Смерть Бжезинского у нас восприняли по-разному, хотя его фигура для нас вроде бы однозначна. Умер последовательный неприятель России, авторитетный глашатай глобальных замыслов и проектов, где мы в однозначном ущемлении. Его «Великая шахматная доска», где нам выдана, мягко говоря, не самая почетная роль, — один из самых цитируемых текстов у нас в стране. Этот текст честили, проклинали, ставили на вид, но факт был фактом: Бжезинский влиял на умы, озвучивая проект американского доминирования.
Но наступает момент, когда есть смысл отвлечься от содержания и задаться вопросом: если вас не вписывают в план будущего, то почему бы вам не составить свой план будущего и не заявить о нём? Да, Бжезинский высказал претензию, она нехороша, но от вас вообще ничего нет, кроме колкостей, обид и недовольства – мол, «нас не взяли».
В своё время я долго пытался расшифровать поговорку «на обиженных воду возят». И не расшифровал до сих пор. Есть только версия: обиженные настолько бесполезны, что на них можно возить только воду – осуществлять самое примитивное действие, на другое обиженных не годится. Может быть смысл другой, но мне понятно, что обижаться на Бжезинского, который озвучил неприятный для нас план, но план, — бессмысленно: в таких ситуация нужно либо сдаваться, либо конкурировать.
2.
О «Шахматной доске» я слышал много недовольства с нашей стороны из уст наших талантливых экспертов. И ни разу не услышал из их же уст простой тезис: Мне не нравится проект Бжезинского, ПОЭТОМУ я СЕГОДНЯ ЖЕ начинаю книгу «Великие Нарды Мира». И чтобы через год она уже была в магазинах, а через пять лет переведена на сто языков.
Но нет ничего похожего. Мы исходим на недовольство, вместо того, чтобы сделать простой шаг: конкурировать. Создать свой Проект, пусть несовершенный, но Проект и продвигать его. Однако вместо этого сплошная критика. Выпущено нами огромное количество разоблачительных и критических монографий, как нас «делают» МВФ, Брюссель, Гаага и проч. Но вечно же критиковать невозможно. Более того, нам партнеры уже давно сказали: да, мы несовершенны в нашем замысле, но у вас вообще никакого нет! А если у вас нет своего замысла, то нет и конкуренции замыслов, а значит мы в свой Замысел можем ввести что угодно – ведь по вашей поговорке «свято место пусто не бывает», а если место пусто, то мы его заполняем как хотим.
Вот и первый урок Бжезинского: недоволен? хочешь конкурировать – конкурируй!
3.
Понятно, что мы ещё не всё осознали, потому что еще 27 лет назад у нас был серьёзный, во многом, успешный советский проект. Лет двадцать стоял вопрос о его возвращении. И мозги работали на то, как его вернуть или повторить в другом исполнении. Сейчас становится понятно, что ни вернуть, ни повторить, нужно генерировать принципиально новое. И не надо этого бояться. Ведь проект Pax Americana, который озвучивает Бжезинский – совершенно другой, нежели оригинал, ведь изначально Pax Americana опирался на Доктрину Монро и американский мир касался только двух Америк, затем он был противопоставлен Pax Sovietica. А после крушения СССР стал расти. Ситуация поменялась. Но если Проект идет в рост – не надо бояться следовать за логикой и ростом своего Проекта!
Это второй урок Бжезинского.
4.
Третий урок я бы назвал конкуренцией соразмерного. Если Бжезинский генерирует новый вариант Pax Americana в глобальном масштабе, то понятно, что вопросы политического устройства Карибского бассейна не рассматривается как конкурентные. Не может малый проект конкурировать с большим. Никогда в спорте, к примеру, в боксе, малый вес не конкурирует с большим. Тогда получается, что на глобальный вызов Бжезинского мы должны выставить соразмерный проект. Китай выставил свой проект, реализует и с ним уже считаются.
Это третий урок Бжезинского: хочешь остаться в истории – будь большим и обеспечь свой рост. У малого шансов остаться в истории нет.
Я, конечно, не уверен, что Бжезинский задался целью нас научить глобальной конкурентности. Но сама логика его жизни учит, точнее, заставляет, нас конкурировать, а не только оставаться наблюдателями и критиками.
Есть ли результаты деятельности бурного раздражителя Бжезинского? Я считаю, что есть. Он, и такие как он, вызвали у нас дух мистико-поэтического глобализма в ответ – персоной Александра Проханова.
В его лице вызов мы приняли.
Теперь дело за деталями.
Так что, Збигнев, покойся с миром, твоё дело будет продолжено. Только фигуранты и приоритеты будут другими и «Шахматная доска» будет переписана.
Это без обид.
