— Максим Леонардович, вот уже вторую неделю мир обсуждает, что могло стать причиной гибели президента Ирана Ибрагима Раиси, который 19 мая вместе со своими спутниками разбился на вертолете, возвращаясь с мероприятия, проходившего на азербайджанской границе. Многие эксперты считают случившееся терактом. Но если это так, то кто может быть заказчиком гибели иранского политического лидера?
— Кто заказчик, определить, мне кажется, не так уж и сложно. Если уж госсекретарь США Энтони Блинкен, выступая перед конгрессменами, не стесняется публично сказать, что это «просто отлично» (подразумевается то, что случилось с президентом Ирана Ибрагимом Раиси) и что «иранскому народу, вероятно, стало лучше», то какие могут быть еще вопросы по тем, кто был заинтересован в разыгравшейся трагедии? Честно говоря, слова Блинкена — это абсолютно беспрецедентное и отвратительное заявление! Это такое откровенное презрение к людскому горю. Миллионы людей вышли в день похорон Раиси на улицы Тегерана, Мешхеда, Тебриза, Исфахана и других иранских городов, они молились и плакали, провожая своего духовного и политического лидера в последний путь, а госсекретарь США как мелкотравчатый суслик заявлял в то же время, как это все прекрасно. Таким образом, еще один возможный виновник в гибели Раиси проявился сам, по своей инициативе, ничего особенно не стесняясь.
К тому же американцы имели доступ к системе GPS, которая инсталлирована в вертолете Bell 212 (машина производится в США, Канаде и Европе — прим. ред.). Как считают специалисты, они вполне могли подделать маршрут полета. Я прочитал свидетельство главы администрации президента Ирана Голам-Хоссейна Эсмаили, который 19 мая летел на другом вертолете. По его словам, воздушный путь не был затуманен, да и вообще погодные условия выглядели вполне нормальными. «Это не туман. Возможно, в глубине ущелья был туман, но на траектории нашего полета тумана не было», — заверил Эсмаили. Видимость сохранялась хорошей, и три вертолета с иранскими государственными деятелями летели фактически при чистом небе, облака располагались чуть выше. Однако благополучно приземлиться было суждено только двум из них.
Так что совершенно нельзя исключать, что это был сознательный технологический теракт, в ходе которого вертолет с Ибрагимом Раиси, а также со всеми, кто летел вместе с ним на борту (главой МИД Ирана Хосейном Амиром Абдоллахияном, губернатором провинции Восточный Азербайджан Маликом Рахмати, имамом Джума-мечети иранского города Тебриз Сайедом Мохаммад-Али аль-Хашем, президентскими охранниками и экипажем) был искусственно направлен по опасному пути, а его система управления — взломана. Трудно отделаться от такой мысли, особенно слушая заявления Блинкена и наблюдая поведение самих иранцев.
Между прочим, у иранцев все построено на полутонах и полунамеках. Современному Ирану не нужна война, поэтому они не станут официально объявлять, что случившаяся трагедия является терактом. Ведь если они это сделают, то что из этого должно неотвратимо последовать? После заявлений о том, что президента твоей страны и главу МИД убила другая держава, по идее, надо объявлять войну этой самой державе. Это классический казус белли. Если же война не будет объявлена, это наверняка приведет к потере лица и международного имиджа, а внутри страны, возможно, и к потере самого управления.
— Что же тогда делать Ирану?
— Один из возможных вариантов: так как война — это искусство обмана, то следует обмануть врага: заявить о том, что никто его даже не подозревает. При этом скрытно готовиться к ответному удару. И нанести его тогда, когда удар перестанут ожидать, и таким способом, который враг не сможет предсказать. Собственно говоря, нечто подобное случилось после убийства генерала Касема Сулеймани в январе 2020 года (генерал погиб в результате целенаправленного авиаудара ВВС США — прим. ред.). Тогда иранцы для вида просто постреляли по американским базам, а де-факто в ответ на смерть генерала стали активно воплощать в жизнь его стратегию. В частности, они заблокировали Суэцкий канал. И вот мы уже видим, что Израиль фактически дышит на ладан.
Мы становимся, на мой взгляд, свидетелями предпоследнего акта трагедии под названием «Колониальная оккупация исламского мира». И Иран здесь играет главную партию, при этом стараясь не выступать на передний план. Как принято в айкидо, Иран избегает прямого столкновения с противником, в то время как его хотят именно вынудить к такому столкновению. Однако Тегеран понимает, что для него это будет иметь катастрофические последствия, поскольку к современной высокотехнологической войне с Соединенными Штатами и блоком НАТО иранцы не готовы. Да и ни одна страна в мире, как мне представляется, не готова к лобовому столкновению с таким противником. Разве что Китайская Народная Республика. И то я не уверен в этом, откровенно говоря.
Плюс ко всему, несмотря на все обвинения в адрес иранцев о наличии у них «ядерной программы», существует фетва аятоллы Али Хаменеи о запрете применения Ираном ядерного оружия. По словам аятоллы Али Хаменеи, это бесчеловечный и неизбирательный вид оружия, который мусульмане просто не вправе использовать. Поэтому, пока жив аятолла Хаменеи (хотя я уверен, что его последователи продолжат однажды взятую линию), иранцы, имея возможность создать и применить ядерное оружие, не станут этого делать, просто исходя из духовной и религиозной сущности Ирана.
