Искусство и прогресс – «две вещи несовместные», однако история культуры знает немало примеров, когда с развитием техники какая-либо из муз Аполлона рисковала остаться без сферы деятельности. Так, например, с появление фотографии под угрозой существования оказалась живопись, но ситуацию спасли импрессионисты, доказавшие, что сознание художника гораздо восприимчивее к оттенкам красок и чувств, нежели объектив фотоаппарата. Или же не секрет, что с возникновением кино предрекали смерть театру, а с развитием телевидения оба эти вида искусства казались анахронизмом.
Подобным образом литература вынуждена сегодня держать оборону, попав под перекрестный огонь двух форм ее бытования: традиционной — книжной и инновационной – электронной. Отстаивать свое право на существование книге не впервой: с изобретением звукозаписывающих устройств вполне серьезно велись разговоры об отмирании книжной формы и замене библиотек фонотеками с авторским или актерским чтением. На волне такой утопической идеи успели записать Л.Н.Толстого, Блока, Брюсова и других, но в итоге вовремя осознали абсурдность проекта, и книга осталась лучшей формой жизни искусства слова.
Вполне ожидаемо возражение по поводу того, что книга сама вытеснила в свое время папирусные свитки и глиняные таблички. Но при этом только книга за свою многовековую историю сумела развиться в культурный феномен. Ведь не случайно в контексте искусствоведческих дисциплин совершенно самостоятельного разговора заслуживает искусство книги как синтез литературы, иллюстрации и дизайна. Именно поэтому оцифровка текста в сугубо вербальных программах, типа Word, всегда кажется недостаточной.
Кроме того, книга, будучи самоценна, породила целый ряд экстра-книжных феноменов: библиотеки и букинистические магазины с их сакральным пространством, возбуждающим читательский «аппетит»; типографии и издательства, становящиеся, как правило, определенным знаком качества, брендом, формирующим горизонт ожидания до погружения в текст; эстетика закладки, выросшая в особый вид коллекционирования – ляссефилию.
Сторонникам электронной книги можно задать целый ряд вопросов на засыпку. Что должен дарить автор библиотеке и что презентовать на встрече с читателями? Список сайтов, с которых можно скачать текст? Какова погрешность в определении читательского круга, когда Интернет-пространство переполнено «мертвыми душами» и один реальный человек может зарегистрироваться под десятками ников? Тираж печатной книги в данном случае оказывается гораздо достовернее. Да и никто не станет спорить с тем, что литературное произведение во Всемирной паутине получает больший резонанс, имея в первую очередь книжное воплощение.
Во многих мировых культурах уничтожение книги воспринимается как величайшее святотатство. Будет ли равносильно этому удаление файла с флешки или винчестера, если категория раритетности тут не работает в принципе?
Электронный вариант книги актуален в случае ее труднодоступности и удобен при необходимости цитирования, скажем, в ходе написания филологического исследования. Но это уже наука, имеющая к литературе как виду искусства опосредованное отношение, и здесь прогресс является абсолютной закономерностью и необходимостью.
В итоге очевидно, что, отказываясь сегодня от органики литературы – книги, мы рискуем утратить слово не только как способ изъяснения, но и как самый надежный культурный код.
