О.Журавлева ― Добрый вечер! Меня зовут Ольга Журавлева. И сегодня у нас в гостях — писатель Александр Проханов. Здравствуйте, Александр Андреевич!
А.Проханов ― Добрый вечер!
О.Журавлева ― У нас сегодня интересные события разворачивались вокруг приемной Ивана Мельникова. Что-то полиция пришла, их окружила. Они делали всякие заявления о том, что это давление и попытка не дать им подать иск против электронного голосования. Как вам кажется, сейчас у КПРФ сложные отношения с властью?
А.Проханов ― Я думаю, что недавний визит Геннадия Андреевича Зюганова к Путину говорит, что отношения прекрасные, раз от раза лучше. У них проблем нет. А что касается полицейских, я уже высказал свое предположение. Это были, видимо, коммунисты в форме, в мундире. Они пришли, выразили солидарность свою с партией и заместителем Геннадия Андреевича Зюганова. Это отрадно, это можно только приветствовать.
О.Журавлева ― Скажите, пожалуйста, а вы считаете, что КПРФ не является оппозиционно партией?
А.Проханов ― Я думаю, что она является оппозиционной партией в той степени, в которой она себя считает таковой.
О.Журавлева ― Если на них будет продолжать оказываться какое-то давление, потому что сейчас были прямо и митинги, которые вызвали неприятие у центральный властей, и вот этот эпизод с полицейскими, переодетыми коммунистами, как вы говорите, — все это говорит о том, что немножко поменялось восприятие? То ли коммунисты власти как-то меньше доверяют, то власти коммунистом — нет, такого нет?
А.Проханов ― Я думаю, что церковь, она тогда церковь, когда она мученическая, когда подвергается гонениям. А коммунисты, когда на них давят или окунают сначала в холодную воду, потом раскаляют докрасна, они закаляются как сталь. И коммунистам полезно давление. Ведь последние 40 или 50 лет, на коммунистов никто не давил. А вот сейчас это начинается. Я думаю, приведет к тому, что возникнет такая легированная партия с таким вороньим отливом на своих мундирах. Я ожидаю увеличения этого давления. Я думаю, что оно осуществляется, впрочем, про просьбе самих коммунистов.
О.Журавлева ― Ну как же, вроде бы Геннадий Андреевич хорошо себя чувствовал, или это уже какие-то новые силы внутри партии?
А.Проханов ― Я думаю, что он и сейчас себя прекрасно чувствуют. Он провел прекрасно выборы, он увеличил свое присутствие в Думе. Он не выглядит утомленным. У него очень много энергии. Я думаю, Геннадий Андреевич будете еще не один думский созыв радовать нас своей внешностью.
О.Журавлева ― Скажите, вот эти заявления, в том числе, коммунистов, что выборы недостаточно правильно посчитаны, вы считаете, что это просто ошибка или на самом деле власть как-то что-то подчистила в пользу «Единой России»?
А.Проханов ― Оля, я же рассказываю, что выборы — это такая старомодная, устаревшая процедура, что они настолько себя исчерпали, что они являются такими рудиментарными. И, я думаю, что, в конце концов, все-таки от выборов откажутся…
НРЗБ
О.Журавлева ― Так, началось. Началось у нас в колхозе утро. От выборов откажутся и что потом — царя назначат?
А.Проханов ― Давайте звонить по телефону, а то я вас не слышу.
О.Журавлева ― Сейчас осуществим связь. Мне понравилась эта идея, что закалять нужно коммунистов. Вообще многих надо закалять, но закаляют почему-то только отдельных политиков, причем стараются закалить, чтобы они уже сверкали аки драгоценные металлы.
Спасибо всем, кто уже задал вопросы до эфира на сайте «Эхо Москвы». Но еще на номер: +7 985 970 45 45 тоже можете присылать свои реплики. А в чате YouTube я вижу, уже активно идет процесс.
Александр Андреевич, у нас технически подкован в отличие от многих из нас.
