Ленты новостей продолжают пестреть заголовками об осуществлении терактов на территории России. Помимо тех, что давно у всех на слуху, — убийство политического философа Дарьи Дугиной, военного журналиста Владлена Татарского, покушение на писателя и политика Захара Прилепина — практически ежедневно приходит сводка о действиях, осуществлённых украинскими террористами.
Из последних: атака дрона на Кремль; два человека пострадали при взрыве устройства, сброшенного с дрона на физкультурно-оздоровительный комплекс в Глушкове Курской области; железнодорожный состав с зерном (привет «зерновой сделке») сошёл с рельсов в результате взрыва; СВУ было заложено под ж/д пути рядом с Симферополем; в Белгороде беспилотник врезался в окно квартиры на седьмом этаже и упал на землю; повреждение ЛЭП стало причиной отключения 34 трансформаторов, повлёкшего перебой с электроэнергией в Прикубанском округе Краснодара, оставивший без света 2,5 тыс. человек.
Самое свежее на момент написания статьи: в Новотроицке Оренбургской области предотвращён теракт, готовившийся украинскими спецслужбами. И это не считая бессистемных ежедневных обстрелов территории РФ со стороны ВСУ, в результате которых гибнут случайные мирные жители.
При взгляде на эту сводку складывается впечатление, что это и есть хвалёное контрнаступление Украины, о котором так долго трубили украинствующие пиарщики. Правда, исполнены эти замыслы украинского реванша в террористическом формате, а по форме напоминают всё то, в чём так преуспели американские и британские спецслужбы в течение последних нескольких десятилетий, начиная с Латинской Америки и заканчивая Ближним Востоком. Но почему произошла такая резкая смена тактики действий Украины?
Те, кто изучает феномен терроризма, знают, что к этой мере прибегает, как правило, заведомо слабая сторона, бросающая вызов несоизмеримой силе. Террористическая деятельность ведётся тогда, когда одна из сторон не может добиться выполнения своих условий или требований, объявив своему оппоненту классическую открытую войну, которая ведётся с помощью общевойсковых операций, путём сражений и открытых честных баталий, регламентируемых правилами ведения регулярной войны.
К террористической практике прибегает тот, кто в открытом бою добиться успеха заведомо не способен. При этом обязательным компонентом террора является выдвижение набора требований или условий, выполнения которых желают добиться террористы от более сильной стороны. Расчёт на то, что теракты, уничтожающие государственных мужей, объекты инфраструктуры или мирных граждан, вынудят сильную сторону пойти на переговоры и/или выполнить требования террористов ввиду того, что издержки от этих актов терроризма выше, нежели потери от выполнения условий террористов.
Самые большие издержки для государства, которое, как правило, и сталкивается с деятельностью террористов, вытекают из атмосферы страха в обществе, которая возникает ввиду терактов, направленных против мирных жителей, обычных граждан.
Отсюда цель террористов — запугать общество, чтобы оказать давление на власть и вынудить её пойти на уступки террористам.
Теперь рассмотрим всё это применительно к действиям украинской стороны. Участившиеся теракты, фактически заменившие собой громогласно объявленное украинское контрнаступление, могут являться свидетельством того, что кураторы проекта «Украина» признали заведомую слабость подопечных. А после падения Бахмута, этого оплота украинской военной доблести и стойкости, на который была поставлена репутация верховного укрокомандующего Зеленского, вообще возникает вопрос о наличии у Украины на данный момент дееспособной армии. Не зря же всё происходящее там называли бахмутской мясорубкой.
Переход к террористической тактике может означать, таким образом, либо констатацию отсутствия у Украины дееспособных сил, способных вести полномасштабные боевые действия путём развёртывания армий и фронтов, либо… предуготовление полномасштабного контрнаступления, своего рода террористической артподготовкой которого являются участившиеся акты открытого террора. Тогда, возможно, мы имеем дело с наличием у украинской стороны «хитрого плана» и самое главное ждёт нас впереди. Нельзя совсем уже недооценивать врага.
