Бурное развитие экономических, военных и дипломатических отношений между Россией, Китаем и Ираном у некоторых политических кругов США и Европы вызывает буквально вспышки бешенства и бессильной злобы. На Западе формирующийся триумвират, противостоящий геополитике подавления любых проявлений суверенной политики, уже стало модным называть «новой осью зла».
На самом деле, формирующийся союз можно назвать «триумвиратом прорыва».
Учения, взволновавшие недругов
Военные корабли Китая, России и Ирана провели 12 – 16 марта учения «Морской пояс безопасности 2024» с боевой стрельбой на ключевом водном пути Ближнего Востока. Три союзника устроили демонстрацию силы в нестабильном регионе.
Учения вблизи Оманского залива, в которых участвовало более 20 кораблей трех стран, были «направлены на укрепление морского сотрудничества и защиту регионального мира и стабильности», говорится в заявлении Министерства обороны Китая, повторяющем аналогичные высказывания Ирана и России.
ВМС Китая направили на учения эсминец с управляемыми ракетами и фрегат с управляемыми ракетами, Россия направила ракетный крейсер «Варяг» со своего Тихоокеанского флота и модернизированный фрегат «Маршалл Шапошников», а Иран предоставил ряд кораблей, включая фрегаты и быстроходные катера.
Учения проводились в шестой раз с 2018 года.
Но они совпадают с самым неспокойным временем, которое регион видел за эти шесть лет.
«Совместные учения проводятся в период обострения напряженности в регионе», — говорится в заявлении, ссылаясь на войну Израиля и ХАМАСа в секторе Газа, «которая грозит перерасти в более широкий региональный конфликт».
Конфликт в Газе распространился на международные воды Красного моря и Аденского залива, где повстанцы-хуситы в Йемене обстреляли ракетами и беспилотниками международные военные и торговые суда.
Учения охватывали 17 000 квадратных километров (6500 квадратных миль) моря в районе, имеющем стратегическое значение для всего мира.
Эта территория включает три из пяти мировых стратегических проливов, расположенных в северной части Индийского океана, которая является важнейшим узлом энергетических и торговых перевозок во всем мире.
Пробой в «санкционной стене»
Эксперты The Economist в статье «Как Китай, Россия и Иран укрепляют связи. Оценка экономической угрозы, исходящей от антизападной оси» (18.03.2024) пишут:
«На протяжении большей части истории Россия, Иран и Китай были менее дружелюбными. По натуре они были империалистами, они часто вмешивались в дела друг друга и боролись за контроль над торговыми путями Азии. Однако в последнее время действия Америки изменили динамику. В 2020 году, через два года после выхода из соглашения, ограничивавшего ядерную программу Ирана, дядя Сэм вновь ввел эмбарго.
В январе этого года было объявлено о новых штрафах, призванных наказать Иран за поддержку ХАМАСа и йеменских повстанцев-хуситов. Россия попала под западные санкции в 2022 году после начала боевых действий на Украине, а недавно они были ужесточены. Между тем, Китай сталкивается с собственными ограничениями, которые могут стать гораздо более строгими, если Дональд Трамп будет избран президентом в ноябре. Объединенная общим врагом, эта тройка теперь клянется проводить общую внешнюю политику: поддерживать многополярный мир, в котором больше не будет доминировать Америка. Все видят в более крепких экономических связях основу своего нового альянса.
Китай пообещал «безграничное» партнерство с Россией и в 2021 году подписал с Ираном «стратегическое соглашение» на сумму 400 миллиардов долларов сроком на 25 лет. Все три страны присоединяются к одним и тем же многосторонним клубам, таким как БРИКС. Двусторонняя торговля между ними растет, разрабатываются планы создания беспошлинных блоков, новых платежных систем и торговых маршрутов в обход контролируемых Западом территорий.
Для Америки и ее союзников это кошмар. Процветающая антизападная ось может помочь противникам уклоняться от санкций, выигрывать войны и вербовать других злонамеренных игроков.
Новый союз включает в себя области, где связи уже сильны, другие, где сотрудничество является лишь частичным и есть некоторые нерешенные вопросы. Как может выглядеть альянс через пять-десять лет?
Начните с процветающего бизнеса. Китай уже давно является клиентом нефтяных государств, включая Иран и Россию. Но эти двое также продавали много нефти в Европу, которая находилась недалеко от российских месторождений и до которой легко добраться из Персидского залива. С тех пор как Европа начала пренебрегать ими, Китай начал покупать баррели по выгодным ценам. Приток нефти из западных портов России вырос до 500 000 баррелей в день (баррелей в сутки) по сравнению с менее чем 100 000 довоенных, подсчитал Рид Л’Ансон из компании Kpler, занимающейся данными. В декабре это привело к увеличению импорта российской нефти до 2,2 млн баррелей в сутки, или 19% от общего объема импорта в Китай, по сравнению с 1,5 млн баррелей в сутки два года назад. Во второй половине прошлого года экспорт Ирана в Китай составил в среднем 1 млн баррелей в сутки, что на 150% больше, чем за тот же период в 2021 году.
