Стенограмма круглого стола Изборского клуба «В поисках русской мечты и образа будущего»

10 октября был проведен круглый стол Изборского клуба «В поисках русской мечты и образ будущего». Во вступительном слове председатель Изборского клуба Александр Проханов напомнил главную цель создания Клуба – формирование идей и смыслов, направленных на объединение общества, развитие, укрепление и процветание нашего государства. Путеводной звездой на этом сложном тернистом пути должна стать русская мечта: «Только гармоничное общество, объединённое высшей целью, осенённое русской мечтой, способно осуществить прорыв, долгожданный рывок (…)».

В своих докладах и выступлениях тему «русской мечты» раскрывали философы, историки, экономисты, политики, военные и общественные деятели – постоянные члены Изборского клуба Виталий Аверьянов, Александр Агеев, Сергей Глазьев, Михаил Делягин, Леонид Ивашов, Валерий Коровин, Георгий Малинецкий, Георгий Мурадов, Александр Нагорный, Константин Семин, Николай Стариков, Михаил Хазин.
Вел круглый стол Первый заместитель председателя Изборского клуба Олег Розанов, в числе приглашенных был начальник Управления Президента Российской Федерации по общественным проектам Сергей Новиков.

В работе Круглого стола приняли участие федеральные эксперты Изборского клуба Владимир Елистратов, Алексей Комогорцев, Евгений Тарло, а также руководители и эксперты региональных отделений: Брянского (Сергей Ушкалов, Виктор Гринкевич), Екатеринбургского (Илья Тыщенко), Оренбургского (Михаил Кильдяшов), Санкт-Петербургского (Игорь Кефели), Ярославского (Юрий Иерусалимский).

Александр ПРОХАНОВ, председатель Изборского клуба:

– Русская мечта – это категория таинственная и весьма сложноопределимая. В этой категории присутствует, может быть, много религиозного, метафизического и, конечно, поэтического. Это некая метафора. Но при всей ее расплывчатости и некоторой даже сказочности русская мечта есть плазменное, огненное ядро, которое находится в недрах народа, и позволяет народу оставаться самим собой на всей линии его исторического движения. В этом ядре объяснение, почему этот народ таков, почему у него такие песни, такие герои, почему он выбирает такие пути для преодоления катастроф, почему он не унывает и не падает в самые грозные, страшные минуты своего пребывания на земле.

Тот, кто владеет мечтой, в данном случае русской мечтой, – владеет народом. Бывали такие периоды, когда наш народ оставляла эта возвышенная мечтательность, тогда терялась страна, тогда разверзались огромные черные пропасти и народом овладевали другие силы, другие исторические энергии и даже другие страны. Потом эта мечта, так или иначе, возвращалась в сознание народа, и она позволяла перепрыгнуть, перелететь эти страшные дыры в истории.

Как определить эту мечту? За этим столом, как бы он ни был оснащен высоколобыми коллегами, эту мечту, по-видимому, не определить. Ее не определить, как говорил Бисмарк, за белым ломберным сукном. Мне кажется, ее можно найти и нащупать, если проследить, как на длинной линии русской истории в разные времена эта мечта формулировалась устами разных, самых лучших представителей нашего народа.

Волшебные русские сказки. Посмотрите, ведь в них выражена квинтэссенция сегодняшней цифровой русской реальности. В этих сказках – молодильное яблоко, которое предотвращает раннее старение и смерть; мертвая и живая вода, которая предполагает воскресение. В русских сказках есть Иван-дурак, который, казалось бы, балда, балбес и даже лентяй, но ему за одну ночь удается построить храмы, построить чудесные города. И ему, дураку, простаку, Господь дает возможность осуществить невероятное – поймать жар-птицу. А люди просвещенные, умные, властные, гордые, близкие к престолу не справляются с этой задачей.

Православный этап. Мне кажется, что православное сознание постоянно формулирует русскую мечту в богословских терминах и приравнивает ее к поискам и обретению Царства небесного. Под Москвой, в Новом Иерусалиме стоит грандиозный, восхитительный монастырь, возведенный патриархом Никоном. Патриарх строил этот монастырь для того, чтобы здесь, под Москвой, осуществилось второе пришествие. Он перенял топонимику святой земли и создал под Москвой Фавор, Иордан, крестный путь, Голгофу, Генисаретское озеро. Он полагал, что Россия и Царствие небесное очень близки одно другому, переходят одно в другое.

Русская культура, русская поэзия, русская литература, – вся говорит, каждый творец на свой лад, о русской мечте. Каждый великий русский художник – мечтатель, он все время выхватывал у неведомого формулу русского сознания, русской силы, русской красоты, богатырства. Он боролся с тьмой. Он воспринимал Россию как страну, на которую обрушиваются чудовищные, демонические силы мира. И эту тьму, это темное наваждение Россия постоянно в силу живущей в ней мечты превращает в свет, одолевая тьму.

Русский космизм. Абсолютно русский тип – Николай Федоров, который полагал, что соединение ультрасовременной, даже еще не сложившейся науки с духовным просветлением позволит воскрешать из мертвых отцов, искупая их грехи. И по существу, из Федорова, из его фантасмагории родился Циолковский, родился весь русский проект покорения космоса. Русская мечта, изложенная в федоровском учении, превратилась, по существу, в наши космические орбитальные станции. И сегодняшний наш военный и технический космос по-прежнему является воплощением русской мечты.

А большевики, которые стремились построить Царство небесное на земле, их проекты, их стремления, их упования, их провалы, их жестокость, их сентиментальность? Ведь строилось общество, которое должно было обеспечить мировую, вселенскую справедливость. И победа красных в период Отечественной войны – это и есть победа справедливости. Что может быть несправедливее фашизма? И что может быть справедливее разгрома его?

Формула русской мечты, высказываемая каждый раз в свое время, существует и сегодня. Например, Евгений Родионов, который сложил свою голову на чеченской войне за Родину, за армию, – он погиб за эту возвышенную, баснословную и прекрасную мечту. За меньшее человек, особенно молодой человек, не может погибнуть. Или шестая воздушно-десантная рота, которая легла костьми на горном перевале. Мы недавно были там, и видели этот одинокий и таинственный крест, который стоит в чеченских горах на местах их гибели. Или Бессмертный полк? Это воскрешение из мертвых, это пасхальное шествие. И люди, которые несут над своими головами отцов, они, по существу, стремятся их воскресить.

