Мы перед угрозой возвращения в 90-е
Сергей Глазьев
Либералы во главе с Алексеем Кудриным призвали вернуться только в нулевые
Два противоположных вектора развития России предложили руководству страны в ходе состоявшихся вчера в Москве мозговых штурмов. Корреспонденты «БИЗНЕС Online» выслушали доклад Сергея Глазьева о плановом хозяйстве и инвестициях за счет эмиссии, а также заочный ответ на него либералов, ожидающих, что их вскоре вновь позовут во власть.
«ДЕВАЛЬВАЦИЯ РУБЛЯ РАСКРУТИЛА МАХОВИК ГАЛОПИРУЮЩЕЙ ИНФЛЯЦИИ»
Консерваторы собрались в Торгово-промышленно палате на очередной антикризисной секции московского экономического форума. Ключевым докладчиком выступил советник президента РФ, академик РАН Сергей Глазьев. Его выступление было озаглавлено «О неотложных мерах по укреплению экономической безопасности России и выводу российской экономики на траекторию опережающего развития». Именно об этом шла речь в его знаменитом докладе совету безопасности РФ, текст которого первым опубликовал «БИЗНЕС Online». Ничего кардинально нового, по сравнению с текстом доклада, советник президента не выдал. Видимо, поэтому операторы не раз показывали заснувшего во время получасового выступления Глазьева директора Института проблем глобализации Михаила Делягина.
Глазьев начал с указания на ошибку Центробанка, повысившего в декабре прошлого года процентную ставку до 17%: «С повышением процентных ставок идет замедление экономического развития». В этой ситуации, уверен докладчик, для тех предприятий, чья рентабельность ниже ставки, брать кредиты становится попросту нереальным: «Когда процентная ставка повышается сверх рентабельности, предприятие вынуждено сокращать оборотный капитал, отказываться от кредитов и последовательно сворачивать производство». Глазьев напомнил, что такими же методами, как сейчас, регулятор пытался сбить инфляцию и в 90-е, и после 2007 года, однако также не достиг цели. Главную же причину кризиса экономист видит (не отвергая негативное влияние падения цен на нефть и санкции) в девальвации рубля, которая привела к ценовому шоку и раскрутила «маховик галопирующей инфляции». «Попытки побороть инфляцию через повышение процентных ставок лишь усугубили ситуацию», — уверен экономист.
Глазьева также удивляет то, что власти не учитывают корреляцию между снижением денежной массы и динамикой производства: «Сжатие производства и падение инвестиций происходит на фоне недогруженных мощностей. Мы можем на 40 процентов увеличить выпуск продукции на имеющемся потенциале».
«КОГДА ТЕБЕ ДАЛИ ПО МОРДЕ НА ЗАПАДЕ, НАДО ПОВЕРНУТЬСЯ НА ВОСТОК, ЧТОБЫ ПОТОМ ДАТЬ СДАЧИ. НО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ»
Тем временем в центре международной торговли собрались либералы, которые пообещали в 90-е не возвращаться. Их идеал — нулевые, а конкретно та их часть, когда президентом России был Дмитрий Медведев. Нынешний премьер недавно разместил статью в «Российской газете», которую общественность сочла не просто очередным либеральным манифестом от Дмитрия Анатольевича, но и едва ли не его заявкой на то, чтобы вернуться в Кремль. Тем более что Владимир Путин в интервью американскому ТV высказался о своем возможном участии в выборах 2018 года весьма неопределенно. Комитет гражданских инициатив (КГИ) бывшего министра финансов Алексея Кудрина и Институт современного развития (ИНСОР) Игоря Юргенса решили поддержать почин премьера. Интеллектуальный цвет российского либерализма собрался обсудить подготовленный ИНСОРом доклад «Новое позиционирование РФ в глобальном хозяйстве — возможности и перспективы».
