Когда Чёрное море бушует, тут никому не до шуток. Не зря черноморские штормы считаются одними из самых жестоких и опасных в мире. Это в океане огромные барханы волн плавно подхватывают корабль, поднимают высоко к небу, а потом так же плавно опускают в каньон между волнами. На Чёрном море волна «короткая» — она буквально вздыбливает корабль, берёт его своим хребтом на излом, вытаскивая из воды на треть киля, и затем злобно швыряет в пропасть между волнами. Штормовать в Чёрном море — серьёзный экзамен на выносливость и кораблей, и людей: тут укачать может даже самых просоленных морских волков…
Корабли штурмуют бастионы
БДК — большой десантный корабль — упрямо шёл сквозь шторм к невидимой в месиве ветра, пены и воды точке высадки. «Дворники» остекления ходового мостика с трудом справлялись с дождём и брызгами захлёстывавших палубу волн. Справа и слева, едва различимые в свинцовой хмари непогоды, тени кораблей сопровождения выписывали сложные качели, борясь со штормом. Доставалось всем! Но БДК особенно. Виной тому была особенность его конструкции. Если корабли обычной конструкции, сидя глубоко в воде, прорезали корпусом волны, то плоскодонный «десантник» фактически скользил по волнам, принимая каждую в своё дно, как мощный удар разъярённого чудовища, подпрыгивая на ней и перескакивая на следующую.
В чреве БДК — в твиндеке — принайтованные по штормовому бронетранспортёры недвижными исполинами стойко переживали качку, и только натягивавшиеся периодически в струну цепи креплений показывали, как трудно им сохранять эту неподвижность. Но любая ошибка при закреплении техники может стоить жизни всему кораблю, если многотонная громада сорвётся с цепей и превратится в гигантский таран…
Казалось, ни о какой высадке десанта речи идти не могло, но командиры, планируя учения, знали своё дело. Десантная группа, сражаясь со штормом, обогнула мыс и — о чудо! — там, как по мановению волшебной палочки, грозные хребты волн опали до вспененных валов. Ревущий ветер утих до злобных порывов, и по отсекам БДК прокатился сигнал тревоги, а по громкой связи прозвучал многократно усиленный голос командира БДК: «…подготовиться к высадке!».
Десятки матросских рук сноровисто и быстро принялись освобождать бэтээры от цепей и тросов, ожили, засвистели глушителями двигатели. Десант занял места под бронёй. Всех захватило чувство азарта, предчувствия боя — предельного напряжения всех сил и возможностей. Даже те, кто ещё час назад пластом лежал на койке, «травил» в гальюне завтрак, сейчас вдруг забыли о качке. Всё растворил адреналин высадки.
До слуха донёсся приглушённый сталью переборок частый орудийный кашель — это корабли прикрытия открыли огонь, подавляя прибрежную оборону противника.
— Открыть ворота! Опустить аппарель! — загрохотало в динамиках. И в полумрак твиндека вдруг провалилось низкое серое небо, а затем на опустившемся в море языке аппарели зашипела, закипела морская волна.
— Вперёд!
И первый БТР, взревев, покатился по стальной плите к воде. На самом краю секунду помедлил, словно примеривался, потом неожиданно клюнул вперёд и почти нырнул в накатившийся на аппарель пенистый вал. Тут же вынырнул и, фыркнув водными движителями, устремился к берегу, а за ним уже входил в воду второй, закатывался на аппарель третий…
У берега растянувшиеся в линию бэтээры дружно открыли огонь из крупнокалиберных башенных пулеметов по ожившим огневым точкам противника. Воздух наполнился раскатистым грохотом. Линия прибоя всё ближе. Накатывающиеся на берег валы начали подбрасывать многотонные машины, словно поплавки, и, казалось, вот-вот их опрокинут, перевернут. Но в самый последний момент мокрые шины успевали вцепиться в прибрежный песок и, отекая струями пены и воды, бронемашины выкарабкивались на берег. И там из распахнувшихся люков зелёным горохом на рыжий песок посыпался десант, набегу разворачиваясь в цепь и поливая огнём мишенное поле.
