США фактически напрямую участвует в боевых действиях против российского военного контингента на Украине путем обучения ВСУ использованию новейших средств вооружения. Это подталкивает американское руководство к стимулированию разработки и модернизации высокотехнологических систем вооружения и обеспечения логистики.
Согласно опубликованных 27 апреля 2022 года на сайте C4ISRNET Минобороны США бюджетным документам, в запросе Агентства перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США на 2023 финансовый год приоритет отдается технологиям, «критическим» для Пентагона, включая микроэлектронику, биотехнологии и искусственный интеллект.
Подробный бюджетный план DARPA на 2023 финансовый год был опубликован 25 апреля, почти через месяц после того, как Министерство обороны обнародовало свой запрос на расходы на высшем уровне. Бюджетное предложение показывает увеличение на 250 миллионов долларов по сравнению с 3,8 миллиардами долларов, выделенными Конгрессом для DARPA в 2022 финансовом году, в основном за счет запроса 883 миллионов долларов на микроэлектронику, 414 миллионов долларов на биотехнологические программы и 412 миллионов долларов на усилия по искусственному интеллекту.
Пентагон разрабатывает стратегию инвестиций в 14 важнейших технологий, многие из которых отражены в бюджетных приоритетах DARPA. Директор Стефани Томпкинс заявила, что в то время как другие агентства могут предпринять дополнительные шаги для решения этих проблем, DARPA хочет спровоцировать серьезные сдвиги в возможностях посредством своих программ.
«DARPA ищет, что является большим прорывом, который может сломать то, что есть в дорожной карте всех остальных, и изменить все пространство решений», — сказала она во время конференции C4ISRNET 20 апреля.
В области микроэлектроники DARPA работает над укреплением американской промышленной базы полупроводников в рамках своей Инициативы по возрождению электроники. Работа была начата в 2017 году, и с тех пор агентство инвестировало около 2 миллиардов долларов в проекты по увеличению плотности обработки информации, устранению ограничений пропускной способности и снижению стоимости электронного дизайна.
Во время отдельного вебинара 20 апреля 2022 года, организованного Национальной оборонной промышленной ассоциацией, Томпкинс сказала, что бюджет этого года в значительной степени ориентирован на запуск следующего проекта ERI, ERI 2.0. Это включает 18 миллионов долларов на Совместную университетскую программу микроэлектроники, которая создает партнерские отношения между академическими учреждениями и оборонной и полупроводниковой промышленностью для решения «грандиозных технических проблем», согласно бюджетным документам.
Он также включает 25 миллионов долларов на программу под названием Next-Generation Microelectronics Prototyping Designs, которая направлена на разработку конструкций, которые могут повысить производительность и уменьшить размер и стоимость микросхем.
Бюджет DARPA на ИИ в размере 414 миллионов долларов в основном приходится на его кампанию AI Next, инициированную в 2018 году для увеличения финансирования новых и существующих проектов по автоматизации бизнес-процессов Министерства обороны, повышению отказоустойчивости и безопасности, снижению проблем с производительностью и разработке алгоритмов и технологических приложений следующего поколения. За последние четыре года агентство инвестировало около 2 миллиардов долларов через AI Next.
Томпкинс сказала, что кампания была успешной и близка к завершению, отметив, что почти половина из 250 программ DARPA разрабатывает или использует ИИ по-новому.
«Мы больше не считаем, что массовый толчок сверху вниз необходим, учитывая его повсеместность во многих наших программах», — сказала она.
По мере того, как агентство отказывается от своей кампании AI Next, оно увеличивает инвестиции в устойчивую логистику цепочки поставок. DARPA годами инвестировало в обеспечение безопасности цепочек поставок, в том числе усилия, которые позволяют военным службам производить продукцию в полевых условиях. Томпкинс сказала, что план состоит в том, чтобы расширить эти инвестиции «за счет гораздо более широкого спектра различных материалов и различных компонентов».
Программа DARPA Composable Logistics and Information Omniscience, известная как LogX, является одним из таких усилий. Агентство ищет 21,5 миллиона долларов для LogX для разработки и демонстрации программного обеспечения, которое может поддерживать логистику в режиме реального времени, а также диагностику и прогнозирование цепочки поставок.
«Программное обеспечение будет включать в себя ряд технических инноваций, включая человеко-машинный интерфейс, динамическую визуализацию данных и распределенную/совместную разработку программного обеспечения», — говорится в документе.
Инвестиции DARPA в биотехнологии относятся к категории «основополагающих технологий», сказала Томпкинс, отметив, что этот портфель в размере 414 миллионов долларов охватывает многие из его программ, более ориентированных на предметную область. Одним из таких проектов является новая инициатива «Биотехнология для сложных условий окружающей среды». Агентство запросило 11,8 млн долларов на разработку «новых биологических решений» для поддержки операций в удаленных и экстремальных условиях.
«Поскольку Министерство обороны расширяет операции в ранее недоступных областях, новые и уникальные логистические ограничения, вызванные экстремальными условиями и нехваткой ресурсов, угрожают боевой готовности», — говорится в бюджетных документах. «Эта программа будет разрабатывать технологии, позволяющие использовать микробы, биополимеры и/или другие биопроцессы для защиты бойцов и поддержания производительности боевых платформ».