Интриги мероприятию придавало сразу два обстоятельства. Во-первых, ИНСОР считается аналитическим центром Медведева. Премьер, формально остается главой его наблюдательного совета, хотя в последние годы публично с институтом Юргенса не контактирует. Во-вторых, интеллектуальныя элита умеренно либерального крыла явно приурочила свои «посиделки» не только к статье главы правительства РФ, но и к выступлению Глазьева, посвященному консервативному развороту в экономическом курсе страны. Прямо фамилия главного оппонента не называлась, но едва ли не в каждом выступлении бросался очередной камень в огород государственников. Либералы, кстати, тоже говорили о развороте — развороте на Восток. И очень бысто пришли к выводу, что никакой разворот России не нужен. Нужен — поворот назад, но не в лихие 90-е, а в благословенные 2008 — 2012 годы президентства Медведева, когда Кудрин успешно и, казалось, без особого труда выводил страну из прошлого кризиса, а Юргенс продвигал идею модернизации всего и вся.
Скучные темы типа процентных ставок мало интересовали высокое собрание, на котором присутствовали парочка бывших федеральных министров и несколько менее высокопоставленных членов прошлых составов российского правительства. Отвечая на вопрос телеведущего Николая Сванидзе о политической составляющей разворота на Восток, Юргенс четко обозначил образ врага: «Если стоящий перед страной выбор состоит в том, чтобы превратиться, условно говоря, в провинцию Китая, тогда нужна мобилизационная модель: Россия — осажденная крепость и так далее. И тогда спикеры понятны. Это не Сванидзе, а Дугин, Проханов и все остальное, что по телевизору проходит».
Казалось, заочно полемизируя с Глазьевым, глава ИНСОРа прошелся и по предложениям государственников наращивать госинвестиции: «Мы сейчас на точке бифуркации. Мы можем вернуться туда, где, между прочим, развивались по 8 — 9 процентов в год и восстановились после кризиса 2008 года довольно быстро стараниями Алексея Леонидовича и его соратников. Или продолжить разворот 2011 года и все последующее: Болотная, Сахарова, огосударствление, все активы отдать в надежные руки известных людей, маскимально увеличить поток инвестиций со стороны государства… Сейчас он уже 80 процентов, и только 20 процентов — со стороны частного капитала».
Что касается разворота России на Восток, то есть в сторону тесного сотрудничества с Китаем, то уже Кудрин, в свою очередь, постарался развеять эти надежды. «Пока подразумевается лишь разворот по нефти и газу — чуть-чуть больше поставлять на Восток, чем на Запад. Если же мы хотим предложить новые товары, нужно внутри создать конкурентные стимулы. Нам не много с чем можно выйти сегодня на внешний рынок, в том числе и восточный». Для создания конкурентоспособной продукции, по словам Кудрина, нужна конкуренция, частные инвестиции, реформы институтов, в том числе и государственных.
Ну и, конечно, примирение с Западом. Либералы сошлись на том, что для усиления позиций России в АТР надо постараться присоединиться к транстихоокеанскому партнерству. Эта организация, напомним, создается под эгидой США в пику Китаю. Так что такой разворот России на Восток мог бы привидеться нашим государственникам лишь в страшном сне. Но для собравшихся в центре международной торговли куда ни повернись — всюду Запад. Кто-то даже заметил, что, если посмотреть на глобус, то к востоку от России находится Северная Америка.
В общем, с братанием с китайцами либералы советуют не торопится. По этому поводу Юргенс разъяснил, как он выразился, «движение русской души»: «Когда тебе дали по морде на Западе, надо повернуться на Восток, чтобы потом дать сдачи. Но не получается. Судя по речи Си Цзиньпина на Генассамблее ООН, для китайцев противостоять вместе с нами американскому империализму — это не их выбор. Российская империя сломала себе хребет на том, что, построив Транссибирскую магистраль, задолжала очень много проклятому Западу. Если сегодня совершить поворот на Восток слишком резко и непродуманно, это будет не просто ошибка стратегического планирования. Это может быть опять конец империи или ее остатков, которые мы сегодня имеем. Нужно, как в 1904 году говорил премьер-министр Сергей Витте, обратиться внутрь себя, а потом уже лезть во внешнеполитическое и внешнеэкономическое позиционирование».