Что до американцев, то они, естественно, не задумаются ни на секунду, если им вдруг потребуется скинуть атомную бомбу на древний Мешхед или на еще более древний Исфахан — и плевали они на возможные последствия. Скажем, когда в августе 1945 года США выбирали между Киото и Нагасаки, то Киото остался цел только благодаря тому, что Гарри Трумэн уступил уговорам своего военного министра Стимсона. Дело в том, что в юности Генри Стимсон путешествовал вместе с женой по Киото и был поражен красотой этого города. В итоге он убедил Трумэна в огромном культурном значении Киото, и город вычеркнули из списка возможных целей. Однако в Иране никто из американских бонз, как мы знаем, давно не отдыхал, поэтому никаких сдерживающих ограничителей в этом отношении у них нет. Им легко организовать какую-нибудь провокацию, и следом за этим как бы «вынужденно» применить ядерное оружие.
Война нужна Израилю для спасения. Но Иран, мягко говоря, вряд ли желает Израилю спасения и поэтому ведет себя сдержанно. При этом Тегеран прекрасно осведомлен о том, что на самом деле случилось. Я думаю, о происходящем он поставил в известность по крайней мере Китай и Россию. Кроме этого, наверняка проинформированы президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, король Саудовской Аравии Салман Аль-Сауд, президент Сирии Башар Асад и другие ключевые лица региона (правда, насчет саудитов я не уверен). Впрочем, достаточно посмотреть на список тех стран, которые прислали свои делегации в Иран для участия в траурных церемониях памяти Ибрагима Раиси и его погибших соратников, чтобы понять, какие страны, государственные элиты и организации исламской оси сопротивления вроде ХАМАС и «Хезболлы» включены в эту орбиту. Официально вопрос о том, откуда пришла смерть к президенту Ирана, иранцы оставили подвешенным, открытым, чтобы иметь возможность в любой момент выложить на стол свои доказательства.
— Среди около 40 государств и организаций, отправивших своих делегатов на похороны, обращает на себя внимание православная Армения в лице своего премьер-министра Николы Пашиняна. Многих это удивило. Чем объясняется армянское участие?
— Вообще-то Армения — ближайшая в культурном отношении страна к Ирану. Собственно, Иран — это родина армян. Армяне как нация коренятся не на той территории, границы которой были очерчены Армянской ССР, — настоящая их родина находится гораздо южнее. Вершина Арарата, озеро Ван — все это южнее. Что до самого Ирана, то есть древней Персии, то армяне здесь живут тысячелетиями. Если же мы будем рассматривать современную территорию Армении, то поймем, что в прежнее время она считалась армянской периферией. А вот, скажем, в Исфахане с давних пор проживает многочисленная армянская община и имеется обширный армянский квартал Нор-Джуга. Естественно, что отношения Армении и Ирана — теснейшие и дружественные, которые не зависят от сиюминутных политических режимов. Это отношения народов и культур, сложившиеся еще с античных времен.
— А какое значение имеет фигура президента в политической структуре Ирана? Говорят, что духовная власть там первична, а политическая — вторична и что самые влиятельные люди — это аятоллы. Верно ли это?
— Что первично в нас: дух или тело? Что выше и больше? Теоретически на этот вопрос мы обычно отвечаем однозначно: дух. Однако всей нашей жизнью все-таки руководит тело, к которому относятся также наш ум и, на мой взгляд, наша психика, то есть душа, точнее, материальная ее часть. Так же и применительно к Ирану: его политическое устройство абсолютно отлично от всех западных моделей. И когда я читаю всевозможных западных комментаторов, которые нередко утверждают, что президент в Иране — это, дескать, никто, а всем управляет рахбар (т. е. носитель высшей государственной должности в Исламской Республике Иран — прим. ред.), мне просто жалко этих людей, которые, подобно червям или ужу из горьковской «Песни о Соколе», не знают, что такое летать в воздухе и даже не представляют себе, что такое вообще воздух.
На самом деле президент и рахбар управляют совершенно по-разному. Духовный лидер правит с помощью Ирфана. Ирфан — это мистический путь к совершенствованию духа и души и к познанию сути ислама, который в шиитской доктрине передан через 12 пречистых имамов, через Али ибн Абу Талиба, его сыновей Хасана и Хусейна (внуков Пророка) и вплоть до последнего сокрытого имама Мухаммада. Нельзя забывать и о внучке Пророка Зайнаб, которую заморили голодом Омейады и чья гробница в мемориальной мечети до сих пор существует в Дамаске. Все это Ирфан, но он символизирует собой не только это, но и высшее духовное видение стратегии. Духовный лидер, согласуя свои поступки и решения с Ирфаном, руководствуется интерпретациями высших коранических и божественных смыслов. И когда он говорит о каких-то земных вещах, то он делает это, как правило, через призму Ирфана. Профанически это сложно объяснить. Я могу сколько угодно говорить об исламской мистике или мистическом пути, и все это будет правильно. И все же Ирфан — гораздо глубже и больше всего вышесказанного. Это не просто учение или какая-то отдельная доктрина, хотя и доктрина тоже — на эту тему написано очень много великолепных, древних, глубоких книг.
— Какова же тогда роль президента Ирана?
— Президент Ирана — это тоже, безусловно, великий аятолла и Сейид, то есть потомок Пророка (через его младшую дочь Фатиму и внука Хусейна — прим. ред.). Как правило, это человек особого статуса, особой крови и особого кастового — вернее, даже внекастового, своего рода «брахманского» положения. Да, он президент, и его работа заключается в управлении жизнью государства. Рахбар думает о чем-то большем, чем государство, о том, внутри чего государство является просто одним из аспектов бытия, а Раиси думал именно о государстве, в коем он являлся первым лицом. В настоящее время мы вынуждены говорить о нем в прошедшем времени, и это, на мой взгляд, огромная потеря для всего прогрессивного свободного человечества — я искренне об этом говорю без всяких кавычек и иронии.
