О.Журавлева ― Добрый вечер! Меня зовут Ольга Журавлева. И гость сегодняшний программы — писатель Александр Проханов. Александр Андреевич, здравствуйте!
А.Проханов ― Добрый вечер!
О.Журавлева ― Наш слушатель Стас из Курска интересуется, просит прокомментировать статью Владимира Путина про единство русского и украинского народов. В чем заключается посыл этой статьи, просит объяснить. И еще такой, может быть, наивный вопрос, но это молодой человек задает: «На ваш взгляд, принимали участие в создании статьи политтехнологи или президент написал ее самостоятельно?»
Александр Андреевич, ну, вы-то принимали участие в создании этой статьи.
А.Проханов ― Умолчим об том, хорошо?
О.Журавлева ― Почему?
А.Проханов ― Скромность не позволяет мне говорить о подлинному участии в этой работе. В общем, вся моя жизнь направлена на создание этой теории нерасчленимости, нерасторжимости украинцев и русских. Мой молодой слушатель хочет, чтобы я с самого начала говорил, и моя передача была посвящена только этому?
О.Журавлева ― Как пойдет. Может быть, что-то самое главное вы скажете? Потому что многие отметили, что проект «анти-Россия» — это очень важная часть этой статьи. И там чуть ли не 7 раз он упомянут. Кто кроме вас может знать, в чем он состоит и кто организует проект «анти-Россия»?
А.Проханов ― Я несколько пассажей позволю себе. Первый пассаж — это утверждение Путина о единстве украинцев и русских, образующих единый народ. Я с этим абсолютно согласен. Так оно и есть. Просто в недрах этого народ, имя которого русские, живут две древних ветви: южных славян и славян наших северных. Там поляне, древляне… здесь…
О.Журавлева ― А финно-угорскую часть вы не учитываете?
А.Проханов ― Финно-угорская часть, она растворилась сейчас в недрах этого русского народа. Она, конечно, присутствует там. Но не об этом же речь. Финно-угорская часть присутствует и в у той части. Там же присутствуют и варяги и норманны. Там много что присутствует. Просто эта идея расползания, расчленения большого народа на две его составляющие, она, в общем, не нова. Действительно, есть великороссы, есть малороссы, есть белорусы — это все разные корни одного огромного русского народа.
И с этим пассажем путинским я согласен. Это единство обеспечивало всем трем нашим народам огромные стимулы к развитию, давало им возможность сочетать свои пространства, экономические, религиозные, моральные. Потенциалы их сложились, по существу, в основу будущей российской империи. Это первый пассаж, он не вызывает у меня никаких возражений и сомнений.
Второй пассаж, который я отметил у Путина, — это обвинение Советского Союза, советского строя в том, что он разделил эти единые пространства, единые народы на границы, создал такую национально-территориальную сетку, что послужило в дальнейшем поводом для распада и разрыва этих двух составляющих русского народа.
Я с этим не согласен, потому что в царской России, в имперской России Романовых, в том числе, в России Александра III не было никакой сетки национальной, административной. Была единая монолитная империя, деленная на губернии. Это не помешало империи распасться. Империя развалилась и превратилась в прах. Причем она развалилась не только по национальных границам — она стала делиться и на русских пространствах. Речь шла уже о независимом Урале, независимой Сибири, о независимом Дальнем Востоке. И только большевики опять собрали эту империю воедино.
У большевиков нет вины в распаде империи. У них есть огромная заслуга перед лицом империалистов, имперцев, коим является Путин и ваш покорный слуга. Огромная заслуга в том, что большевики собрали эту империю — где штыком, где дипломатией, где мытьем, где катаньем. Но эта империя возникла вновь в ее прежних великих границах.
Причем вот эти нанесенные в 22-м году на карту национально-административные границы, они были условные. С ними никто не считался за всю историю Советского Союза. Они не предполагали реальную разницу. Они предполагали в дальнейшем насаживание на этот имперский шампур других стран, других цивилизаций, других народов — европейских, латиноамериканских. Поэтому серьезно к этим границам за всю историю Советского Союза никто не относился. И поэтому когда Советский Союз разорвали именно по этим большевиками намеченным границам, в этом не было вины большевиков.