Программа DARPA Gene Editor Enabled Diagnostics and Biosurveillance исследует доступные и недорогие возможности обнаружения биологических угроз для военных и более широких потребностей общественного здравоохранения. Запрос на 2023 финансовый год включает 18,9 млн долларов на эти усилия.
Другие основные области инвестиций в запросе DARPA включают 184 миллиона долларов в киберпространство, 143 миллиона долларов в гиперзвуковые технологии, 90 миллионов долларов в квантовые технологии и 82 миллиона долларов в космос.
Российские испытания «Сармата» подчеркивают необходимость модернизации ядерной триады США
20 апреля 2022 года Россия провела первые летные испытания межконтинентальной баллистической ракеты РС-28 «Сармат». Запуск представляет собой важную веху в продолжающейся ядерной модернизации России, направленной на то, чтобы поставить под угрозу американскую родину, подчеркивая важность модернизации ядерной триады США и связанная ядерная система командования, управления и связи.
Министерство обороны России объявило, что «Сармат» «был успешно испытан из шахты на государственном испытательном космодроме Плесецк» на северо-западе России. Испытания «подтвердили» «проектные характеристики» ракеты на «всех этапах ее полета», заявило министерство, добавив, что ее «учебные боеголовки прибыли в назначенный район Куринского полигона на Камчатке».
Хотя с декабря 2017 года Россия провела три катапультных испытания ракеты «Сармат», это последнее испытание стало первым летным испытанием ракеты.
«Сармат» представляет собой трехступенчатую тяжелую жидкостную межконтинентальную баллистическую ракету шахтного базирования с заявленной дальностью полета 18 тыс. километров. Эта ракета, получившая в НАТО название «Сатана II», является заменой советской межконтинентальной баллистической ракеты SS-18 «Сатана», срок эксплуатации которой подходит к концу. Сообщается, что «Сармат» может нести 10-тонную полезную нагрузку, состоящую из 10 с лишним независимых боеголовок, а также средств проникновения, используемых для уклонения от противоракетной обороны. В Москве заявляют, что новая ракета также может нести несколько гиперзвуковых планирующих аппаратов «Авангард» .
Сообщается, что «Сармат» разрабатывался с 2000-х годов, но приобрел известность после того, как в марте 2018 года президент России Владимир Путин публично рекламировал его во время выступления. Российский лидер заявил тогда, что «Сармат» будет невосприимчив к существующей или потенциальной противоракетной обороне благодаря короткой фазе разгона и чрезвычайно большой дальности, что позволит ракете пролететь над Северным или Южным полюсами.
Ракеты часто наиболее уязвимы на этапе разгона, и большинство американских ракетных датчиков обычно фокусируются на угрозах, движущихся над Северным полюсом, а не над Южным полюсом. Несмотря на это, по мнению американских военных экспертов существующие возможности противоракетной обороны США сосредоточены на государствах-изгоях, таких как Северная Корея, и не имеют шансов защититься от массированной ядерной атаки России на американскую территорию, что усиливает потребность в мощном и надежном ядерном сдерживании США.
Москва утверждает, что серийное производство «Сармата» начнется этой осенью, и что ракета заступит на боевое дежурство в 62-й ракетной дивизии России в Ужуре, Красноярский край, до конца года.
Успех России в запуске этой ракеты резко контрастирует с решением администрации Байдена отложить, а затем отменить запуск 3 марта невооруженной межконтинентальной баллистической ракеты Minuteman III. Администрация уже уведомила Россию и предоставила уведомление для гражданского воздушного движения. Кирби попытался оправдать отсрочку попыткой гарантировать, что действия США не будут «неправильно поняты или истолкованы», заявив, что это решение продемонстрировало, что Вашингтон является «ответственной ядерной державой».
Американские эксперты полагают, что Кремль, однако, может интерпретировать такие уступки Вашингтона как слабость.
Отвечая на вопрос об испытании Minuteman III во время мартовских слушаний в комитете Сената по вооруженным силам, адмирал Чарльз Ричард, командующий Стратегическим командованием США, рекомендовал «сохранить обычный набор операций». Ричард подчеркнул, что эти тесты нужны ему для «поддержания уверенности и надежности» 50-летнего Minuteman III, который сталкивается с растущими проблемами надежности по мере приближения к концу срока службы. Еще одно испытание запланировано на конец этого года, которое администрация должна провести в соответствии с планом.
В более широком смысле, испытание «Сармат» — не говоря уже о быстром ядерном расширении Китая — подчеркивает необходимость модернизации собственной ядерной триады Америки, в том числе путем срочной замены Minuteman III на средство наземного стратегического сдерживания, также известное как LGM-35A Sentinel.
Как предупредил в прошлом году тогдашний начальник Глобального ударного командования, у Вашингтона «не осталось места» для отсрочки замены Minuteman III, который поступил на вооружение в 1970 году. Первоначально предполагалось, что срок его службы составит всего 10 лет, но его неоднократно продлевали. Дальнейшее расширение было бы не только неэффективным с точки зрения затрат, но и могло бы подорвать надежность и доверие к наземной части триады.