Поэтому формулирование русской мечты так, как она может звучать сегодня, перевод этой формулы с архаического языка на современный язык, мне кажется, могли бы помочь народу в эти тяжелые и смутные времена, которые наступили – одолеть печали, вернуть солнечное, чудотворное ощущение, которое возникло после возвращения Крыма, одолеть уныние, которое лишает возможности работать, строить, любить, рожать детей…

Валерий КОРОВИН, директор Центра геополитических экспертиз, заместитель руководителя Международного Евразийского движения:

– Благодарю вас, Александр Андреевич, за эти прекрасные образы, которые не могут оставить равнодушным ни одного русского человека. Я бы хотел в развитие образа нашей мечты обратить внимание на две базовые, как мне кажется, ключевые категории, которые и формируют и образ русского будущего, и контуры наших мечтаний.

Первая категория – это понятие «народ», именно «русский народ», которое отличается  от бытового восприятия термина, который мы часто используем. Народ – это коллективная идентичность, это органическая общность, а не сумма атомарных механических единиц, как трактует народ модерн и современное общество. Народ выходит из единого корня и ощущает себя как единое целое. Народ – это те, кто уже умер за русскую мечту. Это те, кто вместе с нами созидал нашу историю, и те, кто еще не рожден этой общностью и этим единым целым.

Таким образом, образ Бессмертного полк – это и есть символ единения мертвых и нерожденных, которые составляют единое целое народа. Народ – это общая история, весь этот тысячелетний цикл. И она неразрывна, она не сегментируема и она соприсутствует с нами, составляя единое целое. Народ – это единая культура, которая созидается им и выходит за границы физического и материального. Это то, как русские люди мыслят себе нематериальное, не физическое, а метафизическое, выходящее за грани физической реальности. Народ – это общая вера, которая объединяет всех нас. Если мы верим так же, как другой, то мы обнаруживаем единый тождественный нашему корень нашей общности.

И вторая категория, на которую я хотел бы обратить внимание, – это категория вечности. Мы привыкли сегодня жить во временных циклах и мерить историю временными отрезками, но тем не менее вечность – это то, что позволяет нам ощущать себя единым народом всегда. Вечность не была и не будет, она есть, и мы в ней соприсутствуем и созидаем. Вечность – это отсутствие рождения и гибели. Это то, что объединяет нас в единое целое. И в вечности ничего нет в потенции. Все действительно и все сосуществует вместе с нами. Вечность непобедима и неделима. Поэтому, говоря об образе будущего, я предлагаю немножко выйти за рамки материального и физического и понять, что материальное и физическое имеет начало и конец. Если мы достигли определенной цели, поставленной нами, значит эта цель исчерпала себя, она преодолена. Но тогда нет смысла что-то планировать, если оно имеет свое завершение. Конечность обесценивает цель. А вселенская справедливость, о которой говорил сегодня Александр Андреевич, бесконечна и цельна. Так мыслит русский человек себе созидание, смысл и цель. Именно вечность и представляет собой совершенную жизнь, жизнь русского человека, русского народа. И эта цельность является для нас и главной движущей силой, и источником вдохновения для созидания.

Георгий МАЛИНЕЦКИЙ, завотделом моделирования нелинейных процессов Института прикладной математики РАН, доктор физико-математических наук:

– Мне кажется, что здесь можно подойти так, как подходят в математике. А что мы возьмем из прошлого? Что будет инвариантом? Что будет неизменным? Если надо определить три характерных черты нашей цивилизации, то, по-моему, это будут правда, справедливость и соборность. Помните, не в силе Бог, но в правде. Мне бы хотелось, чтобы следующему поколению так же, как и мне, нравилась песня «Я, ты, он, она // Вместе – целая страна. // Вместе дружная семья. // В слове “мы” – сто тысяч “я”». Именно сочетать таланты, национальную гениальность разных людей – это мечта.

Мы пытаемся все время у кого-то учиться. Мы сначала учились у немцев, потом у голландцев, потом у американцев. Вспоминается генерал Ермолов, когда царь награждал. – «А чем тебя наградить, генерал?» – «Произведи меня в немцы». И царь очень обиделся.

Императивы нашей цивилизации: духовное выше материального, общее выше личного, будущее выше настоящего и прошлого, справедливость выше закона. И мне кажется, еще одна вещь: настоящая реальность гораздо важнее виртуальной. Человек важнее цифры.

Сейчас происходит переход от индустриальной к постиндустриальной фазе. Но что такое – постиндустриальная фаза? Из ста человек в развитых странах два работают в сельском хозяйстве и кормят себя и всех остальных, десять – в промышленности, тринадцать – в управлении. Что должны делать еще 75? Как отвечает Запад? «Мы построим многоэтажный мир, а 75 человек будем дурачить, отвлекать, развлекать. Мы их погрузим в цифру». На мой взгляд, это должно быть нечто иное – это удивительная возможность для творчества, для науки, для искусства.

Если мы посмотрим на нынешнюю Россию, она очень похожа на гонщика на треке. Мир в похожей ситуации. Мы просто боимся двинуться. На мой взгляд, если мы дадим смыслы и ценности этим самым 75 человекам, у нас есть возможность прорыва. А если мы не дадим, согласимся быть «третьеразрядным Западом», у нас нет будущего.

Мы не Запад, мы не Восток. Мы, скорее, цивилизация Севера. Мы уникальны и самодостаточны. И за 30 лет мы потеряли главное. Помните, как поэт говорил: «Был целый мир провинцией России. // Теперь она провинция его». Нам надо покончить с национальной неполноценностью и со своей провинциальностью, которая сидит в нашем сознании как болезнь.

Мы не Запад, потому что там, где у них закон, у нас культура и совесть. Там, где у них каждый за себя, а один Бог за всех, у нас, наоборот: сам погибай – товарища выручай.

И еще одна важная вещь. Когда великий русский математик академик Колмогоров выступал на мехмате, – он был недолгое время деканом мехмата, – его спросили: «Что самое главное в работе мехмата?» Он ответил: «Вы знаете, самое главное для всех нас – это научиться прощать другим их талант». Мне кажется, этого нам очень остро не хватает. У нас есть огромное количество очень ярких, талантливых людей. Я приведу простой пример. Есть так называемая идея вакуумного транспорта, которая фактически доведена до реализации. Это возможность двигаться по некой трубе со скоростью 6 400 километров в час. Это сделано в России, но этого почему-то не знают. А когда об этом сказал Илон Маск, все прислушались и потом начали это финансировать. Аналогичная ситуация – так называемая низкоэнергетичная ядерная реакция. Опять же здесь первооткрыватель Россия, здесь наш приоритет, но наше правительство ценит лишь то, что сделано на Западе. Сегодня мне рассказывали удивительный проект, который позволяет в цифровой плоскости сделать еще один уровень. Я спрашиваю: «А как администрация?» Они дали ответ: «Если на Западе нет, так и не надо».

