Переосмысление отношений с Америкой было неотъемлемой частью долгосрочного плана Си Цзиньпина «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации». Вскоре после прихода к власти он отправился в США на встречу с президентом Бараком Обамой, полный новых идей и предложений. Однако до этого первый зарубежный визит был демонстративно нанесен в Москву, что было немыслимо при его предшественниках — Дэн Сяопине, Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао. Именно в столице России им была оглашена концепция «создания сообщества единой судьбы человечества». Она и по сей день лежит в основе внешнеполитических действий КНР.

Новый тип отношений между сверхдержавами

Для Китая эта концепция означала отказ от многолетней пассивности на мировой арене, предусмотренной Дэн Сяопином в «формуле из 28 иероглифов»: «Хладнокровно наблюдать, укреплять расшатанные позиции, проявлять выдержку и справляться с трудностями, держаться в тени и стараться ничем не проявлять себя, быть в состоянии защищать, пусть неуклюже, но свои собственные взгляды, ни в коем случае не лезть вперед, на первое место, делать что-то реальное». Первая внешнеполитическая инициатива Си Цзиньпина, да еще и сделанная в Москве, стала точкой отсчета в проведении дипломатии глобального измерения.

Вторая важная поездка нового китайского руководителя ознаменовалась выдвижением еще одной внешнеполитической инициативы. Во время бесед с президентом Бараком Обамой в июне 2013 года Си Цзиньпин изложил свою теорию «нового типа отношений между крупными державами». Речь шла об установлении равноправия между Пекином и Вашингтоном в двусторонних и глобальных отношениях ради предотвращения соперничества. Принципиальное отличие этой модели от «формулы из 28 иероглифов» объяснялось изменениями, происшедшими за период китайско-американского «брака по расчету» с 1979 года. Плодом этих отношений стало превращение Китая к 2010 году во вторую экономику мира. Пассивность Пекина во внешних делах, его молчаливое признание американской гегемонии убаюкали вашингтонских стратегов. Китай смог заработать огромные деньги на рынках Запада, получить современные технологии и создать целые отрасли промышленности.

Опомнившись после мирового финансового кризиса 2007–2008 годов, американцы были вынуждены признать правильность китайской стратегии преодоления кризиса и появление новой державы мирового класса. Они даже предложили Поднебесной создать дуумвират для управления миром. Именно в этом было предложение, сделанное Бараком Обамой в Пекине в 2009 году. Оно вошло в историю как «формула G-2», или Chimerica. Само собой разумеется, в этом тандеме США играли бы главную роль. Лестное на первый взгляд предложение не было принято. Вскоре начался новый этап отношений — «сдерживание Китая».

По существу, привезенная Си Цзиньпином в Калифорнию концепция «нового типа отношений между крупными державами» содержала те же слагаемые, что и «формула G-2». Речь в обоих случаях шла только об отношениях Китая и Америки. Однако китайский лидер предложил произвести смену знаков: вместо + поставить =, уравнять Америку и Китай. Таким образом, произошла бы существенная перемена в американской «формуле G2» — с «G+g» на «G=G».

Как следует из самого факта выдвижения Си Цзиньпином концепции «нового типа отношений между крупными державами» и ее обсуждения с Обамой, идея особой роли США и КНР, их исключительного партнерства стала приемлемой. Визит в Москву и провозглашение глобальной роли Китая через концепцию «сообщества единой судьбы человечества» только усиливали переговорную позицию. Пекин не помышлял о конкуренции, а тем более о конфронтации с Вашингтоном.

Объясняя содержание новой концепции своего руководителя, китайские комментаторы не скрывали, что речь идет о китайско-американских отношениях, а ее смысл состоит в стремлении «избежать исторического проклятия конфликтов и противоборства между нарождающимися и состоявшимися крупными державами на основе принципов отсутствия конфликтов и противоборства, взаимоуважения, сотрудничества и взаимного выигрыша». Они, как бы оправдываясь, подчеркивали, что «Китай не бросает вызова действующему международному порядку, является важным членом и решительным сторонником и защитником ООН, Всемирного банка, Международного валютного фонда и других важных международных организаций».