Бюджетный запрос администрации Байдена на 2023 финансовый год включал 3,6 миллиарда долларов на программу наземного стратегического сдерживания. Предстоящий обзор ядерной политики администрации также должен одобрить GBSD. Конгресс, со своей стороны, должен предоставить все необходимое финансирование для обеспечения своевременной доставки GBSD к 2029 году.
Межконтинентальные баллистические ракеты представляют собой жизненно важный компонент американского ядерного сдерживания. Они являются наиболее оперативным подразделением благодаря своей высокой степени боеготовности, а их географическая рассредоточенность усложняет наведение противника на цель, вынуждая Россию или Китай израсходовать большое количество ракет с ядерными боеголовками, а не просто концентрироваться на нескольких американских командных центрах, подводных портах и базы бомбардировщиков. Межконтинентальные баллистические ракеты также обеспечивают защиту от любых потенциальных достижений в противолодочной войне, которые могут угрожать живучести морского базирования. Эти характеристики модернизированной межконтинентальной баллистической ракеты ядерной триады помогают в первую очередь удерживать противников от проведения ядерной атаки, предотвращая ядерную войну и делая американцев более безопасными.
План Армии США по обновлению заводов и складов боеприпасов времен Второй мировой войны
Многие заводы, арсеналы и склады боеприпасов армии США, в основном построенные во время Второй мировой войны, представляют собой капсулы времени той эпохи. Служба пыталась обновить эти объекты военного времени, но еще многое предстоит сделать, чтобы привести их в 21 век.
Армейский завод по производству боеприпасов Макалестера в Оклахоме усеян укрытыми кустами бункерами для боеприпасов, построенными примерно в 1943 году и напоминающими норы хоббита. Старые крытые мосты, которые ведут от внешних комнат отдыха к производственным помещениям через дороги, вырисовываются над головой, но теперь закрыты из-за присутствия асбеста.
Со времен Второй мировой войны поезда перевозили припасы и вывозили боеприпасы в грузовых контейнерах. Армия работала над обновлением железнодорожной колеи и вагонов, чтобы грузы доставлялись вовремя, днем и ночью.
Длинные темные туннели соединяют один завод по покраске и подготовке снарядов для бомб с другим, где в эти снаряды загружается взрывчатка. Роботизированный манипулятор распыляет краску снаружи корпуса на одном объекте.
«Но эта автоматизированная возможность недоступна для нюансов смешивания взрывчатых веществ или снаряжения снарядов, — считает бригадный генерал Гэвин Гарднер, командующий Объединенным командованием боеприпасов, во время посещения производственной линии завода по производству боеприпасов для Mark 82, 500-фунтовой бомбы, используемой ВВС. — Химики до сих пор вручную смешивают взрывчатые вещества, такие как тритонал, который на 80% состоит из тротила и на 20% из алюминиевой пудры, используя резонансный акустический смеситель, а затем добавляют его в оружие в основном вручную».
Части предприятия, которые производят эти бомбы, были модернизированы незадолго до пандемии коронавируса, включая интеграцию совершенно нового оборудования. Заводу было поручено массовое производство дезинфицирующего средства для рук на производственной линии Mark 82 до того, как это оборудование было использовано для производства оружия, потому что оно было чистым и могло быть настроено для выполнения этой работы.
В 2023 году ожидается дальнейшая модернизация, в том числе многоцелевая загрузочная установка, финансируемая ВВС, которая частично беспилотна и удерживает бомбы под землей в глубоком бетоне при загрузке для защиты от взрыва.
Mакалестер поставляет треть боеприпасов для министерства обороны и считается ведущим предприятием по загрузке бомб и боеголовок, доставляя тысячи 2000-фунтовых бомб Mark 84, артиллерийские снаряды M11 и 105-мм артиллерийские снаряды, и это лишь некоторые из них.
Но Макалестер — лишь один из нескольких критически важных заводов и складов по производству боеприпасов, которые составляют органическую промышленную базу Министерства обороны США, и модернизация необходима повсеместно.
Состояние органической промышленной базы
Органическая промышленная база армии состоит из 23 складов, арсеналов и заводов по производству боеприпасов. И более 19 тысяч предприятий, которые производят, восстанавливают, обслуживают или хранят оборудование, при поддержке более 32 тысяч квалифицированных мастеров и техников.
С 2009 года армия инвестировала более 5 миллиардов долларов в модернизацию объектов, инфраструктуры и операционного оборудования, но служба признает, что необходим более целенаправленный инвестиционный план.
Конгресс проявлял особый интерес к модернизации органической промышленной базы в течение последних нескольких лет, проводя слушания по этому вопросу как минимум с 2020 года и предоставляя Пентагону финансирование для того, чтобы привести стареющие предприятия в XXI век, сделав их более безопасными и эффективными.
««Шокирующее» не означает преувеличение состояния некоторых наших объектов», — заявил на слушаниях в марте 2022 г. член палаты представителей Дональд Норкросс, председатель подкомитета по тактической авиации и сухопутным войскам. «Производственный прогресс, инструментальные средства работают так же, как и во время Второй мировой войны».
Норкросс отметил, что в последних двух законах о разрешении на национальную оборону Конгресс поддержал базовый бюджет армии и ее нефинансируемые приоритеты для покрытия расходов на планы модернизации.