Мне кажется, что мечта состоит в том, что мы, наконец, поймем, что мы не должны быть вторичными, что у нас есть свой путь, свои возможности и многое другое. Что же мы дадим миру? Мне кажется, что ситуация такова. Каждый вид имеет некую экологическую нишу. Каждый раз, когда глобализация доходила до границ старых ниш, мы оказывались на пороге мировой войны. И поэтому мне кажется, что сейчас историческая задача России – это найти новые экологические ниши.

Я вижу три. Это Северная Евразия. По сути дела, мир освоен только там, где есть берега, море. Вглубь континентов мы не научились осваивать. Второе – это глубины океанов. И здесь у нас тоже есть удивительные разработки и огромные перспективы. Просто этим надо всерьез заниматься. И третье – нам необходим космос. Мы открыли туда дверь. И так же, как люди, открыв Новый свет, открыли тем самым новые возможности, новую цивилизацию, новый мир, нам надо идти к звездам.

Виталий АВЕРЬЯНОВ, заместитель председателя Изборского клуба, доктор философских наук:

– Думаю, что здесь не нужно никого уговаривать мечтать. Изборский клуб – это собрание мечтателей. Хотя многие люди неправильно понимают это слово, забыли, что такое мечты. Огромная гипнотическая сила заложена в этом феномене. Это далеко не только мифопоэтический образ. Я об этом писал в своем докладе, который выходил в прошлом году, и не буду сейчас повторяться. Скажу только, что это то свойство, которое делает человека человеком. Это вместилище для «отсутствующего», откуда реализуется культура, разворачивается культура.

Но тут есть подводный камень. Дело в том, что, согласно всем авраамическим религиям, человек отличается от ангела тем, что он свободен. У него есть право выбора, право на творчество того, чего не было ранее. Но как всякое право выбора, оно может иметь и негативную сторону. Например, тот же Ф.М. Достоевский очень любил мысль, часто повторял ее, в частности, в «Записках из подполья», что человек «из одной только неблагодарности и пасквиля мерзость сделает», добавляя при этом, что «это и есть фантастичность его мечты». Или в «Преступлении и наказании», если помните, Свидригайлов говорит, что вечность – это, может быть, всего лишь темная грязная баня с паучком. И когда Раскольников удивляется такой безобразной мысли, он отвечает: «А я бы так непременно нарочно сделал». Сам Достоевский характеризует эту мысль, что в ней самоказнь, человек сам себя казнит.

А почему происходит самоказнь? На мой взгляд, так осуществляется протест против отсутствия настоящей мечты. Когда горизонт настоящей мечты закрыт, сила мечты ищет выход через саморазрушение. И духовный сын Достоевского, Василий Васильевич Розанов, который, на мой взгляд, является самым радикальным русским философом-мечтателем, объяснял генезис приближающейся революции тем, что «у нас иссякла мечта своей Родины». Вместо мечты у всех тех, кто закончил университет, – «проклятая Россия». Ослаб великий фетиш, кончилась иконопочитание, говорил Розанов. И вместо этой старой мечты пришла «злая мечта» революционная.

Но никто русскую мечту не смог отменить и похоронить после 1917 года. Она поднялась на новый уровень, на новый виток своего развития. Материалисты повторяли, что теория, овладевая массами, становится материальной силой. Что это как не апофеоз мечтательности?

Русские склонны к мечте по своему ментальному устройству, что подкрепляется данными культурологии, психологии, социологии. Приведу пример двух генералиссимусов в нашей истории. Александру Васильевичу Суворову принадлежит потрясающая фраза: «Я живу в непрестанной мечте». «Непрестанной» – заметьте, превосходная степень. А Суворов, как известно, никогда не кривил душой. Другой наш генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин, как Коллонтай в своих записках вспоминает, говорил о том, что русский народ мечтателен. Вообще это его высказывание заслуживает того, чтобы его процитировать целиком: «Русский народ – великий народ. Русский народ – это добрый народ. У русского народа ясный ум. Он как бы рожден помогать другим нациям. Русскому народу присуща великая смелость, особенно в трудные времена, в опасные времена. Он инициативен. У него – стойкий характер. Он мечтательный народ. У него есть цель. Потому ему и тяжелее, чем другим нациям. На него можно положиться в любую беду. Русский народ – неодолим, неисчерпаем».

Не знаю, насколько Коллонтай точно процитировала, но это, конечно, очень поэтичные слова, и в то же время они выстраданы. В них спрессован опыт многих поколений исследователей русской идеи. Этот философский жанр русской идеи является ничем иным, как описанием и угадыванием русской мечты, русской миссии, образа будущего и идеала. И я как специалист могу сказать, что никакой одной-единственной русской идеи никто не открыл. Ее, наверное, и нет. Потому что мы видим целую цепь русских идей, цепь с бесконечным количеством звеньев. Они соединяются в некое единство, я бы так сказал, в некую смысловую семью.

Владимир Соловьев позаимствовал формулу русской идеи из знаменитой речи Достоевского. И так зародилась вся эта удивительная генерация философских обсуждений. У Достоевского русская идея звучит достаточно емко: всемирная отзывчивость, всечеловеческое братство. И, безусловно, это он сделал не на пустом месте. За его спиной стояли славянофилы, которые уже почти полвека разрабатывали сложнейший концепт соборности – безусловно, уникальный вклад в философию. С другой стороны, славянофилов увенчивал Данилевский с его представлением о своеобразии русского культурно-исторического типа и неповторимой миссии России. Поэтому Достоевский стоял на плечах своих предшественников, а от него далее уже пошел расцвет мечтаний о русской идее.

Здесь невозможно не то что описать, но даже и перечислить все варианты русской идеи и русской мечты. Но среди всех вариантов на одном из самых главных мест стоит «Святая Русь». Это не сакральный топоним, это личное имя, некая сущность, которая проецируется на землю. Почему, кстати, в древних былинах и духовных стихах говорится о том, что и события времен Иисуса Христа, и даже само сотворение мира происходило на Святой Руси. В этом смысле она является и истоком, и завершением истории, той самой «новой землей и новым небом», к которому стремится религиозный дух человека. Но в то же время она проецируется на конкретную землю в конкретное время, причем ее граница пульсирует, все время меняется.

Другой важнейшей ипостасью русской мечты является царство правды, имеющее разные воплощения. Здесь и идеал бегунов и странников, и разнообразная народная утопия. Но это также идеал социально-исторический, вера в то, что царство правды может и должно действительно реализоваться, – и здесь народники а затем большевики угадали вековое чаяние, дав его довольно-таки приземленную трактовку как социальной справедливости и равенства в распределении благ.

