РАВНОДУШНЫЕ И ЦИНИЧНЫЕ ЛЮДИ
Александр Проханов однажды сказал, что наши поэты (Пушкин, Батюшков, Денис Давыдов, Есениин, Маяковский, Цветаева, Ахматова и Блок) – это русские святые, их можно в иконостас помещать потому, что мы, как народ, как общность, как люди мыслящие, созданы и сотканы из этих слов, прозрений. Но если бы Есенин написал только «Персидские мотивы» и «Москву кабацкую», которую мы все любим и поём, в которой мы себя находим, то он бы не был тем Есениным, который написал «Анну Снегину». «Скифы» и «Двенадцать» дают совершенно другое измерение Блоку как автору удивительной, волшебной лирики. Давайте всё это уберём, и мы уже не получим масштаб этих фигур, мы получим современного хипстерского поэта, который вне политики, и вообще он добряк. Но он не добряк. Это равнодушные, циничные, голые, нелюбопытные в контексте русской культуры люди.
КОГДА МЕЛЬЧАЙШИЕ ВЕЩИ ЗАМЕНЯЮТ ОГРОМНЫЕ ВЕЩИ
Оруэлл ошибся. Тоталитаризм, авторитаризм выглядит не так, как он описывал в своих произведениях «1984» и «Скотный двор». Он выглядит так: человеку даруют ощущение инаковости, своего свободного выбора, и мельчайшие вещи заменяют огромные вещи. Когда здесь происходят титанические сдвиги, сломы, рушатся целые государства, выбегает человек с плакатиком «Свободу геям!». Я тоже переживаю за геев, но есть вещи, которые катастрофичны: люди горят живыми!
В НАРОД ИДИТЕ!
99,9 процентов писателей сконцентрировались в Москве. Они описывают друг друга, своих любовниц, свой «духлесс». Напишите уже про Камчатку, про Южный Сахалин, про Донбасс. Куда вы все попрятались? Горький был гением. К нему приходил молодой барин Всеволод Иванов, а тот «В люди идите!». Он послушался и вернулся большим писателем. Горький плохого не мог посоветовать.
О ФАКТУРЕ ПИСАТЕЛЯ
Наследие Хэмингуэя, Генри Миллера, Буковски, Эдуарда Лимонова – дать свою фактуру и вокруг себя водить хороводы. Они помещали себя в разнообразные «растворы», смотрели на реакцию: как каменеет или распадается их сущность, тело, физика, и потом это фиксировали. Это здорово! А огромное количество литераторов ничего подобного с собой не совершают, но при этом сразу придумывают себе образ и вокруг себя водят маленькие хороводы, и другим предлагают в эти хороводы встать. «Посмотрите, какой я: вот я пошёл, сказал, встал, вот эта девушка на меня посмотрела…» Что ты покоряешь? Пошёл целый ряд произведений о том, как молодой человек всё презирает, страдает и уезжает на Донбасс, но там тоже всех презирает. Никто из авторов этих текстов на Донбасс не ездил, а просто сочинили, чтобы фактурности своему образу придать. Люди сами себя обманывают. Если ты сам по себе не являешься фактурой, то ты никого не обманешь: ни читателя, ни русский язык.
О БИОГРАФИИ ЕСЕНИНА, МАЯКОВСКОГО, ВОЗНЕСЕНСКОГО, ЕВТУШЕНКО
За всё нужно платить в жизни, в любви, в судьбе, в литературе по высочайшим счетам. В книге «Взвод» написано, как в золотом веке люди платили за всё. Батюшков писал: «Какую жизнь я прожил! Три войны! И всё для стихов». Такая была ставка: мучить себя, испытывать, умирать… Почему мы читаем биографии Сергея Есенина или Владимира Маяковского? Потому что там заплачено по всем счетам. И пока существует русский язык, мы будем изучать, пытаться понять разгадку волшебства поэзии и величие гения. На каком изгибе судьбы это было даровано, с какой женщиной, с какой революцией, путешествием?
Сейчас вышла биография Андрея Вознесенского. Я прочитал её. Он был очень одарённым поэтом, не даром Пастернак так любил его. Но это имитация жизни: перемещение с пати на пати, из страны в страну… Не обязательно, чтобы была трагедия, но должна быть жизнь. Мне неинтересна его биография.
Евгений Александрович Евтушенко – очень хороший человек, но если будут писать его биографию, то она окажется калейдоскопом заблуждений, позёрства и понтов. Человек всё время подавал заявку, что за его спиной Пушкин, Некрасов, что он точно такой же, а он – не такой же. Я считаю, что шестидесятники отлично всё сымитировали, они были мастерами.
ЛИТЕРАТУРА НЕ УВЛЕКАЕТ
В связи с переездом в Донецк за последние полгода я прочитал две книжки. Это не предмет для похвальбы, но мне не интересно. Литература меня не увлекает. И кино я давно не смотрю. Я собрал антологию стихов о Донбассе. Пока собирал, они были созвучны тому, что со мной происходит, что внутри меня горит и что мучает.
STORIA ITALIANA
До того, как уехал в Донецк, я достаточно много перемещался по миру. Мои книги переведены на 23-25 языков. Конечно, мне хочется не уронить честь русского писателя. У меня большая библиотека, и если я еду в Италию, то пять-шесть-семь книг перечитаю из классической и современной итальянской литературы. Приезжаю, а в Италии спрашивают: «А что Вы думаете о …? Может, знаете…?» Называю 15 итальянских имён, и они все тают, им приятно: вот какие ребята образованные в России.
СЕЙЧАС ЛЕОНИД АБРАМОВИЧ ПРОЧИТАЕТ И БУДЕТ КО МНЕ ОТНОСИТЬСЯ ПЛОХО
Леонид Абрамович Юзефович – один из моих двух-трёх основных учителей не только литературных, но и в целом жизненного поведения. Спокойный, милосердный, искренний, честный, вдумчивый, несуетливый, удивительный человек. Он служит для меня не то, чтобы камертоном… Иногда мне хочется подлятину сделать: обозвать кого-нибудь, нецензурное написать… Но я думаю: сейчас Леонид Абрамович прочитает и будет ко мне относиться плохо. И я этого не делаю из-за него просто потому, что он за мной присматривает. Я знаю, что он читает мой «Фейсбук». Это, конечно, от многого меня избавляет, хотя не от всего.
НУЖНО УСЛОЖНЯТЬ СВОЮ РЕЧЬ И МЫСЛЬ
Если нет литературы, исчезает поэзия, память народа о поэзии, соизмерение себя, своих страстей с литературой. Народ начинает расщепляться, размываться. Народ, который размывает свой национальный миф, принимает чужой национальный миф, как правило, более упрощённый. Нужно поддерживать духовную мышечную память, тот зарок, который Господь дал твоему народу. Нужно усложнять свою речь, свою мысль. В этом смысле поэзия и проза – это концентрация нашей мысли, нашего отношения к себе, жизни нашего духа.