Даже когда президентом Ирана являлось не духовное лицо, как, к примеру, Махмуд Ахмадинежад (занимал президентский пост с 2005 по 2013 год — прим. ред.), который не являлся Сейидом, а происходил из особого тарикатского суфийского братства, его роль была примерно той же, что и у Раиси. Что до суфийского братства, которое я упомянул, то это такие очень древние закрытые сообщества суфийского типа, которые были распространены в свое время в таджикско-тюркском мире. Впрочем, статус Ахмадинежада был несколько ниже, чем у Раиси, именно потому что он не являлся Сейидом, потомком Пророка и великим аятоллой. Тем не менее это абсолютно убогая интерпретация, согласно которой президент в Иране является «мальчиком на побегушках». Просто сферы ответственности президента и рахбара абсолютно разные.
При этом президент всегда может прийти к рахбару, попросить его наставления и совета, хотя сам Ибрагим Раиси входил в высший совет экспертов исламской революции, в чьем составе — высшие аятоллы, которые имеют право поправлять рахбара, если он заблуждается, и давать ему экспертные советы. В этих поправках и советах нет ничего от западной борьбы за власть, ведь власть рахбара неоспорима. С точки зрения мусульман-шиитов, он избирается на свой пост нечеловеческой волей, как, к примеру, у католиков папа римский на свой ватиканский престол. Это высший клерикальный статус, который не может быть поставлен под сомнение прочими смертными.
Иранская модель «президент – рахбар» не имеет аналогов в мире, я даже не знаю, с чем ее сравнить. Это, скажем, не султан и муфтий или не царь и патриарх. Эта система была придумана великим аятоллой Рухоллой Хомейни как попытка соединить небесное и земное. Помнится, у античного философа Плотина была знаменитая триада: Ум, Душа и Единый. Полагаю, что государственное устройство Ирана наиболее полно раскрывается через этот философский аспект. Условно говоря, рахбар отвечает за Единое, а президент отвечает за Ум. Что касается Души, то она неуловима.
— Тот, кто пришел сейчас на смену погибшему Ибрагиму Раиси с приставкой и. о., а именно — первый вице-президент Ирана Мохаммад Мохбер, имеет шансы получить президентскую должность? Ведь досрочные президентские выборы назначены в Иране на 28 июня, а значит, на то, чтобы определиться с фигурой преемника, осталось меньше месяца.
— Президентские выборы в Иране особые, это не выборы западного типа, где конкурируют болтовня и презентация личности и ее намерений, а условные социал-демократы борются с условными либералами. Это исламские иранские выборы, которые будут рассматриваться с точки зрения Ирфана как доктрины соответствия мистическим смыслам Корана, а также жизни Пророка и пречистых имамов. Если Мохаммаду Мохберу скажут: «Ты достойный парень, но постой, пожалуйста, в стороне», — то, безусловно, он подчинится. Это прежде всего конкуренция кланов — скажем, клана КСИР, Корпуса стражей исламской революции, с более радикальным и клерикальным кланом.
Повторюсь, иранские выборы не имеют к западным выборам ни малейшего отношения, хотя порой проходят более напряженно и с захватом бо́льших масс людей, чем на Западе (в настоящее время в Иране избирательными правами обладают 59 млн человек — прим. ред.).
— А как можно представить себе зрительно выборы «с точки зрения Ирфана»? Будут ли, к примеру, открыты участки для голосования?
— Да, будут работать участки для голосования, и станут кипеть нешуточные страсти вокруг кандидатов, которых утверждает рахбар и высший совет экспертов. Пока что мы знаем, что Махмуд Ахмадинежад, бывший в свое время 6-м по счету президентом Ирана, высказал пожелание о своем участии в выборах. Но ему могут и отказать в возможности баллотироваться. Неутвержденные кандидаты просто не смогут принять участие в избирательной кампании. Надо просто не строить иллюзий по этому поводу. Любой из кандидатов, который хочет претендовать на первую позицию в «земной ипостаси» иранской теократии, все равно станет подчиняться рахбару, потому что он будет согласовывать свои действия с исламом и высшими эзотерическими смыслами, которые раскрываются теми, кто их знает, — факихами. Так, собственно, и называется управленческая система Ирана — факих, то есть власть мудрецов. А мудрецы, в свою очередь, обладают тайной Ирфана. Те же, кто обладает тайной Ирфана, многократно превосходят тех, кто обладает профаническими политическими возможностями и деньгами. Тем более что деньги в иранской теократии — это ничто, они ничего не значат.
Некоторые сейчас задаются вопросом: а почему президент Ибрагим Раиси летал на старом вертолете Bell 212? Ведь, скажем, спутники Раиси передвигались на вертолетах российского производства, на что уже обратил внимание президент РФ Владимир Путин — дескать, они «долетели без проблем». Никто, как правило, не может понять, что мешало Раиси использовать более новую и безопасную модель вертолета. А я вам очень легко объясню этот факт. Просто я своими глазами видел иранских аятолл, и с некоторыми из них мне даже доводилось беседовать. Скажем, рахбара я видел с расстояния 10 метров, а с аятоллой Тасхири мне выпадало счастье разговаривать. Также я видел аятоллу Хашеми Рафсанджани (президент Ирана с 1989 по 1997 год, умер в 2017-м — прим. ред.) на каком-то официальном мероприятии. Из всех, кого я перечислил, и вообще из большинства аятолл Рафсанджани был, пожалуй, наиболее состоятельным, да и его семья обладала определенными финансовыми средствами. Тем не менее всех иранских аятолл и духовных лидеров объединяет одна черта — презрение к материальному миру.