Наконец, еще одним важнейшим изводом русской мечты, русского мессианства является идеал твердыни, Третьего Рима, царства верных, в котором осуществляется финальное и наивысшее воплощение странствующего града, переходящей империи. Если русских спросить, мечтают ли они о мировом господстве, то ответ будет отрицательный. В отличие от многих других народов здесь речь идет об обуздании хаоса, об обуздании претендентов на мировое господство. Об этом сейчас очень многие стали говорить, а еще лет десять назад это была довольно свежая мысль. В то же время идея удержания зла, задержки Антихриста, ограждения от хаоса очень древняя, она проблескивает и у Пушкина, который говорил о том, что Россия спасла Европу от страшного нашествия орды. Но еще дальше – она имеет своего предка в византийском учении об Удерживающем, а также просматривается в московском гербе Георгия Победоносца.

Если перечитать сегодня те письма, в которых старец Филофей в начале XVI века сформулировал доктрину Русского царства как Третьего Рима, то на поверку окажется, что они, особенно письмо к великому князю Василию III, удивительно актуальны. Посмотрите, псковский старец пишет о том, что нужно опасаться сребролюбия и упования на богатство – адресуя эту мысль государю, а через него всей власти. Второй тезис: нужно заботиться о том, чтобы вера была правильная, в частности исправить неточное крестное знамение, укрепить институт епископов и так далее. Третье – что содомия затопила часть общества, ту прослойку, которая, как мы знаем, была связана с известной новгородской ересью жидовствующих. Нужно встать накрепко в духовную брань против этой содомской мерзости, ибо в ней самоуничтожение человеческого естества. Именно в таком контексте, контексте трех этих тезисов рождается определение: «И твое христианское царство не сменится другим царством. Два Рима пали, третий – стоит, четвертому же – не бывать». Иными словами, весь мир уже опускается в бездну, силы бездны пытаются проникнуть и в Россию, но – «ты являешься оплотом того, что тебе вверено». И результатом всего – пророчество Филофея, что Россия достоит до конца времен. Это пророчество-мечта, самый высокий из всех видов мечты.

Это чрезвычайно актуально и можно без труда перевести на современный язык. Неудивительно, что русские люди, люди Третьего Рима как специальный народ-удерживающий, всегда остро переживали мировые проблемы. Есть такая шутка: одежка на нем – заплата на заплате, а думает о китайском пролетариате. Это действительно так. И сегодня Путин чувствует эту ментальную установку русского народа, опирается на нее. Но того, что есть сегодня, явно недостаточно. Существенно необходимо, на мой взгляд, развернуть эту идеологию миродержавия, сделать ее ясной, артикулированной, провозгласить во всеуслышанье. Потому что это, во-первых, нас самих утвердило бы в своем предназначении, а во-вторых, было бы понято и принято многими народами на земле.

Николай СТАРИКОВ, писатель, лидер общественного движения «Великое Отечество».

– Изборский клуб является собранием государственников, все присутствующие, безусловно, считают усиление, укрепление, сохранение российской государственности безусловным и главным приоритетом. В этом мы все сходимся.

Есть ли у русского народа мечта? Конечно, она существует. Ее можно долго формулировать. Это очень сложная субстанция. Но я бы какие-то основные постулаты взял бы на себя смелость произнести. Это сильное государство, это справедливость, это достойная жизнь и обязательно самостоятельность в принятии решений.

Русского человека угнетает, если решения принимает за него кто-нибудь, особенно, если этот «кто-нибудь» находится за пределами нашего государства. Если страна наша слабая, русский человек чувствует дискомфорт, ему это не нравится, он начинает задыхаться в своей собственной стране. Острое переживание несправедливости является краеугольным камнем нашего национального сознания. Любое проявление несправедливости, начиная с безобразничающих футболистов-миллионеров и заканчивая маленькой пенсией, которую получает заслуженный человек, вызывает возмущение. Отсюда и желание русского человека эту несправедливость устранять. Только мы можем отправиться совершенно бесплатно, совершенно бескорыстно помогать другим народам.

Сегодня, мне кажется, та русская мечта, которую себе представляет русский народ, категорическим образом начала расходиться с тем, что происходит в настоящем. Возникает дискомфорт между тем, что люди хотели бы видеть, и что они видят сегодня, а также с тем, какой образ будущего рисуется в ближайшей перспективе.

На сегодняшний момент, мне кажется, в нашем обществе самый настоящий либеральный ренессанс. Безусловно, никакого обмана формально не происходит. Никто не обещал, что не будет пенсионной реформы. Никто не обещал, что не будут повышаться цены на бензин. Никто не говорил, что НДС будет единый, неделимый и нерушимый навсегда. Но те шаги, которые сегодня осуществляются правительством, на поддержку которых брошен авторитет президента, вызвали сначала недоумение, потом они вызвали непонимание, после чего они вызвали негодование у большинства сегодняшнего населения России. В том числе и большинство присутствующих здесь экспертов, уж возьму на себя смелость, находится в недоумении от того, что сегодня происходит в политическом поле нашей страны. И в этом смысле наша мечта как граждан России не совпадает с тем рисунком будущего, который сегодня нам предлагается.

Вот я назвал четыре составляющих русской мечты. Сильная страна. Да, сегодня она есть, она усиливается, и мы это поддерживаем. Но одновременно с этим мы видим отсутствие справедливости. Пенсионная реформа вызвала всеобщее возмущение именно отсутствием справедливости а также формой ее «рекламы». Такое впечатление, что кого-то хотели обмануть, хотели сделать это незаметно между политическими ток-шоу. Зачем так было делать? Спокойный, взвешенный разговор с русским народом всегда дает прекрасный результат. Наши люди готовы затягивать пояса, они затягивали их неоднократно. Но они не хотят чувствовать себя людьми манипулируемыми. Люди сегодня понимают, что в будущем достойная жизнь им отнюдь не гарантирована.

И, наконец, самостоятельность, что важно для любого русского человека. Мы с вами видим, это следует из документов, которые в открытом доступе находятся, что та же самая пенсионная реформа и повышение НДС – это прямое следствие приезда целой бригады МВФ год назад. О какой самостоятельности решений здесь можно говорить?

К чему это приводит в общественном поле? Разрушается самое главное – тот базис, на котором наше государство всегда стояло и что является одним из главных достижений правления Путина: согласие между народом и властью. Сегодня количество поддерживающих власть буквально за несколько месяцев растаяло, как снег весной. Я это прекрасно знаю по моим коллегам по общественной организации и по другим организациям.