Вы сказали по поводу закалки, по поводу того, что для политиков, партий закалка совсем не вредит, во всяком случае, коммунистам, да?
А.Проханов ― Нет-нет, я сказал другое. Я сказал, что все это не более чем такая лихорадка, уже всем надоевшая и утомившая всех. Выборы, повторяю, нерентабельны. Более того, они вредны. Выборы, и это видит мир в целом, они раскалывают общество. В нестойких, нестабильных обществах они подводят народ к гражданской войне. Вот посмотрите, в великой стабильной Америке, что произошло в результате выборов. Они перегрызли друг друга. Пошли в ход винтовки, загорелись шины в городах. Был штурм Капитолия. Все говорили, что начинается гражданская война в Штатах. До сих пор Америку трясет от этих выборов.
А что было, я вспомнил, в Египте, когда «Братья мусульмане» (деятельность организации запрещена в РФ. — ред.) мирным путем, абсолютно конституционным путем пришли к власти и провозгласили курс на такой либеральный ислам? Военные пришли и расстреляли их, растерзали, замучили в застенках и установили там военный режим.
А Беларусь? Посмотрите, что в Беларуси после этих выборов. Беларусь была расколота, это был ужас. Народ на народ, народ на президента. Автоматчик Лукашенко спасал своего ребенка и свою страну. То же самое и здесь. А что такое была Болотная площадь, вот это начала пролога «оранжевой революции»? Это тоже результат выборов. Выборы должны быть отменены и не только потому, что они ставят общество на грань войны, а потому что исчерпан вообще либерализм как форма управления обществом и государством через это волеизъявление отдельно взятых групп.
Централизм, который устанавливается в мире постепенно и неуклонно он предполагает новые системы управления государством. И эти системы предлагает современная электроника. Искусственный интеллект. Путин сказал, что тот, кто владеет искусственным интеллектом, владеет миром. Что он имеет в виду? Он имеет в виду, что искусственный интеллект, введенный как источник сбора информации, с одной стороны, а второе: как способ выработки такого централистского решения с учетом собранной информации, является общественным и политически будущим.
Поэтому на этом фоне убывание парламентаризма, иногда бурное, иногда медленное, иногда мучительное, напоминающее тление или гниение, это очевидно. Поэтому что рассуждать о визите в коммунистические приемные полицейских? Это мелочи.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, вы обратили внимание, что когда, действительно, какие-то вопросы вызывают выборы, всегда вызывает вопрос не то что два человека участвовали или десяток человек участвовали, или сотни участвовали, и кто-то набрал больше другого, а то, что есть сомнения, что голоса посчитаны правильно?
А.Проханов ― Так они возникают везде. Они возникают в Америке, они возникают в Беларуси. Они возникают в Египте, они возникают в России. В целом в мире отношение к либерализму подорвано. Все понимают, что решают не урны, а решают крупные информационные структуры, крупные информационные гиганты, они гонят избирателей к тем или иным урнам. А иногда вопрос о результатах решает электронный жулик, который сидит в системе подсчета голосов. Мы все это понимаем, отсюда и недоверие сложилось и его не превозмочь. Поэтому единственный способ избежать недоверия и смут и глубинного недовольства, когда разрушают само представление человека о государстве и обществе, — это вообще отменить выборы. Что и сделано по части губернаторов.
О.Журавлева ― То есть вы считаете, что нет выборов — нет проблемы. И губернаторы просто будет лучше работать, не будут отвлекаться на эти дурацкие предвыборные технологии и прочую ерунду.
А.Проханов ― Вот в Советском Союзе, когда остановилось экономическое развитие, ученые и технократы советские предложили систему управления АСУ. Это была громадная кибернетическая работа, которую провели лучшие умы Советского Союза. Эта система должна была заменить Госплан, который состоял из тысяч людей с логарифмическими линейками, арифмометрами, счетами. Они считали, какое количество ракет, калош, и сколько рыб в реке, сколько паров в болоте, и это все равно приводило к огромным недочетам. Поэтому диспропорции, которые возникали при этом планировании, в конце концов, остановили всю экономику. И эта система должна была быть включена в Советском Союзе. Но ее остановили. Просто партийцы не хотели упускать из своих рук управление экономикой, управление страной. Но эта попытка была предпринята, и она будет предпринята в ближайшее время во всех развитых странах мира, включая Китай, Америку, надеюсь, и Россию.
