Нужные люди в нужное время
Андрей Кобяков
По приглашению ММК «Формат-А3» в Симферополь приехал публицист, доцент МГУ им. М.В. Ломоносова, заместитель главного редактора журнала «Однако», постоянный член сообщества известных экспертов «Изборский клуб» Андрей Кобяков. «КЭ» получило возможность задать московскому гостю свои вопросы. Конечно, мы говорили о Крыме, о его месте на политической карте России, об экономических связях с материком
— Эйфория, царившая в Крыму весной, прошла… — констатировали мы.
— Ко всему надо относиться здравомысленно, трезво! Само присоединение Крыма к России — большая радость, но и большие проблемы. Может, это была не эйфория, а какая-то пена, мутная вода, которая сошла? — усомнился Андрей Кобяков.
— Был бездумный, безусловный восторг: мы с Россией, мы дома! А теперь оказывается, что, кроме языка и флагов, мы ничего пока не получили, экономических радостей — никаких, жизнь осложнилась.
— Этого надо было ожидать. Ведь вся система — и плохое, и хорошее — была отстроена под украинские центры: и валюта, и бюджетные платежи.
На Западе есть такая точка зрения, что, мол, вопрос присоединения Крыма был решен давно, были прописаны какие-то оперативные планы, проработаны детали… Я убежден, что все это было не так, что вопрос решился практически стихийно, мгновенно. Кто-то, предположим, Совет безопасности России, принял решение по факту свершившихся событий, а готовность к этому была минимальной. Папки и конверты с надписями «вскрыть в час Х» в сейфах не лежали. Думаю, мы стали свидетелями беспрецедентного явления в современной истории. Поэтому все вместе несем все тяготы.
Чуда не могло произойти, должен быть переходный период; если он продлится около года, это будет нормально. Трудно совершать какой-то выбор, когда за тебя его совершает история.
— Глава Госсовета Крыма Владимир Константинов считает реальным концом переходного периода открытие движения по мосту через Керченский пролив.
— По-своему он прав. Но ведь могут быть какие-то осложнения! Когда мы слышим высказывания нового министра обороны Украины о том, что он проведет парад победы в Севастополе, то понятно, что ожидать можно всего, чего угодно. Поэтому неизвестно, прошли ли мы уже через худшее. Само воссоединение произошло удивительно бескровно, однако на Юго-Востоке Украины мы видим совсем другую картину.
— Да, сейчас все крымчане поняли, что могло бы быть с нами.
— Применять авиацию против собственного мирного населения!.. Это не могло присниться в самом дурном сне! Когда Ельцин применил танки для стрельбы по Белому дому, тогда это считалось нонсенсом, но это было не совсем мирное население. Это были его политические противники, и этот эпизод длился всего несколько часов. А кромешное безумие на Донбассе мы наблюдаем уже несколько месяцев.
— Что вы увидели в Крыму?
— Что жизнь продолжается. Продукты в магазинах есть, гостиница «Ялта-Интурист», рестораны полны народа. Не хочу сказать «под завязку», мне неизвестна статистика, возможно, курортный сезон-2014 не станет сверхудачным…
— В количественном отношении — да. Но те, кто приехал, останутся довольны: на пляжах людно, но не тесно, вода в море чистая, общепит борется за клиентов качеством.
— Знаете, для крымчан это тоже к лучшему: цены будут ниже. Мы, «Изборский клуб», участвовали в круглом столе, проведенном в Таврическом университете. Должен сказать, местные аналитики (во главе с Александром Форманчуком) продемонстрировали высочайший уровень компетенции. Мы даже сговорились подготовить совместный доклад о стратегии развития Крыма.
— Вот нас и волнует отсутствие стратегии, мы не знаем, чего ждать. Совет федерации на днях одобрил закон о создании игорных зон в Крыму — а здесь далеко не все к этому относятся однозначно. На сессии Госсовета, например, выступил депутат, который считает, что такую зону нужно создавать не в Ялте, а в степном Крыму…
— К сожалению, есть масса примеров того, когда и Госдума, и правительство принимают вовсе не самые продуманные решения, не самые правильные. Есть какая-то такая тенденция, причем не только в России: качество власти, качество людей во власти сильно упало. Если оценивать послевоенный период, вспомнить те политические фигуры, которые тогда были, то потом, дальше прямо ступеньками все это опускается…
Поэтому это неизбежная вещь, но этому надо противостоять, писать какие-то петиции… Лично я считаю, что если люди хотят — пусть играют, но таким образом в уже нагруженной зоне создается дополнительная нагрузка. Надо сказать, когда мы в России думали о будущем Крыма, была идея сделать его моделью исправления действительности. Для россиян в этом была надежда: здесь, вокруг Крыма мы потом начнем крутиться.
— Город Солнца?
— Да, и вся «российская вселенная» увидит, как могло бы быть! Поэтому хотели не создавать какой-то сверхфешенебельный курорт для мультимиллионеров, а сделать нечто доступное всем, но хорошего качества.