В то время как западные санкции позволяют импортировать российскую нефть всем, кто не входит в «большую семерку», иранская энергетическая отрасль подвергается так называемым вторичным санкциям, которые ограничивают третьи страны. Однако с 2022 года администрация Байдена ослабила правоприменение, желая, чтобы правила нарушались, если это приведет к снижению цен. Результатом стал резкий рост китайского импорта, причем бенефициарами стали не китайские государственные компании, которые однажды могут подвергнуться санкциям, а более мелкие нефтеперерабатывающие заводы, не присутствующие за рубежом. В качестве бонуса Китай также получает дешевый газ из России: импорт по трубопроводу «Сила Сибири» увеличился вдвое после начала войны на Украине.
У России и Ирана нет другого выбора, кроме как продавать Китаю. Напротив, Китай подвергается ограничениям только на импорт западных технологий — он не сталкивается с финансовыми запретами или торговыми эмбарго. Таким образом, КНР может покупать и покупает нефть у других стран, что дает ей преимущество на переговорах. Китай получает российские и иранские поставки со скидкой в 15-30 долларов к мировой цене на нефть, а затем перерабатывает дешевые углеводороды в более ценную продукцию. Производственная мощность нефтехимической промышленности Китая за последние два года выросла больше, чем у всех других стран, вместе взятых, с 2019 года. Китай также производит огромные объемы продуктов нефтепереработки».
Торговля, а не помощь
«Увеличение торговли товарами между тремя странами всегда было легкой задачей. Все хотят нефти — попав на корабль, его можно отправить куда угодно. Тем не менее, Китай проводит неформальную политику ограничения зависимости от любого поставщика сырьевых товаров до 15-20% от его общих потребностей, а это означает, что он близок к максимуму, который он захочет импортировать из Ирана и России. Хотя объем торговли все еще достаточен, чтобы обеспечить обе страны спасательным кругом, он будет полезен только в том случае, если они смогут потратить заработанную твердую валюту на импорт товаров. Отсюда стремление развивать другие виды торговли.
Экспорт Китая в Россию резко увеличился. Поскольку ограничения, вызванные Covid-19, нанес ущерб экономике страны, Китай попытался компенсировать это за счет увеличения экспорта продукции обрабатывающей промышленности. Вместо обуви и футболок КНР пыталась продавать дорогостоящие товары, такие как машины и механические устройства, для которых Россия выступала в качестве тестового рынка.
В прошлом году крупнейшим импортером китайских автомобилей была не Европа, крупный покупатель электромобилей, а Россия, которая закупила в три раза больше бензиновых автомобилей, чем до войны.
Опросы менеджеров по закупкам показывают, что иранским компаниям постоянно не хватает «сырья», категории, включающей как сложные товары, такие как компьютерные чипы, так и более простые товары, такие как пластиковые детали. Это препятствует развитию обрабатывающей промышленности Ирана, которая столь же велика, как и его нефтяной сектор. Тем не менее, Китай экспортирует в Иран мало запчастей и всего 300-500 автомобилей в месяц по сравнению с 3000 или около того в соседний Ирак.
Теоретически расширение бизнеса с Россией могло бы помочь Ирану. Обе страны снабжают друг друга полезными товарами. С 2022 года Иран продал России беспилотники и системы вооружения, которые наносят ущерб Украине. Это первая военная поддержка неисламской страны после революции 1979 года.
В начале этого года Иран также отправил в Россию 1 миллион баррелей сырой нефти на танкерах, что стало еще одним первым явлением. Но санкции затрудняют более глубокие связи. Хотя Россия прекратила публиковать подробную статистику в 2023 году, данные о судоходстве в Каспийском море показывают лишь скромный рост с 2022 года, когда руководство страны поставило амбициозную цель по увеличению двусторонней торговли».
«Ограниченная торговля между Ираном и Россией означает, что у них пока нет общих банковских каналов и платежных систем. Несмотря на давление правительства, ни СПФС (российская альтернатива SWIFT, глобальной системе межбанковских сообщений), ни «Мир» (российский ответ американским сетям кредитных карт) не широко используются иранскими банками. Усилия по дедолларизации торговли привели к созданию биржи рубль-риал в августе 2022 года, но объемы транзакций остаются пока низкими.
Чтобы противостоять санкциям в долгосрочной перспективе, Ирану и России также необходимы инвестиции – самая слабая область сотрудничества в настоящее время. Объем прямых иностранных инвестиций Китая в Исламскую Республику не меняется с 2014 года, даже несмотря на то, что он вкладывает деньги в другие развивающиеся экономики, и составляет примерно 3 миллиарда долларов, что остается низким показателем для экономики такого размера, как Иран. Сделки, заключенные во время последнего визита президента Ирана в Пекин, которые могут быть оценены максимум в 10 миллиардов долларов, затмеваются 50 миллиардами долларов, которые Китай пообещал Саудовской Аравии, главному сопернику Ирана, в 2022 году.