О.Журавлева ― Скажите, пожалуйста, я правильно понимаю, что вы были бы не против, чтобы как-то роботизировать управление и вообще людей во многих точках лучше отказаться, правильно?
А.Проханов ― У нас же есть совершенно много зон, отраслей, где роботы заменяют человека с огромным успехом. Я вот только что был совсем недавно в Челябинске на гигантском заводе, которые делает трубы для всех этих газопроводов. Этот завод, он пустой. Там нет людей. Там грохочут машину, там двигается сталь, плавиться металл. Всем управляет искусственный интеллект. Причем он управляет не только ритмами появления труб и схода их с конвейера, он управляет и психологией людей, он управляет и тем, что называется социальной сферой этих людей. Недаром эта черная металлургия зовется там белой металлургией. И с этим справляется интеллект. И, я думаю, что он может заменить управление целыми отраслями, крупными корпорациями. Недаром, говорят, строят такую интеллектуальную машину для управления «Сбербанком», а то, может быть, и все финансовой системой.
Это тенденция. Ну, что против нее возражать. Они интересная, она загадочная, она пугающая, но ее не одолеть. Потому что всем очевидно, что эта возня с выборами, эти непрерывные наблюдатели, эти подсчеты голосов, эта нервная, несчастная, на грани истерического срыва Элла Памфилова — это все должно уйти, должно смениться электронным, блистающим, сверкающим сталью и лучами машинами, серверами.
О.Журавлева ― Прекрасно на самом деле. Сегодня я как раз слушала лекцию по поводу цифрового концлагеря или счастливого будущего. Вы, в обще, оказывается, такой технооптимист.
А.Проханов ― Нет, я не технооптимист. Я говорю о том, что совершается.
О.Журавлева ― То есть вы просто признали, что это есть и уже другого не ждать.
А.Проханов ― Я признал, что это есть, что позднепутинское государство выстраивается под этот централизм. Это нужно признавать, а не ломиться лбом в открытую дверь. Есть другие формы сражения с этим, мировоззренческие формы, не политические устаревшие технологии, а метафизические подходы к пониманию этой реальности, противопоставление этой реальности другого мировоззрения. Этим-то НРЗБ в нашем социуме. Об этом не говорят партии — ни коммунисты, ни «Единая Россия», ни изгнанные из либерального процесса либералы, — они об этом не говорят. Все только о ЖКХ, все только о газификации деревень.
О.Журавлева ― Послушайте, Александр Андреевич, когда с газификацией деревень было бы получше, я уж не знаю, при помощи ли искусственного интеллекта или людей, который придут и трубы протянут, но, может быть, можно было бы говорить о каких-то метафизических и других важных вещах.
Вас тут даже спрашивают: «Почему скрепы, смыслы и прочие ментальные измы и нищета — слова синонимы. Нищета, лицемерие и невежество — это же стыдно все-таки. Лучше для нации — это народ с достатком, чем население со смыслами, которые неведомы и недоступны. Им бы туалет в школе теплый, чем сидеть в 40-градусный мороз в фанерной будке и рассуждать о смыслах».
