— Шамиль Загитович, минувший год был тревожным и как бы балансирующим на грани большой катастрофы, в которую мир все-таки не сорвался. 2021-й завершился, слава богу, не войной, а, как и положено, новогодней елкой и робкими надеждами на будущее. Какую характеристику вы дали бы этому отрезку времени, из которого мы все-таки вышли, хотя и не без потерь?
— Я бы перечислил несколько очень важных аспектов, наиболее полно характеризующих, с моей точки зрения, ушедший 2021 год. Пять из этих аспектов я бы отнес к глобальным, пять — к собственно российским, и еще один я могу назвать надсистемным. С него и начнем.
Итак, в минувшем году правящие элиты многих развитых стран окончательно пришли к выводу, что происходящие климатические изменения необратимы. Отсюда возникла императивная необходимость кардинально изменить отношения между человеком и планетой. Это пока публично не провозглашается, но это уже начало просачиваться, символизируя качественно иной момент по сравнению с теми представлениями, которые бытовали в 2019–2020-х.
— То есть элиты осознали свою ограниченность, равно как и ограниченность всего человечества?
— Да, возникло представление, что человек всего лишь маленькое существо, частица биоценоза, которая совершенно не знает, что будет завтра или послезавтра. В связи с этим я категорически против распространенной концепции о «заговоре элит». Данная концепция — отражение все того же представления о человеке как царе природы. Я лично так не считаю. Не может «маленький микроб» плести успешные заговоры — для этого он обладает слишком ничтожными возможностями.
— Сказано в Евангелии от Матфея: «…Ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным». То есть если человек не властен в самом себе, то как он может что-то планировать и строить заговоры?
— И в Коране сказано то же самое: «Ни один волос не упадет с головы человека без воли Всевышнего». Или в суре «Аль-Анам»: «Даже лист падает только с Его ведома». Но если и изощренно подходить к заговорам, утверждая, что они от сатаны-шайтана, то и здесь приходится признать, что, согласно священным книгам, шайтан — тоже от Аллаха.
Теперь перейдем к тому, что я назвал глобальными аспектами. В 2021 году стало очевидно, что человечество вступило в большой переходный период, ведущий к новому мировому порядку. Одновременно усиливается глобальная неопределенность по экспоненте. Даже то, что происходило совсем недавно, в 2017–2018-х, гораздо проще анализируется и прогнозируется, чем то, что мы наблюдаем сейчас. Почему? Потому что целый набор системных факторов вступил между собой в более активное взаимодействие. К тому же американская элита, пользуясь тем, что обладает большими информационно-интеллектуальными ресурсами, начала реализовывать свою долгосрочную стратегию. При этом в США отлично понимают, что такой стратегии больше ни у кого нет.
Следующий аспект — это активизация разного рода региональных и локальных игроков. Возьмем, к примеру, Африку. С одной стороны, на этом древнем континенте есть страны, до 60–70 процентов населения которых больны СПИДом, — они близки к вымиранию. Имеются и те, кто находится в фазе failed state — несостоявшихся государств. «Несостоявшееся» — это не маркер состояния, а процесс, данные государства разрушаются, они как бы продолжают «не состояться». Это Центральноафриканская республика (ЦАР), Сомали, Демократическая республика Конго и прочие. Но вместе с тем мы можем отметить усиление по всему миру трайбалистских (от латинского tribus — племя — прим. ред.), клановых компонентов. Это происходит по всей ойкумене — и на Ближнем Востоке, и в Африке, и в Латинской Америке, и в России. У нас — преимущественно на Кавказе, но и, скажем, на Дальнем Востоке. Все это еще больше усиливает общую неопределенность и делает проблематичным планирование и прогнозы.
— Уточните, о какого рода кланах мы говорим. Применительно к Кавказу это понятно — речь идет о тайповых, родственных кланах. А на Дальнем Востоке?
— Есть два вида кланов: родственные и территориальные. Территориальные кланы — это когда у проживающих на одной территории совпадают интересы, причем не только социально-экономические, но и политические (проистекающие из первых). Такие клановые сообщества существуют, разумеется, не только на Дальнем Востоке. Буквально на поверхности лежат «ленинградский клан» или же «днепропетровский» и «свердловский» кланы. Может, это спекулятивные примеры, но можно найти образцы сложившихся кланов даже на уровне района.
Другой аспект — сейчас идет интенсивное формирование глобальных коалиций. Главная из них, конечно, американская, но и китайцы пытаются выстраивать свою коалицию. Тем не менее американцы существенно продвинулись вперед. На этом фоне можно с сожалением констатировать, что продолжается ослабление России на мировой арене. РФ не способна сейчас создать собственную внешнеполитическую коалицию. Между тем в кризисные периоды именно такой коалиционный потенциал становится ключевым — он даже опережает по значимости экономический и военный потенциалы. Совокупный вес союзников, партнеров и всех, кто к тебе доброжелательно относится, способен иметь определяющее значение по мере приближения к военным действиям и силовой конфронтации. Однако мы можем видеть на примере СНГ, что поле действия для России сужается, и этому способствуют заинтересованные лица как внутри нашей страны, так и извне.
Третий момент — американцы в настоящее время приступили к переформатированию глобальной системы управления. В минувшем году образовался новый союз, четверка стран — Австралия, Великобритания, Индия и Соединенные Штаты. Существует и вариант «тройки» — AUKUS (Australia, United Kingdom, United States), без Индии. Плюс резко произошла консолидация «западной оси» — США и Европы. За последнюю четверть века еще не бывало таких хороших отношений между этими двумя основными западными партнерами, какие установились сейчас. Последний раз подобные взаимоотношения были не позднее 1995–1996 годов, то есть до скандала Билла Клинтона с Моникой Левински. С тех пор отношения только ухудшались, небольшое потепление между Старым и Новым Светом наблюдалось лишь при Бараке Обаме.
Фактической осью консолидации западного блока, в который сейчас входит и Индия, и Южная Корея, и Япония, и Австралия, и целый ряд других вроде бы далеких от Запада стран (называют даже Вьетнам), стала антикитайская стратегия.
Причем эта консолидация происходит не потому, что КНР в настоящее время реально угрожает так называемому коллективному Западу. Китай не способен сегодня угрожать силовым образом и в ближайшие 20–25 лет не планирует этого делать. Речь о другом — о том, что Запад негласно пришел к выводу, что ему необходимо менять парадигму развития или, если хотите, парадигму выживания. В то время как Поднебесная придерживается реализации своей старой стратегии.
