Из полемики на круглом столе Изборского клуба «Информационный суверенитет и диктатура интернет-монополий».

Зададимся для начала вопросом: действительно ли Россия является врагом цифровой свободы, как говорят либералы и те митингующие, которые выступают в защиту «независимых» мессенджеров? На мой взгляд, это глубокая иллюзия. Россия предпринимает пока жалкие, неуклюжие попытки по защите своего информационного суверенитета и, по большому счету, еще не научилась аргументировать, зачем ей это нужно. К примеру, Роскомнадзор говорит про терроризм, Следственный комитет – про суицидальные сети, а Герман Клименко приводит данные, что мессенджерами пользуются наркоторговцы. Во всем этом есть большая доля лукавства, потому что все эти вещи – скорее поводы, чем причины усиления госконтроля над потоками информации. В лучшем случае это интересует отдельные профильные ведомства.

Давайте зададимся вопросом: что по-настоящему волнует властную элиту? Ее волнуют два вопроса: во-первых, интернет как коммерция, поскольку там проходят уже большие финансовые потоки и их надо взять под контроль, и во-вторых – интернет как средство создания революционных таранов против действующего режима, как средство подрыва существующей власти. И, безусловно, это слабое место любого государства и любой системы, которые не контролируют социальные сети и крупные интернет-компании. А сказать, что Россия контролирует таковые, было бы не совсем верно. Не говоря уже про транснациональные компании, Россия не вполне контролирует и свои, так называемые российские компании, потому что их юрисдикция достаточно мутная, оффшорная. И что произойдет в час икс, когда каждый медийный олигарх и оператор будут делать свой решающий выбор, никто гарантировать не может. Таким образом, интернет-пространство огнеопасно по самой своей природе.

Итак, мы имеем два фактора ущербности государства перед современными вызовами: конфиденциальность как сокрытие политических «подрывных» угроз и конфиденциальность как оффшорная схема по сокрытию, назовем это так, информации об экономических преступлениях. Вот эти два фактора, в конечном счете, и могут привести к системным переменам.

А что волнует народ? А народ сегодня волнует другая проблема: это сложившаяся в СМИ агрессивная антивоспитательная среда, ментальное наступление информационных монополий, которые вкупе с прессингом в социальной сфере и дебилизирующей тенденцией в образовании создают феномен поколения детей, оторванных от классических ценностей, от поколения родителей, от культуры, в которой мы выросли и стоим – Digital Native (поколение родившихся в Интернете). По большому счету за этим развращающим трендом стоят мощные транснациональные информационные корпорации, которые под видом свободных сетей, апеллируя к свободе и правам индивида, реализуют план по формированию новой глобальной ментальности. Эта политика идет прямо вразрез с интересами нашего народа, и разрыв поколений – это как раз направление главного удара.

Часто воспроизводимая в СМИ картинка о борьбе за права человека против квази-авторитарных государств (в Китае, Иране, России, ряде других стран) является принципиально неполной и искаженной. Более-менее адекватно о происходящем можно судить только через призму системы координат, построенной как информационный треугольник: глобальные монополии – государства, отстаивающие информационный суверенитет – народы и религиозные общины, которые являются носителями исторически сложившихся культур и систем ценностей.

Всякий раз нужно задаться вопросом: чьи интересы преследуются тем и или иными «борцами» за или против свобод и прав. А также – в каких целях их используют сильные игроки.

Сегодня мы видим кризис идентичности не только в обществе в целом, но и в той самой элите, которая хотела в девяностые и в начале нулевых годов реализовать проект превращения России в простое продолжение Запада в информационном плане. Этот проект не состоялся, как мы видим сегодня. Мы живем в интересное время, когда можно наблюдать симптомы парадигмальных сдвигов. Целый ряд крупнейших и наиболее авторитетных олигархов вдруг резко обозначили свой курс прочь от России. В свое время Полторанин назвал Петра Авена «человеком-признаком». То есть если с ним что-то заметное происходит, значит, что-то происходит в системе в целом. Как вы знаете, недавно Авен вдвоем с Фридманом как два «хороших плохиша» выступали в Атлантическом совете и пожаловались на то, что они могут попасть под раздачу, будучи абсолютно чистыми и невинными перед Атлантическим советом, перед Вашингтоном, перед мировой финансовой властью. Они отчитываются перед заокеанскими собратьями, что честно осуществляли эксперимент по вписыванию России в глобальный мир. И сегодня они призывают не прекращать эти попытки и «не превращать Россию в Северную Корею».

Другие олигархи, такие как Минц, формируют в Лондоне фронт олигархического сопротивления. Параллельно тому, что Павел Дуров пытается из Берлина создать фронт цифрового сопротивления внутри страны. Эдакие герцены XXI века, бьющие в информационный колокол и призывающие Русь к информационному же «топору»!

Это, конечно, интересные сигналы, которые сегодня можно было бы обсудить в контексте информационных технологий. Почему? Потому что наша тема связана напрямую с постановкой вопроса о том, можно ли в России построить сектор суверенной информационной экономики и информационных сетей. И что нужно сделать, если бы на то появилась политическая воля и воля консолидированного вокруг нее общества.

На сегодняшний день ситуация, конечно, подвешенная и во многом шизофреничная, потому что – и многие коллеги еще скажут об этом – те люди и СМИ, которые выступают за национальные и государственные интересы, постоянно испытывают на себе давление не только со стороны, допустим, Google и YouTube, но и со стороны российских сетей и мощных интернет-компаний – таких, как «Яндекс», например. Конечно, возникает вопрос, а насколько они российские? Возьмем крупнейшие интернет-компании. Тот же «Яндекс», как известно, зарегистрирован в Нидерландах, а Mail.ru Group – на Виргинских островах. И не так легко понять, кто является конечным бенефициаром, а кто ведущим стратегом и редактором.