— Но одной из версий необходимсоти присоединения Крыма, ходивших у нас весной, была потребность России в портах, нехватка портовых мощностей на Черном море. А в результате Крым оказался в ситуации морской блокады. Как вы видите транспортное развитие полуострова?
— Я уверен, что нужно строить мост! Что касается портов, здесь много неоднозначного. Ведь у вас был проект строительства глубоководного порта совместно с китайцами, общественность тоже встретила его настороженно.
— Но там вообще был смешной проект: порт хотели строить на суше, прорыв канал к озеру!
— Заговорили о том, что когда будет прорыт этот сумасшедший канал, там станут размываться пляжи! В таких случаях всегда нужно сделать выбор, понять, что правильно. Мне кажется, что делать ставку на транзитные функции Крыма пока рано. Допустим, появится такой порт — а откуда завозить грузы? Будет такой порт — а зачем он нужен? Это может быть оправдано, если существует какой-то сухопутный транзит.
— Предполагали возить зерно с Украины…
— Понятно! Думаю, если построят мост (на нем же будет и железная дорога), то и порты заработают: доставка грузов до порта, а дальше, предположим, их вывоз в страны Леванта, какой-то продукции в Европу или наоборот. Но в целом эта проблема не очевидна, потому что на Черном море портов много; нельзя сказать, что крымские имеют какое-то особое преимущество.
— А Севастополь?
— Конечно, это главный порт. Город имеет стратегическое значение.
— Вы являетесь председателем правления Института динамического консерватизма и утверждаете, что «консерватизму свойственно уважительное отношение к собственности»…
— А дальше: это уважение не является безусловным! Самое главное — это!
— Не спорю, просто хочу поговорить о собственности. В ходе событий Крымской весны были национализированы предприятия и здравницы, принадлежавшие государству Украина. Крымчане отнеслись к этому нормально. Но теперь народ, не понимая, почему на этом остановились, требует экспроприации крымских активов украинских олигархов. В какой-то мере эту позицию разделяют и чиновники: «московский» вице-премьер Евгения Бавыкина обещает «завести» своего управляющего в «Крымэнерго», а это частное предприятие, контрольный пакет акций которого принадлежит Ахметову. На эту попытку хозяева ответили классическим: «Отключим свет!».
— Все же вернемся к моей фразе. Существует консерватизм англо-саксонского образца, он практически либерален, там-то как раз отношение к частной собственности абсолютно безусловное, там говорят о священном характере этого права. Что касается консерватизма русского, который основан на традициях и ценностях нашей цивилизации, Православия — тут отношение к собственности несколько иное. Мы, по крайней мере консерваторы, уважаем собственность, но — только в том случае, когда сам ее хозяин понимает, что собственность дана от бога, ему дано владеть большим, чем остальным, поэтому с него и спрашивается больше, чем с других.
Предприниматель, с точки зрения русской традиции, не совсем то же самое, что бизнесмен: это мироустроитель. Меценаты XIX века строили величественные здания больниц, университетов, картинных галерей и так далее, понимая свою ответственность богатого человека, предпринимателя, собственника. В этих условиях отношение консерватора к собственности тоже становится трепетным, мы защищаем такого предпринимателя: он помогает нам. Но, вообще говоря, идеального решения проблемы собственности не существует, госсобственность, акционерная форма имеют свои недостатки.
— Значит ли это, что в Крыму надо национализировать и частную собственность? Ведь в России она имеет место…
— Несмотря на прошедшие 25 лет, «темная злоба кипит» в груди у многих — не только в Крыму. Потому что возникает вопрос: а как эта собственность этим частным лицам досталась? Честно? По реальной стоимости? Или это были какие-то мошеннические схемы? Рейдерские захваты? Принципиальный вопрос, и с этим надо разбираться!
— А судьи кто?
— Общество и есть судья.
— Для общества каждый богатый является вором: от трудов праведных не наживешь палат каменных!
— Это не так! Для этого существуют процедуры, и они должны быть разработаны. Академик Глазьев, например, предлагал модель компенсационного налога. Известна сумма, за которую вы приобрели собственность, и ее реальная стоимость. Давайте посчитаем разницу, и доплатите, если вы хотите себе ее оставить, у вас уже есть деньги компенсировать разницу. Но никто же не хочет расставаться со своими деньгами! Для таких случаев и существует процедура национализации, не мы же ее придумали!
Поэтому я не нижу в этом ничего противоестественного. Конфликтная среда? Да, все отношения собственности конфликтны. Решение не очевидно, но решать все равно надо. А с украинскими олигархами сейчас идет взаимный обмен ударами. Если СБУ открывает дело на Дмитрия Киселева, то Россия, мне кажется, должна совершать те же действия против украинских олигархов, которые финансируют кровавые события на Украине. Думаю, что в такой ситуации реквизиция, или, по крайней мере, арест собственности — нормальная международная практика, она существует везде.