Американские же комментаторы были настроены скептически. Влиятельный политолог Роберт Каплан писал в журнале «Глобал эффэрз»: «Пекин знает, что является нарождающейся державой, каковые всегда нарушают существующий мировой порядок. Но Китай хочет выиграть время, поскольку пока не готов вступить в прямую и бескомпромиссную конфронтацию… Эта неготовность объясняется шаткостью политической власти и экономических реформ Си Цзиньпина. Поэтому Китай добивается «нового типа отношений между крупными державами», при котором обе стороны каким-то образом приспособятся к появлению сильной в военном отношении КНР без конфликтов, считающихся в учебниках истории неизбежными в подобных ситуациях».

Невозможности взаимодействия и даже неизбежности войны между США и Китаем посвятил целую главу своей книги «Трагедия великодержавной политики» Джон Миршаймер. «Если Китай продолжит экономический взлет, он попытается доминировать в Азии так же, как Америка доминирует в Западном полушарии. Большинство соседей Китая, включая Индию, Японию, Сингапур, Южную Корею, Россию и Вьетнам, присоединятся к Соединенным Штатам ради сдерживания китайской мощи. Короче говоря, возвышение Китая вряд ли будет спокойным… Китайско-американское соперничество в Азии будет проходить в условиях, более подталкивающих к военному столкновению, чем те, что были в Европе во времена холодной войны. Как география, так и распределение мощи отличается от той поры и делает войну между Китаем и США более вероятной, чем между США и СССР между 1945 и 1990 годами».

В Пекине в тот раз просчитались. Там переоценили значение новых успехов и привлекательность Китая в глазах американского правящего класса, а также недооценили глубину его антикитайских инстинктов. Эти инстинкты сформировались еще в конце XIX века, когда после волны погромов и линчеваний китайских мигрантов в калифорнийских чайна-таунах Конгрессом США был принят «Акт об исключении китайцев». Просуществовавший с 1882 по 1943 год закон запрещал приезд в Америку новых китайских трудяг и натурализацию уже «понаехавших». Барак Обама, Хиллари Клинтон и другие представители течения неоконсерваторов в правившей Демократической партии не допускали возможности появления равноценного партнера для «Сияющего града на холме». Тем более в виде «Сияющей пагоды».

Первый срок Трампа — начало торговой войны

Попытка выстроить отношения с Америкой на основе концепции «нового типа отношений между крупными державами» была предпринята после прихода к власти Республиканской партии. 20 января 2017 года прошла инаугурация президента Дональда Трампа. Уже в апреле Си Цзиньпин отправился в его поместье Мар-а-Лаго во Флориде с внеочередным визитом. Важно отметить, что, согласно установившемуся порядку, очередь нанести визит была за американской стороной. По традиции китайской дипломатии времен «брака по расчету» был составлен «подарочный набор» из контрактов и протоколов о намерениях на сумму свыше 100 млрд долл. Но шансов начать отношения «с чистого листа» или даже продолжение почти 30-летнего «брака по расчету» оказалось совсем немного. Во время десерта с шоколадным тортом Дональд Трамп как бы невзначай сообщил Си Цзиньпину о намерении нанести удары по Сирии. Прощальные улыбки вскоре сменились гневными твитами и новыми угрозами.