За год с небольшим власть обезоружила идеологически, организационно, обесточила финансово и тем самым фактически разгромила практически все общественно-политические силы, которые поддерживали Путина. Те силы, которые выходили когда-то на Поклонную, кто удержал страну от падения в ту бездну, которая образовалась в начале 2012 года, сегодня находятся в крайне печальном состоянии. Но они ведь не просто перестали существовать. Нет, они существуют, но они крайне ослаблены, а часть их участников просто радикализовалась. Те товарищи, которые безоговорочно поддерживали президента несколько лет назад, сегодня засомневались в том, что их тогдашний выбор был правильным.

Я не могу объяснить, почему власть осуществила такие шаги, которые выбили из-под нее искреннюю поддержку значительной части населения. Это тоже вызывает большое недоумение. И, конечно, это не помогает воплощению той русской мечты, которую мы с вами хотели бы видеть.

Образ будущего, который сегодня предлагается властью народу, народ не устраивает. Это вызывает социальное напряжение, но это не приведет к каким-то масштабным социальным протестам. Люди просто уйдут в глухую оппозицию. По сути, повторяется история позднего Советского Союза. Тогда кто-то выступал на высоких трибунах. Все аплодировали, но в душе не верили в то, что слышат, не верили в ту идею, ради которой проводились эти самые собрания. В итоге государство при малейшем воздействии рассыпалось.

Сегодня это самая страшная опасность: рост апатии, разрушение связи между государством и народом. В этом смысле я абсолютно согласен со словами об окончании солнечного настроения, которое царило в обществе после Крыма. Вроде ничего не поменялось, вроде все то же самое, но мы физически ощущаем напряженность, которая висит в воздухе. Мы ощущаем если не упадок, то упадочное настроение, которое царит даже у тех в душе, кто, казалось бы, вполне себе успешен и с кем ничего страшного не происходит. Общее общественное настроение негативное. Великие свершения с таким настроением не делаются.

Никакого нового консенсуса власть народу на сегодняшний момент не предложила. И все это происходит в ситуации усиления внешнего давления, которое будет лишь нарастать. Только сплоченность внутри поможет нам пережить этот сложный геополитический период. Мы все выступаем за сильное государство, но мы хотели бы, чтобы за сильное государство выступало и само государство. Потому что общественные силы не могут заменить государство в этой политике ровно так, как партизанские отряды не могут заменить регулярную армию. Таким образом, мы ждем, когда государство начнет снова выступать за сильное государство.

Михаил КИЛЬДЯШОВ, председатель правления оренбургского регионального отделения Союза писателей России, председатель оренбургского отделения Изборского клуба:

– Все-таки давайте немножко возвысим вектор. Действительно всем большим деяниям в нашем Отечестве всегда предшествовала большая мечта о них. И мечта никогда не была для нас праздным прозябанием или ожиданием манны небесной. Наверное, в русском языке есть слово, которое более точно выражает все то, о чем мы здесь говорим. Это слово «чаяние». Потому что «чаяние» – это одновременно и надежда, и созидание. И наш русский человек всегда в истории искал встречи с мечтой, с чаяньем.

Для нас встреча с мечтой – это во многом встреча со словом. Мы ждали слова как чего-то богооткровенного, того самого заветного слова, в котором воплотится вся Вселенная, все мироздание, в котором будет порядок и справедливость. Мы искали этого заветного слова в фольклоре, где слово разрасталось корнями, как лоза плодная, где обретало свое сладкозвучие. Мы искали заветное слово в нашей боговдохновенной азбуке, там, где каждая буква – это не просто знак, которым можно зафиксировать звучание, но тоже слово. И в этой азбуке сохранен завет: рцы слово твердо.

Наверное, именно тогда Вселенная обрела не просто алфавитный порядок, но вселенскую гармонию, где ни один из элементов в этой мечте о слове не мог выпасть, был важен. И вдохновленный этой вселенской гармонией, Владимир Иванович Даль создает «Словарь живого великорусского языка». Я всегда говорю своим студентам: «Прочтите этот словарь в первом издании, где есть ять, где есть ижица». В филологических кругах некоторые исследователи очень любят третье издание этого словаря, куда филолог Бодуэн де Куртенэ, посчитав словарь неполноценным, добавил бранные слова. У Владимира Ивановича, как известно, с этим было все в порядке. Он издал собрание заветных пословиц и поговорок русского языка, но именно словарь он хотел оставить в первозданной чистоте, хотел сохранить его как мечту. Куртенэ добавил бранные слова – и словарь как мечта рассыпался. Если в первом издании от слова к слову мы постигаем действительно мир, мы читаем словарь не как справочное издание, а как издание художественное, как издание метафизическое, как книгу-мечту, то в третьем издании – все сыпется.

Для русского человека чистота слова – это поэзия. Действительно слово наше поэтично. И хрестоматийное стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Пророк» – в этом смысле встреча с мечтой и рассеивающая линза русской словесности. Это не просто стихотворение о творчестве. Это о том, как человек встречается со словом через поэзию.

Можно прожить всю жизнь, можно всю жизнь проговорить на своем родном языке, но со словом так и не встретиться. Всю жизнь пребывать в этой чахлой пустыне – и твои слова, и твои уста никогда не скажут боговдохновенного слова. Если есть поэзия, живое слово, ты встречаешься с мечтой.

Это осознали и в годы войны, ведь ни на день не останавливалась работа типографий. В 1941-м и 1942 годах типографии по-прежнему издавали книги: издавали русский фольклор, издавали исторические сочинения, издавали молодых поэтов такими тиражами, которым сегодня можно только позавидовать. И каждая шедшая через конвейер книга была подобна снаряду или Т-34, которые сходили с конвейера. Это был и щит, и меч одновременно. И я думаю, тот, кто в конце войны произнес тот за русский народ, помнил, что в древнерусском языке слово «народ» обозначало язык.

Сегодня нас всячески пытаются лишить нашего языка, лишить Русский мир русского языка, отсечь Русский мир от этого языка. Но это ведь лишение не просто нашей свободы или лишение естественной коммуникации. Лишить русского языка русского человека – это значит лишить его мечты. Этому всячески надо противостоять. И думаю, у врагов ничего не получится. Однажды одного иностранца-полиглота я спросил: «Ты знаешь столько языков. А на каком языке ты мыслишь?» Иностранец сказал: «А как можно мыслить языком? Я мыслю цифрами своих банковских счетов». А мы на языке по-прежнему молимся, и это самое главное.

