Актуальность этого текста остается очень высокой, к тому же — это один из последних образцов нашего с О.Григорьевым совместного творчества. Но главное – он публиковался только в моем блоге и его в любом случае стоило перенести на сайт. Опубликован он был 1 февраля 2010 года у меня на блоге [прим. М.Х.]
Сайт slon.ru, в лице одной барышни-корреспондента, обратился ко мне с просьбой написать какой-нибудь текст. Я (совместно с Олегом Григорьевым) написал, и направил «слону», однако получил ответ, что он напечатан не будет. Не знаю уж, что это, цензура или просто личные проблемы, о которых рядовой корреспондент не знает (запрещено же меня упоминать в «Ведомостях» или «Коммерсанте»), но текст этот, который посвящен ответу на интервью видного представителя «чикагской» экономической школы Юджина Фама, приходится публиковать здесь. Еще раз прошу учесть, что он является продуктом совместного творчества ряда сотрудников «Неокона», хотя и написан от первого лица.
Почему смеется Юджин Фама
Я очень часто не согласен с тем, что пишет или предлагает Пол Кругман. Тем не менее, когда я читаю его оппонентов, остается только недоуменно пожимать плечами. С Кругманом можно не соглашаться, можно спорить, но хотя бы понятно, о чем с ним можно разговаривать.
С Юджином Фамой разговаривать вообще не о чем. Да он, похоже, и сам не очень стремится обсуждать что-либо с кем бы то ни было. В этой связи не стоило бы, наверное, тратить время на анализ его интервью – да вот только очень уж оно показательно. Оно показывает нам, что сегодня из себя представляет официальная экономическая наука. И если кому-то это зрелище может понравиться, то у этого человека, боюсь, есть серьезные психологические проблемы.
Дело ведь не в том, что именно утверждает Юджин Фама. Дело в том, как он свои утверждения аргументирует.
Вот, например, он говорит, что в экономике не бывает пузырей. Что «пузырь» — это такое модное слово, которое ничего не значит. Отчасти он прав. Действительно, слово «пузырь» вошло в моду, и многие экономисты употребляют его, не понимая, что оно означает. Но это утверждение ничего не говорит нам о том, существуют пузыри на самом деле или нет.
Фама утверждает, что не существуют, ибо – вот он, аргумент: если бы они существовали, они были бы предсказуемы.
Логика железная. Да вот только сам Фама почему-то придерживается ее не всегда. Немного ниже он упоминает рецессию как нечто реальное, но тут же сам и говорит, что экономическая наука не знает, что такое рецессии, отчего они возникают, а потому и не может их прогнозировать.
Надо быть последовательным. Если рецессии непредсказуемы, значит, их не существует. «Рецессия» — это просто модное слово, которое употребляют, не понимая, что оно значит. Видите, как все просто? А то тут некоторые думают, как бороться с рецессией, которой просто не существует.
И землетрясений не существует. Они ведь тоже непредсказуемы. Ведь если бы землетрясения существовали и были предсказуемыми – на них бы обязательно кто-нибудь смог нажиться. Это не я выдумал. Этот убийственный аргумент про наживу – он ведь тоже из арсенала Юджина Фамы.
Это — вторая аксиома существования в его финансовом мире: есть только то, на чем можно нажиться, а на чем нельзя – того не существует. По крайней мере, про это он отказывается думать.
На самом деле, разбирать подробно весь текст Фамы представляется делом, может быть и забавным, но малопродуктивным. Он весь состоит из таких вот нелепиц, примеры которых мы привели выше. Похоже, это — сознательная установка интервьюируемого. Обратите внимание на то, как часто в интервью встречается ремарка «смеется».
А смеется он потому, что не хочет говорить серьезно. Ибо серьезно ему сказать нечего. Для него главное – придумать удачный, как ему кажется, хлесткий ответ – и если это удается, ему становится весело. Он в интервью выступает не как ученый, а как пиарщик.
А вот на чем хотелось бы остановиться, так это на той большой лжи, которая содержится в самой публикации, и в которой сам Фама непосредственно не виноват (хотя по тексту интервью разбросаны намеки на то, что он эту ложь вполне разделяет, как и Кохрейн).