Несмотря на явную неудачу, пекинские аналитики советовали руководству продолжить задабривать американцев. Ответный визит Трампа в Пекин в ноябре 2017 года был обставлен принимающей стороной беспрецедентными церемониями. Ради совместной прогулки супругов Трамп и Си Цзиньпина с женой на целый день был закрыт главный музей Поднебесной «Гугун», бывший Императорский дворец. Рекордного уровня достиг очередной «подарочный набор» — свыше 250 млрд долл. возможных контрактов. Снова добрые слова, крепкие рукопожатия, заверения в личной дружбе. Но спустя несколько недель из-за океана раздались новые обвинения, требования, угрозы…

Си Цзиньпин в известной мере повторял судьбу Сталина накануне нападения Гитлера на Советский Союз. Хозяин Кремля понимал неизбежность столкновения, но пытался его отодвинуть, выиграть время. Убеждая окружение и самого себя в прочности оси Москва–Берлин, он наращивал объемы торговли, снабжал Германию стратегическим сырьем, запрещал критику дружественного режима и наказывал предвещавших войну «паникеров». Тем тяжелее оказалось пробуждение от иллюзий в июне 1941-го…

Для Китая пробуждение случилось в июле 2018 года. Всевозможные расследования «нарушений честной конкуренции» и иные дискриминационные действия начались еще со времен президентства Обамы. Настоящая торговая война Америки против Китая перешла в открытую фазу 18 июля. Введя 25-процентную пошлину на китайскую продукцию ценой в 36 млрд долл., Америка фактически напала на Китай. На протяжении 2018 года снаряды торговой войны ложились все кучнее. Санкции на 36 млрд долл., потом еще на 16, еще на 200… Ответный огонь китайцев — повышенные тарифы на 50 млрд. Затем обещание Трампа обложить высокими пошлинами вообще весь китайский экспорт, а это было целых 600 млрд.

На излете года состоялась встреча Си Цзиньпина и Трампа в Буэнос-Айресе на саммите «большой двадцатки». Она завершилась довольно обидным для Китая ультиматумом — в течение 90 дней выполнить давно известные требования: шире открыть рынок, перестать без разрешения «заимствовать» технологии и прочую интеллектуальную собственность. Дружеское поедание аргентинского стейка совпало с арестом знаковой фигуры — главного финансового менеджера и одновременно дочки главы электронного концерна Huawei. Пекинские газеты расценили этот шаг как нарушение только-только наметившегося перемирия.

Следующий, 2019 год стал временем дополнения торговой войны новыми атаками — вокруг Гонконга, Тибета, Тайваня и Синьцзяна. Окончательно было сформировано злобное единодушие американских демократов и республиканцев по поводу необходимости сдерживать Китай.

В КНР ответное единодушие не сложилось, в чем я убедился во время большого путешествия в 2019 году по восточным провинциям, самым развитым и сильнее других связанным с американскими рынками. Чиновники и бизнесмены повторяли: «Экономики Китая и Америки столь тесно переплетены, что напоминают сиамских близнецов. Разделение может закончиться смертельным исходом для обеих половинок». В Пекине мои собеседники из Китайской академии общественных наук были настроены более реалистично: «У американцев есть два набора претензий. В первый входят требования изменений в области торговли, а также претензии по поводу так называемой кражи технологий. Тут еще можно спорить, искать компромиссы. Второй же пакет содержит требование остановить ускоренное развитие Китая, не допустить нашего первенства в новых областях науки и техники, зато резко поднять курс национальной валюты, чтобы предотвратить крушение доллара и подорвать конкурентоспособность наших товаров. Тут золотой середины быть не может. Выдавленную из тюбика пасту внутрь не вернешь».

Разные оценки настоящего и будущего были и среди тех, кто принимает стратегические решения. Китай отвечал на дискриминационные санкции и обвинения, но не «острием против острия», а с существенной «скидкой». Шансов на реализацию концепции «новых отношений великих держав» становилось все меньше. Но были кое-какие успехи. В торговой войне с Америкой зафиксировали перемирие: 15 января 2020 года в Вашингтоне состоялось подписание документов первой фазы торгового соглашения. Правда, вопреки сообщениям о готовившейся по этому случаю последней встрече с президентом Трампом, Си Цзиньпин не стал участвовать в церемонии в США. Он как будто предвидел грядущее качественное ухудшение связей с Вашингтоном, долгий перерыв в личных встречах с американскими партнерами.

