Классическая европейская стратегия Англии, обеспечившая ей длительное доминирование в мире, заключалась в недопущении объединения континента вокруг любой силы (так как сил самой Англии для доминирования в Европе катастрофически не хватало). Всегда, когда возникала перспектива такого объединения, Англия прилагала все усилия для его подрыва — любыми методами, любой ценой.
Геоисторические наследники Британской империи, США переняли эту стратегию, распространив ее на весь континент. Стратегической задачей США стало разрушение — любой ценой и любыми средствами — объединения европейских (в первую очередь немецких) технологий с российскими природными (и тем более с китайскими людскими и организационными) ресурсами. Ведь такое объединение создало бы качественно нового субъекта глобальной конкуренции, перед которым США были бы бессильны.
Именно в рамках практической реализации этой стратегии к власти на Украине были приведены ее нынешние правители. Именно поэтому их последовательно натравливали на Россию и разжигали на этой почве самоубийственную русофобию в Европе.
Играет свою роль и осознание глобальным управляющим классом глубины и фундаментальности современного кризиса. Когда единые мировые рынки распадаются на макрорегионы и вместе рушатся в глобальную депрессию, в которой будут утрачены многие ключевые сегодня технологии, только теоретики и философы тратят время на вечные вопросы вроде «кто виноват?» и «что делать?».
Англосаксы, как практики, решают значительно более прозаичный вопрос: «кого мы сегодня будем есть?»
Мы являемся для них врагом, но не едой: мяса мало и оно жилистое. На корм пойдет сытая и расслабленная Европа, сохраняющая значительный людской и ресурсный потенциал, который предстоит частью уничтожить, частью захватить и использовать.
Хозяйственная основа ЕС и еврозоны — Германия. Это в 4,5 раза меньшее население, чем в США, обеспечивающее такой же, а иногда и больший экспорт товаров и имеющее собственные зоны гарантированной прибыли для реального сектора (ЕС) и финансового бизнеса (еврозона). Это конкурент, который должен быть уничтожен при помощи его политической зависимости. Поэтому немцев заставили распрощаться с «Северным потоком – 2» и заставляют принимать всё новые и новые губительные для экономики Германии пакеты санкций.
Агрессию лишь подстегивает то, что с распадом мира на макрорегионы доллар (а с ним и США как оргструктура глобального управляющего класса) утрачивает свое исключительное значение. Демонстративное дистанцирование от США Саудовской Аравии и ОАЭ с началом военной спецоперации России на Украине означало крах механизма нефтедоллара, с середины 70-х бывшего основой их доминирования.
Этот механизм заключался в повышении цен на энергоносители при обязательстве хранения средств их поставщиков в США в американской финансовой системе. Таким образом, конкуренты США страдали от дороговизны энергии, а сами США могли компенсировать ее деньгами, достаточными и для форсирования технологического прогресса.
Но тектонические сдвиги в мировой повестке заставили монархии Персидского залива выбирать — и они предпочли Китай, а в некоторых аспектах и Иран. Причем у России появился шанс стать страной, обеспечивающей безопасность поставок энергоносителей из этого региона.
В этой ситуации демонстративное разрушение Европы становится для США категорическим условием выживания. Только запугав своих привычных сателлитов, они могут вернуть их под контроль и продлить агонию своей хозяйственной, а значит, и социально-политической модели.
Обнадеживает, что понимание этой принципиально деструктивной и недоговороспособной позиции США проявляется в самых неожиданных местах. Так, китайский миллиардер Че Цзяньсинь жестко фиксирует в «Хуанцю шибао»: «США душат Россию, чтобы контролировать Европу», — и убедительно показывает, что «компромиссы и капитуляция в борьбе с врагом (так он прямо именует США. — автор) приведут только к его еще большей жадности».
Расставание с иллюзиями, понимание бескомпромиссного характера современной глобальной конкуренции, осознание США как врага даже представителями экономически срощенного с ними Китая, — признаки зари нового мира.
Чтобы он был приемлемым, его придется строить самим: «все наши — это мы», как было написано в 2014 году в Донбассе.
