Высочайший уровень информационно-технологического развития, присущий нашей эпохе, служит обоюдоострым оружием для участников различных военных конфликтов. Анонсы начала боевых действий, которые начинают публиковать в СМИ за месяц (вспоминается новелла «Ограбление по-итальянски» из гениального советского мультфильма «Ограбление по…»), утечки о наступлениях в соцсети, маневры в прямом эфире, привязанность участников к Интернету и сотовой связи – всё это одновременно «плюс» и «минус» для тех и других. Стало быть, важно использовать новую реальность лучше соперника.
То же и с внутренним измерением войны. Повысившиеся возможности общества следить за военными, военно-политическими, военно-тыловыми и организационно-управленческими процессами и широко делиться результатами своего слежения нервируют государственную систему и порой могут ей помешать. Но они же стимулируют повышению эффективности систему, а иногда и ограничивают её потенциал к совершению сомнительных и неоднозначных шагов.
Возьмём эпопею с сидельцами подземелий «Азовстали». Могущественная и составляющая явное большинство правящего класса «партия мира» (она же партия капитуляции и договорняков с Украиной и Западом) рада бы потихоньку отпустить всех, включая членов запрещённого в РФ полка «Азов». Ещё бы: ведь Зеленский угрожал в случае гибели хоть кого-то окончательно выйти из переговоров, которые и так вести не стремится. А это крах всех надежд на хоть какое-то условное иллюзорное примирение и частичное возвращение лично-классового комфорта. Но проклятые веяния времени мешают данным устремлениям. Недавно выпустили с восторженной видеотрансляцией «мирную семью, взятую нацбатовцами в заложники». Так добрые люди немедленно выяснили, что отец семейства позировал в соцсетях с нацистской символикой, а мать как две капли воды похожа на одну украинскую снайпершу. Пришлось объяснять, что мужчина, дескать, просто когда-то неудачно пошутил, женщина не снайперша, а именно похожа… и следом предельно ограничивать видеосъёмку любых действий, связанных с выходом кого-то из «азовстальцев» наружу.
16 мая эпопея вроде бы подошла к завершению, но в чрезвычайно противоречивой обстановке. Днём командир батальона «Восток» Александр Ходаковский написал в 14:23 у себя в Telegram-канале: «Судя по всему, готовится эвакуация раненых. Группа парламентёров со стороны противника, вышедшая утром с белыми флагами, и встречная группа с нашей стороны определили маршрут выноса раненых». Двусмысленное слово «эвакуация» мгновенно вызвало бурную и недоуменную реакцию, поэтому Александр Сергеевич заменил его на «сдачу в плен». И официальные СМИ, вроде ТАСС и РИА Новости, сначала писавшие именно о «эвакуации» и «гуманитарном коридоре», затем поменяли терминологию на «вывоз». Но предыдущее слово осталось в заголовках сюжетных подборок Яндекса, объединяющих несколько новостей одной тематики. К тому же ТАСС так и оставил «вывоз» совмещённым в тексте с «гуманитарным коридором».
Волну, мягко говоря, удивления вызвал и следующий комментарий Ходаковского: «Я так понимаю, что было принято решение на самом высоком уровне о том, что всё-таки обменять этих лежащих тяжелораненых на российский военнопленных». Вечером выяснилось, что с «Азовстали» вроде бы выходят не только нацбатовцы, а вообще все. Избегая, замечу, определения «сдача в плен» – командир запрещённого «Азова» Д. Прокопенко в видеопослании заявил о «выполнении боевых задач» и «следовании приказу верховного командования». Теперь уже встал вопрос о судьбе всех сдавшихся (или «вышедших»?).
Сразу наметились интересные нехорошие тенденции. Известный журналист и депутат Мосгордумы написал заметку из серии «мы не такие», «не надо уподобляться», «обмен это гуманно». А не менее известный эксперт и профессор в популярном политическом ток-шоу сообщил «не надо лечить упырей за счёт моих налогов, отправьте сразу в Киев» и затем развил мысль в соцсетях. Ещё один прозвучавший тезис от одного самобытного публициста и мыслителя – «ну хотя бы обменивать не сразу, а через пару недель». Отрадно, что возможное – пусть будет пока именно такое определение – решение относительно обмена приходится забалтывать, пафосно оправдывать, маскировать. Плохо и даже трагично, что совсем заблокировать его мы вряд ли можем. И напрямую задать «азовцам» множество неприятных вопросов, например, о судьбе их многочисленных русских узников-пленных – судьбе, судя по всему, печальной.
Локальная хорошая новость – уже упомянутый Александр Ходаковский результативно пожаловался во всё том же Telegram-канале на сотрудников ГИБДД из Ростовской области, содравших с него взятку в пять тысяч рублей за провоз грузов на нужды фронта. Начался разбор полётов, то ли полетели, то ли вот-вот полетят головы, комбату звонили с извинениями. Конечно, Ходаковский не маргинал и не рядовой блогер, а человек с определённым именем и весом. Но есть и другие схожие положительные результаты, достигнутые совместными усилиями людей разного статусного веса. Вроде бы начала слегка разрешаться проблема непропуска таможенниками через границу военных и гуманитарных посылок. Проблема, имеющая как дуболомно-бюрократическое, так и коррупционно-«распильное» измерение.
И ещё одна история, в которой можно найти что-то хорошее примерно в той же степени, что и с «Азовсталью». Ни для кого, кто следит за спецоперацией, не секрет бурное обсуждение потерь в технике и живой силе, понесённых нашей армией в ходе переправы через Северный Донец у населённого пункта Белогоровка. Меньше всего хочу подвести издание, для которого пишу, под монастырь за «дезинформацию», поэтому выражусь аккуратно: оперативно-тактические решения, принятые в ходе операции, и обоснованность наших потерь вызвали вопросы даже у вполне лояльных военкоров.