Хочется уповать на то, что мы не только мечтаем о слове, но и слово мечтает о каждом из нас. И если мы со словом еще не встретились, то оно уже нас обрело. Когда-то мой маленький сын спросил меня: «Что будет страшного, если я не прочитаю Пушкина?» Страшного не будет ничего, но Пушкин прочитает тебя. Слово видит тебя, слово знает тебя, хранит тебя, даже если ты этого не осознаешь. Это щит над сердцем, как говорил Андрей Платонов, это покров Богородицы. Поэтому мечта недостижима, но она всегда с нами.

Михаил ХАЗИН, экономист, радиоведущий:

– Я прошу прощения, но не могу не рассказать анекдот. Анекдот про Снежную Королеву. Зима, вечер, каток, освещенный старыми жестяными лампами-абажурами, которые качаются под ветром. Идет плотный снег, в котором вязнут звуки, немножко мистическая атмосфера. На катке какое-то количество детей, чуть меньше взрослых. Тем не менее, все катаются, за исключением мальчика Вовочки. В какой-то момент был мальчик Димочка, а теперь опять мальчик Вовочка, который сидит в сугробе, где-то в темном углу, и что-то там палочкой по льду водит. И вдруг неожиданно у него за спиной материализуется Снежная Королева. Мальчик Вовочка посмотрел чуть-чуть косо, но продолжает палочкой водить. А дальше, соответственно, Снежная Королева несколько раздраженно говорит: «Мальчик Вовочка, а ты знаешь, кто я?» Он на нее посмотрел немножко, обратно голову повернул, продолжает водить палочкой, говорит: «Конечно, знаю – ты Снежная Королева». Тут уже раздраженная Снежная Королева делает шаг и уже серьезным голосом говорит: «Мальчик Вовочка, а чем это ты занимаешься?» И тут мальчик Вовочка гордым голосом говорит: «А я складываю из ледяных букв слово “вечность”». Польщенная Снежная Королева делает еще один шаг, смотрит и неожиданно восклицает: «Мальчик Вовочка, да что ж ты делаешь?! Что ж это за буквы у тебя такие?! Разве из них можно сложить слово «вечность»?» На что мальчик Вовочка обиженно говорит: «А что, хорошие буквы – все четыре: П, О, Ж, А».

Так вот, соответственно, к вопросу о П, О, Ж, А. За последние три-четыре года реальная налоговая нагрузка на предприятия выросла как минимум на 50%. С учетом того, что мы уже шесть лет находимся в состоянии непрерывного спада (я надеюсь, здесь никто всерьез к цифрам Росстата не относится), мы единственная страна в мире и в истории, которая повышает налоги на фоне экономического спада. Прецедентов не было. Мы одни такие выдающиеся интеллектуалы.

У нас, соответственно, сильно падают реально располагаемые доходы населения. У нас совершенно бешено растут налоги на физических лиц. У нас истребляется малый и средний бизнес. Ну а теперь еще и пенсионная реформа. С точки зрения народа, происходит натуральный геноцид. То есть реализуется программа, которую нацистская Германия реализовывала на оккупированных территориях СССР. Я при этом не затрагиваю вещи, которые формально не относятся к нашей жизни – это ювенальная юстиция, уголовные наказания за то, что люди, соответственно, пишут в интернете, что-то там перепечатывают, и прочие разные вещи. Люди четко понимают: страну оккупировали враги. Вот никакого другого мнения не существует.

Я на протяжении примерно пяти-шести лет, пока я веду прямой эфир, людям задаю вопросы. И все это время, где-то с года 2012–2014-го, доля людей, которые считали, что товарищ Сталин правильно расстреливал чиновников, была около 80%. 20% считали, что эти методы категорически неприемлемы. Последние три месяца эта цифра изменилась – за расстрелы стало 90%. То есть количество людей, которые считают, что расстреливать чиновников нехорошо, упала в два раза. Это к вопросу о пенсионной реформе. Нет, я понимаю, что у очень многих чиновников самолеты во Внуково под парами, и они искренне считают, что они успеют убежать. Но все остальные о чем думают?

Ключевая проблема русской жизни сегодня – чем кормить детей. Нет другой проблемы. Я уж не говорю про то, что их нужно одевать в школу и все остальное. Поэтому русская мечта на сегодня – чем завтра русский человек будет кормить своих детей. Вот когда мы ее решим, тогда будем решать все остальное. Еще раз повторяю, когда нечем кормить детей, все остальные мечты переносятся на неопределенное будущее.

Единственная была идея – концепция Катехона. Олигархи и бояре гнобят народ, но царь-император должен нас спасать. После пенсионной речи Путина эта мысль исчезла, намертво. Сколько угодно можно объяснять про происки врагов. Но это они у нас налоги повышают? Это враги у нас отбирают детей в рамках ювенальной юстиции?

Я совершенно не хочу сказать, что с этой проблемой нельзя справиться. Более того, я как человек, который все-таки немножко занимается экономикой, могу сказать, что нужно примерно полгода, для того чтобы в стране перейти к экономическому росту. Я как экономист могу вам сказать, что все аргументы в пользу пенсионной реформы – полное вранье. И любой человек (а в СССР было много образованных людей) это знает. Бабушке моей жены девяносто три года. Она голод пережила еще в начале 30-ых – не на Украине, правда, а в Брянской области. Работала бухгалтером 50 лет. Вот и она говорит, что врут.

И по этой причине мое глубокое убеждение, что нужно плюнуть на всякие экзотерические (от слова «экзотический») разговоры и заняться одним-единственным вопросом – обеспечить людям возможность кормить своих детей.

Ключевой вопрос и единственный сегодня для России – это вопрос устранения из экономического блока правительства и из Центрального Банка либеральной команды и радикальная смена экономической политики. Без решения этого вопроса все остальные разговоры о русской мечте и обо всем остальном я считаю бессмысленными и неуместными.

Сергей ГЛАЗЬЕВ, академик РАН, советник Президента РФ:

– Некоторые мои коллеги понимают, что прогнозирование как проецирование нашего настоящего в будущее в рамках той политики, которая проводится, бесперспективно и никакого оптимизма не несет. Поэтому, пытаясь получить заказ от наших властей, они придумали такой подход: а давайте мы сконструируем образ будущего и затем попытаемся к этому образу сделать план его достижения.