А эта стратегия заключается в следующем. Существует глобальный механизм, политический, экономический, социальный, где на первом месте находятся Соединенные Штаты. Задача Китая заключается в том, чтобы занять место США, а американцев отодвинуть на второе место. Таким образом, китайцы пытаются работать в рамках старой парадигмы, но слабость их позиции в том, что старой западной парадигмы уже как бы и нет, она сейчас трансформируется. Господствующие элиты понимают: если она не будет трансформироваться, то конец цивилизации окажется продолжительным и тяжелым.
— Что входит в старую западную парадигму?
— Прежние всем известные институты: МВФ, ООН, Всемирный банк, ВОЗ и так далее. Эта система постепенно вызревала с 1945 по 1956 год, а потом более или менее благополучно функционировала вплоть до сегодняшнего дня. Но сейчас старая парадигма уже объективно работает с драматическим отставанием с точки зрения американцев.
Де-факто в прошлом году США выдвинули новую глобальную идеологию приспособления к климатическим изменениям (или для борьбы с этими изменениями). Хитрость вместе с тем заключается в том, что они не хотят, чтобы это выглядело продуктом американского deep state. Поэтому одна из задач сводится к тому, чтобы подтолкнуть элиты других стран к участию в новом идеологическом проекте — чтобы данные элиты впряглись в него на стадии формирования и почувствовали себя его создателями. Так что процесс будет постепенный и длительный.
Но китайцы не хотят этих изменений, они замечательно приспособились к прежней системе, и к тому же у них нет потенциала, чтобы сразу перейти в рамки 6-го технологического уклада. Между тем уже через 15–20 лет цивилизация, если выживет, начнет переходить к 7-му технологическому укладу.
— Читатель уже привык к словосочетанию «6-й технологический уклад» и понимает, что речь идет о тотальной цифровизации, роботизации и царстве искусственного интеллекта. Но что такое 7-й технологический уклад?
— Я и сам в это не слишком верю, но могу привести пример 7-го технологического уклада. А именно — появление создаваемых и управляемых биовирусов, которые имеют возможность не только развиваться, но и сами по себе размножаться. То есть, оставаясь искусственными по своему происхождению, биовирусы на 80–90 процентов ведут себя уже как естественные элементы биоценоза. Человечество, таким образом, вторгается в самую глубину биоценоза, чего последний может не вытерпеть и быстро уничтожить «самозванцев».
— Однако такие намерения есть?
— Они не просто есть, а уже реализуются в определенной степени.
— Коронавирус, часом, не из их числа?
— Я исхожу из того, что коронавирус — это, условно, некая кардинально трансформированная форма гриппа, и, если его классифицировать, то он скорее относится к пятому технологическому укладу.
— Что еще, кроме живых вирусов, может быть особенностью 7-го технологического уклада? Планета Железяка, которая населена роботами?
— Это вы правильно сказали. Хотя речь идет не о роботах, а о создании принципиально новой модели человека. С точки зрения сегодняшних форейторов трансгуманизма, которые заняты подобными проектами, люди будущего фактически приобретают статус бессмертия. Они соединяют в себе лучшие качества биороботов и людей. Они могут сами менять органы своего тела и составлять индивидуальную программу самосовершенствования. Это пока кажется некоей сказкой, но, боюсь, такие сказки до добра не доведут.
— Я полагаю, что круг этих «бессмертных» будет очень узок и далек от народа, если народ к тому времени вообще останется на планете. Хотя в чем-то данный проект похож на образы будущего из советской фантастики, где совершенные люди живут без болезней и войн в совершенном обществе.
— Знаете, когда Карл Маркс задумывал свой «Капитал», он планировал написать 28 томов. И последний, 28-й, том должен был заключать в себе описание новой грядущей стадии человечества под названием «надгуманизм». Под данным понятием подразумевалось всестороннее развитие человека — не каких-то там роботов, а именно человека (некая попытка зайти внутрь человеческой сущности). В связи с этим мне вспоминается примечание Ленина к Гегелю — о том, что, возможно, мы когда-нибудь придем к тому пункту, где материя соединяется с сознанием.
Теперь переходим к четвертому «глобальному» пункту. В отличие от Вашингтона Пекин не может в условиях нынешнего системного кризиса сформулировать новый идеологический образ будущего для всего человечества. Это принципиально важно. Когда в 2013 году Си Цзиньпин выдвигал концепцию «Один пояс и один путь», это происходило в рамках старой парадигмы мирового порядка. Но сейчас это уже непопулярно, и мы наблюдаем довольно бурные выступления против китайцев и в Азии, и в Африке. В последние несколько лет становится все более заметно, что Китай в принципе не способен выдвинуть новую глобальную идеологию. Потому что во внутриполитической жизни КНР усиливается национал-социалистический компонент. А национал-социалисты по определению не способны создать общечеловеческий проект — они могут, разумеется, попробовать, но это окажется калькой с их собственной модели. В рамках этой парадигмы они выдвигают, а мы должны приспособиться. «Если не приспособитесь, мы вас просто уничтожим», как бы говорит национал-социализм.
— Как мы знаем из истории, национал-социализм равно фашизм. Достаточно вспомнить НСДАП — Национал-социалистическую немецкую рабочую партию.
— Нет, фашизм — это прежде всего корпоративные структуры. Принцип здесь очень простой: ты полностью подчиняешься вышестоящему лицу, потому что нижестоящий человек также полностью подчиняется тебе. Внутри фашизма никакого многоаспектного образа будущего быть не может. Национал-социализм — более широкое идеологическое явление. Но я к чему это говорю? К тому, что Китай — давно уже не коммунистическая, а национал-социалистическая страна. Коммунизм в КНР погиб сразу после того, как к власти пришел Дэн Сяопин и когда китайцы отказались от идей Мао Цзэдуна. При Дэне американцы стали вовлекать китайцев в пику Москве в мировую систему, а сам Сяопин поехал с визитом в США в 1979 году (характерна его фотография того времени в ковбойской шляпе). Китайскому лидеру тогда сказали примерно следующее: «Вы хотите в мировое сообщество? Хорошо, но тогда вы должны отказаться от идеи мировой революции, от поддержки своих коммунистических партий и так далее». И Пекин пошел на это.
