Прошедшие выборы, которые, согласно смелым мечтам зарубежных теоретиков, должны были оказаться очередной «линией слома» российского государства, пройдены. Полученные результаты ввели часть наших оппонентов — не только за рубежом, но и внутри страны — в тяжелый молчаливый ступор: «Нет, потому что такого не может быть никогда». Еще более удивились представители тех политических групп на Западе, которые основывали свои выкладки на записках/подметных списках очевидной идеологической направленности. Обещания, что надо лишь еще чуток надавить и «Putin» уйдет, открывая дорогу взрывному переформатированию, растаяли в предрассветной дымке 19 марта.
Де-факто российский избиратель в крайне непростых международных и внутриполитических условиях продемонстрировал сплоченность, успешно выдержав экзамен на политическую зрелость, на самостоятельность, поддержал курс на суверенные перемены, независимое экономическое развитие и новый технологический рывок.
Тем самым в очень двусмысленной позиции зависли все упомянутые выше господа политтехнологи. Деструктивные силы, в том числе осваивающие самую разнообразную помощь из-за рубежа, не смогли найти сколько-нибудь серьезной поддержки в умах и душах граждан. Планам самоподрыва России не суждено было сбыться.
Однако на фоне очевидной неудачи в прошедший электоральный период не стоит надеяться на то, что работа по расшатыванию заявленного выше национального проекта прекратится. Цели остаются целями, а задачи — задачами. Заинтересованные в этом международные игроки, вероятнее всего, внесут необходимые коррективы в свои планы, и с еще большим рвением продолжат оказывать комплексное многоуровневое воздействие на российское общество, которое является здесь основной «мишенью». Подчеркнем, не власть — страна, не политика — народ. При таком подходе передышка не просматривается. И всё потому, что технология — это не мантра, если она не срабатывает — ее совершенствуют. Или, реже, заменяют на новую. Как это может выглядеть?
Во-первых, тактическое направление атак окончательно сместится в сторону лидера государства. Акцент информационно-пропагандистской работы из-за рубежа может свестись примерно к такому «избитому» формату: «вы (народные массы) в условиях работы государственной машины, конечно, сделали выбор (вынужденный), но он неправильный. К России относятся как к врагу, агрессору, и в этом не ваша вина, всё дело в одном человеке (действующем главе государства)». Это старое рваное клише еще времен нацистской пропаганды.
А в начале 50-х годов США сформулировали необходимость всесторонней поддержки антисоветчины в самой широкой среде советского народа. В частности, предлагалось выставлять положение дел так, что «американцы проводят различие между советским народом и его правительством». Деятельности на данном направлении уделяли серьезное внимание. Вспомним, что в рассекреченном в 1976 году документе «План психологического наступления (СССР)», который был подготовлен американской разведкой еще в апреле 1951-го, указывалось: «Нужно расширить разрыв, существующий между советским народом и его правителями. При определении этих целей и задач, безусловно, предполагается указать советскому народу на то, что существующему режиму есть альтернатива». Не сразу, но это сработало.
Осмысленное противодействие такому сценарию требует создания различных барьеров, принятия мер системного характера, которые могут включать следующие направления: запуск широкой дискуссии по определению ключевых параметров российской идеологии будущего, основанной на созидательной «повестке развития» с участием общественных и государственных институтов. Проведение анализа текущего состояния и осуществление последующей «суверенизации» гуманитарного знания в России в части дисциплин, непосредственно влияющих на политический, общественный и образовательный дискурс. В качестве такой меры можно рассматривать и поддержание инициатив о повышении воспитательной компоненты в системе образования, формирующей ответственного гражданина и патриота, а также внедрение механизмов адекватного политического и общественно-научного информирования наиболее «привлекательных» в плане внешней смысловой коррекции групп граждан — от подростков до военнослужащих и сотрудников силовых структур. Работа именно с этими группами населения считается классикой «ненасильственных» политтехнологических операций.
Впереди у нас длительный стабильный период — его можно и нужно использовать для противодействия причинам, а не симптомам. Тогда все попытки вмешательства в нашу политическую систему, наше общественное устройство, в наше будущее — растают в предрассветном тумане марта 2024.