Драма, которая возникла в результате рассечения Советского Союза на эти фрагменты, вина за эту драму лежит на тех, кто рассек Советский Союз, на тех, кто Советский Союз расчленил, развалил. А в развале Советского Союза самое активное участие принимал КГБ. КГБ был той мощнейшей структурой, в недрах которой, во-первых, складывалась идея о нерентабельности советской империи. А потом вся технология развала Советского Союза была возложена на КГБ. КГБ объединил Германию, КГБ разрушил Варшавский договор и грохнул бедного Чаушеску. КГБ создавал народные фронты по всей территории Советского Союза, во всех республиках. И, по существу, КГБ затеял перестройку и внедрил в ГКЧП своего лидера Крючкова, чем, подвел итог этой кошмарной перестройке, связанной с разрушением Советского Союза.
Поэтому Владимир Владимирович, будучи офицером госбезопасности, КГБ должен прекрасно понимать, кто разрушил Советский Союз, в чем драма разрушения Советского Союза. И, может быть, как офицер, ведающий об этом, он, может быть, несет какую-то внутреннюю ответственность, может быть не личную, но корпоративную да. Вот, пожалуйста, мой первый пассаж.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, я поражена, потому что вы сейчас фактически обвиняете Владимира Владимировича в причастности к этой самой «главной геополитической катастрофе», о которой он все время сожалеет. И тогда, значит, он нас немножко обманывает?
А.Проханов ― Не передергиваете. Я сказал, что я не обвиняю Путина, я обвиняю КГБ. А Путин как комитетчик, как офицер госбезопасности должен нести за это корпоративную, а не личную ответственность. Может быть, как личность, он противился этому, но не мог противодействовать этому. Хотя я не знаю, я не мог быть с ним в это время в Германии. Но корпоративная ответственность, корпоративная вина, конечно, присутствует.
О.Журавлева ― А про «анти-Россию» тогда расскажите, что же это за проект такой? Откуда он взялся? Почему Владимир Владимирович так любит его поминать? Вот «потребовалась «анти-Россия», с чем мы никогда не смиримся». Вы часто говорили о проектах разнообразных, но вы в основном говорили как раз «за-Россия» проект: модернизация, мобилизация. А «анти-Россия»? Что бы мог иметь в виду президент?
А.Проханов ― Я думаю, что речь идет о многоэшелонированном наступлении, экспансии на то, что именуется Россией как империей. Россия, она империя. И даже в этом виде, в каком мы сейчас ее находим, она империя. Она усеченная, она оскопленная, к нее отняли территории, у нее отняли имперскую идеологию, но она империя, потому что она состоит из множества народов, из множества пространств, из множества культур. И ее задача — сберечь эту имперскость свою. Потому что как только имперскость исчезает — исчезают вместе и русские, Россия в целом.
Поэтому наступление на эту имперскость мы видим постоянно. И она с каждым разом все больше и больше нарастает. Одним из аспектов уничтожения этого имперского сознания, имперского величия — это внушение русскому населению, вообще населению России несовершенства государства, не просто несовершенства, а его порочности, его ущербности, в навязанной российскому народу, российскому населению мысли о том, что он живет скверно, в тупиковом государстве, что русская история — это исторический тупик; что в России на троне были либо только одни дегенераты, либо палачи, либо преступники; что всё, что происходит в России, происходило и будет происходить, является трухой мерзостью, хламом. И вам, Оля, как никому это хорошо известно, потому что вы ведете «Невзоровские среды» и там все это блестяще интерпретировано и блестяще…
О.Журавлева ― Эта идея, которую транслируют те или иные личности. А сам проект — что имеет в виду президент? Что это за какие-то организации, структуры? Кто эти люди?
А.Проханов ― Это не люди. Это, повторяю, множество форм, множество явлений, которые двигаются на сегодняшнюю Россию так, как на Советский Союз двигался консолидированный, как говорят Запад. Вот эта холодная война, которую Запад вел против Советского Союза, она была очень мощная и они победили в холодной войне, они разрушили устои, разрушили государство. Но тогда этот комплекс, который вел эту войну с Россией, он был гораздо слабее того, который имеется сегодня. За эти годы, за 30 лет после крушения Советского Союза мы в своем противодействии этому комплексу страшно ослабели, мы немощны, гораздо более немощны, чем Советский Союз. А враг сегодняшний России, он укрепился, у него возникли новые формы, новые идеи, новые представления, новые знания русских кодов, которые они подавляют.