Я почти уверен, что Ибрагиму Раиси не раз предлагали: «Господин президент, давайте купим для вас новый вертолет. Посмотрите, есть великолепные китайские или российские вертолеты! Давайте приобретем!» На что Раиси, скорее всего, неизменно отвечал: «Зачем тратить деньги? Мне и так хорошо». Поверьте, великий аятолла Раиси ходил в чистой, но старой одежде. Если вы как-нибудь будете в Тегеране, зайдите в дом аятоллы Хомейни — человека, который руководил огромной многомиллионной страной и по воле которого полыхал весь ближний Восток. Я полагаю, что этот дом покажется вам размером с вашу кухню. Хотя именно здесь Хомейни в свое время принимал Эдуарда Шеварнадзе, тогда занимавшего пост министра иностранных дел СССР, в комнате площадью меньше 12 квадратных метров! Он посадил высокого гостя на маленький пуфик и перед маленьким столиком. У некоторых чулан в доме и то больше размером, чем эта комната!
Это все неслучайно — в подобных вещах проявляется сознательное презрение иранских духовных лидеров к материальному. Когда я беседовал с великим аятоллой Тасхири (это было в посольстве Исламской Республики в Москве в начале 2000-х), я обратил внимание на его заштопанный халат с проглядывающим кусочком ваты и такой же заштопанный носок. При этом его одежда, конечно же, была безупречно чистой. Поэтому и в отказе Раиси от покупки нового современного вертолета я вижу все то же презрение к материальному. «Если на то будет воля Аллаха — мы останемся живы. Если будет воля Аллаха на то, чтобы нам погибнуть, — мы погибнем», — примерно так мог рассуждать президент Ирана.
— Выиграл ли Израиль что-нибудь от гибели Ибрагима Раиси — ситуативно или стратегически? Быть может, израильские власти хотели войны, но ее не получили — по крайней мере пока что. Дестабилизировать ситуацию в стране им тоже не удалось.
— А что выигрывают террористы от совершения теракта? В этом плане я рассматриваю современные израильские власти как своего рода террористическую банду. По какой-то причине они присвоили себе право убивать в любой точке земного шара любого человека — без суда и следствия, без приговора и исследования степени его вину. Это они с Адольфом Эйхманом в свое время устроили показуху, которую журналистка The New Yorker Ханна Арендт разоблачила в своих публикациях (бывший оберштурмбаннфюрер СС Эйхман, которого СМИ окрестили «архитектором холокоста», был похищен агентами «Моссада» в Аргентине в 1960 году, вывезен в Израиль и казнен — прим. ред.). А так обычно они действуют подло и исподтишка. Сколько они в Иране убили народу — физиков, политиков и общественных деятелей! Не перечесть — счет, я думаю, идет на десятки жертв.
Да, они хотели убить Раиси, потому что он был умным, сильным, очень верующим человеком и воля его была несгибаемой. Кроме того, Ибрагим Раиси был еще достаточно молодым человеком: по меркам Ирана 63–64 года — это возраст расцвета для участия в политической и общественной жизни. Говорят, что он рассматривался как один из кандидатов на пост духовного лидера Ирана. Если бы рахбар отошел на суд Всевышнего, а Ибрагим Раиси занял его место, значит, еще на 20 лет взятая им линия продолжалась бы руководством Ирана. Достаточно сказать, что в прошлом Раиси служил генеральным прокурором Ирана, возглавлял прокурорский трибунал и, как рассказали мне ирановеды, расследовал дела о левом терроризме, то есть о тех, кто взрывал Меджлис (парламент) страны и так далее. Фактически эти люди из левой коммунистической партии просто превратились в агентуру ЦРУ и президента Ирака Саддама Хусейна. Во время ирано-иракской войны они сформировали целую бригаду, которая воевала против собственного народа в составе армии Хусейна. Кстати, все это очень напоминает современную ситуацию с Украиной, когда некоторые бывшие члены КПРФ, бежавшие под прикрытие киевского режима, находят в себе наглость хвастаться тем, что, к примеру, убили Дашу Дугину.
Таким образом, Ибрагим Раиси руководил в том числе разгромом иракского подполья на исходе войны с Саддамом Хусейном. В общем-то, он человек достаточно суровый и не очень старый, поэтому его смерть — это очевидная политическая выгода для врагов Ирана. И это один из мотивов его устранения — исключить из игры человека, полного сил, религиозно и физически крепкого, бывшего Сейидом по своему происхождению и безусловным авторитетом. Нет сомнений, что со временем он просто заменил бы рахбара на его посту и даже добавил бы к его облику своей энергии. Так или иначе, его фигура была ключевой для Ирана, и это, я думаю, и есть мотив для его убийства.
— Недавно генеральный прокурор Международного уголовного суда (МУС) в Гааге запросил у своей организации ордеры на арест премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, а также израильского министра обороны Йоава Галанта за военные преступления и преступления против человечности, совершенные в секторе Газа и на других палестинских территориях. Правда, при этом МУС запросил и ордера на арест трех лидеров группировки «ХАМАС». Это такой независимый шаг МУС или кто-то его спровоцировал? Кто стоит за этим необычным заявлением, которое уже вызвало искреннюю ярость Нетаньяху?
— Я практически уверен, что за этим стоят президент США Джо Байден и американцы. Потому что кто такой Биньямин Нетаньяху? Это главный дружок Дональда Трампа и всего правого глобального дискурса традиционалистов. Если ордер на его арест вдруг будет выдан, это обернется для Трампа очень серьезной проблемой. Но и без того это очередной крупный конфликт. Конечно, на словах байденовская администрация будет говорить, что инициатива МУС — это «очень плохо» и «ни в коем случае нельзя этого допустить». Но я убежден, что Международный уголовный суд без санкции Белого дома никогда бы не предпринял ничего подобного. А то, что для Байдена, прежде чем в США начнутся президентские выборы, надо убрать от власти Нетаньяху и всю его «правую банду», для меня совершенно очевидно.