А.Проханов ― Слышали мы это много раз, про то, что деревенские нужники, лучше народ с достатком, чем со смыслами. Я считаю, что это и есть электронный концлагерь, когда народ обеспечивается всем, что необходимо для содержания его материального существования, но у него отнимаются смыслы. И по существу это и происходит в мире. Потому что смыслы-то уходят, а достаток увеличивается. И эмоциональный достаток. Во главе все сегодняшней так называемой культуры стоит шоу-бизнес, лежит огромная, гигантская индустрия, которая удовлетворяет человека. Человеку нравится, например, подглядывать в замочные скважины и смотреть, чем занимается престарелая актриса или смотреть на белье, которое приносят на шоу, показывают пятна гноя или другие пятна. Им нравится смотреть на лакированные физиономии наших звезд подтянутые, надутые. Это огромная индустрия — весь достаток. Это духовный, психологических достаток, на которых обрекается наше население, потому что нет смыслов. Только смыслы обеспечат правильную газификацию. Только смыслы обеспечат правильное сочетание материального и духовного, земного и небесного, тварного и божественного. В будущем России нет смыслов.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, а как вы себе представляете, кто может принести России смыслы?
А.Проханов ― Вот один из них говорит сейчас с вами по телевизору, по телефону.
О.Журавлева ― Да, это мы помним. Это, кстати говоря, и наши слушатели помнят. «С прежней ли силой и искренностью вы возбуждаетесь, когда видите Путина образца 21-го года, начинают ли пульсировать в голове понятия «рывок», «модернизация», «общественный проект», или за 20 лет пафос пошел на спад?», — спрашивает вас Алекс.
А.Проханов ― Я думаю, что с 14-го года, конечно, здесь с рывком плоховато. И вместо продуманного, осмысленного, аргументированного и гарантированного смыслами рывка мы слышим о супергородах-миллионниках среди тайги. Я даже думаю, что Владимир Владимирович с Шойгу посещает тайгу, чтобы выбрать это место для городов будущего. А вот тот рывок, о котором я говорил, он задерживается, но он неизбежен при Путине ли или при его последователе. Россия — это огромный, гигантский кусок мира, который не может долго стоять на месте, и мы знаем это по русской истории.
О.Журавлева ― Александр Андреевич, вы, может быть, слышали, что заведено уголовное дело в Следственном комитете вслед тому, чтоб был объявлен ФБК* экстремистской и запрещенной организацией, теперь уголовные дела о создании экстремистского сообщества против Навального и его сторонников, ближайших соратников. Говорит адвокат, например, что порядка 10 лет это может добавить к сроку Навального. Зачем это нужно и что это даст?
А.Проханов ― Я думаю, что если звезды зажигаются, то это кому-нибудь нужно, я так полагаю. Значит, это не является пустой затеей. Я думаю, что в глазах властей Навальный и это движение весьма опасны. Они опасны тем, что являются вышедшим на поверхность кристаллом. Такой кристалл рассола или расплава, который движется в обществе. И уничтожая этот кристалл, изымая его из обращения, сами эти расплавы, эти растворы не изымаются, продолжают гулять, курсировать и в любой момент могут взять и превратиться в кристалл, просто с другими гранями и другим именем. И власть справедливо боится того, что эти начинания, эти группы, которые сложились в обществе, могут сдетонировать другие, более обширные процессы. Видите ли, у власти не исчезли из памяти события Навальной площади и у власти, как я полагаю, не исчезли из памяти события перестройки, когда рухнул Советский Союз. Власть должна все это помнить, она должна исследовать причины разрушения социума, причины разрушения государства.
Навальный в своей политической деятельности, в свой политической проповеди, я уже о этом говорил, он ни разу не сказал мне, какую страну он хочет видеть, какую Россию он мечтает построить, в случае если он появится в Кремле. Все, что делает Навальный — это тотальное отрицание этой реальности, и с коррупцией и со всевозможными процедурами такими тоталитарно либеральными. Он это все отрицает. На этом нельзя построить новый социум и новое общество.
Я, понимаете, не буду счастлив, если Навальному впаяют еще 10 или 12 лет, нет, мне, конечно, хочется, чтобы он был на свободе. Как всякий нормальный, лишенный садизма человек, я желаю ему освобождению. Но я вовсе не стал бы допускать его к управлению страной или поощрять его в его политических влияниях.