— Дмитрий Киселев — наш коктебельский дачник…
— Про дачи не надо, это вопрос зависти! А с какими-то производственными активами следует, конечно, разобраться! В Крыму, кстати, можно было бы ввести особое положение, мы понимаем ключевые вопросы: энергетика, вода. Моя точка зрения — эти активы должны быть государственными, тем более, что речь идет о естественных монополиях. Я все эти 20 с лишним лет был активным противником реформы РАО ЕЭС России, когда Чубайс стал приватизировать эти активы, разбивать единую энергосистему. Я до сих пор, выступая публично, требую вернуться к единой государственной системе, владению и распоряжению этой собственностью.
— «Крымэнерго» не производит электроэнергию, а только перепродает, почти вся электроэнергия подается с Украины.
— Какая разница? Почему государство не может осуществлять закупки? Другое дело, что Украина не признала Крым российским. Но я эту проблему помню в Приднестровье еще с 1990-х годов, там искали какие-то промежуточные варианты, какие-то частные банки — эти схемы существуют. Но, если говорить всерьез, конечно, эти активы должны принадлежать государству. Энергетика, да еще с одним поставщиком, по одному каналу — это не рыночный актив!
— В Крыму есть своя генерация — солнечные и ветровые станции, но в России нет закона о «зеленом» тарифе, поэтому сейчас эти станции остановлены — никто не может сказать, по какой цене у них покупать электроэнергию! Украинский энергорынок покупал ее по очень высоким тарифам.
— Большинство этих так называемых «зеленых» станций не экономичны, вся эта энергетика процветает там, в Европе, только потому, что для них устанавливается какой-то специальный, более высокий тариф! На каком основании?
— На основании специального закона.
— А почему вам не поставить вопрос, чтобы просто достроить Крымскую атомную станцию? Вы получите нескончаемый, абсолютно надежный источник энергии, который покроет все нужды!
— Во-первых, Крым — сейсмически опасная зона, во-вторых, «достроить» уже не получится.
— Хорошо, не тот проект осуществить, а построить новую! С новым оборудованием! Это решит все проблемы. А все разговоры про «зеленую» энергетику скоро закончатся — она не обеспечит Европе энергетическую самостоятельность, она не может являться базой. Единственный, действительно работающий тип «зеленой» энергетики — гидроэнергетика. Все остальное — большой пшик!
— В Крыму крупнейшие в Европе солнечные станции…
— Если устанавливаете цену, которая является выкручиванием рук — не будем покупать! Не хочешь продавать — национализируем! Есть только один способ бороться с этими вещами: не хочешь — заставим! А все к тому и идет.
Вы думаете, в Америке вот так спокойно можно отключить электростанцию, не давать энергию в сеть? Да вы что?! Будет введено специальное государственное управление, более того — с угрозой отъема этой собственности. Тут даже говорить не о чем. Мы делаем вид, играем в какую-то рыночную экономику. Зачем поддерживать неэффективность и называть это рыночной экономикой? Гораздо эффективнее в таких случаях действовать государственными решениями и их исполнением.
— Еще одна ваша цитата: историческими деятелями не рождаются, ими становятся в силу определенных исторических обстоятельств. В Крыму как раз сложились обстоятельства и возникли деятели. Владимир Константинов был спикером парламента, а Сергей Аксенов возник вообще почти ниоткуда…
— Я знаю Сергея Аксенова уже три года, года, когда у него еще не было всеукраинской партии, а только движение «Русское единство». Это не так давно, но если говорить о наполненности этого времени событиями… А не было бы такого человека — были бы совершенно другие последствия. В истории иногда появляются востребованные личности, люди, способные совершать поступки.
Я приведу другой пример, касающийся Донбасса. Там же тоже действуют не профессионалы. Сашу Бородая я знаю примерно с 1988 года, когда он был школьником. Его мама — моя крестная. Хорошо знаю все его семейство, он возмужал на моих глазах. Разве он готовил себя к управлению непризнанной республикой? Этот человек занимался коммуникациями, пиаром, какими-то медийными продуктами, создавал интернет-телевидение. Готовил он себя к руководству такими событиями, да еще в таких обстоятельствах? Уверяю вас, это программа не могла быть записана в его сознании, нигде — разве только в небесных скрижалях!
Другой — его приятель Игорь Гиркин — его тоже знаю больше десяти лет. Худенький романтичный мальчик, очень интеллигентный, занимавшийся в свободное время исторической реконструкцией. Носили мундиры, воспроизводили сражения прошлого. Смотрите, какую реконструкцию истории этот человек осуществил! Неужели он осознавал это свое предназначение? Думаю, и Аксенов не мечтал получить в свои руки подобные рычаги управления событиями, думаю, он рассчитывал на гораздо более скромный и медленный процесс вхождения в политику. Я считаю, что эти обстоятельства — во благо. Там, где таких людей не оказывается, история второго шанса может не дать.
— Весной в Крыму все сошлось в одной точке так, как надо?
— Я не люблю англицизмы, но, кажется, Черчиллем про Сталина было сказано очень точно: «Right man in right place at right time» — правильный человек в правильном месте в правильное время.
Признаемся, наша попытка уточнить цитату успехом не увенчалась, среди популярных высказываний британского премьера мы ее не нашли. Но дело ведь не в этом…
Крымское эхо 11.07.2014
Ольга Фомина
