В одном из недавних номеров («ЛГ», № 21, 2018) вышло интервью с академиком РАН Сергеем Глазьевым «Мы слишком долго отступали…». Речь шла о гибридной войне против России, об «антивоенной коалиции», которая могла бы противостоять агрессивной политике американцев и их союзников. Учёный больше останавливался на финансово-экономических проблемах. В нынешнем разговоре мы коснулись и других сложных моментов противостояния с геополитическими противниками.
– Итак, Сергей Юрьевич, как же, на ваш взгляд, обстоят дела на остальных театрах «боевых действий»?
– Полагаю, что в информационно-технологической сфере сборку антивоенной коалиции можно организовать прежде всего путём заключения международной конвенции по кибербезопасности. Киберугрозы, которые в последние месяцы и годы пытаются переложить на «русских хакеров» (хотя у нас, конечно, есть тут талантливые солисты), на самом деле исходят как раз таки с другой стороны. Это создаёт проблемы для безопасности России, КНР, Индии, Ирана, других стран, против которых идёт гибридная война. Общим благом стало бы заключение широкого международного соглашения по кибербезопасности, которое содержало бы пункт о введении коллективных санкций стран-подписантов против государств, отказавшихся присоединяться к соглашению. Следовало бы предусмотреть совершенно конкретные меры. Например:
– определение страны киберагрессором при выявлении фактов ведения её спецслужбами деятельности по взлому или выведению из строя баз данных, интернет-сайтов, серверов, дата-центров, сетей управления органов госвласти, объектов оборонного и стратегического значения, госкорпораций, банков, объектов транспорта и связи, энергетики, других систем жизнеобеспечения;
– введение эмбарго на импорт вычислительной техники, программного обеспечения, оборудования для нужд государства и госкорпораций, отключение социальных сетей, прекращение телерадиовещания и банковских расчётов в отношении страны, признанной киберагрессором;
– коллективные действия по минимизации ущерба от введения санкций против киберагрессора. Они могли бы включать разработку и реализацию общего плана по импортозамещению, созданию средств программного обеспечения, общих социальных и информационных сетей, систем межбанковских расчётов.
На мой взгляд, договор о противодействии угрозам кибербезопасности могли бы подписать сначала страны – члены ШОС. Наверняка он привлечёт внимание. Кроме того, это дало бы импульс развитию их (а значит, и нашей, российской) электронной промышленности, производства программных продуктов, комплексов управления сложными технологическими системами. В дополнение к шагам, о которых мы говорили в первой беседе, создание такой евразийской системы кибербезопасности со временем лишило бы США лидерства в мировом информационном пространстве, даже в выпуске средств вычислительной техники и программного обеспечения.
Если решим задачу обеспечения международной кибербезопасности на уровне государств, нейтрализация угроз со стороны отдельных преступных сообществ и радикалов станет лишь техническим вопросом.
– Вы упомянули «импортозамещение». Оно связано с системой санкций в целом. Есть много разных оценок того, как идёт этот процесс. Каково ваше видение?
– Не буду оригинальным, если скажу, что санкции сказываются на всей нашей жизни. И не только со знаком минус. Введённое в ответ на первую волну санкций эмбарго на импорт продовольствия из ряда стран оживило работу в нашем сельскохозяйственном секторе. Однако для коренного перелома в глобальной конкуренции этого мало. Да и, например, США наши ответные меры едва затронули. Более того, товарооборот с ними даже вырос. Сильнее пострадали европейские земледельцы и украинцы, которые работали на предприятиях, тесно связанных с нашим рынком.
Чтобы остановить американскую агрессивность и недобросовестную конкуренцию, нужна, если так можно сказать, угроза ущерба, неприемлемого для властей США. И именно в сферах, которые обеспечивают им глобальное превосходство, – в финансовой, информационной. О первой мы говорили: надо перестать держать свои валютные резервы в долларах, перестать попустительствовать американским спекулянтам, позволяя наживаться на дестабилизации нашего финансового рынка. Надо также без особого промедления замещать заокеанские информационные технологии, которыми мы по сей день пользуемся.
– То есть вы считаете принимаемые ответные антисанкционные меры недостаточными, а работу по принятию соответствующих законов неповоротливой?
– Недавно инициированный законопроект о противодействии американским санкциям пока не одобрен Государственной Думой. Да он и носит рамочный характер, делегируя принятие конкретных мер правительству по указанию президента. Но фактор времени часто имеет решающее значение. К примеру, правительство КНР немедленно отреагировало на решение президента США о повышении ввозных пошлин на китайскую продукцию заявлением о введении эмбарго на ввоз ряда значимых для США товаров. Это быстро подействовало отрезвляюще. И дало результат. Одновременно китайские власти провели в Южно-Китайском море манёвры, упреждая появление американского флота. Кстати говоря, законопроект, о котором вы говорите, Госдуме нужно было принимать давно. Я десять лет отработал там и знаю, что, если нужно, закон можно принять за неделю.