И последний, пятый, пункт из числа «глобальных». Мы вынуждены констатировать, что продолжается глобальный системный кризис, но в рамках пандемии он стал более незаметным. Однако многие предсказывают, что в самом ближайшем будущем грядет большой экономический кризис, по значимости равный или даже превышающий кризис 1929 года. Между прочим, именно с 1929-го (точка отчета Великой депрессии — прим. ред.) началась глобальная трансформация мирового капитализма и его вступление в четвертый технологический уклад. Тогда же появился механизм массового производства и массового потребления — сначала в США и далее в остальном капиталистическом мире. Тем не менее аналогичного кризиса, способного перетряхнуть планету, не случилось ни в 2020-м, ни в 2021-м, в связи с чем и не началась глобальная трансформация мирового механизма. Однако она неизбежна, вопрос только в сроках. Одни намекают на 2023 год, другие делают более отдаленные прогнозы.
Но как к этому подготовиться, особенно нам, в России? Ведь грядущий спад приведет к резкому сокращению потребности мирового механизма в нефти и газе. Американский deep state говорит о неизбежном спаде уже лет 8. У нас похожим моделированием вместе с авторским коллективом занимался Аскар Акаев, бывший президент Киргизии, когда перешел на работу в РАН и МГУ (на должность главного научного сотрудника Института математических исследований сложных систем имени Пригожина — прим. ред.). Акаев и его сотрудники исходили из факта экономического кризиса 2007–2008-х, спрогнозировали локальный кризис 2013–2014 годов. Ключевую кризисную фазу они ждали к 2020-му, но этого не произошло. Возможно, какую-то роль в отсрочке сыграла пандемия.
К сожалению, данный кризис обязательно случится. В рамках стратегии, реализуемой Западом, кризис должен стать мостом к новому мировому порядку. Китай будет отброшен естественным путем и вообще откажется от идеи лидерства. Впрочем, китайцы и без того оглушены пандемийным 2020 годом, и внутри элиты КНР происходят бурные дискуссии. Усиливается количество тех, кто считает, будто товарищ Си Цзиньпин слишком закусил удила. Поэтому, дескать, нужно быть осторожными и возвращаться к мудрым постулатам товарища Дэн Сяопина, который призывал не торопиться и ждать, пока по реке проплывет труп твоего врага, а уже потом действовать.
— Итак, мы дали характеристику глобальному миропорядку. А что касается России — какова ее картина, нанесенная, как вы обещали, в пять символических мазков?
— Первое: еще более обострились противоречия между системой государственной власти и российским социумом. Это и вакцинация, вернее ее стихийное отрицание, люди просто не верят в благие намерения власти. Это и усиливающееся размывание среднего класса, и рост бедности. Если объединить даже данные примеры, то можно заметить, что власть не чувствует на собственной шкуре тех негативных воздействий, которые переживает социум. А вот социум ой как чувствует! Отсюда рост противоречий, который демонстрирует, что Россия в этом плане гораздо ближе к развивающимся странам, причем африканского типа, где элиты живут хорошо, люди — все хуже и хуже, но за счет насилия данные противоречия временно сглаживаются.
— Но мы ведь не можем назвать Россию failed state, несостоявшимся государством?
— Да, пока не можем. Но есть одна деталь: еще 7–8 лет назад я не встречал такого, как сейчас, количества газетных и сетевых материалов на всевозможных языках, где горячо обсуждался бы возможный развал России. А вот в 2021 году количество подобных текстов стало расти. Кто-то связывает этот самый негативный сценарий с путинским режимом и его тупиками, кто-то говорит, что единственный вариант выхода из данных тупиков — чтобы к власти в РФ пришел уже по-настоящему авторитарный, жестокий диктатор, что приведет к еще большему обострению противоречий — особенно на фоне глобального кризиса, о котором мы говорили. В результате чисто диалектически ситуация способна настолько обостриться, что Россия может быть отброшена к 1991 году. Да и сейчас положение в стране по многим критериям напоминает мне Советский Союз в начале 1980-х. Тогда тоже резко обострились отношения Москвы с Западом, началась изоляция страны, активизировалась работа иностранных спецслужб и появились разного рода элитные диссиденты. Одновременно произошло резкое обнищание населения, когда уже за 100 км от столицы прилавки в магазинах стояли пустыми. Но при этом тогда никто не говорил об угрозе развала СССР — ни внутри, ни за его пределами. А сейчас говорят, но уже применительно к РФ.
Второй момент. На фоне пандемии и глобального кризиса мне (да и не только мне) стало ясно, что в нынешней России отсутствует ответственная государственная элита. Собственно, элиты как таковой нет — есть правящие элитные группы, которые сосредоточены вокруг ВПК, спецслужб, «либерального правительственного блока» и т. п. Но единая общенациональная государственная элита, которая отвечала бы за страну, отсутствует. По каким критериям я об этом сужу? Да хотя бы потому, что нет ни одной свежей стратегической инициативы, которая бы исходила сверху! В условиях кризиса и наэлектризованной социальной напряженности (когда в один из московских МФЦ врывается бывший подполковник СВР и открывает стрельбу, ссылаясь на «коронавирус и всемирный заговор») нужна хотя бы какая-то идея. Не просто «ребята, мы за консерватизм и традиционные ценности!». Это не работает, особенно в отношениях с молодежью или средним классом, который в процессе перманентного разорения.
— Последняя стратегическая идея Кремля — это предложение Шойгу построить новые города в Сибири.
— Вы хотите создавать в Сибири стратегические кластеры? Через некоторое время вы обнаружите, что у вас просто нет денег на это. Значит, надо откуда-то привлекать средства. А откуда? Только из Китая. Тем самым вы лишь облегчите КНР негласный захват Сибири и Дальнего Востока. Кстати, в минувшем году китайский посол в Пакистане публично проговорился, что Владивосток — это китайский город. Конечно, российская пропаганда подобное высказывание успешно проигнорировала…
Таким образом, мы имеем сейчас в России интеллектуальную пустыню, которую, в принципе, призвана заполнять элита. Если же элиты нет, пустыня расширяется. Американцы создают свой образ будущего, об этом же думают в Нидерландах, Скандинавии или Великобритании. У китайцев есть свой образ 2025 года, 2030-го или же 2049-го (когда КНР собирается праздновать 100-летие с момента своего образования).