О.Журавлева ― Но ведь вы понимаете, что в нынешней ситуации, еще даже до какого-нибудь обвинении в создании экстремистского сообщества он очень долго еще не сможет не то что в Кремль попасть, а принимать участие в выборах даже в домовый комитет. Зачем такая глобальность лично в борьбе с Алексеем Навальным?
А.Проханов ― Оля, я не знаю, я не могу залезть в голову или в душу прокурору. Я просто знаю одно, что ситуация в стране может измениться мгновенно. Страна зовется Россией. Там поднимается занавес, опадает занавес, на сцене возникать другие совершенно актеры, начинают разрушать памятники государям-императорам, а потом начинают ставить эти памятники. А потом на грудь этим памятникам вешают могендовид. А потом исчезают всякие памятники и возникает надувная скульптура, которая красуется напротив Охотного ряда.
Я не думаю, что Навальный сто лет будет сидеть в тюрьме. Надо уповать на динамику исторического процесса.
О.Журавлева ― А, кстати, ваша мысль о том, что святых и церкви делает как раз мучительный путь и требуется эта закалка. А не выйдет ли так, что наоборот, слишком закаляться эти люди от тех репрессий, которым они подвергаются.
А.Проханов ― То есть вы спрашиваете, в процессе закалки, не заколют ли их насмерть?
О.Журавлева ― Нет, это уже пробовали. Я имею в виду, наоборот, не сделают ли святым человека, над которым проходят все эти прекрасные процессы.
А.Проханов ― Ну, это может быть, если в нем существует святость. Иногда еретиков просто сжигают на кострах, от них остается пепел. А другие еретики, как Галилео Галилей, они отрекаются от своих воззрений, но воззрения помимо них просачиваются в обществе и торжествуют там. Здесь нет подхода. Просто человек, который одержим идеей, высокой с точки зрения человека, он, конечно, не боится страданий, он готов за ним умереть и погибнуть. Такова судьба всего великого. Можно докопаться до моей личности, которую посетило это возвышенное представление о мире и о себе самом.
О.Журавлева ― Сложное у вас отношение к этому пациенту и заключенному, потому что что-то вам в нем нравится, правда же?
А.Проханов ― Я думаю, что оно не менее сложное, чем ваше. Ваше же не примитивное к нему отношение.
О.Журавлева ― Разумеется, да.
А.Проханов ― Это явление достаточно сложное, чтобы кричать у окна: «Навальный! Навальный!», или нет Навального и изымать его из лексикона политического. Это явление очень сложное, интересное, во многом живое. И, конечно, для художника, для писателя, для аналитика это удивительный пример, который хочется исследовать, если ты художник, его хочется поместить в свой роман, в свои тексты. Это романный персонаж.
О.Журавлева ― Кстати, а вы уже пробовали поместить его в свои тексты?
А.Проханов ― Я пробовал его поместить в свой роман «Время золотое». Еще было далеко до отравления его, еще было далеко до всей этой шумихи. Мне кажется, я там прозревал его судьбу. И я теперь перечитал свой роман, и там очень многое оказалось справедливым по части его доли, по части ситуации в Кремле. Я могу гордиться этим.
О.Журавлева ― Лучше расскажите про смыслы. Кто вообще смыслы происходит? Кому надо прислушиваться помимо вас, естественно?
А.Проханов ― Вы знаете, я окружен прекрасным смыслотворцами в Изборском клубе. Это такая группа интеллектуалов патриотических с очень разными направлениями интересов, мыслей. Среди них есть и высокие религиозные деятели и мыслители, такие, как Тихон Шевкунов. Среди них был, ушел недавно и Жорес Алферов. Среди них есть прекрасные творцы, мыслители и философы как Дугин, как писатель Поляков Юрий Михайлович. Есть экономисты блестящие как Михаил Делягин, который только что прошел в Думу, слава тебе господи. Есть китаисты, есть специалисты по штатам. Это группа, которая поставила себе целью сложить идеологию нового государства российского. Этот процесс складывается непросто, иногда мучительно. Но он идет. Вот там творятся смыслы. Заглядывайте на наш сайт.