– Тем не менее мы видим, как меняется настроение у наших граждан, мы избавляемся от ощущения некоей второсортности.
– Согласен. Нужны продуманные действия на идеологическом фронте. Надо вспомнить такое понятие, как воспитательная работа. И не стесняться её вести. Она, конечно, не должна быть крикливой, поверхностной, лозунговой, как нередко бывает на популярных телевизионных ток-шоу – уже сам термин этот из другого языка и других традиций.
Как ни странно, по сей день не выработана чёткая концепция отечественной истории, отражающая реальные достижения и величие народов России. Никак не избавимся от комплекса исторической неполноценности, основанного на варяжском мифе происхождения российской государственности. Но ещё Михаил Ломоносов опроверг сфабрикованный приглашёнными Петром немецкими академиками исторический фейк – «норманнскую теорию» происхождения Руси. Однако он продолжает кочевать по страницам наших учебников истории. Это же касается и лжи об СССР как «тюрьме народов». Её нам привнесли сотрудники британских спецслужб, как, кстати, и миф о сознательной государственной политике сталинского «голодомора». Цель проста: унизить Россию, укрепить у русских комплекс неполноценности, а у других этнических групп – комплекс русофобии. И это работает – видим на примере Украины.
– Как этому противостоять?
– Вообще-то это тема отдельной беседы. Но если кратко и в отношении именно Украины, то надо вести дело к тому, чтобы готовить международный трибунал. После освобождения Украины от власти неонацистов – что неизбежно случится – его надо обязательно провести. А для восстановления мира и добрососедства народов на этой территории стоило бы использовать модель Боснии и Герцеговины: демилитаризацию под международным контролем, ликвидацию картельных спецслужб, исключение самой возможности политических репрессий, демократизацию и федерализацию, культурную автономию и самоуправление украинских областей.
– Но, когда тут тонко, там рвётся, всё может затянуться на долгое время. А гибридная война набирает обороты. Как её остановить?
– О чём-то мы уже с вами говорили, в том числе в первой беседе. Особо хочу подчеркнуть: сроки отражения американской агрессии и экспансии напрямую зависят от того, как быстро удастся сформировать антивоенную коалицию. Как только страны ШОС сумеют выработать общую позицию в финансовой сфере, откажутся от использования доллара и начнут крепить предложенное президентом России Путиным Большое Евразийское партнёрство, ситуация изменится. Если же Вашингтону удастся парализовать нашу политическую волю, манипулируя в валютно-финансовой сфере, то победить или хотя бы отстоять свой суверенитет нам едва ли удастся. Вот уж тогда российская экономика и все наши планы в других областях окажутся под ударом двух мировых центров. «Старого» – американского, контролирующего нашу денежную систему, и нового китайского, подчиняющего своим интересам нашу сырьевую базу. Чтобы не попасть в ловушку, нужно как можно быстрее создавать институты нового мирохозяйственного и технологического укладов. Соответствующая программа есть.
– В чём суть ваших предложений?
– Стратегия опережающего развития экономики, или, по определению президента России «прорыва», должна учитывать, что мировой кризис обусловлен сменой длинных волн экономической конъюнктуры. Выход из кризиса связан со «штормом» нововведений – они прокладывают дорогу новому технологическому укладу. Именно в такие времена глобальных технологических сдвигов возникают «окна» возможностей для отстающих стран. И тут нужен мощный импульс для концентрации имеющихся ресурсов на перспективных направлениях становления нового технологического уклада. Очень важно опередить других в развёртывании производства и сбыта новых ключевых товаров и услуг.
Опыт стран, добивавшихся «экономических чудес», говорит о необходимости форсированного увеличения инвестиций – удвоения нормы накопления до 35 процентов ВВП. Основным источником финансирования подъёма у таких стран было многократное расширение кредита. Этого государства добивались посредством контролируемой денежной эмиссии под обязательства государства и предприятий. Для чего? Цель очевидна: финансирование инвестиций в модернизацию, развитие и расширение перспективных производств. Поэтому востребован переход к системной политике развития российской экономики. Это должна быть смешанная стратегия быстрого становления нового технологического уклада, динамичного навёрстывания в сферах с незначительным технологическим отставанием и догоняющего развития в отставших отраслях.
– А что имеем сейчас?
– Имеем, что имеем. При потенциале 6–8 процентов ежегодного прироста ВВП экономику России искусственно загнали в стагфляционную ловушку решениями ЦБ по повышению ключевой ставки сверх уровня рентабельности реального сектора экономики, а также дестабилизацией курса рубля. Идти вперёд, обеспечить, в частности, доступные для реального сектора долгосрочные кредиты, не получится, если не исправить допущенные ошибки. А они – следствие неприятия руководством ЦБ рекомендаций научного и делового сообщества. Вместо этого прислушивались к установкам вашингтонских финансовых организаций.