Я бы призвал сегодня ответить на главный вопрос: что можно было бы сделать в России при наличии адекватной политической воли? Может быть, построить государственные компании? Может быть, работать с частными компаниями – с тем же Усмановым договориться о тесной интеграции его бизнеса в этой сфере с глубинными интересами общества? (Усманов, конечно – это только пример, я отнюдь не уверен, что пример удачен.) Столь важная проблема как война мемов и нейтрализация искусственных информационных кампаний, дестабилизирующих Россию, не может решаться путем ее отдачи на откуп каким-то отдельным инициативникам вроде Пригожина, Рыкова и Малофеева, поскольку, по пословице, у семи нянек может остаться дитя без глазу. Может быть, идти ближе к китайскому пути, а может быть, и наверняка это так, вырабатывать свою модель?

Вопрос о контроле стоит шире, чем вопрос о самообороне режима от тактических и стратегических противников. Изборский клуб – это собрание не околовластных экспертов, а экспертов от консервативной части нашего народа, и для нас более важным является вопрос о том, как выйти из-под того глобального сетевого контроля и ползучего маркетинга, который вместе с диктатурой интернет-монополий угрожает русскому цивилизационному коду.

(…)

Что касается конкретно «Яндекса». Давно уже бросалось в глаза и бросается до сих пор, что как поисковик он, безусловно, содержит алгоритмы отбора, фильтры, в особенности это касается новостных рядов. Фильтры эти имеют идеологическую подоплеку, а возможно, также еще и серьезную коммерческую подоплеку. У нас, кстати, сегодня эти вещи слабо различены: кто заплатил, тот и заказчик идеологического или даже квази-цензурного решения.

Если взять «Яндекс» не как поисковик, а как СМИ, то у него всегда была своя информационная политика, которая идет вразрез и с государством, и с интересами общества. Ее можно назвать условно олигархической, прозападной.

Ну и третье наблюдение: изменились параметры поиска в соцсетях. То есть если раньше, скажем, лет восемь назад «Яндекс» был весьма удобен при поиске в блогах, то сейчас искать аналогичную информацию труднее, и результаты получаются не столь быстро и качественно. Возможно, что здесь возникли какие-то объективные трудности, которые я просто, как не профессионал, не знаю. Но может быть причина в чем-то другом.

Но дело же не только в «Яндексе». Взять тот же самый YouTube. У нас острейший дефицит российского видеохостинга, даже более чем дефицит – фактически его отсутствие, потому что RuTube, ВидеоMail.Ru и прочие системы несопоставимы с YouTube по своим возможностям и влиянию. В общем-то это вопиющая проблема. Потому что в случае обострения холодной войны большая часть соцсетей, главный видеохостинг, большинство поисковиков будут работать против России, против ее народа.

(…)

Хочу акцентировать внимание. Я предложил не столько что-либо убирать, сколько дополнять. То есть к Google, YouTube, нынешнему Яндексу, нынешнему Mail.ru, нынешнему Twitter, Facebook добавить нормальную соцсеть, нашу соцсеть, наш поисковик, наш видеохостинг, наши видеоигры. Это что – ограничение свободы?

Вообще свобода заключается не в том, что мы ничего не запрещаем, свобода заключается в том, что мы не отдаем монополистам своих детей, не приносим их в жертву глобальным монополиям.

Что касается слова «скрепы» – понятие «духовные скрепы» восходит к нашим славянофилам – то сегодня это прозвучало как классический либеральный антимем. Это слово однажды, по-моему, попало в одно из выступлений президента. Либералы начали хихикать, им показалось, что на этом можно здорово сыграть. Славянофилов они, конечно, не изучали, у них вкусы другие. И сегодня даже в ваших устах, уважаемого мной эксперта, это звучит как ирония. А давайте себе представим, что такое жизнь без скреп. Например, что является скрепами в человеческом организме? Это его скелет. Если мы уберем главную скрепу – позвоночник, как известно, голова провалится в штаны. Вот что такое мир без скреп.

Если Digital Native понимается как рэп-баттлы, то я против. Потому что они до предела примитивны, и безобразны. В этом-то и заключается их смак, делающий их популярными в подростковой, психически еще нестабильной, формирующейся среде. Но если Digital Native необходимо для победы в конкурентной войне в новом цивилизационном формате, так сказать питательная среда для русских хакеров – то пусть оно остается, это Digital. Я предлагаю не отменить навыки, а на 180 градусов развернуть тот курс, которым сейчас идет это поколение: от курса космополитизма, потребительства и ухода в виртуал к курсу общего дела, авангардного традиционализма, высокого образования, мощного оснащения всеми инструментами нашей культуры. Если это совместимо с Digital – ради бога! Очевидно, что в таком случае доля свободного времени ребенка и подростка, которая сейчас в большинстве семей отведена на его спонтанное сидение в смартфоне, планшете, ноутбуке, должна будет сократиться. Возможно – радикально сократиться.

Ну, и последнее, насчет «принимать современный мир». Нам нельзя принимать современный мир! Его нужно направлять, к нему нужно найти подход, как находит укротитель зверей подход к своим питомцам. Вот в чем разница. А просто принять динамику современного мира – это значит быть пассивным и в конечном счете перестать быть собой.