«Это должно было дать толчок процессу обновления, модернизации и безопасного и эффективного производства обычных боеприпасов», — сказал он. Но он обеспокоен тем, что армия не включила в свой бюджетный запрос на 2023 финансовый год достаточное финансирование для покрытия расходов на модернизацию своих промышленных баз.
Служба имеет трёхэтапный план, который потребует инвестиций в размере около 16 миллиардов долларов, из которых более 8 миллиардов долларов будут направлены на модернизацию складов боеприпасов, сообщил подкомитету генерал Эдвард Дейли, возглавляющий Командование армейской материальной части.
Сотрудники Crane Navy работают на линии по производству боеприпасов в 1942 году, через год после создания Crane Naval Ammunition Depot во время Второй мировой войны. (любезно предоставлено армией США)
«Критически важными для усилий по модернизации являются сведение к минимуму подверженности человека опасностям с помощью робототехники и удаленных операционных процессов, стремление уменьшить количество единых точек отказа и зависимость от иностранных поставщиков, а также наращивание потенциала и возможностей для поддержки армии и объединенных сил по мере того, как мы движемся в будущее, и все это при закрытии и отказе от устаревшего оборудования, объектов и процессов», — сказал Дейли.
Согласно плану создания органической промышленной базы армии, служба будет сосредоточена на пяти направлениях деятельности: объектах; инструменты и процессы; рабочая сила; сеть и кибер; энергетика и окружающая среда — в течение трех пятилетних этапов с 2024 по 2038 финансовые годы.
15-летний план направлен на обеспечение поддержки надежных и модернизированных систем, обеспечение возможности резкого увеличения производства, сокращение единых точек отказа, выявление и устранение уязвимостей цепочки поставок, снижение зависимости от иностранных поставщиков и отказ от устаревших систем. оборудования и избыточных мощностей.
Армия планирует модернизировать свои объекты за счет внедрения гибких производственных процессов, улучшения процессов с помощью устойчивых коммунальных услуг и отказоустойчивой инфраструктуры данных. В плане говорится, что служба разработает «взаимосвязанную сеть машин и датчиков», которая может собирать данные и анализировать информацию для оптимизации производства, оптимизации производства и создания дополнительных мощностей.
Армия признала, что рабочую силу необходимо будет обучать и развивать, чтобы она стала ремесленником в модернизированной инфраструктуре.
Служба также указывает на необходимость использования современных промышленных стандартов, таких как более высокий уровень автоматизации и обмена данными, что потребует обновления систем информационных технологий и операционных технологий, чтобы сделать их более защищенными от кибератак.
План направлен на то, чтобы объекты были устойчивыми к изменению климата и чтобы они эффективно использовали энергию и другие ресурсы, такие как вода.
Согласно плану, с 2023 по 2028 финансовый год проекты армии помогут создать основу для потенциала XXI века. «На первом этапе основное внимание уделяется созданию безопасных промышленных сетей управления, использованию робототехники с логикой компьютерной программы [и повышению] безопасности рабочей силы», — говорится в документе.
Это включает в себя строительство оптимизированного предприятия по восстановлению компонентов и установку промышленной сети управления на армейском складе Энистон в Алабаме; строительство модернизированного завода силовых агрегатов для прочных платформ и поддержки будущих самолетов с вертикальным подъемом, когда они появятся в сети на армейском складе Корпус-Кристи в Техасе; и строительство «завода боеприпасов с односторонней люминесценцией» для более эффективного производства трассирующих снарядов на заводе по производству армейских боеприпасов в Лейк-Сити в Миссури.
Другие объекты будут построены и модернизированы на заводе по производству армейских боеприпасов в Холстоне в Теннесси; Рэдфордский армейский завод боеприпасов в Вирджинии; Армейский склад Ред-Ривер в Техасе; Армейский склад Тобиханна в Пенсильвании; и Watervliet Arsenal в Нью-Йорке.
На втором этапе, с 2028 по 2032 финансовый год, армия будет продолжать наращивать потенциал, одновременно устраняя уязвимости. Проекты включают консолидированную сборку боевых машин в Аннистоне; модернизировано пиротехническое производство на заводе Crane Army Ammunition в Индиане; будущее восстановление высокоточного огня и строительство модернизированного и адаптивного совместного предприятия по обслуживанию ракет на армейском складе Леттеркенни в Пенсильвании; и модернизированный комплекс грунтовых смесей для Лейк-Сити.
Согласно плану, в конце этого этапа «армия будет иметь рабочую силу, способную извлечь выгоду из более широкого использования современных технологий, таких как робототехника, искусственный интеллект и анализ данных».
На заключительном этапе, который продлится с 2032 по 2038 финансовый год, армия будет поддерживать и поддерживать свои инвестиции в модернизированную органическую промышленную базу. Корпус-Кристи получит новый завод по переработке самолетов; Леттеркенни получит комплекс по переработке Future Precision Fires; и Red River получит средства командования и управления и новые службы.