В чем тут некоторая ловушка? Наша система макроэкономического планирования выродилась уже много лет назад, со времен, когда еще Ясин был министром экономики, в комбинацию из трех прогнозов: инерционный, оптимистический и пессимистический прогноз. Даже инерционный прогноз редко когда соблюдался – попадали, как правило, в пессимистический прогноз и говорили так: «Через три года все пойдет к лучшему». Вот эта комбинация трех прогнозов с ожиданием «через три года» стала лейтмотивом всей деятельности Минэкономики и правительства в части прогнозирования социально-экономического развития. И для того чтобы выйти из этой ловушки (нежелания ничего менять), придумали вот такой подход – сконструируем образ будущего.

Теперь по существу. Для того чтобы его сконструировать правильным образом, я бы хотел обратить внимание, что у нас есть достаточно убедительные доказательства того, что главной ценностью нашего общественного сознания является ценность социальной справедливости. Мы это многократно с учеными, философами и социологами обсуждали. Все опросы показывают, что народ хочет жить при социально справедливом государстве. И народ требует этого от системы госрегулирования и от проводимой социально-экономической политики. Эта политика, однако, прямо противоположна этому требованию. Плоская шкала налогов по доходам, нет налога на наследство, регрессивные социальные отчисления в социальное страхование, сниженные налоги на спекуляции, попустительство офшоризации экономики, в которой вообще уходят от налогов. И все это – несмотря на запредельное социальное неравенство и ясное всеобщее понимание того, что мы живем в абсолютно несправедливом обществе, которое по показателям неравенства, наверное, сегодня самое неблагополучное в Евразии, как мне кажется.

К этому надо добавить, что общественное сознание у нас не признает результатов тех реформ, которые имели место после распада Союза, начиная от приватизации и заканчивая пенсионной реформой. И при дальнейшем продолжении тенденции роста социального неравенства, я думаю, народ откажет в легитимности не только этим реформам, начиная с приватизации, но и самому государству. Потому что в общественном сознании совершенно понятно, чьи интересы защищает сегодня государство – офшорной олигархии. Президент многократно говорил: «Давайте мы покончим с этой офшоризацией». Но ничего не происходит, мошенники-приватизаторы никак не ограничены в дальнейшем манипулировании своим имуществом.

Главным действующим лицом российской экономики стали валютно-финансовые спекулянты, которые образовали ведущий в экономике центр прибыли, который практически никакими налогами не облагается, при этом объем валютных спекуляций в пятнадцать раз превышает уровень экономической активности.

Даже в госсекторе государство не может реализовать этот принцип справедливого вознаграждения, ведь есть сверхзарплаты в госбанках и госкорпорациях. Для бизнеса не секрет, что госбанки превратились в рейдерские конторы, которые отбирают имущество у сознательно обанкроченных предприятий, которые рискнули взять кредиты на инвестиции. Они же, руководители госбанков и госкорпораций, манипулируют своими акциями, получая гигантские сверхприбыли, и на все это смотрят сквозь пальцы. Я уж не говорю про псевдобизнесменов, приближенных к власти, мы их всех знаем. И уж совсем гротескной выглядит идея компенсировать тем, кто попал в санкционный список, их потери за счет бюджета, что всерьез обсуждается сегодня, вполне официально и открыто.

Поэтому моя мысль очень простая – без восстановления принципа социальной справедливости народ не поверит никакому образу будущего. И более того, он будет отказывать государству в легитимизации. Для России это привычное состояние, когда власть делает вид, что она управляет, а народ делает вид, что он подчиняется. Эта взаимная имитация соотношения власти и общества, к сожалению, типична для нас, и в настоящее время мы возвращаемся к этому явлению.

Обеспечить социальную справедливость можно и нужно только на основе опережающего экономического роста, о чем президент, опять же, постоянно говорит. Для этого вся политика государства должна быть ориентирована на этот опережающий рост. И я с Хазиным соглашусь в том, что мы можем за полгода выйти на траекторию роста с темпом не менее восьми, а, возможно, и десятипроцентного прироста валового продукта в год. Для этого в стране есть все ресурсы. Они сегодня задействованы практически только наполовину. И на базе этого опережающего экономического роста надо начинать политику выравнивания доходов, в том числе, через общепринятые налоговые инструменты.

И очень важно (что соответствовало бы нашей культурной традиции) использовать современный опыт выстраивания отношений собственности на предприятиях, а именно участие трудящихся в управлении предприятиями, коллективные формы собственности. Замечу, что именно такие, коллективные предприятия сегодня самые успешные – взять китайский Huawei или американский Boeing. Кроме того, это вполне ложится в нашу культурно-историческую среду.

В заключение я хочу сказать о том, каким должен быть образ будущего. Мы – самая богатая страна, если посчитать национальное богатство на душу населения. При этом у нас самая высокая эксплуатация труда и самое высокое неравенство. Поэтому нам надо привести благосостояние людей в соответствие с нашими имеющимися возможностями. Слушатели Михаила Хазина имеют рецепт «расстрелять и отобрать». Я думаю, это привычная для нашего общественного сознания реакция на вопиющую социальную несправедливость. Я бы предложил уже многократно обсуждавшуюся в Изборском клубе концепцию социально-консервативного синтеза, где мы идеи социальной справедливости, социального государства можем реализовать во вполне конкретной политике доходов, в системе налогообложения, в распределении имущественных прав. Плюс традиционные ценности, которые заложены в наших великих религиях, прежде всего, в православной культуре.

Вот это сочетание консервативных традиционных ценностей и социального государства, я думаю, будет народом абсолютно поддержано, причем не только российским – сегодня это имеет актуальность для всей совокупности евразийских цивилизаций. Происходящая сейчас в Европе своеобразная народная революция – в этом же направлении.

Как это сделать? Ничего сложного здесь нет. Это стратегия опережающего развития на основе нового технологического уклада, которая, опять же, многократно описана в наших альманахах. Это сочетание регулируемого рынка и планирования таким образом, что частный бизнес поддерживается только в тех сферах, которые приносят подъем общественного благосостояния, и пресекаются те виды деятельности типа вывоза капитала или валютно-финансовых спекуляций, которые ухудшают благосостояние людей, потому что подрывают доходы и подрывают экономическую стабильность.

Обязательно доступный кредит для всех предпринимателей как необходимое условие реализации творческих возможностей человека. И вот это создание необходимых условий для творческой самореализации – это тоже важнейшая задача государственной экономической политики, в том числе, денежно-кредитной, о которой мы много говорили. В принципе, то, о чем я говорю – это новый мирохозяйственный уклад, новая система институтов, которая обеспечивает сегодня рост в Китае, в Индии, обеспечила подъем Японии и Южной Кореи. Это и есть то социальное государство с регулируемой экономикой, которое ориентирует всю хозяйственную деятельность на подъем общественного благосостояния.