И вот это явление, кто это делает? Там информационная составляющая огромна. Конечно, разведывательная составляющая колоссальная, экономическая составляющая огромная, конечно, политическая составляющая наверняка. Там есть очень тонкие составляющие исторические, метафизические, религиозные составляющие. То есть люди, которые создают эти удары наносят эти удары, они наносят удары то по Москве, то по регионам, то по Путину, то по мне, то по вам. И эти удары, они каждый раз формируются по-новому, они имеют под собой целую систему организации этих ударов. Огромные удары наносятся по тому, что мы называем социальным неравенством. Социальное неравенство есть беда сегодняшней России. И противнику выгодно все время демонстрировать это неравенство, олигархический характер нашего сегодняшнего…
О.Журавлева ― Александр Андреевич, простите. Но если вы говорите, что социальное неравенство как наша главная уязвимость провоцируется какой-то этой «анти-Россией», то опять же возникает вопрос Загляните в телевизор, и вы увидите там тех людей, которые всячески это социальное неравенство как бы это сказать, усугубляют всеми силами. И герои этой битвы, они, что называется, на каждом углу. Нет?
А.Проханов ― Конечно. Это не противоречит тому, что я сказал. Я говорю, что социальное неравенство — это есть уязвимая, ахиллесова пята сегодняшней России. И по ней наносятся удары. Коррупция в сегодняшней России — это огромная коррупционная система, которая сложилась в России. Это еще одна ахиллесова пята, по которой будет бить неприятель. Причем он будет бить не только побуждая раздражение граждан по поводу того, что все кругом воры сверху донизу, а еще и тем, что коррумпированный чиновник является абсолютной добычей для противника. Он может продать секреты, он может не выполнить централистский указ, который поступил к нему из Москвы. Он дряблый, он сосредоточен на государственной идее, а не деньгах. И это тоже является уязвимой пятой.
Еще, конечно, огромным уязвимым местом сегодняшней российской государственности является состояние ее элиты. Состояние ее элиты ужасное. И не только потому, что она глупа, коррумпирована, что ей не дотянуться никогда до советской элиты, а потому что она вся контрнациональна. Она не живет идеей Родины. Она живет вне России. Она вся там, в другой цивилизации. В этой другой цивилизации ее симпатии, ее доходы, ее дети, ее кастовые представления. Она встроилась уже в ту цивилизацию, которая наносит по России удар. Поэтому через эту элиту, через ее оставшиеся связи с сегодняшней Россией — экономические, родственные, информационные, коммерческие связи сюда проникает огромное количество вредоносных явлений, ударов, это так называемое орг-оружие.
Поэтому, конечно, вы спросили, что является «анти-Россией». «Анти-Россией» является этот огромный проект ее подавления, ее разрушения. Скажем, среди этих проектов очень интересен так называемый «метод обольщения». Этот метод обольщения блестяще сработал при Горбачеве. Горбачев был обольщен, он оказался втянут в это вязкое западное представление о мире, добре, зле, красоте и политике. А поскольку Советский Союз был централистским, то Горбачев, будучи обольщенным, он погубил страну.
О.Журавлева ― А чему ж его плохому научили-то, простите, Александр Андреевич? Объясните, что плохого было в том, что он там навидался-то? Вообще, раньше тоже встречались вроде и с американскими президентами и ездили по разным странам генеральные секретари и ничего, как-то не обольстились.
А.Проханов ― Не навидался… Он просто НРЗБ своей родины, своей страны. И, более того, ему внушили мысль, что его величие, его вклад в историю будет связан с этим разрушением этой «империи зла». Он разрушал эту «империю зла». И это для ставропольского комбайнера, конечно, огромное искушение. Кто бы его знал, если бы он был за штурвалом комбайна. А теперь его знает весь мир. Он человек века, мира. И это, конечно, обольстительно. Психология его не выдержала.