А у нас? Какой мы видим РФ, скажем, в 2030-м? Или же в 2025-м? Это ведь немного по времени, но даже за такие горизонты мы заглянуть уже не способны. У нас нет образа будущего, а за него обыкновенно отвечает элита, а не просто некая группа яйцеголовых.
Еще один фактор, свидетельствующий, что российской элиты нет, заключается в отсутствии положительных примеров. Ведь одно из элитных предназначений — в том, чтобы подавать пример остальному обществу. Если положительный пример отсутствует, люди берут пример с Абрамовича или какого-нибудь местного олигарха и начинают воровать, берут пример с педерастов, которые вертятся на сцене, и сами стремятся стать голубыми или розовыми.
Следующий момент: в минувшем году изоляция России на международной арене возросла и только продолжает усиливаться. Вы можете возразить: а как же контакты Путина с Байденом и «другом Си»? Но есть один непреложный факт: влияние Москвы на ход глобальной трансформации перманентно сокращается. Что касается отношений с Байденом, то здесь можно сказать одно: ослабление РФ привело к тому, что Кремль стал играть по правилам Вашингтона и Белого дома. Если президент США в очередной раз переговорил с Путиным, я знаю, почему ему это выгодно. За последние месяцы обострение ситуации вокруг Украины или той же Беларуси только способствовало укреплению координации между Европой и Соединенными Штатами. Напугали американцы Россию и европейцев? Безусловно. А, между прочим, Европа — это наш основной экономический союзник, и никакие завывания Игоря Сечина, что «мы направим трубу в Китай», не помогут. Хотя бы потому, что китайцы платят гораздо меньше европейцев.
То есть прослеживается целый набор выгод для Вашингтона. А какие плюсы получила Москва? Опять мы будем надувать щеки, какие мы великие, потому что с нами считаются? Ну да, считаются. И с каким-нибудь «Боко харам» (нигерийская террористическая группировка — прим. ред.) тоже считаются… Но какие конкретные выгоды мы получили? Может, санкции с нас сняли? Дали льготные кредиты? Так ведь нет же.
И еще последние два момента, характерные для 2021 года. Резко стали обостряться противоречия внутри российского правящего класса. Между силовиками и «бизнюками», то есть олигархами. Это первое. Второе — между различными сообществами и группами силовиков. Третье — между федеральными группами и региональными (болезненная смена губернаторов в некоторых субъектах тому пример). Четвертое — столкновение кремлевских башен в борьбе за свои интересы.
— Мы много говорим о кризисах, глобальных и локальных, но почти ничего о коронавирусе. А разве он не центральный персонаж на современной сцене?
— Ковид еще не выродился в полноценного трагедийного героя, а карантинные меры больше напоминают жанр комедии. Вот следующий за очередным штаммом коронавируса — не «Омикрон», а идущий следом — может оказаться качественно иной фазой.
— Что это может быть?
— К примеру, живая вакцина. Но я о другом. Если посмотреть на весь ход борьбы с ковидом, то мы увидим, что он показал кризис современной науки, в частности медицины. Мы, оказывается, ничего не знаем о вирусах. «Светила» сегодня заявляют нам одно, завтра другое. А почему? Наука потеряла какую-либо моральную ответственность за свои действия. Я для себя сформулировал это так: современная наука — это шлюха капитала со своим «чего изволите?».
— Данный афоризм я легко могу понять. После развала СССР наши ученые валом устремились на Запад, поближе к большим деньгам. Именно так себя ведут и шлюхи. А теперь эти же люди свысока поучают нас, как нам колоться их вакцинами и носить на лице «намордник» в виде медицинской маски.
— Я замечу, что так поступили не только российские ученые. Так вела себя наука по всему миру. От той науки, которая была еще в 1930-е и которая сохраняла твердые моральные правила, сегодня ничего не осталось. Теперь ученые действуют по принципам «насколько это будет выгодно?», «сколько мы за это получим?». Например, каждый год создается 5–7 тысяч различных новых химических соединений (впрочем, сейчас, наверное, гораздо больше). Никто нам не объяснил, каким образом эти соединения могут повлиять на биосферу, биоценоз и на жизнь человека через 10–15 лет. Почему это происходит и будет происходить? Потому что вступление в интенсивную фазу индустриального развития (а это началось с формирования общества массового потребления и массового производства в 1930-е годы) ознаменовалось выходом на первый план чисто материальных стимулов жизнедеятельности. Все остальное — мораль, нравственность, высокие принципы — оказалось отвергнуто или ушло в сферу частного и необязательного. В результате было разрушено равновесие между биоценозом и человеком, и обычными средствами его уже не восстановить. При том что человек — сам по себе элемент биоценоза.
Поэтому, я думаю, элиты и пришли к выводу, что необходимо глобальное сокращение населения, мировой экономический кризис, кардинальная трансформация и отказ от экономического роста как базовой модели. Потому что экономический рост в том виде, в каком его понимали последние 70–80 лет — это просто процесс самоубийства нынешней материалистической цивилизации.
Одним из маркеров этого достигнутого рубежа и стал коронавирус. Я не уверен, что его создали в лаборатории. Он все равно бы возник, потому что падает общий иммунитет человека — это раз. Два — ухудшаются общие экологические условия. Не появись данный вирус, на его месте могла бы развиться какая-нибудь новая страшная форма туберкулеза или еще чего-то. Что до климатических изменений — это реакция матери-земли на общую деградацию цивилизации.
Заметим, у нас резко возросло за последние 100–150 лет потребление угля, нефти и газа. И мы исходим из того, что природа создавала свои недра исключительно ради человека, для того чтобы он сидел в своем теплом туалете. Но это же не так! Нефть образовывалась в течение десятков миллионов лет ради чего-то другого — для чего, мы не знаем. Но считаем, что мы конечный адресат. Вернее, так полагает капитал. И тут же появляются на подхвате тысячи ученых, дешевых шлюх капитала, придумывающих все новые рецепты роста потребления.
