Ракета «Сармат», которая недавно взлетела с Плесецка, как она прекрасна и величава! Стройная и прелестная, как юная девушка. Элегантная, не уступающая в своих манерах студентам Оксфорда. Глубокомысленная, как молодой учёный, посвятивший себя наукам. Пытливая, с неутомимостью исследователя разглядывающая карту мира, отыскивающая на ней Вашингтон или Нью-Йорк. Её интерес к Америке не праздный, не дань дешёвому поклонению, не пустое низкопоклонство. Ракета «Сармат» ценит Америку, уважает её и любит. Уважает её демократические институты, свободный выбор её народа, любит Голливуд и Лас-Вегас.
Иногда пристрастие «Сармата» к Америке даже немного пугает. И ты спрашиваешь себя: разве нет Канады или Англии, или Германии? Но ты не решаешься упрекнуть «Сармат» в американоцентризме. Видимо, есть у него на это особые причины, особая духовная связь. Как знать, может быть, среди его кумиров числятся Джон Кеннеди или Мартин Лютер Кинг. Может быть, он в детстве зачитывался Хемингуэем или Скоттом Фицджеральдом. Его не смущают голливудские скандалы с приставаниями к хорошеньким актрисам. Он выше этого. Он не считает для себя достойным внимания высылки из Америки русских дипломатов. Пусть себе высылают из Америки русских, лишь бы там остались американцы. Остались Хиллари Клинтон и Трамп, остались инженеры и ученые НАСА и разведчики Нейвэл Интеллидженс. Вот с кем приятно иметь дело! Вот те, кто готов поднять бокалы шампанского в день, когда «Сармат» полетит в Америку. Они устроят там торжественную встречу, не менее торжественную, чем та, которой удостоился Чкалов, прилетевший в Америку через Северный полюс.
Надо сказать, «Сармат» готовится к своему визиту в Америку. Он уже обзавёлся гардеробом, заучил торжественные речи, с которыми обратится к первым лицам государства. Он привезёт в Америку скромные подарки. И на первом же брифинге, данном в его честь, в Конгрессе или Белом доме, он скажет американцам: «Давайте любить друг друга! Я вестник мира, у меня добрый русский нрав. Я люблю водку и красную икру. Однако первое, что я хочу сделать, опустившись в Вашингтоне, это отслужить молебен по миротворцам, ибо они блаженны.» Это они на уральских и волжских заводах, украшенные золотыми нимбами, сделали «Сармат». Они сделали его на славу: благословляли каждый винтик, которым укрепляли его прекрасное могучее тело. Поэтому «Сармат» так любезен человечеству, поэтому его появление подобно весне.
«Сармат» — приверженец семейных ценностей. Он член большой и дружной семьи. И у всех у них — хороший английский. У него много братьев и сестёр. Например, ракета «Кинжал», которая превращается в шар огня и сгусток светящейся плазмы и прилетает к Терезе Мэй, чтобы той перед сном было удобно читать Евангелие и всё ту же Нагорную проповедь со словами о миротворцах.
Или ракета с ядерным двигателем — настоящая русская забава. Она способна неделями безо всякого дела праздно слоняться по космосу, как по Даунинг-стрит, а потом нанести незапланированный визит, смутив своей эксцентричностью чопорных англосаксов.
Или морская торпеда, поклонница авианосцев. Всегда готова поднырнуть под «Дуайт Эйзенхауэр» или «Саратогу» и, не соблюдая этикет, запросто, по-русски похлопать их по плечам.
Хорошо жить в стране, у которой есть Байкал. Хорошо жить в стране, у которой есть храм Василия Блаженного. Чудесно жить в стране, у которой есть «Сармат».
А помойки? Дойдёт и до них дело. Построили «Сармат» и «Кинжал», теперь можно и помойки убирать. Не обязательно сразу под Волоколамском. Сначала можно убрать «Дом-2», откуда происходят особенно ядовитые выбросы. Потом, не торопясь, взяться за малаховскую «Пусть говорят». Но прежде — обязательно обзавестись респираторами. Эту свалку можно разделить на пищевые и непищевые отходы. Пищевые с удовольствием съедят свиньи. А из непищевых можно сшить Малахову сюртучок. Пусть он слегка попахивает тухлой селёдкой, зато ему нет износа.
Что касается «Эха Москвы», тут дело посложнее. Надо понять, как проходит пуповина, соединяющая «Эхо Москвы» и Газпром. Начнёшь ликвидировать «Эхо Москвы» — и повредишь пуповину. И, глядишь, у Газпрома начнутся утечки. А ведь тоже — газ, неприятно, этого никак допустить нельзя, потому что Газпром — национальное достояние. Когда «Эхо Москвы» будет отделено от Газпрома, когда из Александра Глебовича Невзорова перестанет капать чёрная жидкость, когда Матвей Ганапольский при слове «Россия» перестанет покрываться сыпью, вот тогда мы возьмёмся за Волоколамск. Там в 1941‑м русские люди отбили танковый удар немецкой группы «Центр». Отобьём и помойки.