И вот, я повторяю, в отношении сегодняшней России у нас есть огромное преимущество, что Россия остается централистской страной. И централизм в России нарастает, слава богу…
О.Журавлева ― Да что вы!.. Опять же могут обольстить. Вот опять придут ксендзы, обольстят.
А.Проханов ― Централизм в России нарастает. И носителем централизма является Путин. И пока что все ухищрения обольстить его, искусить, очаровать кончаются пока что неудачей.
О.Журавлева ― В чем это выражается, Александр Андреевич, не понимаю. Вот я не понимаю. Ездить на встречи с разными большими начальниками, сниматься в «большой восьмерке» в группе разных этих лидеров; простите меня, иметь довольно роскошную жизнь, я бы так сказала, что некоторые даже полагают, что более роскошную, чем мы можем себе представить — и при этом не обольщаться? Как это?
А.Проханов ― Это обольщение связано вот с чем. Горбачеву внушили, что он в состоянии сделать эту огромную, черную яму истории цветущей. Ему сказали, что возможны общие ценности, что Европа — наш общий дом, что Россия должна перестать быть обособленной, перестать гнаться за своим советским суверенитетом, что ждет благоденствие страну. Стоит только сделать несколько небольших усилий. Каких усилий — провести демократизацию и гласность, и тогда все будет хорошо. И все, действительно, стало хорошо. Советского Союза не стало, натовцы приблизились к нашим границам и…
О.Журавлева ― И?..
А.Проханов ― Я очень хочу думать, что Горбачев просто недалекий человек. Все говорит о том, что он сознательно пошел на истребление Родины.
О.Журавлева ― Я все-таки не понимаю, почему эта картина благополучия, общих ценностей, мира и дружбы — это разрушение. Не могу понять.
А.Проханов ― Я тоже не могу понять, почему, действительно, после того, как Горбачев сдал все наши позиции, сдал идею Варшавского договора, пошел на объединение Германии, — почему мы распались. Я тоже не могу понять. Ведь все шло к благоденствию. Горбачев, Яковлев, вся эта новая элита, олигархат, который кружал…
О.Журавлева ― Но нам тот же самый Путин все время дает понять и его окружение тоже, что мы, в общем, к довольно большому благоденствию пришли в результате, несмотря на все эти катастрофические вещи.
А.Проханов ― Никто этого не утверждает. Все говорят, что Путину потребовались колоссальные усилия для того, чтобы врывать Россию из хаоса, из того распада, который НРЗБ Советского Союза.
О.Журавлева ― И дальше ничего не произошло. Дальше мы остались на краю бездны. Правильно?
А.Проханов ― Нет, неправильно. Это вы сказали. Я вижу, вы стоите, балансируете на краю бездны как балерина на канате. Нет, я вижу, что возникло государство вместо его отсутствия полного. Я вижу, что у государства появились реальные потенциалы развития. У государства, у которого не было вообще никакой промышленности — ни военной, ни гражданской. В России опять восстановилась очень мощная, сильная военная промышленность, военно-промышленный комплекс. А это значит, что и вся остальная промышленность, она жива, она работает на ВПК.
В России появилась новая идеология. Она формируется сейчас эта идеология. Она называется идеологией Победы, религией Победы. Это важный аспект, который сейчас создается в России. Единственное, чего нет в сегодняшней России, что является опасным — у России нет долгожданного рывка, долгожданного развития. Если бы этот рывок состоялся, то, я думаю, что многие проблемы были бы исключены.
О.Журавлева ― Почему не состоялся рывок? Александр Андреевич, мы с вами знакомы много лет. 10 лет назад вы мне обещали рывок, мобилизацию, новый виток Путина, который сейчас все поставит… Почему этого не происходит? Кто-то же мешает, наверное?
А.Проханов ― Конечно, есть тормозящие моменты. Например, наша элита в том числе, олигархическая элита, которая правит государством, она не заинтересована в развитии, в рывке.
О.Журавлева ― Так это же друзья Путина. Почему он не может с ними решить эту проблему?
