В. Ворсобин:
— У микрофона Владимир Ворсобин и Николай Стариков. Николай, здравствуйте.
Н. Стариков:
— Добрый день, Владимир.
В. Ворсобин:
— У нас по планам – снова поговорить о Лукашенко. Вообще говоря, Лукашенко, мне кажется, смертельно всем надоел – и своим гражданам, и мы с вами, Николай, уже года два обсуждаем, и все уже наизусть знают, что это за тип. Недавно Лукашенко встречался с Путиным в Сочи и забрал с собой 500 миллионов долларов. Николай, эта музыка будет вечной, если не сменить батарейки?
Н. Стариков:
— Я напомню вам, что товарищ Лукашенко у власти в Белоруссии с 94-го года. Так что то, что мы с вами говорим в рамках программы два года, это очень небольшой срок. Если говорить об итогах встречи Лукашенко с президентом России, то, по сути, каких-то значимых, судьбоносных итогов я бы не назвал. Естественно, как всегда, начали говорить о деньгах. Давайте успокоим наших уважаемых радиослушателей. Никаких дополнительных кредитных линий Россия Белоруссии не открыла. Россия переподтвердила (что в принципе логично, мы же за свои слова отвечаем, особенно перед союзниками) получение очередного транша кредита, который был согласован еще в декабре прошлого года. Эти 500 миллионов долларов Россия выделяет Белоруссии. Поэтому никакой новой поддержки Россия в финансовом смысле Белоруссии не оказала.
Но, конечно, сама встреча в тот момент, когда просто вой вокруг границ Белоруссии происходит, оказала, наверное, и моральную поддержку Лукашенко, поддержку психологическую и поддержку дипломатическую.
В. Ворсобин:
— Николай, вы сейчас сказали очень хорошую фразу, что мы свои обязательства выполняем перед своими союзниками. Но тут же у меня возник вопрос. Мы как будто единственные среди наших союзников, кто выполняет обязательства. Возьмем, допустим, Лукашенко. Он вообще специалист по невыполнению обязательств перед Россией. Если взять всех, с кем общается Москва, то только Лукашенко… Ему дают кредиты, ему дают уступки, и он каждый раз кидает Москву. «Белавиа», кстати, эта многострадальная авиакомпания, которая сейчас не знает, куда летать, после санкций, отказалась летать в Крым. То есть Лукашенко ни на йоту не сдает свои интересы и, думаю, будет продолжать обманывать Москву, пока он дышит.
Н. Стариков:
— Вы очень хороший термин использовали, я хочу даже его развить. Россия ведет со своими союзниками себе как союзник. А очень часто наши союзники ведут себя не очень по-союзнически с Россией. К сожалению, эта фраза в том числе может быть отнесена и к Александру Григорьевичу Лукашенко, это правда.
Но мы с вами как некие оптимисты, патриоты говорили о том, что, конечно, было бы здорово, если бы Лукашенко признал реалии объединения России и Крыма. Этого не произошло. Мы с вами прекрасно понимаем, что авиакомпания «Белавия» отдельно от Лукашенко эти реалии признать не может. А раз не решен вопрос на политическом уровне признания, значит, не происходит и на уровне транспортном. А компания «Белавиа», да, будет летать куда-то в другие места, и в ближайшее время, к сожалению, в Крым летать не будет.
Следующий вопрос давайте себе зададим. А ставил ли президент России задачу перед собой и рисовал ли перспективу перед Лукашенко о том, что необходимо это сделать? Вот этой информации у нас с вами нет. Мы можем только догадываться. Но догадки будут, что называется, методом научного тыка с потолка. Я свою точку зрения выскажу. Я полагаю, что Владимир Владимирович Путин придерживается тактики не спешить в этом вопросе, не торопиться. Потому что наши западные «партнеры», они как-то сами делают эту работу. Они подвигают, подталкивают, если хотите, даже иногда запихивают Белоруссию в объятия России. И Лукашенко, может быть, в этом случае даже не самый активный интегратор. А вот действия Запада эту интеграцию двигают. И мне кажется, что Москва придерживается такой тактики: мы не будем спешить, если Лукашенко и белорусский народ этого пока не хотят, мы не будем на этом настаивать. Помните, несколько встреч назад шла информация, что прямо сейчас точно Россия поглотит Белоруссию и т.д. Это все оказалось исключительно газетными утками. Хотя моя личная точка зрения, что Союзное государство, с общей армией, единым парламентом, единым эмиссионным центром – это был бы громадный шаг вперед. По сути, выполнить все то, что написано в договоре о создании Союзного государства. Это что касается положительного или оценочного.