В чем же заключается ложь? Публикацию предваряет перечень ученых, принадлежащих к Чикагской школе (имеется в виду, направление в экономической науке). Не все имена мне знакомы, но по крайней мере одно имя в этом списке упомянуто совершенно зря. Это Фридрих фон Хайек.
Хайек принадлежит совсем к другому экономическому направлению – так называемой австрийской школе, которая большинство затронутых в интервью тем трактует совсем иначе, нежели это делает Фама.
В первую очередь, это касается вопроса о соотношении реального и финансового секторов. Юджин Фама считает, что в финансовом секторе все нормально, а причины нынешнего кризиса следует искать в реальном секторе. Сам он, правда, признает, что причин этих никто не знает, и даже объяснение Великой Депрессии до сих пор не дано – впрочем, его это не сильно волнует.
Так вот, Хайек и вся австрийская школа с 20-х годов прошлого века утверждают, что причины кризисов и циклов лежат именно в финансовой сфере. И, на мой взгляд, приводимые ими аргументы вполне убедительны. Разработанная мною и моими коллегами теория финансовых пузырей во многом опирается на результаты, полученные австрийской школой (хотя сам я ее сторонником не являюсь).
Да, действительно, в истории австрийской школы был эпизод, когда Хайек заключил тактический союз с Милтоном Фридманом. Сам Хайек (если верить Х.Э. де Сото) под конец жизни очень сожалел об этом, да и нынешние представители австрийской школы однозначно считают это большой ошибкой.
Чикагская школа присвоила себе Хайека (и вместе с ним некоторые достижения австрийской школы — истинные и мнимые), выкинув все то, что считала для себя неудобным – как правило, именно то, что и было наиболее ценным. В результате получилась абсолютно бессмысленная научно-практическая конструкция, в которой концы не сходятся с концами.
Смотрите, что произошло. Фама (вслед за Беккером) считает, что отличительной чертой чикагской школы является скептическое отношение к правительству. Это вполне по-австрийски. Но Фама при этом делает вид, что ему невдомек, что одним из главных инструментов влияния правительства на экономику, по мнению австрийцев, является финансовая система.
Австрийская школа считает, что современная финансовая система есть результат сговора правительств и банкиров, а институциональным воплощением этого сговора выступает система центральных банков и банковского регулирования. И именно в силу этого возникает возможность долговременных искажений ценовых пропорций, в том числе, и возможность появления пузырей. А уже под влиянием процессов в финансовой сфере начинаются искажения в реальном секторе, траектория его развития отклоняется от равновесной – и дело заканчивается экономическим кризисом.
Еще раз повторю: все это известно вот уже скоро сто лет (Хайек разрабатывал эту концепцию в 20-е годы прошлого столетия). Нынешний кризис (а также многочисленные кризисы последних десятилетий) полностью подтверждают правоту австрийской школы в этом вопросе. А что в итоге?
Хайек причислен к чикагской школе. Ныне действующие представители чикагской школы регулярно апеллируют к его авторитету (Кохрейн прямо, Фама – непрямо, но вполне явно). И при этом оба, а Фама еще и с дурацкими смешками, заявляют нам, что в финансовой сфере все обстоит хорошо, а причины кризиса поищите где-нибудь еще.
Аргумент? Он тоже есть: «Мне кажется, росту мирового благосостояния – и в развитых, и в развивающихся странах – во многом способствовало развитие международных финансовых рынков и появление более совершенных способов трансформации сбережений в продуктивные инвестиции. Даже если винить в нынешнем кризисе финансовые инновации и кого угодно еще, разве это перечеркивает достижения предыдущих 30 лет?»
Хм, а интересно, сколько лет теперь развитые и развивающиеся страны будут расплачиваться за эти 30 лет псевдопроцветания, основанного на бесконтрольном надувании финансовых пузырей. И чем именно расплачиваться?
Великой Депрессии предшествовало всего лишь 8 лет надувания пузыря, и результаты хорошо известны. А тут целых тридцать лет!
P.S. Честно говоря, не совсем понятно, почему именно мне, не являющемуся сторонником австрийской школы, приходится напоминать публике о ее достижениях. В России много сторонников этой школы, а еще больше людей, себя так называющих. Они что, согласны терпеть выходки «пресноводных» экономистов?
