Споры о роли Столыпина и Сталина, реформ Витте, Александра III и Николая II идут в нашей стране непрерывно, однако, база их, обычно, идеологическая, а не материалистическая. Понятно, что если исходить из логики «православного царя-батюшки» (да еще и святого, к тому же) или же, наоборот, из логики «Николашки-кровавого», то договориться никак не получится. Аналогичная ситуация со Столыпиным и Сталиным. А вместе с тем есть четкая, понятная и, главное, объективная материалистическая база, на которой можно решить этот вопрос и найти общий язык.
Поскольку данный текст написан для раздела «Ликбез», он не будет содержать сложных формул и массива статистических данных, но выводы из этих данных он содержать будет. Желающие даже могут проверить, единственно что, прошу смотреть старые справочники, можно даже дореволюционные. Но — не последних лет, поскольку эпидемия искажения статистических данных захватила весь мир и разобраться даже в простых вопросах стало неимоверно трудно.
Итак, ключевым моментом, который предопределил проблемы России стала промышленная революция второй половины XIX века. Дело в том, что в России ее быть не могло, причем сразу по двум причинам. Во-первых, у нас не было капитала (с банковской системой в православной стране были проблемы), во-вторых, не было свободной рабочей силы (в рамках сословного общества с 90% крестьянского населения). Отдельные военные технологии мы освоили, но вывести их в большой масштаб было практически невозможно.
Классический пример возникающих при этом проблем показал Петр I в его истории с колоколами, снятыми с церквей: при наличии достаточно передовых технологий производства пушек, у нас не было промышленности, обеспечивающей необходимый объем сырья. А создать заводы, которые это сырье производили, было тоже невозможно, поскольку без экстренных закупок сырья со стороны государства, они не выходили на самоокупаемость. Да и нормальных рабочих на них не было, в результате возник потрясающий феномен из разных эпох: заводские крепостные!
Кстати, даже в сельском хозяйстве из-за этого были проблемы: крайне малоземельные крестьянские наделы никак не могли использовать современные технологии, у них просто не было достаточно денег, чтобы даже начинать думать об этом. Выражаясь современным языком, экономика (в том числе — сельское хозяйство) была не монетизирована, взять деньги «вперед», под будущую прибыль, было практически невозможно.
Именно этим обстоятельством вызвана большая роль старообрядцев в экономической жизни России. Дело в том, что старообрядцы не использовали кредит, но они направляли заниматься «бизнесом» представителей своих общин, которым давали общие деньги, которые и становились начальным купеческим капиталом. Иными словами, вместо кредитного накопления капитала они использовали солидарный способ накопления — и на фоне отсутствия банковской системы вполне преуспевали. А вот уже к началу ХХ века у них начались проблемы.
В результате, в рамках разделения мира на технологические зоны, Россия плотно встретилась в Германскую технологическую зону. Притом что тогда нормальный объем рынка, который обеспечивал рентабельность современных технологий, не превышал нескольких десятков миллионов человек, то есть это было заведомо меньше, чем проживало людей в России (даже без Средней Азии). Беда была в том, что в нашей стране эти люди в большинстве своем не были рынком — они жили натуральным хозяйством и в регулярной экономической деятельности не участвовали.
К концу XIX века ситуация стала нетерпимой и когда на престол взошел Александр III встал вопрос о реформах. К сожалению, адекватной экономической теории тогда не было и группа реформаторов (наиболее известным из которых был Витте) не придумала ничего лучше, как пустить в России западный капитал. Причем не немецкий, а французский. Напомню, что Франция тогда только-только проиграла Франко-прусскую войну, по итогам которой возникла Германская империя, и находилась под плотным экономическим контролем Великобритании.
В результате у нас в стране возникла уникальная ситуация, которой больше не было нигде и никогда: реальный сектор экономики контролировался одной технологической зоной (точнее, ее элитой), а финансовый (который как раз и возник с начала реформ) — другой. Отметим, что именно в это время стратегическое сотрудничество России с Германией сменилось на отношения с Антантой. Деньги, точнее, капитал, начинал играть доминирующую роль.
