Над брянскими лесами, курскими соловьиными рощами, белгородскими подсолнухами встаёт знак вопроса. Он похож на огромный отточенный крюк, на который из века в век подвешивают Россию. Точка под знаком вопроса — огромная кровавая капля. Это и есть извечный русский вопрос.
Помню перестройку. Горбачёва, без устали говорящего, звенящего, как цикада. Ельцина, всплывающего на поверхность российской политической жизни, как всплывают утопленники. Кремлёвские пропагандисты смеялись над ним, хулили, замалчивали. А Ельцин, всплыв, причаливал то к одному, то к другому берегу. То был русским националистом, то радикальным коммунистом, то просвещённым западником. То боролся с коррупцией, то защищал природу.
Так рядом с недееспособным болтливым «кремлёвским центром» возникал «параллельный центр». Власть медленно, неуклонно раздваивалась. Появились перебежчики от «кремлёвского центра» к «параллельному» — от Горбачёва к Ельцину. Их становилось всё больше. Среди них были партийцы, журналисты, общественные деятели, дипломаты, офицеры разведки.
«Параллельный центр» разрастался, как пухлый после дождя боровик. «Кремлёвский центр» съёжился, как сморчок. Элиты разделились, разорвали общество, раскололи народ. И началось падение империи, время великого предательства. Точка под знаком вопроса оторвалась, громадная кровавая капля упала, залив страну кровью бесчисленных переворотов и войн.
Я пребываю в смущении. У меня нет картины событий, я не владею информацией. На меня не работают разведывательные центры, передо мной не лежат фотографии космической съёмки. Я не присутствую при секретных переговорах. Я не верю пропагандистам, которые призывают уничтожить Харьков и всё в нём живое. Я не могу уподобиться яростным блогерам, что брызжут суждениями, перекидывая друг другу одно и то же крапивное семя подброшенной им информации, из которой вырастает чудовищный чертополох аналитики — она хороша тем, что в ней нет ни крупицы правды и от неё легко отмахнуться.
На что опереться, чтобы избежать панических атак и безрассудных срывов? Я опираюсь на веру в русскую историю. Она, окунувшись в бездну, вновь ринулась к свету. И Россия, потерпев историческое поражение, берёт реванш, идёт в контратаку, движется от великих потрясений к величию. Это движение мучительно, жертвенно, омыто слезами и кровью. Оно рождает «героев с длинной волей», которые не разбегаются при виде беспилотников над Кремлём, не впадают в уныние, слыша о горящих Брянске и Белгороде. А продолжают вменённое им дело. «И что положено кому — пусть каждый совершит».
Если канонады вражеских орудий не хватает, чтобы заглушить недопустимую распрю в военной иерархии, то пусть эта канонада зазвучит громче, пока её не заглушит рёв поднявшихся из Энгельса самолётов.