А если говорить об Александре Григорьевича, да, как-то он сейчас приободрился, успокоился и, мне кажется, не выполняет на 100 процентов им же заявленную какую-то «дорожную карту» политических реформ. Может быть, процентов на 70 выполняет, может, на 50, посмотрим в ближайшее время. Но я хотел уважаемым радиослушателям немножко такой возврат в нашу предыдущую программу сделать. Потому что мы с вами, Владимир, беседовали в понедельник, когда информация по случившейся в Белоруссии этой удивительной ситуации посадки самолета была только свежая, а дальше поступала, поступала. И на сегодняшний момент у меня нет ни малейших сомнений, что перед нами была провокация западных спецслужб. То есть Белоруссия, конечно, молодец, Лукашенко, конечно, тоже молодец, но молодец в данном случае поневоле. Самолет сел самостоятельно, потому что была организована провокация Западом с целью создать вот этот крик, ор вокруг Белоруссии, посадить самолет, на котором летит находящийся в розыске гражданин Белоруссии, которого белорусские органы, конечно же, задержат.
В. Ворсобин:
— Николай, я не люблю, когда начинаются конспирологией заниматься на пустом месте. Вы когда заходите на такой пируэт, когда вы говорите: а, теперь стало понятно, что это была провокация… Вы могли бы какие-то факты предложить, причем не те факты, которые на догадках, а те факты, которые официально более-менее хотя бы можно проверить? Лукашенко ссылался, что это прислал ХАМАС…
Н. Стариков:
— Нет, Лукашенко такого не говорил.
В. Ворсобин:
— Сказал, что пришло сообщение из Швейцарии, что швейцарцы предупредили белорусскую сторону. Но не совпадают ни даты, ни время. Швейцарцы официально отказались, сказали, что этим вообще не занимаются…
Н. Стариков:
— Как говорят в русском городе Одессе, «Вы хотите фактов? Их есть у меня». Вы начали не самые главные факты озвучивать. Письмо, которое поступило сразу в несколько аэропортов, было отправлено из Швейцарии. Швейцарские власти могут долго говорить, что они не отправляли это. Никто, собственно говоря, о них и не говорит. Просто электронный адрес указывает на Швейцарию. Но мы с вами знаем, что существуют определенные интернет-технологии, когда можно, как мне кажется, этот адрес как-то смодерировать так, что будет вообще непонятно, откуда было отправлено письмо.
В. Ворсобин:
— Не в этом дело, Николай, а в том, что письмо пришло через полчаса, после того как белорусская сторона стала возвращать самолет. Она раньше затеяла спецоперацию по посадке лайнера, а потом пришло это письмо. Видимо, они начали подстраховываться или, по крайней мере, дату неправильно вставили. Это мошенничество Минска, Лукашенко войдет в учебники. Он вас всех разыграет, переиграет и продаст, но в два раза дороже.
Н. Стариков:
— Как известно, продаст всех Паниковский, который купит и продаст. Но закончил Паниковский, кстати, очень плохо. Покинул страницы известного романа, а вот дальше действие продолжалось.
Итак, я не знаю, из каких ЦРУшных средств массовой информации вы черпаете свои факты. Но давайте я изложу свои, которые я черпаю из открытой печати. Что произошло? Отправляется письмо (давайте предположим, что оно из Швейцарии) в несколько аэропортов. В этом письме, написанном от лица ХАМАС (ХАМАС сказал, что не имеет к этому никакого отношения, поэтому даже неважно, что там написано), говорится, что самолет будет взорван над Вильнюсом. Дальше экипаж самолета, получивший эту информацию, принимает решение, куда ему лететь. Он принимал это решение, согласовывал с руководством, с диспетчерами в течение 12 минут (сейчас эта информация уже есть). Только после того, как экипаж принимает решение сесть в Минске… А почему в Минске? Потому что взорвать-то обещают над Вильнюсом, и логично в Вильнюс не лететь. После этого в воздух поднимается истребитель, который не оказывает давления, принуждая к посадке, а сопровождает, потому что никто не знает, что происходит в самолете. Если он, не дай бог, действительно заминирован, взорвется, там рядом атомная станция… То есть это сопровождение.