Также на этом этапе армия предоставит армейскому складу Туэле в штате Юта аккредитованные микросети для обеспечения энергетической устойчивости; Pine Bluff Arsenal в Арканзасе получит модернизацию многоспектрального затемняющего производства; а Объединенный производственно-технологический центр в Иллинойсе получит модернизацию алюминиевого и титанового литья и ковки.
Согласно плану, к концу этого этапа у армии будет «технологически продвинутая инфраструктура, в основе которой лежат данные, аналитика и автоматизация процессов, а также более безопасная рабочая сила, занятая в более энергетических и киберустойчивых промышленных процессах».
Проект Vulcan
На протяжении всего процесса армия будет использовать комплексный инструмент визуализации базы данных и репозиторий генеральных планов, которые она называет Vulcan, которые будут проверять и синхронизировать сотни проектов.
«Vulcan хранит огромное количество подробных данных планирования и бюджета, поддерживающих более 2500 запланированных и предусмотренных бюджетом проектов модернизации», — говорится в документе. «Vulcan предоставляет возможности визуализации полного спектра для модернизации — от макро до микро — и точно связывает все проекты с их стратегией трансформации, запланированным местоположением, типом финансирования и системами вооружения, которые необходимо поддерживать».
Инструмент будет находиться в армейской системе Vantage, управляемой данными платформе для операций и принятия решений, отмечается в документе.
«Объединяя миллионы точек данных, содержащихся в Vulcan, со средой Vantage, он может в полной мере использовать преимущества приложений с поддержкой искусственного интеллекта (ИИ) / машинного обучения (МО), доступных для улучшения и ускорения принятия решений по всем вопросам, от крупного строительства до человеческого капитала. и готовность персонала, а также окупаемость инвестиций (ROI) на каждый доллар, потраченный на модернизацию», — говорится в плане.
Армия считает, что ее план расходовать чуть более 1 миллиарда долларов в год является нейтральным с точки зрения затрат и устойчивым.
«Однако этот оперативный подход к модернизации зависит от достаточного, предсказуемого, устойчивого и своевременного финансирования для обеспечения успешного результата», — говорится в документе.
Главное управление цифрового и искусственного интеллекта
Старший советник директора по данным министерства обороны Джон Тернер 20 апреля 2022 года на конференции C4ISRNET заявил, что министерство движется к более широкому обмену данными и отказу от накопления информации, поскольку американские военные сосредотачиваются на более тесной связи между сетями и силами.
По словам Тернера, создание лидирующих позиций в области данных в оборонном мире помогает сделать этот переход возможным, равно как и осознание огромной ценности данных.
Среди самых значительных и самых последних шагов, направленных на то, чтобы поставить данные на первый план, было создание Главного управления цифрового и искусственного интеллекта в Пентагоне.
CDAO, как его называют, был создан с прицелом на сотрудничество. В частности, офис предназначен для лучшего согласования цифровых решений, данных и инициатив в области искусственного интеллекта, поскольку в его компетенцию входят Цифровая служба обороны, главный сотрудник по данным и Объединенный центр искусственного интеллекта.
Тернер сказал, что работа по уточнению и подготовке офиса вселила в людей ощущение возможности «согласовать нашу стратегию в отношении того, как проводить изменения в отделе, как руководить и контролировать внедрение аналитики данных и ИИ».
Когда дело доходит до обмена данными, Тернер сказал, что считает мерой успеха скорость, с которой это может быть выполнено.
Электромагнитная война
США должны намного лучше справляться с собственным быстрым реагированием РЭБ, заявили 20 июля 2022 года эксперты Пентагона во время конференции C4ISRNET.
Генерал Тэд Кларк, директор управления превосходства электромагнитного спектра ВВС, сказал, что современные войны будут всё чаще включать электромагнитную войну, особенно для формирования поля боя, когда начинаются конфликты.
Дэйв Тремпер, директор отдела радиоэлектронной борьбы в канцелярии министра обороны, в марте указал на способность SpaceX быстро помешать попыткам России заглушить ее спутниковую широкополосную службу Starlink, которая обеспечивала подключение Украины к Интернету.Основатель SpaceX Илон Маск направил тысячи терминалов Starlink в Украину после того, как чиновник отправил ему твит с просьбой помочь сохранить осажденную страну в сети.
«Нам нужно иметь возможность изменять нашу электромагнитную позицию, чтобы иметь возможность очень динамично менять то, что мы пытаемся делать, не теряя при этом возможностей», сказал Тремпер.
По словам Кларка, США должны мыслить гораздо более новаторски, когда дело доходит до создания нового оборудования РЭБ. По его словам, будет недостаточно просто купить модернизированные версии устаревших систем — США должны разработать новые системы, обеспечивающие гораздо большую устойчивость и скорость.
По его словам, это включает в себя включение искусственного интеллекта и машинного обучения в системы следующего поколения, чтобы иметь возможность реагировать быстрее. Более широкое использование цифрового проектирования также может помочь военным моделировать новое оборудование с помощью компьютера и устранять недостатки, прежде чем пройти типичный процесс приобретения и тестирования, отнимающий много времени.
Кларк сказал, что разрабатываемый ВВС Compass Call, EC-37B, является ярким примером того, как цифровая инженерия меняет подход службы к новым возможностям электромагнитной войны.
