и ущербность любого светского мировоззрения.
И все это — печально и не в его пользу. И его позиция по этим вопросам: поддержка пенсионной реформы, поддержка противоречивого текста и более чем спорной процедуры принятия поправок в конституцию и навязывание религиозности, — что уже всего, ослабляет его общую авторитетность и общую убедительность правоты его позиции по многим другим вопросам. Хотя он, наверное, думает иначе. Имеет право.
Хотя можно понять и другое: по двум первым из этих вопросов, реформа пенсий и конституции — он вряд ли имел бы возможность оглашать иную позицию, являясь ведущим спикером главного государственного канала страны. По третьему — вопрос религии, в конце концов, вопрос свободы совести каждого, как и его здравого смысла. Хотя, все же, нельзя, с одной стороны, утверждать значимость свободы мнений, а с другой — записывать значимость бога в Основной закон страны. Хотя сегодня провозглашать свою веру бога стало не менее модно, чем когда-то — ее отрицать. А для него, если на то пошло — это не вопрос моды, как для очень многих, а результат искреннего и глубокого осмысления религиозно-философских произведений. Что делать — имеет право.
Кто-то винит его в том, что он резок и оскорбителен к тем или иным своим оппонентам, что он оскорбляет определенные политические субкультуры.
Только тогда стоит быть честными — и честно вспомнить, что эти оппоненты, объединяющие их группы и субкультуры — уже несколько десятилетий оскорбляют и унижают и народы страны, и достоинство страны и память страны. Дай им власть — люстрации и проскрипции, оскорбления и унижения обрушаться на российское общество неудержимым водопадом.
Тем не менее — есть его большая и принципиальная правота по большому кругу стержневых вопросов.
И есть его значимая неправота по важным, но на сегодня не стержневым вопросам, неправота. И первое — важнее второго.
Он сегодня на правильной стороне истории — за это его и ненавидят все те, кто ненавидят страну и ее суверенитет. А его слабости и минусы — не меняют того простого положения, что он — именно на этой, правильной стороне.