Этап Байдена — непрерывное ухудшение отношений

Сменивший в 2020 году Дональда Трампа Джозеф Байден стал первым после Джимми Картера президентом США, который не побывал с визитом в КНР. Причиной можно назвать пандемию COVID-19, которая приостановила все международные обмены на планете. Но реальная причина крылась в небывалом ухудшении двусторонних отношений. Если при Обаме все еще говорили про «брак по расчету» (marriiage of convinience), а при президенте Трампе речь шла о «разводе» (decoupling), то при Байдене пришлось изобрести новый термин — «предотвращение рисков» (derisking). Президент Джозеф Байден и председатель Си Цзиньпин так и не обменялись государственными визитами. Первый непосредственный контакт состоялся на индонезийском острове Бали на полях очередного саммита «большой двадцатки» 15–16 ноября 2022 года.

А первая встреча председателя КНР Си Цзиньпина с президентом США Джозефом Байденом на его территории случилась только 15 ноября 2023 года. Но это была не официальная поездка китайского руководителя, а участие в саммите АТЭС, который проходил в Сан-Франциско.

Эта встреча была последней попыткой заштопать дыры, проделанные в ветхой ткани американо-китайских отношений. Она чуть было не порвалась в августе 2022 года. После череды новых дискриминационных санкций и военных провокаций вашингтонские неоконсерваторы поставили США и КНР на грань войны. В Тайбэй 3 августа прибыла спикер Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси. Это было демонстративное пересечение провозглашенной Пекином красной черты — недопустимость контактов официальных представителей Америки с сепаратистскими властями Тайваня. Провокация не удалась. Военная операция НОАК против Тайваня, на которую рассчитывали в Вашингтоне, не последовала. Вместо этого была установлена шестидневная блокада морского и воздушного пространства вокруг острова, которая показала реальность бескровного удушения экономики Тайваня, лишенного природных ресурсов и зависящего от вывоза своей продукции на мировые рынки. Последствием провокации стало прекращение всех контактов высокопоставленных представителей КНР и США по торговым, военным, политическим, экологическим и иным проблемам. Молчаливо признав свою ответственность за резкое ухудшение отношений, Белый дом стал наводить мосты. Американцам удалось убедить Си Цзиньпина отправиться на Бали и встретиться с Байденом. Главы двух государств договорились возобновить деятельность созданных ранее механизмов двусторонних отношений.

Однако перспектива даже минимальной нормализации не устраивала ненавистников Китая. Ими был спровоцирован очередной кризис, получивший название «Большой белый шар».

Китайский геодезический шар залетел в воздушное пространство США и несколько дней, никому не мешая, парил в высоте. Вдруг его заметили обычные граждане, за ними журналисты, а потом очередь дошла и до военных. Самые современные истребители расстреляли ракетами беззащитный аппарат. Общенациональная истерика СМИ докатилась до Конгресса и отразила не только глубинные антикитайские инстинкты американцев, но и страх перед достижениями Поднебесной в науке и технике. Ни о каком возобновлении нормальных отношений не могло быть и речи. Даже звонки президента Байдена Си Цзиньпину оставались без ответа.

Китай приобретает моральное превосходство

Крупные провокации и мелочные придирки постепенно привели к утрате «позиции моральной силы», с которой американцы привыкли вести дела с Китаем. Теперь им пришлось искать возможности хотя бы ненадолго сшить из лоскутов прохудившуюся ткань двусторонних отношений. После трехмесячной паузы госсекретарю Энтони Блинкену дозволили приехать в Пекин. Еще через несколько месяцев в обмен на обещания отмены части торговых тарифов Си Цзиньпин согласился встретиться с Байденом. Но не в формате официального визита, а снова на полях на этот раз саммита АТЭС в Сан-Франциско. 15 ноября 2023 года встреча состоялась, хотя предварявшие ее договоренности министров финансов так и не были выполнены. Ни о каком продвижении вперед речь не шла, и Байден не смог скрыть своего разочарования. Он не только обозвал Си Цзиньпина диктатором в общении с журналистами, но даже не устроил для высокого гостя прощальный ужин.