— В связи с этим я бы назвал одну из тем минувшего года — Недоверием с большой буквы. Это недоверие народов по отношению к властвующим элитам и специалистам, которые их обслуживают. Оно нарастает не только в России, но и во всем мире, где в европейских городах бушуют митинги ковид-диссидентов, а в Вашингтоне сторонники Трампа и секты QAnon берут штурмом Капитолий (в эти дни как раз исполняется ровно год с тех трагических событий). По сути, в мире негласно как бы происходит большой референдум, на котором народ бросает перчатку недоверия своим властям. Люди как бы говорят: «Мы не доверяем ни вашим басням о пандемии, ни вашим вакцинам, ни QR-кодам. Мы не доверяем вашей политике и дутому величию, и тому, куда вы намерены завести человечество!» Будет ли дальше нарастать подобная пропасть между народами и господствующими элитами?
— Это так, но я думаю, что 2022-й окажется в данном отношении несколько лучше, чем год минувший. Постепенно уровень недоверия, о котором вы говорите, начнет снижаться, и не только в развитых странах, но и в развивающихся, которым будет оказана какая-то помощь. Но вот когда наступит глобальный экономический кризис (предположительно в 2023–2024-х), недоверие выйдет на новый качественный уровень. Тогда групповые проявления психоза вполне могут вылиться в масштабные волнения.
Одно из кризисных проявлений, обострившееся в «ковидные» времена, — деградация всех существующих идеологий. Мы не можем сказать, что процветает западный либерализм или же новейший социализм — нет, везде мы наблюдаем идеологический дефицит. О чем это говорит? О расколе общественного сознания, а следовательно, о расколе консолидированных архетипов, которые прежде объединяли социум. Вот почему американцы, несмотря на свой внешний материалистический налет, уделяют сейчас такое внимание идеологическим вопросам. Причем во главу угла они ставят ключевые вопросы, которые подспудно обсуждаются во всем мире, такие как коррупция и проблема общественной морали. С одной стороны, коррупция — один из индикаторов недоверия масс, а с другой — она ведет к тому, что властвующие группы еще более усиливаются.
Давайте вспомним 1920-е годы — период активного идеологического брожения, породивший огромное количество новых идеологических форм и моделей. В определенной степени это и сейчас, спустя 100 лет, может повториться. Любая идеология должна быть основана на некоей теории или интеллектуальной модели. Но нынешние идеологические потуги пока что зиждятся скорее на эмоциях, как партия «Альтернатива для Германии», к примеру. Для новой теории у нас пока не хватает новых знаний.
— Недоверие, о котором я говорю, не сводится к запросу на новую идеологию. Да и поверят ли ей, если она появится? Люди как бы говорят глобальным элитам и своим собственным властям: «Мы подозреваем вас в том, что вы хотите нас извести, вы строите планы, как от нас избавиться и заменить какими-нибудь биороботами, мигрантами или новым видом человека, который будет вам полностью послушен. Если вы собираетесь нас убить, то какого отношения к себе вы ждете? Как мы можем доверять вам жизни свои и наших детей?» Вот в этом необъявленном соревновании — кто кого? — господствующие элиты успеют прихлопнуть человечество или же оно, опомнившись, прихлопнет зарвавшихся правителей?
— Этот мейнстрим, который вы только что сформулировали, — извести человечество, снизить его численность с 8 до 2–3 миллиардов и проредить роботами — лишь один из вариантов, которые, грубо говоря, сегодня обсуждаются в глобальных элитах. И он отнюдь не является ведущим сценарием. По одной простой причине — он связан с огромным количеством неопределенности и непредсказуемости. Любая война, с применением ядерного, химического или биологического оружия, способна пойти по непредсказуемому сценарию. Кто бы ни развязал военную кампанию, он не знает достоверно, чем она закончится. Поэтому правящие элиты не могут позволить себе хладнокровно рассчитывать: «вот здесь мы уничтожим один миллиард, а вот здесь — еще три…» Потому что в результате все может рухнуть, в том числе и сами эти так называемые элиты.
Сейчас на Западе происходит модификация общественного сознания в сторону феминизма, однополых браков. Это еще один из вариантов борьбы с перенаселенностью мира, поскольку голубые и розовые рождать детей не могут.
— Интересно, а какие еще могут быть сценарии борьбы с перенаселенностью, кроме пандемии и пропаганды сексуальных меньшинств?
— Для примера: введение тотального запрета на естественные браки между мужчиной и женщиной. Это может показаться сказкой, но давайте посмотрим на историю США. Если бы в 1980-е в этой пуританской протестантской стране вы кому-нибудь сказали, что в 2015 году здесь легализуют однополые браки, то где-нибудь в глубинке вас просто побили бы. А сейчас это нормально. Поэтому если сегодня кажется дикостью сама мысль о том, что, условно говоря, в 2035-м в Штатах запретят браки между мужчиной и женщиной, то лет через 15 это уже никого не удивит. Очень быстро возникают новые нормальности.
— Но ведь сами естественные отношения между мужчиной и женщиной запретить невозможно.
— Здесь есть свои хитрые детали. Одной из причин падения рождаемости на Западе является то, что мужчины теряют мужскую силу. С чем это связано? С созданием определенных условий. К примеру, американец или британец идет по улице и видит плакат с полуобнаженной женщиной (каковых сейчас масса). У него срабатывают неосознанно биологические механизмы возбуждения, но вхолостую. И так — десятки и сотни раз, учитывая уровень распространения эротики и порнографии и в легальном, и в нелегальном медиапространстве — телевизоре, интернете и прочем. Это все предсказуемо приводит к ослаблению потенциала мужской силы.
Поэтому, с одной стороны, могут принять законопроект, запрещающий естественные браки, а с другой — интимные отношения между мужчиной и женщиной в данных условиях постараются свести к минимуму. И с точки зрения властвующих элит подобное будет рассматриваться как более гуманный способ сокращения человечества, нежели большая война, голод или эпидемия. Еще один вариант — прививки и уколы, производимые с самого рождения, из-за чего люди начнут терять свои репродуктивные способности.
Все эти планы начали строиться очень давно, еще с 1960-х годов. Причем инициатором таких процессов стала определенная часть американской элиты, а именно — American Medical Association (американская медицинская ассоциация). Вообще говорят, что в США есть две наиболее мощные властвующие группы — юристы и фармацевты. Но я думаю, что есть и третья, и она может оказаться посильней первых двух — это ассоциация врачей. И многое, что потом привело к сексуальной революции 1990-х, связано именно с данными людьми.