В. Ворсобин:
— Николай, я не люблю это слово «методичка», но вот ваша версия, которую вы сейчас высказываете, не встречалась ни в одном уважающем себя издании.
Н. Стариков:
— Владимир, я ее высказал в одной из программ центрального телевидения ровно во вторник на прошлой неделе, сразу после нашей программы.
В. Ворсобин:
— Вы выходите с этой версией…
Н. Стариков:
— Дайте я договорю факты. Сейчас вам все будет более понятно.
В. Ворсобин:
— Помните историю с Голуновым? Вы точно так же говорили, что Голунов – наркоман, наверняка это всё разыграли. Вот, пожалуйста, суд.
Н. Стариков:
— Владимир, вы здесь все-таки для того, чтобы помогать нам с вами вести программу, а не мешать. Вот я вас прошу не мешать. В первой части нашей программы благодаря вашему активному сопротивлению я все факты не назвал, но я продолжу говорить эти факты во второй части. Так что помешать мне их озвучить все-таки не получится. Поэтому давайте конструктивно сотрудничать, Владимир.
В. Ворсобин:
— Действительно, никто мешать Николаю Старикову высказать свою версию произошедшего не будет.
Н. Стариков:
— А если кто позвонит, то даже поможет. Звоните, пожалуйста.
В. Ворсобин:
— Николай, прошу вас, у нас свобода слова.
Н. Стариков:
— Прежде чем продолжить изложение фактов, хочу уточнить, у нас звонки уже есть? Есть. Тогда буду лаконичен. Итак, приходит письмо, дальше начинает действовать процедура — сами пилоты принимают решение сесть в Минске, после этого поднимается истребитель, который их просто сопровождает. И в этом-то и есть провокация. Потому что дальше взлет этого истребителя выдается как за давление на воздушное судно. А никакого давления не было. Дальше самолет садится и здесь выясняется, что на борту находится находящийся в розыске в Белоруссии гражданин Белоруссии. Что делают силовики Белоруссии? Естественно, его задерживают. Так, смотрите, перед нами такой модернизированный вариант прилета Навального в Россию. Навальный садится на самолет в Берлине, он в розыске, очевидно, что, если он прилетит в Россию, его задержат, он прилетает — его задерживают. Суд, посадка и теперь запад борется за его освобождение. Вот вам узник без совести, так сказать, появился номер один. Здесь то же самое. Косвенные признаки, которые подтверждают эту версию, на мой взгляд, очень быстрая реакция запада, которая была во всех провокациях — с Боингом сбитым, со Скрипалями, когда еще ничего непонятно. А представьте себе, в Латвии министр иностранных дел, а не просто какой-нибудь полоумный дядька, идет и снимает флаг государства, меняет его. То есть, такое быстрое согласование действий невозможно в ситуации, когда вы не назначили заранее виновных.
В. Ворсобин:
— А вот был план арестовать этого человека из «Нехты» или нет? Или случайно попалась им эта большая рыбка? Получается, что провокация была в том, что Лукашенко просто посадил, скажем, белорусские власти посадили самолет, который, возможно, могли взорвать террористы — то есть, это был сигнал бедствия. Они с удивлением обнаруживают на борту человека, которого они уже полгода или год ищут, — и такой вот для спецслужб подарок. Это все цепь случайностей, которую подстроил, конечно, запад, для того, чтобы Лукашенко поимел еще много всяких санкций и т.д. Я правильно понимаю вашу позицию?
Н. Стариков:
— Практически вы на правильном пути исправления. Вот смотрите, в чем была провокация Навального? Кому-то стало плохо в самолете и тут же в европейском парламенте требуют остановки «Северного потока-2». Здесь самолет сел в Минске и в Лондоне требуют остановки «Северного потока-2». Навальный садится на самолет в Берлине, прилетает и все, как один, европейские политики требуют его освобождения. Здесь просто задача была посадить самолет с тем, кого в Белоруссии автоматом должны будут задержать. А дальше вводить санкции, орать про кровавый режим, про террористов, про то, про се, и вводить санкции. Когда никакого расследования нет, а вместо этого крик, когда через десять минут министр иностранных дел Латвии меняет флаг государства — подумайте, это вообще что-то за гранью! — это значит, что все заранее расписано и уже есть та самая методичка, про которую вы любите говорить. Вот у меня никогда методичек нет, а вот у министра иностранных дел Латвии она появляется, иначе можно сказать, что он настолько некомпетентен, потому что из-за красивого кадра прямо завел в тупик отношения с соседским государством. Почему? На основании чего? Непонятно. Давайте звонок возьмем, Владимир?