Военному официозу пришлось реагировать, журналистам писать о том, что российские потери в технике не больше, чем украинские, и публиковать подтверждающие фото, пресс-службе Минобороны публиковать видео уничтожения украинской переправы (хотя и тут прозвучало мнение, что это две разные переправы). Вроде и тут намекают на кадровые выводы – правда, на низовом уровне. Сам предмет обсуждения горек и страшен. То, что само обсуждение и реакция есть – хорошо. Будет ли толк в предотвращении рецидивов? Конечно, очень бы хотелось, но… Слишком многом проклятых «но».
Про обещанные Минобороны удары по украинским «центрам принятия решений» общество уже и спрашивать бросило – без толку, сколько ВСУ не обстреливают российскую территорию, калеча и убивая мирных жителей. По удары по мостам (реально разрушительные удары) и иной транспортно-логистической инфраструктуре тоже спрашивать устали. Провластные комментаторы заучили, было, словосочетание «железнодорожные тяговые подстанции», удары по которым, мол, эффективнее, чем по мостам, но уже сдали его в утиль – все всё понимают. Уже не говорят и о вреде жизни мирных украинцев, который нанесло бы разрушение мостов, и потрясающие вещи типа «разрушать транспортные артерии нам не позволяет совесть». Слишком очевидно торчат уши московско-киевского олигархического договорняка, подавляющего любые военные нужды.
Не могу обойти вниманием и особо ужасную тему, от обсуждения которой официоз уходит активнее всего, несмотря на прямые вопросы. В общем-то, и вопросов как таковых нет – вся Россия уже знает, какой жуткой, невыносимой для мужчины участи украинские нелюди подвергают наших военнопленных, которых потом, бравируя, отдают на обмен. Да и в целом убийства и пытки наших ребят с конца марта-начала апреля начали освещать очень скупо. Подсветили рассказ французского писателя и волонтёра Адриана Боке о преступлениях украинских военных. Но буквально пару строк уделили заявлению Верховного комиссара ООН по правам человека Мишель Бачелет о похищениях пророссийских активистов, жестоком обращении и внесудебных казнях пленных. А заявление это особо резонансное (даже с примечанием, что жестокости двусторонни) с учётом общего проукраинского настроя ООН и других глобальных институтов. И вновь, кроме помех «продуктивному мирному урегулированию», ничем политическое замалчивание вопиющих зверств, и без того всем известных, не объяснить.
Выводы напрашиваются, выходящие за пределы военного конфликта и информационных баталий. Провластные ораторы много лет пугали всех угрозой «патриотического майдана» во главе со Стрелковым или кем-то ещё. Угроза по большей части была надуманной. Тема предательства национальных интересов и оставления в беде Донбасса могла побудить к выходу на баррикады два-три процента граждан, не имеющих никаких ресурсов. Остальных, атомизированных и сознательно дезориентированных пропагандой, не могла по-настоящему взбудоражить даже Аллея Ангелов в Донецке. По телевидению о ней говорилось в духе «украинская армия убивает украинских детей, плохо, но Россия тут не при делах», а на самом деле почти не говорилось.
Стоило перестать маскировать Аллею и вообще творящееся в Донбассе – отношение россиян стало меняться в сторону оздоровления и адекватности. Обнародование планов киевского режима по бактериологическим атакам на РФ и созданию ядерного оружия сознательность и патриотический настрой увеличили дополнительно. А обстрелы и леденящие кровь зверства украинских националистов, пусть и признаваемые российскими же ведомствами крайне неохотно, окончательно расставили всё на свои места. Недаром в кремлевской администрации жалуются, что «переборщили» с поощрением патриотизма и гражданственности.
Абсолютно допускаю, что и сейчас, заключи, не дай Бог, Россия очередной Хасавюрт, Стамбул-2 или Минск-3, никакого патриотического мятежа не случится, хотя его наверняка бы поддержали многие военные и ветераны СВО. Но если случится либерально-олигархический майдан, поддерживаемый огромной массой представителей «элиты» с огромной массой возможностей и ресурсов, патриотического антимайдана не будет точно.
Его бы, кстати, не было и при более решительном наступлении Навального в 2017-2021 годах. Ставка власти на демобилизацию общества – она ведь двояка: не выйдут особо «против», не выйдут особо и «за». Тогда, однако, равнодушие окрасилось бы в спокойные фаталистические тона. При куцем, ничего толком не дающем и не обеспечивающем «мире» с Украиной равнодушие нальётся громким и гневным презрением… Это не выход. Это данность.
Владимир Гиляровский в своё время печально сострил: «В России две напасти: внизу – власть тьмы, а наверху – тьма власти». Нынче по-другому. На самом верху – человек или маленькая группа людей, чьё выживание, возможно, буквально-физическое, крепко связано с выживанием России, вне зависимости от их предыдущих заслуг, прегрешений и сегодняшнего психологического настроя. Внизу – сама пробуждающаяся Россия. А посредине – та самая гиляровская «власть тьмы», она же «тьма власти», способная продавить либо саботировать если не все решения, то их большинство. И нам, вглядываясь с ужасом в эту тьму, нужно быть готовыми подхватить не каких-то персоналий, а само здание российской государственности.
Постскриптум:
На заседании Государственной думы 17 мая её председатель Вячеслав Володин заявил: «Нацистские преступники не должны подлежать обмену. Это военные преступники и мы должны делать все для того, чтобы они предстали перед судом».