А.Проханов ― Он стоит перед выбором: либо оставаться в остановившейся стране и быть окруженным друзьями, либо последовать путем Сингапура или Малайзии. Это для него очень большой экзистенциональный выбор. Он должен его сделать. И он должен его сделать. Потому что остановка, которую мы сейчас переживаем, затянувшийся процесс. После, действительно, развития с 2000-го по 14-й год, это развитие остановлено. И это развитие надо запустить.
Он пытается это сделать, но у него ничего не получается. Все проекты, все проектанты оказываются неумельцами, фальшивыми, все исполнители оказываются дураками. Сам этот проект русского развития, он отсутствует. Потому что эти нацпроекты — это лишь маленькие не собранные воедино, в фокус, в пучок усилия, устремления.
Развитие, особенно в России, которая всегда живет проектами, Россия — это проектная страна, Советский Союз — это проект, который был разрушен, — России необходимо этот проект. Вы говорите, почему он не наступает? Это не я в этом виноват. Я говорил об этом 10 лет, 20 лет назад. Я буду говорить, если мне бог даст прожить еще какое-то время, каждый день буду говорить о том, что развитие — это спасение от распрей, это спасение от того, чтобы не развязалась гражданская война, чтобы либералы и патриоты не перегрызли друг другу глотки. Это возможность устремить в этот поток развития все формы общественные, социальные, живущие здесь, все народы, которые тоже скисли. Им тоже хочется рывка. Национальная политика сегодняшней России, она бессмысленна, она не сформулирована, она не собрана. Одной из самых важных форм национальной политики Советского Союза был рывок — был советский рывок, в который были включены все народы — азиаты, северные народы… нанайцы… Этот рывок отсутствует в России. И это является большой угрозой.
О.Журавлева ― Мне кажется, что в этом направлении многое делается. Чем больше будет заключенных, тем больше будет рывков. Предлагали же их направить на строительство каких-нибудь важных объектов. Тогда ваша мечта сбудется? Больше посадят.
А.Проханов ― Еще что-нибудь скажите. Я послушаю.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, вот вы тали с годами какой-то обидчивый.
А.Проханов ― Какой я обидчивый? Я просто смотрю на вас. Вы же были мастерицей серьезных аргументов, глубоких вопросов.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, тут нам пишут люди, помимо их заявок, о чем с вами поговорить, с вами полемизируют. С другой стороны, интересный тоже момент. Вот Phil Cascais пишет: «20 лет подряд люди выбирают жить так, как живут, поощряя коррупцию, беззаконие, насилие и прочее. А виноват Путин». А вот правда, может быть, это люди хотят так жить? Может быть, людям рывок не нужен, о котором вы говорите?
А.Проханов ― Люди мучаются, люди живут очень худо. Люди живут заботами о хлебе насущном. Люди не могут и не хотят организоваться. Люди не верят в государство, не верят в институты, как нынче принято говорить. Они не заботятся о государство в целом. Он заботятся о своем огороде, о своей семье, в лучшем случае о своем хуторочке и или каком-нибудь посаде. Поэтому люди не виноваты. Люди — это есть жертвы уродливой, нелепой, недостаточной политики государства.
О.Журавлева ― То есть все-таки это государство должно рывок организовывать, люди сами снизу не смогут.
А.Проханов ― Нет. Россия так устроена. Русский код — это такая таблица, такая клавиатура, которую обычно нажимает власть. Власть может эти коды поднять, зарядить, поднять народ на оборону, на свершения, на великие переселения, на великие деяния, на крещение в период крещения Руси. Власть знает эти коды. Она может их нажать, она может их беречь. Она может бросить эти коды под молот, эту страшную наковальню, которая сегодня действует в России. Поэтому власть ответственна за то, что она не начинает это развитие, что она на приводит к движение эти коды, которые заставят народ, ставший после разгрома Советского Союза лилипутом, опять превратиться в народ-великан, каким он стал после Победы 45-го года.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, я все равно не понимаю. А вы, кстати, относитесь к власти, как все-таки к какой-то сакральной структуре? Потому что волшебство вот это, коды, какие-то секретные знания, они как бы сразу опускаются на голову того, кто обретает власть — да?