Хотя Китай по-прежнему участвует в российских проектах, таких как «Арктик СПГ» , заводе по сжижению газа на севере страны, он не раскупает активы, брошенные западными фирмами, отмечает Рэйчел Зиемба из аналитического центра CNAS, и не поддерживает новые предприятия.
Россия ожидает, что Китай профинансирует строительство трубопровода «Сила Сибири-2», который должен был поставлять в Поднебесную 50 миллиардов кубометров газа после его завершения — почти столько же, сколько крупнейший российский трубопровод раньше поставлял в Европу».
Ступени сотрудничества
«Союз трех стран уже добился выдающихся успехов: спас своих младших членов от краха перед лицом западного эмбарго. Но достигла ли она своего полного потенциала? Ответ зависит от способности ее членов преодолевать внешние и внутренние препятствия.
Различные форумы направлены на содействие сотрудничеству и трансграничным инвестициям. В июле прошлого года Иран стал девятым членом Шанхайской организации сотрудничества, возглавляемого Китаем альянса безопасности, в который также входит Россия. В декабре он подписал соглашение о свободной торговле с возглавляемым Россией Евразийским экономическим союзом, который охватывает большую часть Центральной Азии. В январе он присоединился к БРИКС, группе развивающихся рынков, в которую входят как Китай, так и Россия».
«На недавних саммитах иранские и российские министры возобновили переговоры о расширении Международного транспортного коридора Север-Юг (INSTC), маршрута протяженностью 7200 км, соединяющего Россию с Индийским океаном через Иран. В настоящее время российское зерно должно идти на Ближний Восток через контролируемый НАТО Босфор. Это предложение, которое включает в себя сочетание автомобильных, железных дорог и портов, может превратить Иран в экспортный рынок для России».
«Иранская и российская бюрократия имеют относительно небольшой опыт сотрудничества друг с другом, а объем необходимых инвестиций впечатляет: поддерживаемый Россией Евразийский банк развития оценивает их в 26 миллиардов долларов только в Иране и России. Собрать такое финансирование в двух странах, не отличающихся дружелюбием к инвесторам, и в лучшие времена было бы сложно, не говоря уже о санкциях. Тем не менее, идея набирает обороты. 1 февраля посланники обсудили следующие шаги по железной дороге Решт-Астара, проекту стоимостью 1,6 миллиарда долларов, который может облегчить транзит грузов в северном Иране. В прошлом году Россия впервые использовала часть INSTC для перевозки товаров в Иран по железной дороге.
Более серьезная проблема заключается в том, что экономики Ирана и России слишком похожи, чтобы быть естественными торговыми партнерами. Из 15 основных категорий товаров, которые каждая экспортирует, девять являются общими. Десять из 15 крупнейших импортных товаров у них такие же. Лишь два из 15 самых востребованных товаров России входят в число главных статей экспорта Ирана. Там, где у Ирана действительно есть пробелы в спросе, которые Россия могла бы заполнить, например, в автомобилях, электронике и машиностроении, производственные мощности России ограничены».
«Запад, похоже, не испытывает особого желания применять массовые вторичные санкции. Но существующие меры будут продолжать создавать проблемы. В декабре Америка объявила о штрафах для всех, кто имеет дело с российскими фирмами в таких отраслях, как строительство, производство и технологии. Они похожи на те, которые были навязаны Ирану в 2011 году и которые позже были приостановлены в 2015 году, после подписания ядерной сделки».
«Хотя эти новые санкции не нацелены на энергетический сектор России, они могут помешать торговле нефтью России с другими клиентами, кроме Китая, если банки отреагируют приостановкой бизнеса с энергетическим гигантом. С октября Америка также ввела санкции в отношении 50 танкеров, которые, по ее словам, нарушают санкции в отношении России. Около половины из них с тех пор не загружали российскую нефть. Все это делает экспорт в Китай одновременно более необходимым и более трудным для России».
«Китай находится под растущим вниманием. В феврале ЕС объявил о санкциях в отношении трех китайских фирм, которые, по его мнению, помогают России».
Пугалометр
«Таким образом, на данном этапе антизападное согласие вызывает тревогу, но не пугает по-настоящему. Как она будет развиваться в ближайшие годы и десятилетия? Наиболее вероятный сценарий заключается в том, что он останется инструментом, который служит интересам Китая, а не станет настоящим партнерством. Китай будет использовать его до тех пор, пока сможет получать выгоды, и не будет давать ему надлежащих крыльев. Китай откажется от поддержки альтернативных торговых маршрутов или платежных систем, не желая подвергать риску свой бизнес на Западе».
«Ситуация может измениться, если Америка, возможно, во время второго президентства Трампа, попытается вытеснить Китай с западных рынков. Когда терять больше нечего, Китай тогда вложит гораздо больше ресурсов в формирование альтернативного блока и неизбежно попытается развивать существующие отношения и расширять свои альянсы.
Америка пострадает: ее потребители будут платить больше за импорт, и со временем ее лидеры увидят первый серьезный вызов своему доминированию в глобальной торговой системе».