Отметим, что такая ситуация создавала серьезные противоречия. Банки готовы были кредитовать российские предприятия (и, возможно, инвестировать), но на закупку французского и британского оборудования. А производители, привыкшие к немецкому оборудованию и немецким стандартам, требовали закупок совсем других. В результате к 1917 году у нас вообще не было целых отраслей: Россия не производила подшипники, резиновые изделия, оптики, да и много еще чего. И решить эту проблему можно было одним единственным способом: создать собственную современную промышленность на базе собственного капитала. Но для этого нужно решить одну принципиальную задачу — создать собственный внутренний рынок.
Решать эту задачу пришлось уже в начале ХХ века, когда перечисленные проблемы не просто встали в полный рост, но и обострились еще одной: капитал, введенный в Россию за предыдущие пару десятилетия, стали выводит. Где-то года с 1910-12 отток капитала из Российской империи стал превышать приток (что, естественно, и Германия, и Франция с Англией готовились к неизбежной войне) и экономическая ситуация обострилась. Отметим, что пресловутый «бешеный экономический рост» о котором так сокрушаются радетели монархии был связан как раз с тем, что начинался он практически с полного нуля – и к I Мировой войне он существенно затормозился по уже упомянутой причине.
Повторю еще раз: единственным шансом вывести Россию из-под контроля Германии и не попасть затем под контроль Великобритании было создание собственного рынка продукции машиностроения. Без этого говорить о какой бы то ни было независимости и собственном развитии было невозможно. И первым эту задачу поставил и начал решать Столыпин. Предложенное им решение состояло в том, чтобы ускоренным образом, с помощью и подконтролен государства провести реформу, очень напоминающую огораживание в XVI веке в Англии. Без его эксцессов, разумеется. Впрочем, в России, с ее просторами, проблем с поиском места для разорившихся крестьян не было, так что не было нужды в кровавых законах против бродяжничества.
Не вдаваясь в детали — реформа провалилась. Можно много рассуждать на тему о том, почему, я сейчас выскажу свое мнение, но авторитетом я тут не являюсь, скорее, можно только говорить о сравнении с более поздней реформой Сталина, которая как раз завершилась успехом. И суть отличия состоит в том, что Столыпин общину разрушал, а Сталин — наоборот, усиливал. Но при этом Столыпин хотел, чтобы на развалинах общины возникали крупные фермерские хозяйства (которые как раз и стали бы потребителями продукции машиностроения и обеспечивали бы более эффективные технологии), а в результате получил засилье кулаков, то есть сельских ростовщиков, которые занимались кабальной эксплуатацией своих земляков, не вкладывая денег в развитие производства.
Степень ненависти среди крестьян к этим людям была запредельная (и потом она проявила себя в коллективизации), а эффект для экономики оказался довольно слабым. В общем, реформа Столыпина провалилась. А вот реформа Сталина, которая состояла в том, чтобы сделать именно общину потребителем продукции машиностроения, вполне себе завершилась успехом. При этом он сделал еще более тонкую вещь, а именно создал машинно-тракторные станции, которые по заказу колхозов выполняли соответствующие работы, но, в силу технической безграмотности деревни, обеспечивали грамотную эксплуатацию техники. Но это уже детали. главное — реформа Сталина завершилась успехом.
Собственно, на этом и нужно заканчивать. Повторю еще раз базовые тезисы. Ключевой задачей России было создание собственного внутреннего рынка продукции машиностроения. Для этого нужно было провести реформу сельского хозяйства, резко повысить в нем эффективность, вытеснить избыток населения из деревни в города (для работы на заводах) и на малонаселенные окраины государства. Было предложено два варианта: Столыпина и Сталина. Первый, основанный на идеи создания фермерского хозяйства в условиях господства в деревни общины, не удался. Второй — создание потребителя продукции машиностроения на базе реформированной общины (колхозы и совхозы), напротив, удался. Собственно, в этом главное отличие Столыпина и Сталина как важных фигур в истории России.