В. Ворсобин:
— Я понимаю, что вам не нравится меня слушать, но буквально пять секунд. Вы просто отвыкли от общественного мнения. Вам легко представить, что в министерство главам всех государств из госдепа приходит методичка и они по команде открывают рот, по команде объявляют санкции… они такие вот роботы, да.
Н. Стариков:
— А вы считаете, что министр иностранных дел Латвии принимает решение, когда вот почитал Твиттер — слушайте, какой Лукашенко плохой, пойду-ка я сниму государственный флаг Белоруссии. Ну, конечно, нет. Министр иностранных дел всегда согласовывает свои действия с руководством страны. Он не действует сам по себе. Ну, не говорите уж очевидные глупости. Нет своей политики у министра.
В. Ворсобин:
— В прошлой передаче мы говорили об общественном мнении западных стран, так там политики хотят переизбраться. Им, честно говоря, плевать на Вашингтон, им главное продлить свое существование в политике…
Н. Стариков:
— А откуда он знает общественное мнение через десять минут после происшествия? Откуда?
В. Ворсобин:
— Простите, они пятой точкой чуют общественное мнение. Они знают, как Лукашенко относится к Прибалтике…
Н. Стариков:
— Давайте зафиксируем, что министр иностранных дел Латвии, по вашему мнению, принимает решение своей пятой точкой и вот после этого давайте примем все-таки звонок радиослушателя, который нам расскажет общественное мнение. Только России. Алексей, здравствуйте.
Алексей:
— Здравствуйте. Владимир, вот вы говорили сейчас об общественном мнении — и правильно. А, как вы думаете, какое сейчас общественное мнение на Украине в связи с этими событиями? Хотят ли украинцы получить кредит российский, хотят ли получить российские паспорта?
В. Ворсобин:
— Думаю, что украинское общество в этом смысле расколото. Большинство не хотят российские паспорта. Большинство украинцев в этой истории все-таки к Лукашенко относятся тоже примерно как и россияне. Вообще к Лукашенко плохо относятся не только украинцы и прибалты, но и россияне, честно говоря, смотрят на него не как на нашего союзника. Поэтому по всем вашим вопросам я скажу, что все-таки украинское общество ближе к западному обществу, чем к российскому. Тем более, что мы с ними воюем.
Н. Стариков:
— Я тоже позволю себе прокомментировать. Значит, Украина продемонстрировала в очередной раз полное отсутствие государственного мышления, полное отсутствие суверенитета. То есть, у нее были неплохие отношения с Белоруссией, которая, так сказать, своей многовекторностью как-то между Украиной и между Россией пыталась стать неким дипломатическим маячком и дипломатической столицей Европы. Отчасти у Лукашенко это некоторое время получалось. И вот теперь Белоруссия после выборов сразу, а теперь уже окончательно, просто отринута от Украины самой Украиной. Это значит, что санкции введены Украиной против Белоруссии. Теперь Белоруссия ввела ответные санкции против Украины, прервано сообщение, потому что, чего греха таить, полеты из Украины в России осуществлялись через Минск. И все это сделано почему? Есть какое-то решение суда? Нет. Потому что на западе подняли вой. То есть, достаточно было только начать кричать на западе, как украинский президент и то, что называется политической элитой на Украине, сразу взяли и все отношения с Белоруссией просто и выкинули в помойное ведро, продемонстрировав полное отсутствие суверенитета.
В. Ворсобин:
— В помойное ведро они были выкинуты немножко раньше. Давайте все-таки точнее в фактах.
Н. Стариков:
— Экономических санкций не было введено.
В. Ворсобин:
— Да, но верительных грамот Лукашенко их послы не выдали, не пришли за ними. Официально они не признают Лукашенко президентом.
Н. Стариков:
— Владимир, ну, вы же взрослый человек! Вот удобная позиция для сегодняшнего Киева — мы не признаем Лукашенко, продолжаем покупать и продавать, как надо. Случилась какая-то ситуация, выражаем озабоченность, говорим красивые слова, но продолжаем торговлю. Зачем они торговлю-то прекращают, которая им нужна, украинской экономике? А потому что с запада пришла не та директива.
В. Ворсобин:
— Что ж вы так переживаете за Киев?