Последний раз два президента посмотрели в глаза друг другу спустя год, 11 ноября 2024 года, в столице Перу Лиме на полях саммита Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества. Эта встреча снова была под вопросом, но Си Цзиньпин согласился использовать ее, чтобы через 46-го президента США передать свой «наказ» следующему, 47-му. В необыкновенно подробном отчете агентства «Синьхуа» о беседе были названы основные принципы будущих отношений. Среди них вновь появилось упоминание концепции «нового типа отношений между крупными державами». В этом документе, в частности, говорится: «Председатель КНР Си Цзиньпин с высоты его стратегической мудрости перечислил опыт и вдохновение из семи пунктов: важно иметь правильное стратегическое представление, подкреплять слова действиями, относиться друг к другу на основе равноправия, не оспаривать красные линии и важнейшие принципы, вести больше диалогов и осуществлять сотрудничество в большем объеме, отвечать на ожидания народа и нести ответственность как крупные державы». О глобальной ответственности «большой двойки» речь пошла и в таком контексте: «Китай и США как две крупные державы должны помнить об интересах всего мира и привнести больше уверенности и позитивной энергии в неспокойный мир».

Итак, для Пекина концепция «нового типа отношений между крупными державами» вовсе не устарела. За минувшие годы она вышла за границы китайско-американских отношений и была распространена на взаимодействие с Россией. Эксперимент явно удался, китайские аналитики и дипломаты называют их образцом таких отношений глобального значения.

Но американцев тоже рано списывать со счетов. В Пекине считают, что американцы бывают разные. С одними договориться невозможно, сколько «подарочных наборов» им ни вози, какие почести им ни воздавай. Но есть и другие, лишенные примитивных антикитайских инстинктов. Такие люди, например, устроили Си Цзиньпину триумфальную встречу в Сан-Франциско после провальной беседы с Байденом. Эти люди, возглавляющие списки миллиардеров, демонстративно приезжают в Пекин встретиться с китайским вождем и поговорить о возможностях расширения деловых связей. Эти люди, например Илон Маск, строят новые заводы в Китае и намерены влиять на нового хозяина Белого дома.

В Пекине, несмотря на все новые санкции, несмотря на выдвижение НАТО к рубежам Китая, несмотря на все обиды последних лет, хватает сторонников нормальных отношений с Америкой. Эти люди понимают значение для всей страны, для своих городов и провинций торговли с США, составляющей около 700 млрд долл. в год. Эти люди понимают важность американской науки для будущего державы, посылая в университеты своих детей — 280 тыс. в 2024 году. Среди миллионов молодых граждан КНР, вернувшихся после учебы в Америке, есть и дочь Си Цзиньпина. У нынешнего вождя Китая, похоже, нет антиамериканского инстинкта. Он раз за разом предлагает своим партнерам оливковую ветвь и не впадает в истерику, не увидав должного ответа. Не ограниченный четырехлетними сроками президентства, он может позволить себе переждать несговорчивого американского коллегу. Си Цзиньпин и его страна бегут на длинную дистанцию. Нынешний забег под лозунгом «Китайская мечта» рассчитан до 2049 года.

Сейчас в Пекине спокойно ожидают наступления «нового года по календарю Трампа» и его первых слов и дел в качестве 47-го президента США. Как и накануне его первой инаугурации 20 января 2017 года китайские СМИ перестали критиковать Америку. Председатель Си Цзиньпин шлет приветствия американским школьникам и ветеранам общей борьбы с японскими захватчиками. Он вряд ли примет приглашение Дональда Трампа приехать на торжества в Белый дом. Но наверняка уже в обозримом будущем пожмет ему руку — в Пекине или Вашингтоне.

Как говорится, ничего личного. Только интересы Поднебесной.