В последнее время слово «проект» стало невероятно модным. Политические проекты, инвестиционные проекты, социальные проекты, и так далее, и тому подобное. Почему так? Спору нет — слово красивое, умное, и, самое главное — есть в нём какая-то сила, какая-то энергия, какая-то уверенная серьёзность.
Проект тоски по будущему
Объяснение очень простое. Одна из наиболее характерных черт современного российского общества — тоска. Но не обычная, персональная человеческая тоска, которая знакома каждому. Нет, это тоска страны, государства, народа — по несбывшемуся, неслучившемуся, непроизошедшему. Это — тоска по будущему.
Почти всё, что есть сегодня в постсоветской России — прямо или косвенно напоминает о прошлом. Великая империя, великая русская культура, великий подвиг советского народа-освободителя — всё это строчки писем с фронта, продолжающие приходить спустя много лет после окончания войны. Или лучи звезды, продолжающие лететь в пространстве памяти, хотя сама звезда, увы, уже погасла.
Проект сам по себе — это когда фактически из Ничто возникает Нечто. Проект — это всегда деятельность, направленная по стреле времени из настоящего в будущее. Проект — это великий рывок к глобальным целям.
Вот что такое проект.
Великие проекты советской эпохи — электрификация, индустриализация, покорение космоса, добыча ханты-мансийской нефти — были успешны. Последняя же попытка брежневской империи создать проект, рассчитанный на массовый энтузиазм, прежде всего молодёжи — Байкало-Амурская магистраль (БАМ), увы, провалилась. Как и весь советский проект в целом к девяностым годам прошедшего века..
Что осталось? В 21-м веке у России, и в особенности, у Югры — есть свой глобальный проект. Это — «Урал промышленный-Урал полярный».
Урал — русско-хантыйское сердце земли
Современные люди не очень любят читать серьёзные книги по истории. Современные люди тем более не любят сказок и мифов древних народов, а зря. Ибо очень многие современные экономические и политические проекты с учётом истории, сказок и мифов предстают в несколько ином свете. Например, наш. Оставим экономистам описания промышленной и инвестиционной конкретики Приполярного Урала. Нас интересует иное — а что такое вообще Урал?
Известные отечественные учёные индолог Г.М. Бонгард-Левин и иранист Э.А. Грантовский пишут: «Само название «Урал» стало употребляться на Руси лишь во второй половине 18-го века. До этого бытовали названия «Большой Камень», «Столп», «Земной Пояс». В географическом Атласе Российской Академии Наук Уральские горы именуются «Земным Каменным Поясом». Все эти названия имеют определённую связь с древними космологическими воззрениями угорских племён. Уральский хребет — пояс Верховного Бога, сброшенный им при сотворении мира; с тех пор пояс простирается по всей земле, составляя её основу, а великие горы — Урал — есть сердце Земли» (для особо интересующихся — приводим сноску на книгу: Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии (древние арии: мифы и история). М. 1983. стр.84-85)
Этот, на первый взгляд, причудливый и фантастический образ Уральских гор в представлении наших предков эпохи допетровской Руси слово в слово подтверждается мифологическими и фольклорными материалами обских угров: «…Нум-Торум спустил на землю свой пояс… Земля глубоко осела… и стала неподвижной. На том месте, где лёг пояс, теперь Уральский хребет. Это самая середина Земли.» (Мифы, предания, сказки хантов и манси. М.1990., стр.298).
Полярный Урал и многополярное будущее
Вернёмся из сказочного мира в современную реальность. Особую актуальность проект «Урал промышленный-Урал полярный» имеет применительно, казалось бы, к такой далёкой от решения насущных экономических проблем региона сфере, как геополитика. После крушения СССР мир стал, как говорят политологи, монополярным. Россия утратила статус великой державы, и фактически Соединённые Штаты Америки стали единственным реальным и значимым полюсом мировой политики. Это общеизвестно. Но руководством России в первом десятилетии нового века, Президентом Владимиром Путиным — была четко обозначена наша позиция по этому вопросу — безусловный приоритет национальных интересов России и создание стабильного многополярного геополитического мира.
При этом нельзя забывать, что Россия — единственное в мире государство, которое является в абсолютном смысле слова евразийским. Вспомним наш герб — двуглавого орла, который гордо смотрит и в Европу, и в Азию. Вспомним подвиг казаков и первопроходцев, мирно колонизовавших огромную Сибирь. Вспомним, наконец, хрестоматийное высказывание простого архангельского подростка, ставшего великим русским учёным: «Могущество России Сибирью и Уралом произрастать будет».
Соответственно, в российской внешней политике последнего десятилетия явно наметился вектор взаимодействия уже не со страдающим манией гегемонии Западом, как это было при Ельцине, а с Востоком — прежде всего Китаем, Индией, в перспективе с Японией. Будущее для всех нас, если мы хотим остаться государством и сохранить уникальную российскую цивилизацию — уже не глобализирующий всех и вся под свою гребёнку западный мир. Будущее — Большая Евразия и её радуга культур.
А Урал — это то место, то пространство, тот проект, который соединяет Европу и Азию.
И в древности, и в современности — у Урала особый статус.
Это — сердце земли.
Место, где создаётся будущее.
Урал — многополярный.