На мой взгляд, Израиль — это вообще такой американский штат, который просто вынесен на Ближний Восток. Это захваченная американцами территория, на которой они расселили евреев — в первую очередь ашкеназов, то есть европейских евреев, а также, собственно, американских. Второй важный момент — это деньги, которые связаны с торговыми и финансовыми оборотами США и Израиля. Как мы видим, несмотря на все вопли о том, что Израиль — это такая супермогучая экономика, израильтяне без американских снарядов и бомб не способны убивать даже безоружных палестинцев, а не то чтобы серьезно воевать. Когда американцы пригрозили Тель-Авиву, что прекратят поставки вооружения, снарядов и бомб, Израиль сразу впал в панику: «Как же так? Мы же сами ничего этого не сможем!» Как выяснилось, они не производят всего необходимого для войны в таких количествах и, в принципе, полностью зависят от Америки. Я предполагаю, что деньги, выделяемые при этом США, в значительной степени разворовываются.
Исходя из всего этого, для внутриамериканской политической ситуации Израиль — крайне важная тема. При этом разные мировые группы еврейства по-разному относятся к Израилю или же по-разному зарабатывают на нем и по-разному опираются на него. К примеру, правое традиционалистское еврейство относится к Израилю весьма определенным, несколько скептическим образом. Что до респектабельного, международного и глобалистского еврейства, которое тысячелетиями зарабатывало тем, что кредитовало торговые пути, то у них тоже своя позиция. Между прочим, вдоль всего Великого Шелкового пути деньги всегда были у евреев — от Кайфына (Китай) до Кордобы (Испания). Тюрки охраняли караваны в Великой Степи и отвечали за силовую составляющую, китайцы и византийцы везли товары, а деньги на это всегда давали евреи. То, как это происходило, детально описал еще Лев Николаевич Гумилев, и поспорить с его историческим свидетельством очень сложно.
Так или иначе, Израиль в его нынешней форме — это очень серьезная проблема и помеха, которая в известной степени «подставляет» мировое еврейство и глобальный «великий Израиль». То есть не государство Израиль, существующее на Ближнем Востоке, а проект «вечного Царства Израилевого». Сионизм, господствующий в Тель-Авиве, — это ведь, по своей сути, либеральное учение. Даже религиозный сионизм — это либеральная доктрина, которая просто использует религиозную мифологию. А вот «вечное Царство Израильево» — это уже не либеральный, а традиционалистский проект. Между ними не просто противоречие, а огромная внутренняя война. Евреи, на мой взгляд, — это не народ в либеральном смысле, не политическая нация, связанная кровью, мифом, исторической и экономической, а также психологической общностью (как писал на этот счет Сталин и другие классики ХХ века). «Царство Израильево» воспринимает евреев прежде всего как носителей Истины. И это непримиримое противоречие с тем Израилем, который обозначен на географических картах с 1948 года.
Сионизм как либеральное учение возник и смог сформировать свое государство только на развалинах западного мира, который истек кровью после двух мировых войн. Лишь после окончания Второй мировой, когда Европа была уничтожена практически полностью, а Англии и Франции предстояло расплачиваться за ленд-лиз, поскольку без американской помощи они бы никогда не выиграли в конфликте с Гитлером, на Ближнем Востоке смогло появиться это необычное и во многом искусственное государственное образование. Никто против этого не возражал — все были оглушены прокатившейся войной, а французы, к примеру, вообще благополучно помалкивали, поскольку на протяжении практически всей Второй мировой являлись де-факто союзниками Третьего рейха, и только Шарль де Голль при помощи Сталина смог вытащить их из этого позора на поверхность уже к 1944 году, сделав страной-победительницей.
Что до Англии, то за американский ленд-лиз и бесконечную помощь она расплатилась Ближним Востоком. Советский Союз поддержал идею создания Израиля, в том числе потому что Иосиф Сталин очень не хотел рвать отношения с Соединенными Штатами, которые сложились во времена Франклина Рузвельта и были для СССР конструктивными и спасительными. В частности, именно отношения Сталина и Рузвельта, теплые и доверительные, стали одним из важнейших факторов, благодаря которому государство рабочих и крестьян после войны совершило огромный экономическо-технологический рывок. Технологии-то были в основном американскими или трофейными немецкими, полученными также с санкции союзников из Вашингтона согласно договорам, подписанным в Тегеране и Ялте. Поэтому, когда в апреле 1945 года Франклин Рузвельт неожиданно умер, для Сталина это оказалось страшным ударом. Лишь скрипя зубами, он согласился на создание Израиля, который лоббировала администрация нового президента США Гарри Трумэна.
Сионисты обыкновенно любят рассказывать, что именно Сталин создал Израиль, но это ложь. Глава Советского государства просто поддержал Трумэна, поскольку цеплялся за любую возможность не рвать отношения с Америкой. Но к тому моменту все счета, как говорится, уже были подведены: Уинстон Черчилль и прочие сделали все возможное, чтобы этот советско-американский альянс, который угрожал Великобритании, был разрушен. Что до Гарри Трумэна, то он на это пошел с очевидным удовольствием: для этого ему подсунули так называемое канадское досье, появившееся на свет после побега сотрудника советского посольства в Канаде Игоря Гузенко. Напомню, тот, будучи в Оттаве, запросил у канадского правительства убежище, а взамен передал секретные шифры и огромные списки американских коммунистов, до этого спокойно работавших в Голливуде, в газетах, университетах и так далее. Все это позднее легло в основу маккартизма и стало поводом для работы комиссии сенатора Джозефа Маккарти, которая объявила настоящую охоту на американских «красных». Это, как считается, и стало триггером для начала холодной войны. Затем последовала гражданская междоусобица в Греции, потом — в Корее, Иране… Что называется, понеслось.