Сейчас якобы предпринимаются «меры». Но они не решают задачи обеспечения устойчивого развития экономики, поскольку не затрагивают причин падения инвестиционной и деловой активности. Исправление системных ошибок надо вести в рамках общей системы мер по макроэкономической стабилизации и переходу к опережающему развитию. Нужна своего рода новая индустриализация и модернизация экономики уже на базе новейшего технологического уклада.
Продолжим топтаться на месте, если не станем оценивать работу правительства в целом, а также министерств, госкорпораций и банков, администраций субъектов Федерации и городов по динамике роста инвестиций в развитие подведомственных им отраслей и видов деятельности. А не по дутой отчётности. Правительству нужно научиться стратегическому планированию социально-экономического развития страны исходя из главного – повышения уровня и качества жизни граждан. А банковская система должна обеспечивать бесперебойное кредитование инвестиций в модернизацию и расширение производственных мощностей предприятий, осваивающих перспективные направления НТП.
От Банка России давно ждут, что он создаст реальный и выгодный всем производителям механизм предоставления долгосрочных и доступных для предприятий и для предпринимателей кредитов. Взамен закрытых странами НАТО внешних источников кредита нужно создать собственные, не менее мощные. Российские предприятия должны кредитоваться в России на условиях не худших, чем в ЕС или в США.
– Но разве вслед за этим нас не накроет новая инфляционная волна?
– Конечно, нельзя забывать о сдерживании инфляции, для этого уже были принесены изрядные жертвы, включая падение инвестиций и уровня потребления граждан. Настоящее таргетирование инфляции невозможно без реализации других целей макроэкономической политики. А это в первую очередь рост инвестиций, производства, занятости. Сейчас приоритет следует отдавать росту производства и инвестиций в рамках установленных ограничений по инфляции и обменному курсу рубля. Для удержания инфляции в нужных пределах требуется использовать комплексную систему мер по ценообразованию и ценовой политике, валютному и банковскому регулированию, развитию конкуренции. Важна твёрдая антимонопольная политика. Как и недопустимо забывать, что главный фактор антиинфляционной политики – это всё тот же научно-технический прогресс и связанное с ним снижение издержек. Научно же технический прогресс без кредитов мёртв. Банку России нужно чаще вспоминать слова выдающегося австрийского экономиста Йозефа Шумпетера о том, что процент – это налог на инновации. И, как следствие, не бояться его снижать до уровня, соответствующего рентабельности реального сектора экономики.
Особо хочу подчеркнуть: мы накопили достаточно финансовых резервов, чтобы обеспечить стабильность рубля. В этом, кстати, и состоит установленная Конституцией цель деятельности Центрального банка. Совершенно очевидно: без выхода на устойчивый рост инвестиций и объёмов производства невозможно рассчитывать на тот «прорыв», о котором говорил президент.
Также важно помнить, что главным фактором снижения инфляции является НТП, за счёт которого повышается эффективность производства, расширяется предложение товаров, повышается их качество. А стабилизация цен путём сжатия денежной массы посредством сокращения инвестиций загоняет экономику в порочный круг: снижение кредита – сокращение инвестиций – технологическое отставание – падение конкурентоспособности – девальвация валюты – новая инфляционная волна.
– Что же мешает, чтобы всё это стало, наконец, реализовываться?
– Наверное, не очень удивлю вас и читателей. Но речь всё о том же – о кадрах…
— …думаю, если вернуться к началу разговора, речь в том числе и о тех кадрах, которые должны обеспечивать чёткое соблюдение наших интересов на внешнем контуре, особенно в «ближнем зарубежье». Ведь это не было достигнуто на той же Украине, когда «кураторы» не сумели вовремя и точно оценить происходившие там процессы. Много упрёков высказывается в адрес Россотрудничества. Не всё гладко и в сфере воспитательной – на том же телевидении, где годами процессами рулят одни и те же персоны, хотя, как показывает опыт создания и работы RT, молодыми силами можно добиваться гораздо большего. Как и в области утверждения правильного отношения к истории, хотя тут всё-таки удалось переломить негативные тенденции, пусть и не в полной мере.
– Согласен с вами. Если не добиться кардинального повышения уровня ответственности за выполнение своих обязанностей государственными менеджерами и служащими во всех сферах, то надо просто забыть о самой возможности решить задачу совершенствования облика страны, уже не говоря о модернизации и развитии экономики. Нужна система управления научно-техническим, социально-экономическим и культурно-воспитательным развитием с ориентиром на достижение поставленных целей. Каждый наделённый властными полномочиями или государственным капиталом управленец должен понимать свои задачи и отвечать за их выполнение по соответствующим показателям. Пока этого нет. Но это достижимо, если следовать принятому недавно Закону о стратегическом планировании и завершить выработку такой системы уже в этом году. Не получится – не стоит ждать ощутимых побед в развёрнутой против России гибридной войне.