ПРЕДПРИЯТИЯ ДОЛЖНЫ «ОТВЕЧАТЬ ЗА ДОСТИЖЕНИЕ ПЛАНОВЫХ ПОКАЗАТЕЛЕЙ»
Кое в чем оппоненты, однако, сходятся. Глазьев тоже предлагает разбираться в собственной экономике, прежде чем выходить на глобальные рынки. Однако источник инвестиций он ищет совсем в другом месте, нежели либералы. Как известно, прежний механизм притока денег — заграничные кредиты — оказался заблокирован. «Нам остается сокращающийся поток денег из рефинансирования ЦБ. Это и есть самое узкое место, которое мешает нам развиваться», — отметил он.
Академик с коллегами считает, что должна быть реализована более совершенная модель — целевое кредитование экономики, когда существует гибкая система предоставления реальному сектору кредитов с обязательным условием жесткого контроля за их целевым использованием. «Если мы создадим гибкую многоканальную систему денежной эмиссии с жестким контролем за использованием денег, можно рассчитывать на экономический рост. При этом процентные ставки могут быть снижены до 3 — 4 процентов на рынке, как это сегодня происходит в передовых странах», — рассчитал он. При этом такая модель, по мнению Глазьева, не приведет к раскрутке инфляции, поскольку «в той недомонетизированной экономике, в которой мы находимся, есть большой запас неинфляционного расширения денежного предложения, поскольку есть свободные мощности».
Ключевое слово здесь — «эмиссия». Его в приличном обществе, то есть там, где собрались либеральные экономисты и политики, не произносят. Глазьев предлагает финансировать экономику не просто за счет госбюджета, а посредством печатного станка, что для Кудрина и компании — просто ересь. Дальше-больше. Глазьев предлагает восстановить элементы плановой экономики. В обрисованной им системе предприятия должны «отвечать за достижение плановых показателей». Впрочем, академик подчеркнул, что не стоит ориентироваться на систему планирования, которая действовала в Советском Союзе. «То есть контроль за использованием денег, управление денежными потоками в интересах экономического роста требуют индикативного планирования, за которым стоят обязательства предприятий, система хозяйственных договоров, которая должна связывать государство как источник кредитной эмиссии и предприятия как агентов исполнения тех программ развития. Тогда у нас будет настоящее эффективное государственно-частное партнерство, которое будет крутиться не вокруг извлечения административной ренты через коррупционные механизмы, а вокруг решения общих для всех задач экономического роста», — пообещал Глазьев.
А вот что по поводу роли государства в стимулировании экономического роста думает Кудрин. «Чисто планово высокотехнологичные, да и остальные отрасли не поднять, сколько бы туда денег ни вкладывалось. По некторым отраслям средства у нас наращивались в течение нескольких лет, но прорыва там не происходит», — поставил диагноз бывший вице-премьер и министр финансов.
«ЕСЛИ ВАС НАЗНАЧИТЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЕМ ЦБ, ТО ЧЕРЕЗ ГОД БУДЕТ КАТАСТРОФА»
В общем, как говорил Киплинг, «Запад есть Запад, Восток есть Восток. И вместе им не сойтись». Даже в стане государственников, собравшихся в ТПП, нашлись те, кому идеи Глазьева показались чересчур смелыми. Глава наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов попенял докладчику: «Если вас, Сергей Юрьевич, назначить председателем ЦБ, то через год будет либо катастрофа, либо вы будете делать то же самое, что сейчас реализует ЦБ». Основная проблема нынешнего времени, в понимании Крупнова, заключается вовсе не в деньгах, а в том, что нет никаких проектов: ни проектов новых рынков, ни проектов новых городов. «У нас не кризис инвестиций, у нас кризис проектов, — заявил Крупнов. — ЦБ 90 процентов усилий должен прилагать к тому, чтобы эти проекты созидать. У нас кризис продуктивности».
Ему бы с такими мыслями адрес, где их высказывать, сменить. В центре международной торговли как раз говорили о том, что эффективность финансируемых государством проектов находится на крайне низком уровне. Юргенс даже прошелся по такой священной корове, как ВСМ, которая, по сути, в гордом одиночестве олицетворяет собой надежду на поток китайских инвестиций в Россию. Он вновь вспомнил времена модернизации, когда нашим партнером по организации высокоскоростного железнодорожного сообщения был немецкий «Сименс», а не «то, что происходит сейчас с подключением китайцев к созданию высокоскоростной дороги Москва — Казань, у «Сименса» продукция, может, и дороже, но и намного высокотехнологичнее».