Хотя атака на Кремль с её откровенным символизмом и показушностью свидетельствует скорее о первой версии — сил для полномасштабных боевых действий у Украины уже нет, и последняя возможность — это ведение боевых действий с помощью терактов с соответствующей подсветкой в медиапространстве.
Итак, терроризм как новая тактика проекта «Украина», курируемого западными стратегами. Но, как было отмечено выше, целью терактов является принуждение более сильной стороны к выполнению каких-либо условий или требований. Какие требования выдвигает украинская сторона? Да, собственно, никаких.
Точнее, они, конечно, продолжают требовать от России покинуть все новые регионы РФ, освобождённые ценой жизней военных и гражданских русских людей, включая тех, кто подвергся открытому геноциду со стороны украинствующих террористов в период до начала СВО. Но территориальные уступки достигаются исключительно на поле боя в ходе открытой войны.
В истории практически нет прецедентов, когда государство оставляло бы большие пространства вместе с жителями под воздействием террористов. Спросите у Израиля. Разве что бегство американцев из Афганистана, который они оставили талибам? Но тут возникает закономерный вопрос: кто в этой ситуации государство, а кто — террорист?
Требования «вернуть Украине» освобождённые регионы уже стали причиной срыва любых переговоров на любом уровне. И это в куда более выгодной для бывшей Украины (когда она ещё была государством хотя бы номинально) ситуации. Поэтому продолжение требований передачи Украине освобождённых Россией русских регионов сейчас, когда у Украины (теперь это только вывеска) больше нет армии, — это фактически и есть отсутствие требований.
А если сторона осуществляет теракты без каких-либо требований, то здесь есть два объяснения: либо это просто больные маньяки, для которых террор — это и есть цель, либо… террористы — это лишь инструмент в руках того, кто добивается своих целей с помощью террора чужими руками.
Это ещё один довод к вопросу о том, есть ли смысл о чём-либо разговаривать с Киевом (сегодня это просто инструмент террористической деятельности против России).
Если о чём-то и разговаривать, то с центром принятия решений, то есть с Вашингтоном. Но и там тоже большие проблемы с психическим здоровьем и столь же невыполнимые требования к России. И если Киев требует «вернуть» ему освобождённые нами от украинствующих нацистов русские регионы, то Вашингтон требует от России… прекратить существовать как суверенное государство и геополитический субъект. М-да, ну и кто здесь больные маньяки?
Ну и последняя цель: с помощью терактов настроить российское общество против собственной власти, посеяв среди обычных граждан страх. Сразу видно, что методички для украинствующих террористов писали западные политтехнологи. Это у них, на Западе, с помощью общества можно давить на власть, добиваясь своих целей (хозяйке на заметку!).
Террористическая агрессия против мирных граждан выполнила две задачи: первая — сплотила власть и общество. Теперь СВО — это не то, что власть придумала, высосав причину из пальца, а то, что действительно стало ответом на реальную опасность. И украинские теракты тому доказательство: они бьют не по власти, а по мирным гражданам, за которых власть и вступилась, начав демилитаризацию того, что раньше в глазах обывателей считалось «мирной Украиной». И вторая: украинские теракты мобилизуют российское общество. Теперь нельзя сказать, что СВО — это что-то далёкое, нас не касающееся. Теракты теперь касаются всех и каждого — и жителей сытой Москвы, и жителей далёкой глубинки, а значит, и СВО — это теперь дело всех.
Какие выводы можно сделать из всего этого?
Первый: Украина — это больше не государство, а террористическая структура, наподобие ДАИШ*, и так же, как и ДАИШ, должна быть запрещена на территории РФ и её союзников, а члены и пособники террористической группировки «Украина» должны арестовываться и отдаваться под трибунал.
И второй, вытекающий из первого: США, во всём помогающие террористической структуре «Украина», — это не риторический, а реальный спонсор терроризма. Впрочем, ничего нового, если вспомнить о том, кто создал ДАИШ. Так что совершенно не с кем договариваться. Американско-украинствующие маньяки хотят нашей смерти, поэтому нам нужна только Победа!
* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — организация признана террористической по решению Верховного суда РФ от 29.12.2014.