— Любая ассоциация врачей, ратующая за тотальную вакцинацию, мне представляется новым вариантом испанской инквизиции.
— Это неслучайно. Что такое ставшая притчей во языцех всемирная организация здравоохранения (ВОЗ)? Это своего рода филиал американской ассоциации врачей. Соответственно, сегодняшнее усиление «шаманов» от медицины и их медийная раскрутка связаны с влиятельностью тех сил, которые стоят за их спиной.
— Ключевой публичной фигурой общества потребления всегда был актер или шоумен. Или политик как разновидность шоумена. Но сейчас в этом цирке появился дополнительный «номер с акробатами», и в их роли на арену вышли медики — всевозможные вирусологи и эпидемиологи. Они менторским тоном поучают нас, как нам мыть руки. Раньше шоуменство было бесконечной фабрикой смеха — все эти стендаперы, звезды Comedy Club, модные телеведущие и прочие. А сейчас наряду с фабрикой смеха появилась фабрика страха — нас пугают, что если мы вовремя не уколемся и не побрызгаем на себя антисептиком, то все закончится очень плохо.
— В этом смысле да — происходят довольно интересные конспирологические изменения. Знаете, какие две профессии в Древней Греции были наиболее презираемыми и даже ненавистными? Актеры и палачи. Причем более презираемыми и ненавидимыми являлись именно актеры. С чем это связано? Я думаю, не только с гуманистическими, но и с глубокими мистическими традициями эллинской культуры, которая своими корнями уходит в Древний Египет. Все великие учителя эллинской мудрости — Пифагор, Сократ, Платон — обучались и проходили инициацию в Египте.
— Солону во время его путешествия к берегам Нила было сказано: «Эллины, вы дети перед нами!»
— Да, а актера, в частности, презирали за то, что он в своих ролях проигрывает чужую жизнь, но оставляет в забвении собственную судьбу. Между тем боги при рождении дают ему определенную цель, задачу, но он уходит от ее выполнения. Это первое. А второе заключается в том, что актер тому же обучает других, он уводит зрителей в призрачный мир сновидений, где они также забывают о себе и собственном предназначении. Актеры говорят: «Повторяйте за нами, делайте, как мы!» Но вплоть до окончания Средневековья в Европе актерская профессия оставалась одной из самых презренных. И на первые роли она выходит лишь в индустриальном обществе, когда распространяется шоуменство в самом широком смысле. Человек в потребительском социуме не может быть индивидом, он не должен исполнять свое предназначение, а должен подражать. В этом роде шоумены — люди в действительности во сто крат худшие, чем палачи. Они нас отвлекают от самих себя и в метафизическом плане выполняют более гнусную задачу, чем эпидемия коронавируса.
Однако мы привыкли, что шоумены нас ни к чему не принуждают. «Хочешь, подражай мне, а не хочешь — не надо». Сейчас появляется новый тип шоумена — врачи. И здесь уже ни о какой добровольности не может быть и речи. Медики как бы говорят: «Если ты не будешь мне подражать и следовать тому, что я сказал, то умрешь, скотина!», «Сколько еще должно умереть, чтобы ты привился!» То есть для воздействия на общественное сознание сейчас вытаскивают сильно ухудшенную вариацию шоумена. Я думаю, следующей стадией на этом пути может стать появление на экранах условного Бастрыкина, который заявит примерно следующее: «Если ты, скотина, не сделаешь укол, мы тебя расстреляем!»
Но, кстати, я ни в коем случае не причисляю себя к антиваксерам. Лично я вакцинировался. У нас в Советском Союзе с вакцинами был полный порядок, и в этом плане «Спутник V» как наследник советской традиции достаточно эффективен. Так же, как и Pfizer, он дает примерно 90-процентную защиту. Когда в 1990-е и 2000-е годы у нас каждую осень возникали эпидемии гриппа, то соответствующие вакцины распространялись по школам, вузам и другим публичным учреждениям. А потому у людей как-то вырабатывался свой иммунитет, и необходимость в вакцинации отпадала. Это нормальный процесс — самое главное, чтобы в данной сфере не было насилия. Я не люблю, когда колхозом идут прививаться. Но мне не нравится и другое: когда колхозом идут против вакцинации.
— Таким образом, коронавирус вы считаете естественной реакцией биоценоза. А значит, он не закончится, пока человечество не выстроит заново свои отношения с планетой?
— Земля — живой организм. Ведь мертвое не порождает жизнь и живое. Значит, планета, порождающая огромное разнообразие форм жизни, — сама живая. Биологическая форма только одна из множества видов жизни. И, конечно, Земля более высокая система, чем человек.
Закончится ли ковид? Я думаю, что через 2–3 года это вполне может произойти. Но через некоторое время ему на смену может прийти нечто гораздо худшее.
Помните, какой всплеск интереса к ВИЧ был в 1980–1990-е годы? Потом все это сошло на нет на волне рефрена, что ВИЧ-инфицированные — это тоже люди. Но вместе с тем мы забыли одну крайне важную штуку: СПИД не лечится. А раз он неизлечим и в мире есть страны, на 60–70 процентов охваченные ВИЧ, то там, несомненно, происходят некие мутации, которые могут привести к сильному всплеску чего-то неизвестного. Вы знаете, что в России сейчас идет эпидемия СПИДа? Она, конечно, не такая, как коронавирусная, но она есть. К чему это может привести лет через 10, никто не знает. Или другое — рост онкологических заболеваний, в частности в РФ, в настоящее время тоже принимает форму эпидемии. Чем это все закончится? Спросите у Путина — может, он знает?
Для матери-земли нынешняя материалистическая цивилизация тоже как раковая опухоль, которая стягивает на себя бессмысленную энергию. Объясните мне, какова сейчас цель человечества? Направить очередной спутник на орбиту? А зачем? Чтобы что-то узнать? Извините, но вы даже не знаете толком, что происходит вокруг вас. В середине 1960-х годов наука исходила из того, что в человеческом организме находится 40–50 миллионов клеток. Теперь уже считается, что наш организм состоит приблизительно из 90–100 триллионов. Даже точно никто не ведает сколько! Каждую секунду в человеческом организме происходит 13–15 тысяч разного рода процессов. Кто-то вами управляет, а вы направляете железку на Луну или Венеру. Ради чего? Есть такой суфийский принцип: что такое знание и чем оно отличается от базы данных или от сведений? «Знание, — говорят суфийские мастера, — это то, что тебя изменяет». Если же тебя это не изменило, то это лишь данные, слухи или информация. И у меня ощущение, что мы постепенно погружаемся в глубины информационного болота, где есть сведения, но нет знания, а значит, нет и смысла жить. Грубо говоря, в чем может заключаться смысл жизни, если, предположим, через 100 с небольшим лет человечества уже не будет?