По словам Кларка, программисты и инженеры работают с операторами Compass Call на земле, чтобы найти творческие способы подавления сигналов противника.
По их словам, спецоперация России на Украине многому научило США в отношении сложности и надёжности российского оборудования, а также способности их войск синхронно выполнять задачи.
В частности, по словам Тремпера, это показало, насколько важно должным образом обучить персонал, предназначенный для проведения операций по электромагнитной войне.
«Это очень сложная проблема, если у вас нет хорошо обученных операторов», — сказал Тремпер. «Степень координации и синхронизации этих типов операций такова, что недостаточно обученному оператору будет сложнее успешно справиться с такими событиями».
Проект Конвергенция 22
Ключевое испытание обмена информацией и сетевого взаимодействия состоится в 2022 году в связи с проектом «Конвергенция 22″, где передовые военные технологии будут оцениваться в сложных условиях. Проект «Конвергенция» — это вклад армии в более широкие усилия Пентагона по совместному с союзниками и партнерами США вседоменному командованию и контролю, целью которых является более эффективное подключение датчиков к стрелкам и ускорение принятия решений с помощью адаптированных ответов на угрозы.
Конвергенция 22 – первый проект, в который входят международные силы, в том числе Великобритания и Австралия. Новая Зеландия также может принять участие, сообщило издание Defense News в марте, а Канада будет наблюдать за ними и планирует принять участие позднее.
В 2022 году проект «Конвергенция» сосредоточится как на Индо-Тихоокеанском, так и на европейском театрах военных действий, с прицелом на более масштабные боевые действия.
Генерал-майор Роберт Коллинз, который возглавляет Исполнительный офис программы командования, управления и связи-тактика, или PEO C3T, в 20 июля подчеркнул на конференции C4ISRNET, что проект Конвергенция 22 является не только налаживание отношений с военными других стран и обменом необходимой информацией, но это и создание «постоянной среды», в которой могут процветать эксперименты по модернизации и обмену разведданными.
В начале 2022 года года компания Raytheon Intelligence and Space установила первый глобальный стратегический сетевой терминал для экипажей ВВС США, зафиксировав значительную модернизацию существующих массивов связи.
Размещенная на базе ВВС Барксдейл, штат Луизиана, система укрепит командование, контроль и связь в ядерной области, важные средства, с помощью которых отдаются приказы, координируются и наносятся ядерные удары.
«Мы модернизируем системы, чтобы они могли эффективно обеспечивать гарантированную связь между лидерами нашей страны и силами стратегического сдерживания в различных средах и обстоятельствах», — сказал Денис Донохью, президент по системам связи и управления воздушным пространством в Raytheon Intelligence and Space.
В частности, глобальный терминал стратегической сети для экипажей обеспечивает защищенные возможности связи для экипажей ракет, бомбардировщиков и самолетов поддержки.
«Обновления, сделанные Raytheon Intelligence and Space, предоставляют критически важные данные, необходимые на тактическом уровне для принятия разумных решений почти в реальном времени, чтобы поддержать инициативы Министерства обороны по объединенному командованию и управлению всеми областями для совместных служб», — сказал Донохью.
Совместное командование и управление во всех доменах — это попытка Пентагона улучшить взаимодействие между игроками на поле боя и улучшить обмен информацией. В феврале 2022 г. ВВС описали глобальную ASNT как путь, способный «соединить силы в любое время и в любом месте».
«Global ASNT — это трансформационная новая система, которая заменяет коммуникационное оборудование эпохи холодной войны с целью повышения возможностей боевых истребителей по мере того, как мы переходим к командному пункту будущего».
Технология основана на спутниках Advanced Extremely High Frequency и MILSTAR. По словам Донохью, работа в нескольких созвездиях «обеспечивает множество преимуществ», таких как отказоустойчивость и избыточность перед лицом помех или атак.
Команды Raytheon работают над тремя дополнительными установками, которые составят первоначальный оперативный потенциал Глобального ударного командования ВВС. Как говорится в заявлении Raytheon от 11 апреля 2022 г., к концу 2023 года будет произведено и введено в эксплуатацию 90 терминалов, включая запасные части и другое вспомогательное оборудование.
Установка в Барксдейле завершилась в январе 2022 года.
По оценкам Бюджетного управления Конгресса, замена устаревших систем NC3 обойдется в 77 миллиардов долларов в период с 2019 по 2028 год — на миллиарды больше, чем прогнозировалось в 2017 году.
Глобальный контракт ASNT управляется Центром ядерного оружия ВВС, входящим в состав материального управления службы. Общая стоимость заключенного контракта на создание глобальных терминалов стратегической сети для экипажей составляет почти 600 миллионов долларов.
Ядерный микрореактор
Должностные лица Пентагона недавно объявили, что министерство обороны построит ядерный микрореактор, который можно будет доставить в любое место проведения боевых действий на грузовом самолете С-17 и установить для питания военной базы.
В заявлении, опубликованном 13 апреля 2022 года Управлением стратегических возможностей Пентагона, было объявлено о решении по строительству и испытаниям, которое последовало за работой офиса над Заявлением о воздействии на окружающую среду для «Проекта Пеле».