О.Журавлева ― Спасибо большое, заглянем. Скажите, как вам кажется, за Кремлевской стеной кто-то готов эти смыслы не только слушать, но и реализовывать более предметно?
А.Проханов ― Я думаю, что там есть большой интерес к этому, потому что к нашей деятельности проявляется недюжинный интерес. И вот эта вся философия и изучение русской мечты, которая многим, в том числе, и вам кажется такой смехотворной и малозначимой, она получила признание настолько широкое, что, видимо, в ближайшее время мы провозгласим начало нашего движение замечательной русской мечты. И это все многообещающе.
О.Журавлева ― Это будет политическое движение, Александр Андреевич?
А.Проханов ― Нет, это не политическая партия и движение. Это движение общественное. Оно направлено на то, чтобы в этой изнуренной, опечаленной, наполненной угрюмыми подозрениями, неприятием среде создать пассионарный слой людей, который занимаются творчеством, создают свой проект, не унывают, стремятся произвести в своей деятельности высшие идеалы, которыми живет наш народ. Поэтому это движение, мне кажется, очень перспективное. НРЗБ политическое, не мне знать, но, во всяком случае, из этого движения могут появиться интересные мыслители, в том числе, политики.
О.Журавлева ― Все-таки от политиков вообще вы не готовы отказаться, они все-таки нужны. Сами говорите, что вот Делягин, слава богу, прошел в Думу. То от него вы ждете какой-то пользы, что он будет находиться в Думе, да?
А.Проханов ― Вы знаете, я-то считаю, что человек, который попадает в Думу, с него снимается какая-то кожура, оболочка очень тонким, странным таким скальпелем. И потом он покрывается глянцем. И все разнообразие людей, которые входят в Думу — а разнообразие большое: там есть и гении, есть среди них глубинные преступники, злодеи и благодатно мыслящие люди, — они все становятся какими-то одинаковыми. Я даже когда-то в одной из своих передач сказал, что, в конце концов, Дума могла бы состоять из одного только человек, одномандатника, избранного по округу из Марьиной рощи, и этот одномандатник, он прекрасно бы справился с созданием законов. Но ему, кстати, нужно придать скарабея, который катил бы перед собой вот эти шары только что одобренных в третьем чтении законов и эти шары передавал в Совете Федерации.
Поэтому Дума в том виде, в котором она существует, это, конечно, уважаемый институт. Но не в Думе решаются проблемы бытия, не в Думе решаются проблемы моей родины, к сожалению. В первой Государственной думе или второй Государственной думе там, в 2005 году эти проблемы ставились, они решались. Они не решались, но они ставились. Дума кипела. Вообще ведь Дума создается для того, чтобы в ней вспыхивали эти очень крупные постулаты, крупные идеи, которые позволяли бы государству выработать вкус среди этого капризного исторического моря. Наша Дума очень тиха, спокойно. Опять ЖКХ, газификация и так далее.
О.Журавлева ― Ну, почему же? Борьба с иностранными агентами, запреты на всевозможные публичные проявление чего бы то ни было.
А.Проханов ― Но это тоже газификация, только там другой газ.
О.Журавлева ― Да, наверное. Там то валежник разрешили собирать, то курей держать на участке запретили. В общем, все как-то по делу.
А, кстати, у нас сейчас опять начинается… уже откровенно говорят о том, что началась очередная волна вируса. И количество умерших опять очень велико, и в целом ряде регионов ужесточают меры из-за ухудшения ситуации. Как вы считаете, здесь нужны какие-то еще люди, как-то еще способы борьбы, или это все нестрашно, и не надо на это обращать внимания?