Вот я задам вам провокационный вопрос: кто более велик — человек или его клетка?
— Если исходить из принципа иерархии, то вы сами назвали Землю более значительным существом, чем человек. Следовательно, человек более велик, чем клетка. Хотя я предвижу, что вы докажете, что это не так.
— Прямые аналогии в такого рода сложных вещах не работают. Есть одно фундаментальное различие между клеткой и человеком. В клетке есть некая идея, голоформа человека. Теоретически мы можем взять одну клетку динозавра и создать из нее древнего ящера. А человек не знает, что такое 90 триллионов его клеток и при нынешних господствующих подходах так и будет оставаться в вечном неведении.
Что такое человек просто как биологическое существо? Это два в 90-триллионной степени. Такое количество взаимодействий между клетками определяет функционирование нашего организма, и это совершенно немыслимая цифра! По сравнению с подобным даже количество звезд и галактик кажется ничтожным. В данном смысле клетка имеет божественное значение, она носитель голоформы. Это некая голограмма. И человек должен стремиться к тому, чтобы сознательно быть голограммой матери-земли. А клетка должна функционировать таким образом, чтобы повысить уровень осознания у вышестоящих структур. Такой структурой может быть какой-то орган человека, например печень. В свою очередь печень и другие структуры должны поднять общий уровень осознания человека как единой биологической системы.
Также мы обязаны вести себя и по отношению к планете. Одна из главных целей человека — способствовать повышению уровня осознания матери-земли. Подобного никто, разумеется, не делает, на это все наплевали. А, между прочим, еще 500–600 лет назад эта задача де-факто стояла перед людьми. Более того, и сейчас сохраняются шаманские культуры, где такой посыл реализуется в ритуалах и мировоззрении. Кардинальные изменения в отношении человечества к Земле начались после поворота к индустриальной революции. Вот тогда по мере наступления материализма эти глубинные, мистические вещи перестали выходить на первый план. Между тем если исходить из ряда мистических учений, то человечество сейчас живет в цивилизации пятого круга.
— Мы говорим о концепции Блаватской, четы Рерих и Даниила Андреева, то есть о «7 расах» на Земле, последовательно сменяющихся и исчезающих бесследно: о Гондване, Атлантиде?..
— Да, об Атлантиде, Лемурии… Нынешняя человеческая раса согласно этому учению — пятая. От предыдущих четырех рас, живших когда-то на Земле, почти ничего не осталось — вернее, сохранились осколки каких-то преданий и воспоминаний, так же как от Шамбалы. И после пятой расы тоже, скорее всего, ничего не останется. В Коране сказано: до вас было множество племен и народов. «Аллах уничтожил их и стер их с лица земли. От них не осталось даже следа». «Сколько поколений до них Мы подвергли гибели! Разве ты ощущаешь присутствие кого-нибудь из них или слышишь их шепот?» (сура 19, Марьям, аят 98 — прим. ред.). Но ведь мы хотим, чтобы хоть что-то осталось! Значит, как я уже сказал, наша задача как индивидов — повысить уровень осознания более вышестоящей системы.
В 2011 году наблюдатели отметили одну интересную особенность: способность океанов перерабатывать мусор, сбрасываемый туда людьми, исчерпалась и начался процесс постепенного уничтожения океанических бассейнов. И вдруг 2–3 года тому назад обнаружилось, что океаны нашли способ бороться с их засорением. То есть адаптивная сила океанического потенциала как одно из проявлений силы матери-земли оказалась в состоянии справиться с воздействием человека. Но океан не способен к тому, что может сделать человек — повысить уровень осознания.
— В заключение обратимся еще раз к США. Под занавес года Джо Байден не только проводил виртуальные встречи с Владимиром Путиным, но и созвал не менее виртуальный саммит «За демократию», в котором приняли участие 110 стран. России и Китая там, естественно, не было. Байден даже учредил первый взнос, который Америка намерена вложить в экспорт демократических идей — 44 миллиона долларов.
— Не так много. Но в самом саммите демократий важно не то, что они официально провозгласили, а секретный план, как это все будет разворачиваться. Грубо говоря, таким образом создается расширенный круг избранных, которым будут предоставлены определенные льготы в экономике, благотворительности, гуманитарной помощи и прочем.
— Данные 110 стран — это те, кого американцы берут с собой в будущее?
— Это те, кому они говорят: «Мы с вами будем обсуждать и сообща строить наше будущее». Угрозы, стоящие сейчас перед человечеством, таковы, что даже США с 20 процентами мирового ВВП не смогут ничего противопоставить им в одиночку. Поэтому Америка собирает большую коалицию.
В минувшем году США пережили многое: от прихода Байдена в Белый дом до вывода войск из Афганистана. Но все эти события надо рассматривать в рамках ключевой, главной цели администрации Байдена. Какова она? Прежде всего, не довести до развала американское общество. Между тем социум США расколот, и атака на Капитолий в январе прошлого года — просто один из эпизодов данного раскола. При этом Америка насыщена оружием, раздроблена по социальным, экономическим, расовым и конфессиональным причинам. Здесь в свою очередь складываются две коалиции. Одна — это коалиция протестантов, которая пытается объединить вокруг себя всех белых, а также тех латиносов и черных, которые придерживаются белой идеологии. За ними стоят Республиканская партия, Трамп, а также те «трампы», которые еще могут появиться. Что до демократов, то они пытаются противопоставить республиканцам свою большую коалицию, куда собраны латиносы, чернокожие, китайцы, выходцы из Азии и так далее. Любопытно, что эту вторую коалицию возглавляют два католика — Байден и Джон Керри (второй по значению человек в американском deep state). До них единственным католиком, который находился у власти в протестантской Америке, был президент Джон Кеннеди. Как закончилась его политическая карьера, известно всем (убит 22 ноября 1963 года — прим. ред.).