Н. Стариков:
— Да я вам еще раз показал отсутствие государственного мышления. Это, конечно, их дело. Поэтому этого государства в перспективе и не будет.
В. Ворсобин:
— Я понимаю, что вы предпочитаете быть премьер-министром Украины и внести какую-то логику в действия украинской власти, но неплохо бы эту логику все-таки сначала в российскую власть поселить.
Н. Стариков:
— Владимир, у меня несколько иные карьерные планы, но их мы обсудим в другой раз.
В. Ворсобин:
— Да, у российского правительства тоже большие планы и это касается нас. Вы думаете вообще про Украину, как… какая вам разница, что Украина с Белоруссией приостановила какую-то там торговлю? Вот понять не могу, почему вас это заботит.
Н. Стариков:
— Потому что я хочу на этом примере показать вам, что такое государственное мышление. Вот смотрите, Украина по команде, по щелчку, без какого-либо повода, потому что Украины это вообще никак не касается, реально никак не касается, прерывает отношения со своим соседом, который, по нашему мнению, чересчур был к Украине расположен. Но они плюют на это. А теперь посмотрите — позиция России. Вой вот таких, как вы, комментаторов, требующих Белоруссию не поддерживать, разорвать, — нет, прилетели, поговорили, в море покупались, подтвердили те кредиты, которые были выданы… То есть, ничего нового не дали, но создали полное ощущение поддержки, спокойствия, как и надо. Вот это государственный подход.
В. Ворсобин:
— Николай, это не ощущение. Это кормление Лукашенко за просто так. Он ничего не даст России. Я имею в виду, что никакие дорожные карты не будут реализованы — вот помяните мое слово. Это то же самое, как Янукович, которому дали 3,5 млрд. долларов и они исчезли.
Н. Стариков:
— Они не исчезли, они пошли в бюджет Украины. Почему вы повторяете глупости?
В. Ворсобин:
— Для нас они исчезли. Для нас. Они нам их не вернут. И Лукашенко не вернет эти миллиарды. По сути, он будет паразитировать на нашей любви к белорусам, на наших ощущениях, что мы один народ и т.д. Хотя это все на самом деле не так…
Н. Стариков:
— Владимир, вот прошла политическая реформа, о которой говорил Лукашенко, и президентом Белоруссии стали не сын Лукашенко, а некий мистер Х, пророссийски настроенный, дружественный — Владимир, вы кредитование Белоруссии заканчиваете, все?
В. Ворсобин:
— Нет.
Н. Стариков:
— Так значит неважно, кто находится во главе Белоруссии? Россия будет кредитовать Белоруссию.
В. Ворсобин:
— Нет, Николай, вы неправильно поняли меня. Я сказал нет, потому что в этом случае ничего не изменится. Будет зиц-председатель в виде какого-то условного президента, Лукашенко займет пост отца нации, как это был Назарбаев в Казахстане и т.д., но все равно — всем будет руководить он. Но, думаю, и этого он не допустит, он останется президентом. Лукашенко, никогда, пока жив, не откажется от суверенности Белоруссии, и от президентского поста. Он будет держать за шею белорусское общество до конца своих дней.
Давайте примем звонок. Кирилл из Красноярска.
Кирилл:
— Три момента для обсуждения. Первый момент. Действительно, очень забавно и любопытно появление этого самолета и то, как это всё обставили – задержали, его там нашли, сразу санкции включили. То есть все как-то сошлось классно.
Второй момент. Авиатранспорт – это ведь точно такой же транспорт, как железнодорожный, автотранспорт, который ездит у нас по дорогам. И в них точно так же перемещаются разные люди. Но если, например, автотранспорт гаишник может остановить, проверить документы, и если что-то вызывает подозрения, то проверить багажник. Поезд тоже можно остановить (понятно, что это сложнее). Самолет еще сложнее остановить, потому что он летит в воздухе, и сажать его – тоже много дел (топливо сбросить, если надо, и т.п.). Если у правоохранительных органов информация о том, что летит кто-то, кто подозревается в чем-то…
В. Ворсобин:
— …то почему бы не задержать.
Кирилл:
— Технология примерно понятна.
Н. Стариков:
— Чтобы прямо ответить на вопрос, можно или нельзя так поступать, нужно открывать международные соглашения и всё это четко смотреть. Но здесь нужно добавить еще два факта. Первое. Когда надо, Запад действует ровно так, как сказал наш уважаемый радиослушатель, останавливает самолет. Яркий пример – задержание в Австрии самолета боливийского президента.