Морская пехота пошла на штурм обороны противника, захлестнула его передовые окопы, опрокинула, отбросила, вцепившись мёртвой хваткой в кусок берега, ставший с этого момента плацдармом…
810-я отдельная бригада морской пехоты Черноморского флота — соединение особое, вобравшее в себя славные боевые традиции морских пехотинцев-черноморцев. В годы Великой Отечественной войны неувядающей славой покрыли себя морпехи, обороняя Одессу и Севастополь, сражаясь под Новороссийском и на Малой земле. Навечно в списки части занесено имя Героя Советского Союза майора Цезаря Куникова.
И в послевоенные годы морские пехотинцы-черноморцы — на передовом рубеже защиты национальных интересов своей страны. В 60-е годы севастопольские морпехи несли службу в Египте, Сирии, Гвинее, Анголе. Постоянно участвовали в парадах в Москве.
С 23 сентября по 7 октября 1993 года личный состав бригады выполнял специальное задание по эвакуации беженцев из района боевых действий между Абхазией и Грузией. Из Сухуми и Поти на БДК «Константин Ольшанский» и БДК-69 было эвакуировано 15 тысяч беженцев.
В период с 11 сентября 1999 года по осень 2000 года разведывательно-десантная рота бригады привлекалась для выполнения боевых задач в ходе Второй чеченской войны. При проведении боевых действий погибло 8 военнослужащих бригады.
В 2014 году подразделения 810-й бригады принимали участие в обеспечении безопасности при присоединении Крыма к России.
С осени 2015 года подразделения 810 й бригады принимают участие в военной операции России в Сирии. В ходе проведения поисково-спасательной операции погиб матрос Александр Позынич…
Одиночное плавание
Когда-то, в восьмидесятые, боевик «Одиночное плавание» стал настоящим «блокбастером» для советских мальчишек. В фильме группа морских пехотинцев во главе с майором Шатохиным, которого прекрасно сыграл Михаил Ножкин, в одном из удалённых регионов планеты срывает план американской разведки развязать военный конфликт между СССР и США. Мало кто знал тогда, что прообразом группы Шатохина стали реальные противодиверсионные группы морпехов, сопровождавшие наши боевые корабли в дальних походах. Так продолжалось до 1991 года, когда после либерального переворота в России все угрозы нашей национальной безопасности были названы фобиями и все нормы безопасности отменены. Ликвидированы были и противодиверсионные группы морской пехоты.
Всё резко изменилось в двухтысячные, с появлением в новостях с морей давно забытого слова «пираты». Тогда-то и было принято решение восстановить практику прикомандирования на суда и корабли, отправляющиеся в регионы, граничащие с «пиратоопасными», групп морской пехоты. И это было более чем своевременное решение.
5 мая 2010 года патрулировавший пиратоопасный район большой противолодочный корабль Тихоокеанского флота «Маршал Шапошников» принял сигнал SOS c танкера «Московский университет». Капитан успел сообщить, что к судну приближаются две лодки с вооружёнными людьми. После этого связь с судном оборвалась. Танкер в это время находился в 350 милях от берега к востоку от Аденского залива. «Шапошников» получил задачу перехватить танкер и освободить попавших в плен моряков. К утру «Шапошников» нагнал захваченный танкер. Были подняты два вертолёта. Первый вертолёт зашёл танкеру «в лоб» и сделал несколько предупредительных очередей из пулемёта. Танкер остановился. Группа морской пехоты высадилась на борт. Для отвода глаз начали переговоры. Пираты успокоились. В ходе переговоров стало ясно, что экипаж судна смог укрыться в нижних помещениях и не попал в руки пиратов. После чего начался короткий штурм. Через двадцать минут все пираты были скручены и лежали в позиции «мордой в пол». Потерь среди наших моряков и морских пехотинцев не было…
С тех пор морским пехотинцам не раз приходилось вступать в противостояние с корсарами XXI века, и неизменно они выходили победителями из таких схваток. Ни одно судно, ни один корабль под их защитой не стал добычей пиратов. А счёт освобождённых иностранных кораблей и сорванных прибытием наших морпехов абордажей идёт на десятки.
…Они вошли шумной группой. Расселись, то и дело поглядывая на часы. Время дорого! Завтра рано утром в море. Черноморский «гидрограф» на несколько месяцев уходит в Красное море. Они — группа контртеррора на нём. И до отхода необходимо ещё оформить кучу документов, загрузить на корабль немудрёные свои пожитки, а также оружие, боекомплект. И главное — успеть позвонить родным, предупредить, что теперь они долго не услышат друг друга. Впереди боевая служба — одиночное плавание!