Руководитель программы проекта, доктор Джефф Ваксман, сообщил Military Times, что офис рассчитывает выбрать один из двух проектов, представленных BWXT Advanced Technologies, LLC из Линчбурга, штат Вирджиния, и X-energy, LLC, из Гринбелта, штат Мэриленд в ближайшие недели.
План армии захоронить ядерные реакторы под землей на передовых оперативных базах вызывает споры. Прототипы могут быть готовы к испытаниям к 2023 году.
Но ряд учёных-ядерщиков и наблюдателей поставили под сомнение необходимость такого устройства. В последние годы они публикуют резкие отчеты, комментарии и анализы о потенциальном загрязнении, если реактор или его топливо будут повреждены во время атаки, украдены или произойдет катастрофический отказ.
«Мои опасения не только не уменьшились, но даже усилились, — сказал профессор Алан Дж. Куперман в интервью Military Times.
Хотя этапы чертежной доски концепций шли урывками, по крайней мере, с 2010 года, фактическая фаза окончательного проектирования еще не началась.
Согласно правительственным документам, в марте 2020 года армия первоначально заключила контракты на 40 миллионов долларов с тремя компаниями.
В 2020 финансовом году Пентагон выделил на этот проект 63 миллиона долларов, а в 2021 финансовом году — еще 70 миллионов долларов. В отчетах о проекте «Пеле» ядерный реактор четвертого поколения превозносится как «первопроходец» для коммерческого внедрения технологии.
Прозвище «Пеле» относится не к известному бразильскому футболисту, а к гавайскому божеству Пеле, богине огня и вулканов и мифологическому создателю Гавайских островов. Но, конечно, должна быть аббревиатура, и для этого проекта это Portable Energy for Lasting Effects.
Планы предусматривают создание 40-тонного реактора, который может поместиться в трех-четырех 20-футовых морских контейнерах и, после установки, обеспечивать мощность от 1 до 5 мегаватт при работе на полной мощности в течение трех лет до дозаправки.
Микрореактор в конечном итоге присоединится к новому типу ядерного топлива, используемому в программе Национальной лаборатории Айдахо. По словам Ваксмана, испытания и эксперименты пройдут в 2024 году, а демонстрации ожидаются к 2025 году.
«Передовая ядерная энергетика может изменить правила игры для Соединенных Штатов как для Министерства обороны, так и для коммерческого сектора», — сказал Ваксман. «Чтобы его приняли, его сначала нужно успешно продемонстрировать в реальных условиях эксплуатации».
Однако у Купермана есть опасения. Он является координатором Проекта по предотвращению ядерного распространения Техасского университета в Остине и является автором отчета о программе Пентагона в 2021 году под названием «Предлагаемые мобильные ядерные реакторы армии США: затраты и риски перевешивают преимущества».
Члены Проекта ядерной безопасности в Союзе обеспокоенных ученых также заявили Army Times в 2019 году, что у них есть серьезные опасения по поводу того, что собственный отчет армии о концепции конструкции показал, что такой микрореактор «может не выдержать прямую кинетическую атаку».
Ваксман отреагировал на это беспокойство двойным ответом Army Times в апреле 2022 года, заявив, что микрореактор будет использоваться в суровых условиях, некоторые из которых были указаны в исходном отчете армии G-4 за 2018 год «Исследование использования мобильной ядерной энергии. Заводы для наземных операций».
К ним относятся такие места, как Форт Грили на Аляске и Лажеш Филд на Азорских островах.
Ваксман также сказал, что как реактор новой конструкции, «высокотемпературный газовый реактор», так и его источник топлива, известный как низкообогащенное урановое триструктурное изотропное топливо с высокой пробой, обеспечивают больше мер безопасности, чем реакторы и топливо старого поколения.
По словам Ваксмана, конструкция также имеет встроенные функции защиты, которые в настоящее время засекречены. Кроме того, командиры могут усилить защиту с помощью барьеров или закопать реактор под землю, сказал он.
«Эта штука очень устойчива», — сказал Ваксман.
Тип топлива предлагает еще один уровень защиты.
«Уран состоит из миллионов крошечных камешков диаметром менее 1 мм, каждый из которых инкапсулирован в индивидуальную капсулу», — сказал Ваксман. «Каждая топливная таблетка — это собственный барьер».
Но такие критики, как Куперман и Джейк Хекла, докторант ядерной инженерии Калифорнийского университета в Беркли, говорят, что полагаться на инкапсуляцию опасно.
Армия стремится разработать и внедрить мобильный ядерный реактор для обеспечения энергией передовых оперативных баз. (Министерство обороны)
По словам Купермана, топливные гранулы могут быть разбросаны на большие расстояния. — «Пуля летит вокруг основания, и радиоактивность проникает за пределы оболочки».
Хекла сказал, что, полагаясь на инкапсуляцию или оболочку в качестве «последней линии защиты» для удержания ядерных материалов, пренебрегали «реальными последствиями потенциальных аварий».
Согласно ее собственному отчету за 2018 год, одной из первых основ, которые стимулировали исследования G-4 в армии, было использование таких микрореакторов на передовых оперативных базах. Идея заключалась в том, что они могли бы снизить расход топлива и частые атаки на линии снабжения, свидетелями которых войска были во время операций в Ираке и Афганистане.