В. Ворсобин:
— Но не арест.
Н. Стариков:
— Второй факт. Белоруссия ничего не делала. В чем смысл провокации? Когда вы подталкиваете, что называется, вагонетку, и она дальше по рельсам катится, катится, катится. Когда Навальный прилетает в Россию, и он находится в розыске, он будет обязательно задержан, и вам будет понятно, что это произойдет. И дальше вы уже свои действия заранее планируете. Когда самолет с человеком, разыскиваемым в Белоруссии, садится в Минске, вам понятно, что его не обратно посадят в самолет, и он улетит, а он будет задержан. В этом смысл провокации.
Возвращаясь к теме встречи президентов. Мне кажется, что Россия поддерживает Белоруссию, и в этом есть серьезный смысл. Есть только одно «но». Мы не должны поддерживать Белоруссию больше, чем мы поддерживаем Воронежскую область, Крым, Брянскую область или Якутию. Вот что должно быть все-таки для нас приоритетным. Белоруссия – это наш союзник. Белоруссия – это часть нашего народа. Так и есть. Но в первую очередь мы должны сейчас отстраивать нашу внутреннюю Россию, мы должны сделать так, чтобы внутри страны у нас было хорошо, и при этом помогать нашим союзникам. То есть не повторять ошибки Советского Союза, который вливал огромные средства в национальные окраины, создавал промышленность в Прибалтике, которую там до сих пор ликвидировать всю полностью не могут, а в итоге в результате определенных геополитических катастроф эта промышленность вместе с теми деньгами, которые были вложены, как-то от нас в сторону ушла. Так что давайте развиваться сами, помогая нашим союзникам.
В. Ворсобин:
— Соглашусь. И вот эти 500 миллионов неплохо было бы отправить на самом деле под Читу, в Курганскую область, Благовещенск и т.д., туда, где действительно нужны деньги, где нужна поддержка центра. Я помню, как разговаривал с мэром одного из городков под Читой. Он только что от замерзания свой городок спас (я весной с ним общался), и он мне сказал: «Я смотрю, как идет помощь в Белоруссию, в ДНР эти грузовики идут. Нам бы хоть один грузовичок, мы тут тоже страдаем. О нас никто не пишет, о нас никто не заботится».
Н. Стариков:
— Владимир, вы, пожалуйста, говорите, но не заговаривайтесь. Гуманитарная помощь на Донбасс, где стреляют, убивают, это святое. Вот это Россия должна делать, даже если нам чего-то будет не хватать.
В. Ворсобин:
— Подождите. А наша глубинка – это не святое? Вы что хотите сказать?
Н. Стариков:
— Слава богу, в Чите никто от голода не умирают, и артиллерийские снаряды там детей не убивают. Если мы будем вести правильную внешнюю политику, враг никогда под Читой не появится, самый отпетый, наглый и хорошо вооруженный. Поэтому говорите, но не заговаривайтесь.
В. Ворсобин:
— Николай, под Читой есть детский дом, откуда дети идут прямиком в тюрьму.
Н. Стариков:
— Владимир, всё это очень важные, сложные социальные темы, только не надо на них спекулировать и говорить так, что если гуманитарная помощь пошла на Донбасс, то ребенок из детского дома в Чите пошел в тюрьму. Эти две вещи между собой совершенно никак не связаны. И можно сделать так, чтобы и в детском доме все было хорошо, и всех детей разобрали по домам, и чтобы на Донбассе не стреляли. Так что не надо спекулировать.
В. Ворсобин:
— Если бы Москва занялась своей глубинкой, дети не оказались бы в тюрьме. Еще раз говорю, если, условно говоря, этот городок, о котором я говорю, если бы он получил нормальное финансирование, внимание центра, если бы там этот город был обустроен, если бы дети не были предоставлены сами себе, если бы родители были трудоустроены, если бы там были деньги, то не было бы такой ситуации. Вы когда делите святое на несвятое, вы, пожалуйста, наших-то людей не оставляйте за бортом. Они тоже святые.
Н. Стариков:
— Вы хотите, чтобы я рассказал вам о социальных аспектах предвыборной программы «Справедливая Россия — За правду»? Я могу рассказать. О справедливом базовом доходе, который будут получать, в том числе, и в Чите. 10 тысяч рублей ежемесячно в перспективе каждый гражданин, а начнем с людей, имеющих детей до 18 лет. Давайте, если хотите, я подробно расскажу, какие социальные блага мы готовы сделать для наших сограждан.