А.Проханов ― У меня просто нет четкого представления об этом. Я запутался, как и многие из моих соотечественников. Например, ставили в пример Израиль, который настолько дисциплинирован, что нам 100% вакцинировались. И у них пошла страшная опять волна. Что это: несовершенство вакцины, или это новый вирус я не знаю. Наш народ не вакцинируется на добрую половину. И это тоже можно понять. Я вакцинировался. Когда истечет срок, я еще раз пойду уколюсь. Потому что после этого сидения долгого я опять стал выходить в мир, я общаюсь с людьми, я даже к вам на студию приходил, не испугавшись атмосферы ковидной, царящей на «Эхе Москвы». Ну, вот что там, как к этому относиться? Я очень сдержан, ни да ни нет.
О.Журавлева ― Скажите пожалуйста, а вам не кажется, что какие-то смыслы за последние годы люди нашли себе сами. Мне кажется, что лет 10, если не больше многие люди ушли из общественной и какой-то политической жизни в помощь конкретным людям, будь то тушение пожаров, помощь пострадавшим при наводнении, что-то еще — больные дети, хосписы, поиск пропавших — вот эти смыслы вам кажутся тоже несерьезными?
А.Проханов ― Нет, это все, видимо, прекрасные люди. Но когда я говорю о смыслах, я говорю о смыслах в таком, может быть, библейском или гегелевском значении. А это скорее не смыслы, а род занятий, который дает человеку понять, что он не напрасен, что он нужен, что он полезен. Это все делается для того, чтобы помочь ближнему почувствовать в этом тлетворном мире уцелевшей личностью.
О.Журавлева ― Так это же здорово, это отлично.
А.Проханов ― А почему против этого возражаете, Оля?
О.Журавлева ― Я не возражаю абсолютно, я как раз говорю о том, что люди сами находят себе смыслы и очень часто эти смыслы прекрасны.
А.Проханов ― Ну, хорошо-хорошо, это я вас так поймал. Я вам сказал, что это не те смыслы, о которых говорил НРЗБ или Шопенгауэр, но это, конечно, очень важный ответ на эту стагнацию, на эту энтропию, которую охватило общество. Кстати, когда я вам говорил о русской мечте, эти люди настоящие мечтатели, потому что они бросают все обыденное, корыстное, приземленное, отравленное и двигаются к светлому, возвышенному, может быть, даже священному. Это и есть люди творцы, люди мечтатели.
О.Журавлева ― Скажите, Александр Андреевич, а когда, наконец, вот это стремление к высоким идеалам, о которых вы говорите и к философскому смыслу и религиозному, и стремление просто как-то выжить и жить, более-менее комфортно — есть досыта каждый день, не бояться попасть в больницу, — когда они, наконец, встретятся?
А.Проханов ― Оля, вы спрашиваете меня, как будто я демиург…
О.Журавлева ― Но вы так себя, простите, позиционируете.
А.Проханов ― Да ничего себя не позиционирую. Я просто пытаюсь иногда возражать всякой белиберде, которая в вопросах на меня сыплется. В свое время Марковна, жена протопопа Аввакума, они влачились где-то по Сибири, в очередной раз изгоняемые, спросила его: «Батюшка, доколе это все будет?» Он ей ответил: «До самой смерти, Марковна, до самой смерти».
О.Журавлева ― Оптимистично. Я просто все так же продолжаю думать о тех людях, которым наплевать на то, как проходят выборы, есть ли выборы вообще, которым, честно говоря, не так важно, как зовут партию, депутата и даже президента, потому что есть гораздо более острые темы и вопросы, которые возникают прямо сейчас. Как вы собираете этих людей вовлечь в прекрасное, светлое будущее, если их проблемы такие острые и повседневные не будут решены, мне это непонятно.
НРЗБ
О.Журавлева ― Вы что-то стали прерываться, Александр Андреевич, попробуйте как-то зафиксироваться возле телефона получше. Тогда скажите нам последнюю главную вещь: надо думать не о жратве, а о душе, правильно?
А.Проханов ― Надо думать о горнем, а горнее, оно обеспечивает и все земное. Живите в небесах, и вы почувствуете себя уютно в долинах.
* — признан экстремистской организацией и иностранным агентом