Текущие оценки показывают, что один микрореактор Пеле может ежегодно экономить до 1 миллиона галлонов дизельного топлива, сказал Ваксман.
Но Ваксман добавил, что в планах разрабатываемых микрореакторов не рассматривается их использование в тактических условиях.
Когда на него нажали о несоответствии в прошлых отчетах и текущих планах, представитель Управления стратегических возможностей ВМФ лейтенант-коммандер. Тимоти Горман сказал, что «любая новая система должна быть нацелена на «низко висящие плоды».
«Для военно-морского флота самым дешевым продуктом атомной энергетики являются подводные лодки. Для наземного реактора передвижение в тактической зоне не является чем-то легким, и поэтому не рассматривается как раннее применение этих реакторов», — написал Горман в электронном письме.
Куперман и Хекла отмечают, что это не означает, что будущие версии микрореакторов не будут развернуты вблизи линии фронта, что сделает их мишенями для прямого удара противника.
«Этот тип реактора — легкая утка для такого типа атаки», — сказал Куперман.
Но Куперман видит еще одну проблему в переходе от передовых оперативных баз к нетактическим, строгим зонам.
«Весь смысл мобильного реактора заключается в быстром развертывании в зоне боевых действий», — сказал Куперман. «Отдаленные базы долговечны, они там надолго. Они строят этот дорогой, предположительно прочный реактор для мобильного развертывания на удаленных базах, которым реактор не нужен».
Горман пояснил, что программа нацелена на ядерную энергетику для островных территорий, и технически, на армейском языке, микрореактор скорее «транспортабельный», чем «мобильный». Варианты быстрой настройки прототипа Pele превзойдут существующие крупногабаритные дизельные генераторы, настройка которых может занять до двух недель.
«Преимущество переносимой энергии заключается в возможности быстро перемещать ее туда, где она необходима, и в возможности устанавливать ее в суровых условиях без надежной [так в оригинале] инфраструктуры», — написал Горман в ответе по электронной почте.
Хекла также обнаружила, что использование смещения сбивает с толку.
«У меня действительно не хватает слов. Я слышал так много оправданий этим (микрореакторам) за те годы, что следил за этим», — сказал Хекла.
История маломасштабных реакторов в армии насчитывает уже полвека, и результаты неоднозначны. Эти реакторы были гораздо более старой конструкции.
Концепция и конструкция микрореактора витала в залах Пентагона уже более десяти лет.
В рамках армейской ядерно-энергетической программы времен холодной войны с 1954 по 1977 год было построено восемь небольших ядерных реакторов. Мощность этих реакторов варьировалась от 1 до 10 мегаватт.
Пять из этих восьми реакторов использовались следующим образом:
Реактор PM-1 использовался в Сандэнсе, штат Вайоминг, с 1962 по 1968 год.
PM-2A использовался в Camp Century, Гренландия, с 1961 по 1964 год.
PM-3A использовался на базе Мак-Мердо в Антарктиде с 1962 по 1972 год.
ML-1 использовался в опытно-конструкторских работах с 1962 по 1966 год.
MH-1A использовался в зоне Панамского канала с 1965 по 1977 год.
Крупный сбой произошел с одной из восьми первоначальных конструкций в 1961 году, когда в результате расплавления активной зоны и взрыва реактора SL-1 на Национальной испытательной станции реакторов в Айдахо погибли три оператора. Эта испытательная станция теперь известна как Национальная лаборатория Айдахо и является запланированной площадкой для испытаний нового микрореактора Project Pele.
Согласно сообщениям, три реактора были развернуты в Антарктиде, Гренландии и на Аляске, но оказались «ненадежными и дорогими в эксплуатации».
Ваксман признает, что у старых моделей были проблемы.
«Конечно, они были очень небезопасны», — сказал он.
Но выгоды от устранения длинных и уязвимых линий снабжения, особенно через оспариваемое пространство, повышают важность проекта, сказал он.
В отчете Army G-4 за 2018 год перечислены следующие места в качестве потенциальных кандидатов или шаблонов для установки микрореактора:
Туле, Гренландия
Атолл Кваджалейн
Залив Гуантанамо, Куба
Диего Гарсия
Гуам
Остров Вознесения
Форт Бьюкенен, Пуэрто-Рико
Авиабаза Баграм, Афганистан
Кэмп Бюринг, Кувейт
Форт Грили, Аляска
Поле Лажеш, Азорские острова
Агентство перспективных исследовательских проектов Министерства обороны для микрореакторов в 2012 финансовом году выделило 10 миллионов долларов на разработку концепции программы и предложило потратить 150 миллионов долларов в течение шестилетнего периода на их строительство.
В 2014 году Конгресс включил в свой годовой бюджет формулировку для отчета о «малом модульном реакторе», который, согласно документам Конгресса, будет снабжать энергией передовые или удаленные операционные базы.
В отчете за 2016 год, подготовленном Советом по оборонным наукам, изложены требования к мощности, которые может обеспечить реактор. А в 148-страничном отчете Army G-4 в 2018 году были приняты рекомендации научного совета по развитию технологии.
Есть все основания предположить, что ядерный микрореактор нового типа может быть испытан на Европейском театре военных действий.