В. Ворсобин:
— Николай, они не стоят и копейки, пока вы хоть что-то не выполните. Эти обещания вообще стыдно произносить. Вы хотя бы что-то сделайте.
Н. Стариков:
— Поговорим с вами потом, когда у вас появится повод сказать, что мы что-то не сделали. А пока у вас такого повода нет. И тема у нас есть вторая, о которой вы не хотите говорить. Будем говорить по теме или не будем говорить?
В. Ворсобин:
— Давайте про праймериз «Единой России», если вам так это ближе. Пожалуйста.
Н. Стариков:
— Мне это очень не близко, мне это очень далеко. Значит, для тех, кто не понимает, что это такое — а я хочу сказать, что не понимает огромное количество людей. Я получаю большое количество писем — смысл такой. Николай, нас заставляют голосовать за «Единую Россию». И приходится объяснять людям, что пока речь идет не о выборах как таковых в Госдуму или в Законодательное собрание, а о внутрипартийном голосовании, которое должно определить достойных кандидатов. Но производится это таким способом, который, к сожалению, вызывает большое недовольство у людей. Потому что людей действительно многих заставляют. Например, живет учитель, занимается своими делами, собирается голосовать за партию «Справедливая Россия — За правду», и вдруг ему говорят — ты должен прийти на внутриединороссовские выборы и обязательно проголосовать, и отчитаться. А он не хочет в этом участвовать, ему не нравится, что его принуждают, и он вообще не собирается голосовать за эту партию. То есть, перед нами некая процедура дорогостоящая, сложная, которая в общем призвана решить очень простые вещи — кто будет в списках, в первую очередь, в Государственную Думу и в законодательные собрания 39 регионов. Все партии определиться могут, зная своих кандидатов, зная своих товарищей, зная, кто в регионе работает, кто не работает, кто популярен, кто непопулярен, кто чего стоит, и только наша правящая партия не знает, что это такое. В итоге получается большое количество злоупотреблений. Очень известные люди, сегодняшние депутаты, оказываются в ситуации, когда против них различные запрещенные приемы производятся, которые производятся обычно уже в выборном процессе самом. При этом, зачем это делать, для меня, честно говоря, ответ есть только один. Для того, чтобы создать определенное информационное поле и таким образом погрузить население страны во внутри партийную жизнь одной из партий. Мне кажется, что это совершенно неправильный подход. Я думаю, что каждая партия самостоятельно должна определять список кандидатов на выборы и дальше представлять его в означенный законом сроки избирателям. Дальше избиратель выбирает, за какую партию он хочет голосовать — и голосует. Вот эти все праймериз, это все американские штучки придуманные, они совершенно на российской почве не приживаются, они не интересны и, на мой взгляд, смысла не имеют.
В. Ворсобин:
— Николай, знаете, что меня поразило? Что все это проходит через Госуслуги. То есть, Госуслуги — наша система, на которую потрачены деньги наших налогоплательщиков, обслуживает праймериз «Единой России». Вот вы если идете в депутаты и там вы уже считаетесь как парламентская партия, там с Мироновым, может быть, вы затеете какой-то депутатский запрос, почему одна из партий пользуется федеральными ресурсами и ради эксперимента попробуете так же заявить свой какой-нибудь опрос или праймериз вот на Госуслугах. Удивительно — это ж вообще незаконно, когда государственные инструменты используются в пользу одной из партий.
Н. Стариков:
— Здесь главное даже не это. Сам смысл праймериз взят в Америке, где по сути две партии между собой борются…
В. Ворсобин:
— Как? Деньги-то наши!
Н. Стариков:
— Слушайте, нам опубликуют сумму, которую «Единая Россия» потратила на эти самые праймериз.
В. Ворсобин:
— А у нас, что, можно купить Госуслуги? То есть, можно занести денежку официально через банк и они сделают так, чтобы…
Н. Стариков:
— Нет, нет, дело в том, что это не происходит только в электронной форме. Есть и очная форма. Но сам подход выбора кандидатов через вот эту процедуру, я считаю, совершенно ненужным, излишним и неправильным. Более того, это злит людей. Потому что их к чему-то принуждают. А я считаю, что волеизъявление людей должно быть свободным. Никогда не надо никого ни к чему принуждать.