Однако, прежде чем случилась холодная война, у Сталина был совершенно другой проект. Первоначально он даже не планировал советизировать Восточную Европу: к примеру, в Румынии он оставил царствовать короля Михая I, наградив того орденом Победы, а в Чехословакии и Венгрии предполагал оставить буржуазные правительства и так далее. И все это только для того, чтобы Европа была нейтральной. Однако для американцев и англичан именно холодная война стала тем способом, благодаря которому они остались на европейском континенте. Дескать, для того, чтобы сдерживать коммунизм.
И вот тогда возник Израиль. Когда Гарри Трумэн предложил переселить 100 тысяч ашкеназов на земли Палестины, над которыми как раз истек срок действия «британского мандата», Сталин, криво ухмыльнувшись (он-то знал цену сионизму и презирал его), просто кивнул в знак согласия. Уверен, что он ни секунды не верил в то, что это будет какая-то социалистическая республика.
По сути, Израиль создала Демократическая партия США — ведь Трумэн, как известно, был демократом. Естественно, что и сегодня американские демократы просто так не сдадут свой «ближневосточный штат». Но при этом они рассчитывают убрать Нетаньяху, а вместе с ним и весь правый израильский блок и привести к власти в Тель-Авиве своих демократов, которые при этом неизбежно повлияют и на расклады внутри Соединенных Штатов.
— Каким образом это может повлиять на внутриамериканскую ситуацию?
— В частности, Дональд Трамп сразу же лишится той части своих доходов, которые идут ему от консервативного еврейства. При этом правые евреи просто скажут кандидату в президенты США: «Извините, товарищ Трамп. Еще вчера мы были готовы вас поддержать, но сегодня многое изменилось. Никакого смысла в этом больше нет. Но вы звоните, если ситуация улучшится!»
— А кто та демократическая элита Израиля, которая может прийти на смену Нетаньяху?
— Ну это те, кто уже был на политической сцене: армия, бывший министр обороны Эхуд Барак, предшественник Нетаньяху Яир Лапид, а также лево-либеральный блок в целом.
— Достигла ли операция «Железные мечи», которую с октября прошлого года проводят войска ЦАХАЛ в секторе Газа, своих целей?
— Быть может, она их достигла, но вот к своему финалу она по-прежнему не близка. Потому что финала у нее просто быть не может. Что такое финал с точки зрения израильских политиков и генералов? По всей видимости, это истребление всего палестинского народа.
Когда это все случилось, я сразу сказал, что у Биньямина Нетаньяху есть лишь два «разумных» пути, которые позволят ему достигнуть цели. Первый — сразу же сбросить атомную бомбу на Газу и убить всех палестинцев, пока никто не опомнился. А потом просто сделать вид, что не было другого выхода. А второй путь — ничего не делать в военном отношении, но расследовать, каким образом ХАМАС смогло пробиться через защищенную стену и умудрился вырезать целую элитную бригаду ЦАХАЛ, которая была там сосредоточена. То есть искать предателей внутри Израиля.
Однако мне уже тогда было ясно, что Нетаньяху выберет третий путь (я достаточно знаю евреев и могу в той или иной степени прогнозировать их поведение, ведь Москва — это, по сути, еврейский город, и я вырос в этой среде, с детства знаю, как они думают). Я знал, что зачарованность собственной силой и уверенность в своей избранности, в конце концов, сработают. «Мы лучшая армия Ближнего Востока! Мы пойдем вперед и всех накажем». К примеру, убить лидера ХАМАС Яхью Синвара они обещали еще в октябре. В результате ЦАХАЛ так и не освободила израильских заложников и не смогла ликвидировать лидеров ХАМАС — убили лишь тех их них, кто случайно попал под бомбы.
Полагаю, что почти все, что израильтяне сообщают о своих успехах, — вранье, как и разговоры о том, что они разгромили 40 батальонов ХАМАС. Во-первых, никаких 40 батальонов у хамасовцев не было, а число бойцов насчитывало в лучшем случае 2,5 тысячи человек, и то на пике их деятельности. Поэтому я думаю, что потери ХАМАС не очень большие. А вот потери среди гражданского населения Палестины просто чудовищны. Потому что Израиль, не имея возможности осуществлять настоящую военную спецоперацию и вести бои на линии соприкосновения, бил просто по площадям, выжигая и вырубая все живое. Скажем, в семье Исмаила Хании, одного из хамасовских лидеров, убиты 60 человек, в том числе маленькие дети.
— В последние недели все обсуждают перестановки в новом российском правительстве. Самой заметной переменой стала, конечно же, отставка министра обороны Сергея Шойгу и его переход на работу в совбез. Крушения Шойгу, как мы помним, желали многие, но что в действительности стало причиной его резкого «понижения»?
— Помнится, еще осенью 2022 года Владимир Путин как Верховный главнокомандующий отдал приказ: выйти на границы ДНР. И что же? Приказ не выполнен. Конечно, военное счастье — это штука непростая: много сложнее, чем построить дом или сдать какой-то объект к заданному сроку. Но так или иначе, получается, что Сергей Кужугетович Шойгу не справился со своими обязанностями и не исполнил приказ Верховного. Это если рассуждать просто формально, абстрагируясь от всяких кулуарных сплетен, кто кого и как подсидел. Ведь приказ был дан перед всей страной, и был дан не единожды. Однако ни одно из этих распоряжений Путина так и не было реализовано. А все остальное — это, по сути, отговорки о том, что затем к конфликту подключилось НАТО, Storm Shadow, ATACMS, иностранные наемники и так далее. Хорошо, они подключились, но сам-то ты как планировал? Руководить российскими Вооруженными силами — это все-таки не то же самое, что футбольной командой. Это армия огромной страны со значительным потенциалом. Поэтому то, что случилось с Шойгу, — это, конечно же, отставка.