Впрочем, одно явно сближало либералов и государственников. Ни те ни другие не уверены в том, что именно их концепция будет выбрана властью в качестве основы для осуществления экономической политики в эпоху санкций и низких цен на нефть. Хотя справедливости ради стоит отметить, что либералы чувствуют себя несколько увереннее.
На собрании в ТПП руководитель русского экономического общества им. Шарапова Валентин Катасонов посетовал на то, что патриотические изыскания на тему экономики наталкиваются на политическое сопротивление и даже потусторонние силы. «Мы ходим по некому кругу, пытаемся решить экономические проблемы не выходя за пределы экономики», — сказал он. Далее Катасонов пустился в лингвистические рассуждения, предлагая всем вспомнить, что само слово «кризис» пошло из греческого языка и значило «суд божий». «Если задумаемся над глубоким смыслом слова «кризис», то, наверное, будет легче выйти за рамки нашего узкого экономизма или, как еще говорили в начале XX века, экономического материализма», — рассуждал Катасонов.
Наконец, проснувшийся Делягин вспоминал, как в 1998 году лично участвовал в программе по подавлению инфляции с помощью… молитвы. «В середине 2000-х годов, не буду говорить, какая была техногенная авария, была ситуация, когда мы тоже использовали молитву. И в общем получилось, — вспомнил он и, казалось, с сожалением добавил. — Но это не является инструментом макроэкономической политики».
В ЦМТ на обсуждении доклада ИНСОРа тоже говорили о политике, которая препятствует воплощению в жизнь либеральных идей во всей их первозданной чистоте. Однако вдохновленные политической реанимацией Медведева участники все же выражали надежду на возможность сотрудничества с нынешней властью. А также вовсю высмеивали оппонентов. Особенно старался Юргенс. Идеи типа глазьевских он сравнил с методами военных экономистов, которые подсчитывают ресурсы на случай войны. В том числе ядерной. «Я лично читал исследование одного товарища, открытое, кстати, о том, что в 2025 году мы начнем ограниченную ядерную войну за ресурсы Арктики, — сообщил он притихшему залу. — Это неизбежно, поскольку американские империалисты и их союзники зарятся на наши углеводородные богатства. Поэтому запасайтесь на три месяца (столько продлится война в Арктике) тем-то и тем-то. Мне уже немножко страшновато».
Кудрин тоже пугал, но не столь брутально: «В этом году в России на 3 миллиона увеличится число живущих за чертой бедности, несмотря на всю социальную поддержку. Эта ситуация круче, чем беженцы в Европе. Это не 800 тысяч, а 3 миллиона в один год. Когда ругают либералов за то, что мы не заботимся о социальных вопросах, я отвечаю: структурные изменения, сделанные вовремя, на позволили бы в этом году увеличить так количество людей за чертой бедности. В 2008 — 2009 годах у нас при падении цен на нефть до 60 долларов за баррель не снизились доходы населения, а в этом они упадут примерно на 7 процентов. Это впервые за 15 лет произойдет. Мы не справляемся с социальными задачами».
Кто с ними справится, каждый из лагерей решает, конечно, в свою пользу. Но у либералов есть одно преимущество — сохраняющаяся близость к власти. Юргенс не стал скрывать: есть у него уверенность, что вот-вот призовут верных соратников в деле модернизации обратно ко двору. «Насколько я понимаю, наши власти готовятся не к какому-то развороту, а к переосмыслению политики, — заявил руководитель ИНСОРа. — Некоторые люди, как на Западе, так и в Кремле, реально рассматривают идею перехода от конфронтации к сотрудничеству. Своим докладом мы хотим сделать то же самое».
Теперь остается выяснить, помогут ли Глазьеву со товарищи мрачные прогнозы о «самоубийственной денежной политике» и «возврате в хаос 90-х годов» в том, чтобы перетянуть одеяло на себя.