Отношения между протестантами и католиками всегда были очень сложными. И сейчас они сохраняют свою остроту. Поэтому борьба в США идет на разных фронтах, в том числе и на конфессиональном, и на межличностном. Соответственно, коалиции тоже формируются по этим принципам. Приведу пример межличностного взаимодействия. Мы знаем имя Энтони Блинкена, госсекретаря США, который уже на протяжении долгого времени работает с Байденом на разных этапах его карьеры. Сам Блинкен — еврей, причем верующий. В 2002 году, когда ему было 40 лет, он женился на католичке Эван Райан. У иудеев обычно с этим очень строго: свадьба должна справляться по иудейскому обряду, а сама супруга обязана перейти в иудаизм. Но в случае с Блинкеном и Райан свадьба проходила и по католическим, и по иудейским традициям, к тому же жена так и не приняла иудаизм. Подмывает спросить: кто кого завербовал — Блинкен католиков или же католики Блинкена?
Или возьмем Бориса Джонсона, премьер-министра Великобритании. Джонсон — отец 7 детей, а его жена Кэрри Саймондс — католичка. Сам он протестант. Женился он совсем недавно (это его третий брак), в мае 2021 года. Догадайтесь, по какому обряду проводилось венчание в Вестминстерском соборе? Конечно, по католическому, ведь данный собор — главный католический храм Соединенного королевства.
Я просто привожу примеры, не делаю никаких выводов. Но один все-таки напрашивается: если протестантская элита расколота, и мы это видим по тому, как разнится отношение к Трампу среди республиканцев, то католическая элита в США и Великобритании все больше консолидируется. Кстати, в отличие от протестантов католики более склонны создавать всевозможные тайные общества.
— Это известно: все масонство выросло на католической основе.
— И не только масонство. Знаменитый инкубатор всякого рода тайных обществ — иезуиты, орден Иисуса, учрежденный Игнатием Лойолой. Поэтому разговоры о конспирологии и заговорах все-таки иногда имеют свою основу.
Заметим, что сначала Байден и вся его команда были жестко настроены против Москвы. Почему потом произошел поворот и попытка перевербовать Кремль после якобы случайной встречи Сергея Лаврова и Керри в Индии в апреле 2021 года? Это было связано с главной задачей Байдена: ведь резкая вражда Белого дома с Путиным могла привести к тому, что позиции Трампа стали бы усиливаться. Притом что в Америке существует общая неприязнь к нашей стране, среди республиканцев число симпатизантов России гораздо больше, чем среди демократов.
Что до вывода войск из Афганистана, то это был выход из многолетней ловушки. Опыт мировой истории показывает, что никогда нельзя победить повстанцев, которые воюют в горах. Где потерпел свое первое поражение Наполеон? В Испании в 1808–1809 годах. Поэтому Байден выводит войска. В краткосрочном плане для него это проигрыш, но не в долгосрочном. Тем более что в Афганистане, а в широком смысле в Средней Азии неминуемо должны столкнуться Китай и Россия. И это уже происходит: в Киргизии китайцы поставили своего президента и вся киргизская экономика примерно на 70 процентов уже контролируется КНР.
Рейтинг Байдена сейчас падает, это понятно на фоне коронавируса, но ему ни в коем случае нельзя дать ослабить себя в 2022-м, чтобы потом на два года превратиться в «дохлую курицу» на посту президента. Поэтому Белый дом осторожно избавляется от политического балласта. При этом нагнетание напряженности вокруг Украины с самого начала было спектаклем, в котором в равной степени участвовали и Москва, и Вашингтон. Изначально всем было ясно, что Россия никогда на Украину открыто не вторгнется. Но, когда, к примеру, начальник генштаба Великобритании генерал сэр Ник Картер заявил: «О чем вы вообще говорите? По нашим данным, у России нет планов вторжения», ему сразу заткнули рот, а потом отправили в отставку. Зато все мировые СМИ стали кричать о РФ как об агрессоре и создавать искусственный ажиотаж.
Затем состоялась встреча Путина и Байдена, во время которой американский президент строго погрозил пальцем: «Никакой агрессии!» Это победа для Байдена внутри своей страны? Безусловно. Затем Байден переговорил с Меркель, Макроном и так далее. Это тоже его победа — он укрепил связи между Вашингтоном и своими европейскими союзниками.
Что до отношений России и Китая, куда США пытаются вбить клин, то если бы был заключен военный тандем между нашими странами по примеру договора о дружбе, союзе и взаимной помощи 1950 года, это была бы мощная ось для формирования альтернативной по отношению к Америке коалиции. Но почему против такого резкого сближения с Китаем выступает бо́льшая часть правящих элит в РФ? Возможно, сам Путин и пошел бы на это. Но не следует забывать, что ВВП КНР примерно в 7,5 раза больше российского. Единственные показатели, по которым РФ опережает Китай — это территория и ядерный потенциал. Однако китайский экспансионизм очень быстро приведет к тому, что де-факто Россия станет зависимой от Пекина. Способность к самостоятельной игре Москва потеряла. Возможно, для Путина, который заканчивается как политик, было бы неплохо протянуть еще лет 5–6 с помощью китайцев. Но для следующего политического поколения в РФ это может обернуться катастрофой.
Все равно бо́льшая часть российской элиты — военной, политической и экономической — пытается сейчас играть на противоречиях между Пекином и Вашингтоном. Они отдают себе отчет, что это (как мы раньше, будучи коммунистами, говорили) — основное глобальное противоречие мировой арены. Единственный вариант для современной РФ — это играть на американо-китайских противоречиях и получать от подобного дивиденды. В настоящее время это не очень получается, потому что окно возможностей с американцами и коллективным Западом схлопывается. И это основная претензия, которую российские правящие группы предъявляют Путину.
С другой стороны, китайцы тоже оказываются в похожей ситуации. Для большинства китайских бизнесменов и олигархов важнее всего экономические связи с США и Западом, а не Россия. Это для них фактор развития. А любой военный союз Пекина и Москвы будет объявлением шаха Западу, что приведет к резкому усилению санкций против КНР. Поэтому мы можем говорить лишь о стратегическом партнерстве между Китаем и РФ, но никакого реального союза между нами быть не может.