Но в силу того, что на протяжении многих лет Сергей Кужугетович был все-таки близким для Путина человеком, это произошло достаточно мягко. По крайней мере не в наручниках. Президент просто организовал для него почетную отставку, своего рода почетную пенсию в совбезе, который без Николая Патрушева, думаю, окончательно может превратиться в обитель для политических пенсионеров и бывших претендентов, включая сюда и Дмитрия Медведева. У совета безопасности нет даже собственного бюджета и никаких обязательных полномочий. Правда, когда Николай Платонович был секретарем совбеза РФ, дела обстояли несколько иначе, но это было связано с тем, что у Патрушева имеются личные связи, харизма, авторитет и возможности. Вот эти личные возможности Патрушева — его личные отношения с российским президентом и руководителями всех силовых ведомств, в первую очередь с ФСБ, и составляли ресурс совбеза и дополняли позиции, которые давала официальная должность. Что до Шойгу, то у него, несмотря на долгую политическую карьеру, ничего сравнимого с патрушевским ресурсом нет, поэтому нынче он просто секретарь совета безопасности Российской Федерации, который, согласно функционалу, должен отвечать за стратегии. Однако, на мой взгляд, Сергей Кужугетович на это просто не способен.
Для мирного времени Сергей Шойгу, как я полагаю, — неплохой администратор, человек с огромным опытом управления. Но как военная фигура он, к сожалению, не состоялся. Впрочем, я не вижу в этом какой-то глобальной катастрофы. Давайте вспомним сталинских маршалов вроде Семена Буденного или Семена Тимошенко. Они были прославленные красные командиры, но в первую половину Великой Отечественной войны никто из них не справился со своими прямыми обязанностями и не смог противостоять вермахту. Они поставили Красную армию на грань катастрофы, потерпели чудовищные поражения, однако Сталин при всей приписываемой ему кровожадности их не расстрелял. Он понимал, что во времена Первой конной армии Буденный прекрасно мог рубить деникинцев и его кавалерия, как уверяют, находилась в идеальном состоянии. Однако, скажем, командовать Резервным фронтом в 1941 году Буденный не смог — для этого он просто уже не годился.
Поэтому появились новые фамилии — те же Георгий Жуков, Константин Рокоссовский, Иван Баграмян, Иван Петров и другие военачальники и генералы. Это нормально для процесса большой войны. Но при этом ни Тимошенко, ни Буденный не были объявлены предателями. Их просто отстранили и поставили на запасные должности с учетом их старых заслуг и с учетом того, что они, в принципе, люди надежные и верные, но в целом, к сожалению, не соответствующие сложной текущей ситуации. Мне кажется, у Шойгу примерно такая же ситуация. Да, Путин, безусловно, не отказывает ему в доверии, но раз он не справился в трудное время, то ему лучше поруководить стратегиями национальной безопасности. А обороной и армией займутся другие. Кстати, начальника Генерального штаба ВС РФ Валерия Герасимова тоже, по всей видимости, будет ждать похожая судьба.
— Да, Шойгу отправили на почетную пенсию. А как же уголовные дела в отношении его ближайшего круга — арестованного по обвинению в получении взятки в особо крупном размере Тимура Иванова, еще недавно всесильного замминистра обороны, главного кадровика ведомства Юрия Кузнецова, генерал-майора Ивана Попова и других влиятельных лиц? Разве это не репрессии?
— Я не считаю это репрессиями. Это просто демонстрация факта, дескать, мы все про вас знаем — про то, как вы тут жили и во что превратили министерство обороны. Какой роскошный образ жизни вы себе позволяли, в то время как страна истекала кровью, наши города подвергались налетам и бомбардировкам, гибли люди. А вы в это время на сотни миллиардов примеряли для себя дворцы и особняки. Поэтому, хотя Шойгу не тронули, его замов и приближенных заставили отвечать за содеянное. Между прочим, Сталин обыкновенно также действовал — он не арестовывал первых лиц, если там не было откровенного предательства, как с Михаилом Тухачевским, или же совершенно очевидного разгильдяйства, как с Василием Блюхером, которого расстреляли из-за неудачных боев с японцами на озере Хасан. Тогда, кстати, выяснилось, что Василий Константинович Блюхер просто врал про блестящее положение Дальневосточного военного округа, который вдруг, несмотря на все заверения, оказался беспомощным перед японской армией. Вот за это Блюхер и был расстрелян — за вранье, а не за пресловутый троцкизм.
— А как вы в целом оцениваете новое правительство со старым премьер-министром Михаилом Мишустиным во главе? Многие ожидали, что это будет обновленное «правительство патриотов», но в результате с некоторыми изменениями мы получили правительство технократов…
— Я, честно говоря, не знаю, чем отличаются патриоты от технократов. Быть может, тем, что они не произносят патриотических реляций, а патриоты, напротив, тратят много времени на то, чтобы всех известить о своем патриотизме. Мне кажется, что Михаил Мишустин — отличный премьер с точки зрения буржуазно-капиталистической парадигмы, принятой сейчас в России. Это очень эффективный чиновник — зачем его менять? Этот человек смог в ситуации антироссийских санкций проводить успешную политику, согласуя ее с финансовым и внешнеэкономическим блоком правительства. Он сумел выстроить отношения с Китаем. Буквально недавно я слышал новость о том, что импорт китайских машин в РФ вырос на 30 процентов. 15 процентов китайского рынка — это то, что КНР экспортирует к нам. Таким образом, Россия стала огромным рынком для китайского автопрома, и это безусловная заслуга мишустинского кабинета министров. Так что выстраивание экономических связей с КНР — важная вещь.