А.Проханов ― Власть — это явление загадочное. Оно не разгадано. И государство — это тоже явление загадочное. А наше государство, любое государство, оно таинственное. Мы не знаем государство, в котором мы живем, которое нами управляет. Мы делаем вид, что мы его знаем. И оно, государство, показывает нам целлофановую, глянцевую обложку со своим изображением. Основные пружины государства, его устройство, как оно перетекает одно в другое, как оно завязано внутри себя на корпорации, на преступный мир, на исторический опыт подавления, вдохновения, как оно уходит на Запад, на Восток. Это же огромный массив структур, явлений.
Я в прошлом эфире говорил, что из наших политологов, концептуалистов, мне кажется, о государстве нашем знает Кургинян. Он его долгое время изучал, и у него есть модель этого государства. Оно очень сложное. И в этом государстве не только эти структуры, не только связи между явлениями — там присутствуют вещи метафизические, необъяснимые. Когда хотят разрушить государство, приводят в движение не только организации, ломают не только организации, живущие внутри этого государства, а отсекают это государство от этих форм, которые питают это государство. Ведь не секрет, что народ или этнос, он живет на ландшафте среди трав, цветов, земли, супеси, черноземов — а над ним витают звезды, небеса, космические излучения, как говорил Гумилев. То есть мы являемся частью большого космоса. А государство, как никто другое абсорбирует эти энергии мироздания. И вот эти энергии надо учитывать, их надо знать. И сегодняшний наш противник их учитывает в большей степени, чем их учитывала власть Рейгана…
О.Журавлева ― То есть сегодняшний проект «анти-Россия», он более энергичный, жесткий и грамотный.
А.Проханов ― Я уже сказал об этом, да, что в этом проекте появились новые компоненты, которых не было в том, рейгановском проекте. И эти компоненты связаны с учетом этих таинственных и незафиксированных в структурах связей государства, народа с большими явлениями, с которыми знакома религия, с которыми знакома мифология. Любое государства, даже самое прагматическое, даже Швейцария, оно живет, в том числе, мифами. Эти мифы, конечно, сакральны. Эти мифы находятся под семью печатями. Как у Швейцарии под этими печатями находится золото, так у России под семью печатями находится ее духовное золото.
О.Журавлева ― Поэтому человек, который однажды помещается в сакральное место в Кремль, он не может оттуда выйти и просто жить обычной жизнью, он должен там оставаться до конца своих дней. Иначе не работает это, да?
А.Проханов ― Вы этот вопрос приплели с какой стати, как мне на него переключиться? Оставить все, что я говорил до этого?
О.Журавлева ― Подождите. Нет. Ну, просто в вашей концепции власти, народа и космоса не может быть никаких выборов, никакой сменяемости власти, ничего подобного.
А.Проханов ― Ничего подобного. Когда власть перестает быть вместилищем этих народных энергий, как я говорю, народной мечты, когда власть перестает отвечать народным чаяниям, когда она замораживает движение страны, когда она замораживает движение народа к своей мечте, тогда она становится неугодной истории. История ее покидает. Тогда власть оказывается голой. Она разрушается, она превращается в прах. А история внушается в другую форму власти и в других ее носителей.
О.Журавлева ― Это концепция выборов, я поняла. Это так работает. Если ты угоден, то ты выигрываешь выборы, если не угоден, то, соответственно, проигрываешь. По-моему, все просто. Ладно, Александр Андреевич, хорошая концепция, мне нравится. Красиво. Я вспоминаю сразу ваши романы со всеми мистическими озарениями и волшебными персонажами.
А.Проханов ― Это та практика, которая включает в себя тоже работу на «Эхо Москвы». Эта работа очень много мне дает. Потому что я чувствую, как «Эхо Москвы» является одним из инструментов, одним из чувствилищей, которое связывает нашу публику с явлениями подчас даже потусторонними.
О.Журавлева ― Я, кстати, хотела вас спросить. На данном этапе — не при Горбачеве, ни когда-нибудь, а вот прямо сейчас — как вам, кажется, народ имеет связь с властью, доверяет ей глобально?