Теперь ставшая для всех нас столь привычной связь будет для них редкой, почти недоступной роскошью. В море сотовых вышек нет. И потому для моряков — целое искусство «ловить» зону доступа. Обычно на проходе у какого-нибудь острова и в проливе, где на пару часов, а иногда и десяток минут на экранах вырастают долгожданные «лесенки» приёма сигнала…
Поразило то, что все, кроме командира, моряки в группе — совсем молодые ребята, «срочники».
Мы уже как-то привыкли к тому, что срочники теперь в нашей армии на вторых ролях. Так сказать, обучаемый мобилизационный резерв. А на все серьёзные задания, на боевые службы, в «горячие точки» отправляют только контрактников. Но не в морской пехоте! Здесь каждый матрос, надевший чёрный берет морпеха, — боевая единица, и спрос с него — не важно, срочник ли он, вчера сидевший за школьной партой, или опытный контрактник с десятком боевых служб за спиной — одинаковый. Конечно, в «горячие точки», как этого требуют современные директивы, отправляют только профессиональных бойцов-контрактников. Но на боевые службы в моря — отличия не делают…
Командир группы — старший сержант Максим Мажников. Во всей его выправке, какой-то внутренней пружинистости чувствуется настоящий лидер. Спокойный, собранный, уверенный в себе. Максиму двадцать девять. В бригаде с восемнадцати, со «срочки». Был призван из небольшого городка Усть-Лабинска.
— Служба мне сразу понравилась. — Максим улыбается. — Нашёл здесь себя. Морская пехота — настоящая элита нашей армии, и обучают тут как надо…
На боевые службы Максим ходит с 2009 года. В иные года в море был больше, чем на берегу. Только в этом году будет уже третий его поход. Сначала, с октября прошлого года до февраля, нёс службу на «разведчике», весь июль — на одном из больших десантных кораблей «сирийского экспресса», и вот теперь минимум на полгода в Красное море.
А дома кто ждёт?
Лицо Мажникова теплеет:
— Ждут, конечно! Жена Диана и дочки Соня и Евангелинка…
— И как жена переносит такие разлуки?
— Да нормально! Знала же, за кого замуж выходила. За морпеха…
Все остальные бойцы в отделении — «срочники». Почти все, кроме пензенца матроса Дмитрия Фефелова, крымчане. Этот призыв последний, кто служит исключительно в Крыму. С осени крымчан стали направлять во все регионы России. Иван Самойлов из Евпатории. Иван Малаешь и Виктор Бессинский из Сак. Александр Замыцкий из Керчи. Несмотря на то, что ребята отслужили по полгода, у каждого из них — у кого две, у кого три боевые службы. Скучать не приходится. Доходит до курьёзов.
«Помню, вернулся со службы. Иду по городку, — вспоминает Мажников. — Навстречу незнакомый офицер. Как положено, поприветствовал его, отдал честь. А он неожиданно спрашивает: «Вы из какого подразделения?». Думаю: мало ли кто? Спрашиваю: «Извините, а вы кто?». А он мне: «Я командир бригады…». Я чуть не упал. Уходил на службу был один комбриг, вернулся — другой».
Мажников посмотрел на часы, и лицо его посуровело:
— Извините, нам пора!
И, повернувшись к своим матросам, скомандовал:
— Все на выход! Через тридцать минут с вещами на автостоянку. Подойдёт «Камаз»…
И «морпехи» дружно пошли к дверям.
Там, за дверями, их уже ждало Красное море…
…За особые заслуги морских пехотинцев Севастополя 810-я отдельная бригада морской пехоты Черноморского флота была награждена орденом Жукова. Вручая его, министр обороны России Сергей Шойгу отметил: «Вклад вашего прославленного соединения в защиту суверенитета страны и её границ сложно переоценить. Военнослужащие бригады успешно решали боевые задачи в Индийском океане, Адриатике, Средиземноморье, в зоне грузино-абхазского конфликта и на Северном Кавказе. Защищали право жителей Крыма на самоопределение. Выполняли специальное задание Верховного главнокомандующего Вооружёнными Силами России на территории Сирийской Арабской Республики».
15 декабря — день формирования 810-й отдельной бригады морской пехоты…