Недопущение инфляции — еще более важная. Кроме того, стабилизирован финансовый рынок. Я в этом не специалист, но, на мой взгляд, очевидно: никакой катастрофической ситуации в российской экономике сейчас нет. Нам все твердят, что она вот-вот будет, но в настоящее время мы ее не наблюдаем. Наоборот, выстраиваются новые технологические цепочки и схемы, на ходу идет мощная перестройка, налаживается производство систем вооружения и так далее. Что же тут требуется менять, когда все достаточно эффективно и подконтрольно? И главное, что практически все подчиненные Мишустина — без амбиций, никаких «претендентов» среди них нет. А вот, скажем, Сергей Шойгу был человеком с амбициями. И если бы в 2022 году все развивалось бы по-другому и армейские наступательные стрелы рвались бы на Запад, то эти амбиции только бы многократно возросли. Тогда практически все в России было бы по-другому. Однако эти амбиции ничем, кроме гонора и самомнения, подкреплены, оказывается, не были. Поэтому и в Республике Тыва, говорят, возникли конфликты внутри местной «Единой России», так что тувинский клан тоже пошел, условно говоря, «прогуляться до Минусинской котловины».
Хотя мы видим, что во время недавнего путинского визита в Китай Сергей Шойгу сопровождал президента и сидел рядом с ним. При этом говорят, что китайцы прекрасно осведомлены, какая из фигур сколько весит в российской политике, так что присутствие Шойгу на церемонии встречи они наверняка оценили.
— Что мы можем ожидать от Андрея Белоусова на посту министра обороны? Как и предыдущие главы минобороны, Андрей Рэмович не полководец и не военный. Почему именно он избран на эту должность?
— Во-первых, Андрей Рэмович Белоусов не либерал. Он государственник и неокейнсианец. Он сторонник приоритета государства над приоритетами крупного бизнеса. Это человек эпохи дисциплины управления, а это, повторюсь, не либеральная эпоха. Во-вторых, появление этого человека во главе оборонного ведомства свидетельствует о разнесении, разделении функций. Министр должен в составе правительства обеспечить именно оборону, то есть связь между армией, тылом, правительством, властью и обществом. Это его непосредственная задача. А за войну министр обороны вообще не должен отвечать, на мой взгляд. К примеру, в Соединенных Штатах глава минобороны не ответственен за войну, эта задача возложена на комитет начальников штабов. Зато министр обороны отвечает за общую стратегию.
К примеру, в период вьетнамской войны американский министр обороны Роберт Макнамара отвечал не за ведение боевых действий, а за общую стратегию в отношении Вьетнама в контексте конфликта. А непосредственно за войну отвечали военные, которые принимали решение о бомбардировках и передислокации, согласуя все это с министерством. Мне кажется, это вполне разумные вещи. Военные люди — это каста, там очень развито чувство «своих», начиная с военных училищ. Что до Андрея Белоусова, то он человек вне кастовых клубов. Поэтому его назначение представляется мне очень удачным.
— Говорят также, что он очень верующий человек и чуть ли не состоит в сане православного диакона.
— В данном случае это вообще не имеет значения. Я знаю массу верующих людей, у которых весь лоб в синяках и которые насквозь елеем пропахли, но при этом остаются совершенно бездарными управленцами. Информация о том, что Белоусов еще в 2006 году был рукоположен и с тех пор подвизается при разных храмах, запущена сейчас как часть его личного пиара, при том что она полностью соответствует действительности. Однако кого волнует, верующий он или нет, — важно, чтобы он умел руководить, ставить задачи и требовать их исполнения.
Пост Верховного главнокомандующего у нас, по традиции, занимает президент РФ, однако война по-прежнему официально не объявлена. Нет государственного комитета обороны и ставки Верховного главнокомандующего. У нас сохраняются структуры мирного времени — министерство обороны и Генштаб.
— Могут ли измениться с приходом Белоусова сроки проведения специальной военной операции? Или они по-прежнему остаются неопределенными?
— Это не зависит от России. Это зависит от внешнеполитических обстоятельств мирового конфликта как такового. Это зависит от результатов президентских выборов в США: кто победит — Трамп или Байден? Это зависит от выборов в Европарламент. Зависит от того, как будет складываться ситуация вокруг Ирана, а также от того, что решит Китай в 2025 году — стоит ему атаковать Тайвань или нет?
Почему я говорю о 2025-м? Потому что именно к этому сроку американцы поставили задачу открыть производство процессоров Intel в Калифорнии. А это означает, что производство микропроцессоров с Formosa, то есть с Тайваня, ориентированное на Штаты, может прекратиться. Да, сейчас, пока лучшие в мире микропроцессоры производятся на Тайване, Пекин не станет его атаковать — зачем ему убивать курицу, несущую золотые яйца?
А вот в 2025 году многое может измениться, в мировой истории случаются такие ключевые даты. Скажем, если бы Россия с 24 февраля 2022 года несколько по-другому вела бы специальную военную операцию, если бы СВО была иначе подготовлена, иным оказался бы ее ход и если бы Россия не попала в расставленную для нее военную ловушку, то у нас все теперь было бы по-другому. Но как случилось, так и случилось. Изменить ситуацию радикально от России в настоящее время не зависит. Кроме одного: военные успехи на фронте, безусловно, повысят статус РФ и возможность вести переговоры, когда для этого настанет время. Понятно, что на переговоры лучше выходить с наступательного движения, как это делает сейчас Российская армия, а не с отступательного, как украинцы. Поэтому наступательную траекторию в военных делах нам по возможности следует сохранять.