А.Проханов ― Очень слабо. Мы все это хорошо знаем. И главное, власть это знает. Власть всячески хочет установить эту связь с народом, она прибегает для этого к всевозможным технологиям, не только пиар-технологиям, но и экономическим технологиям, но пока что у нее это очень плохо получается. И поэтому все, что я сказал перед этим, помимо технологий, которыми управляет власть. существует такая категория, как история. И власть должна чувствовать историю. Должна чувствовать, вписалась ли она в историю или история ее оставила. НРЗБ продолжает быть властью, но уже история не с ней. Ветер истории перестал дуть в паруса власти. Вот это она должна чувствовать. Я не знаю, чувствует ли наша сегодняшняя власть это. Судя по тому, как она озабочена этой проблемой, как она встревожена тем, что утрачивает власть связь с народом НРЗБ это драму сегодняшней власти.
О.Журавлева ― Вас тут просили о ваших старых знакомых, можно сказать, спросить — о талибах, которые приезжали, проводили переговоры. И вроде бы они у нас запрещены и экстремисты и террористы, но при этом с ними ведется какая-то работа. Что вы по этому поводу скажете?
А.Проханов ― Я думаю, что очень скоро талибы будут исключены из списка экстремистских организаций, потому что они появились там как экстремисты благодаря добрым отношениям между Россией и Америкой. Это чисто политический НРЗБ. Как только эти отношения стали нарушаться, и как только Талибан стал, по существу, противником американцев, он одолел эти проамериканские силы сегодняшние в Афганистане. А талибы стали нам дружественны, полезны, и они будут исключены из этого списка. Недаром они бывали в Москве. И об этом говорили очень глубокие, знающие афганисты, что Талибан — это грядущая сила грядущей власти.
Ведь как там развивалась история, каков алгоритм происходившего? Был шах. Был шахский режим, спокойный и достаточно благоденствующий. В недрах этого шахского режима уже зарождались эти экстремистские исламские организации — организации будущих моджахедов. Этот режим был свергнут коммунистами, был свергнут Тараки. И свержение этого режима резко усилило рост этих исламских радикальных организаций — моджахедов. Этим организациям помогали американцы. И эти моджахеды, по существу сокрушили там Советский Союз.
О.Журавлева ― Ну, потому что Советский Союз туда тут же проник, чтобы поддержать коммунистов. Правильно я поняла?
А.Проханов ― Да. И эти моджахеды изгнали Советский Союз из Афганистана, но не без помощи, конечно, Горбачева, который отозвал эти войска. И победили моджахеды, режим моджахедов, этот альянс. Победили моджахетдины. И этот альянс был дружественен американцам. И поскольку после крушения Советского Союза в 90-е годы мы страшно дружили с американцами, мы дружили и с тем альянсом, с которым воевал Советский Союз. Но к моменту, когда этот альянс стал абсолютно американским, особенно, когда американцы пришли туда и встали на старых советских военных базах, появилась другая радикальная сила, которая стала воевать против этого компрадорского или враждебного, компромиссного, ренегатского режима моджахедов. Это были талибы. И талибы воевали и с американцами и с их сателлитами — моджахедами. И талибы одолели, почти одолели, и уже, видимо, через несколько дней они окончательно одолеют и окончательно возьмут Кабул.
И в этих условиях мы, конечно, вынуждены будем заключать с ними договоры, уговаривать их не переходить таджикскую границу. Но это не значит, что переход через таджикскую границу неизбежен. Там, на границе с Таджикистаном существует примерно до 20 очень мощных баз, прекрасно вооруженных, где квартирует около 17-18 тысяч радикальных исламистов, кого мы называем ИГИЛ (организация, запрещенная в России), запрещенный. Это не только ИГИЛ. Эти силы, они не подчиняются Талибану (организация, запрещенная в России). Они ждут и видят возможность перейти таджикскую границу. Потому что Таджикистан — это очень хрупкая, очень слабая страна. Они пережили гражданскую войну. Там была распря по религиозным мотивам. И вот эта исламская партия Таджикистана была разгромлена, ушла в подполье. Там грибница остается. И вот эти радикалы, когда они придут туда, они подымут на дыбы…