В новом мирохозяйственном укладе нет универсальных рецептов. Каждая страна, опираясь на свою самобытность, на свои культурные традиции и ценности, выстраивает свою систему регулирования. Но есть общие принципы, универсальные для всех, и о них я уже сказал. Задача государства заключается в гармонизации общества в интересах подавляющего большинства населения. Мы достаточно богаты для того чтобы все это реализовать, и весьма быстро. Мы, в принципе, можем это сделать, еще раз повторюсь, в течение полугода. Как показала в свое время работа правительства Примакова, Геращенко и Маслюкова, это действительно можно сделать быстро и получить поддержку и народный энтузиазм, который будет сориентирован на желаемый образ будущего.

Александр АГЕЕВ, директор Института экономических стратегий при РАН, профессор МГУ:

– Россия не одна, России есть разные, а поэтому и русские мечты могут быть разные. Если провести классификацию, то в России есть то, что можно назвать центром или лидерством, есть то, что можно назвать провинцией, периферией, то, что называется захолустьем. Причем это проявляется во всем: и в экономике, и в культуре, и в образе жизни. Это касается организаций, регионов, всей страны и, возможно, каждого человека. Поэтому из этой множественности рождается множественность самого резервуара мечтаний. У кого-то мечта дожить до завтрашнего дня, у кого-то мечта дожить до пенсии, у кого-то мечта сделать хайп, у кого-то – уехать за границу и так далее. То есть здесь реальная картина мечтаний более чем 140 миллионов человек и тех, кто жил здесь ранее.

У восстания Пугачева, которое охватило широкие территории тогдашнего государства, была однозначная мечта о справедливости и народоправстве. И донской атаман Пугачев эту мечту достаточно успешно реализовывал до поры до времени. И пришлось бороться с ним тому самому будущему генералиссимусу Суворову, и Екатерина запретила публиковать какие-либо данные об идеологии пугачевского восстания – они были закрыты вплоть до девяностых годов ХХ века. Потому что вот эта мечта народа о справедливости и о том, как все должно быть устроено, была неприемлема для тех, кто мечтал о другой России – дворянской.

Свои мечты были, соответственно, у Екатерины, другие мечты были у декабристов, другие у Александров – и II, и III, и так далее. Если копнем глубже, зайдем в поэтический регистр наших мечтаний и вспомним, скажем, Ахматову, Пастернака или, например, Симонова и Паустовского, которые воспринимаются скорее как советские писатели… Здесь достаточно вспомнить стихотворение Симонова: «Тот самый длинный день в году…», которое заканчивается строкой про «время ставит, ставит обелиски» – и уже чувствуется какая-то совершенно другая мечта. Или взгляд с той стороны, от поэта-эмигранта: «Россия – счастие, Россия – свет. А, может быть, России вовсе нет…»

Все сложно. С одной стороны, мечта может представляться как некая ВДНХ, выставка достижений, чаяний, а с другой стороны – существует реальный мир. И отсюда получается, что мечта выполняет в нашей динамике исторического развития роль движителя. И возникает какая-то интенсивная деятельность, тем более волевая, энергичная, героическая при наличии трех условий: первое, недовольство существующим порядком, второе, когда есть образ будущего, третье, когда есть воля этого достичь.

Пространство мечты – это крайне неоднородное пространство. Как говорят математики, это некоторое множество аттракторов, не всегда синхронизированных. И поскольку они все сильные, то периодически вступают между собой в борьбу. И за эти мечты, за эти аттракторы люди бьются в гражданских войнах. И государство российское, будь оно советское, постсоветское или досоветское, это прекрасно понимает и силой «наводит синтез» в этих разнородных мечтаниях, причем обращенных как внутрь страны, так и вовне.

Безусловно, если описывать свойства этого образа нашей мечты, то в нем будет, безусловно, и некая соборность, и мечта о справедливости, и будет, наверное, вера в чудо. Но справедливость – это все-таки понятие более социальное, связанное со сравнением самооценки разных страт или людей. В религиозных системах фундаментальным критерием будет уже не справедливость, а благодать. Это абсолютно разные подходы, и мы их как-то пытаемся примирить. Мы все хотим соборности достичь, будучи абсолютно разными. А синтез требует особой квалификации для достижения. К примеру, как только мы выдвигаем на наши знамена некие победы, мы тут же находим скорбь. У нас нет ни одного радостного события, чтобы оно не было одновременно скорбным. Этот «день победы со слезами на глазах» – не только слезами радости, но и слезами горя (собственно говоря, в отпевании человека мы сначала печалимся, а потом возрадуемся). И вот, пока мы в мечту не введем вот эти противоречивые ценности, мы не сможем создать настоящий синтез.

Теперь о будущем, о том, что нужно учитывать при его  проектировании. Момент первый – это уже принятые решения, объявленные публично. Так Трамп 28 марта заявил, что США приватизировали Луну, и другие страны должны просить разрешение на то, чтоб запускать свои аппараты на Луну. Понятно, что ни Китай, ни Россия этих разрешений спрашивать не будут, но новая линия объявлена. Следующий факт. Папа Римский в тот же день 28 марта заявил, что, собственно говоря, человечество кончается, и появится некий новый вид. Будет ли это человек или какое-то иное существо – неизвестно, но само это заявление из этих уст существенно.

Второй момент, который нужно учитывать в этом контексте, помимо конкуренции, мечтаний и всевозможных вызывающих стратегий – это, конечно, цифровая трансформация, в которой есть свои критические развилки. Одна из таких развилок – это система ценностей, которая будет поддерживаться цифровыми двойниками. Китай стремительно идет к созданию цифровой системы управления эволюцией, когда каждый человек имеет рейтинг, и под этот рейтинг формируется система управления, в том числе, доступ ко всевозможным государственным и негосударственным благам. Это уже внеэкономическое общество, которое формируется на наших глазах. Соответственно, цифровые двойники могут быть эгоистическими, а могут быть альтруистическими (это принципиальный выбор), ответственными или безответственными, выражать идеал успеха или идеал роботоподобия и так далее.

Еще одна точка борьбы: а кто контролирует персональные данные – эти все большие пользовательские данные, просто большие данные и так далее? Либо это будут централизованные системы, либо децентрализованные. Мы уже в этой борьбе сидим по уши.

И третий момент. Любая технологическая трансформация предъявляет свой спрос и проектирует тип общества. Индустриализация породила свой тип рабочего класса, инженеров, конструкторов и систем управления. Соответственно, цифровая трансформация тоже породит общество 5.0, как его называют. Но нам бы важно не остаться в этой ловушке общества 5.0. Ведь суть цифровой экономики – достижение максимально полной информированности об объектах (то есть людях) и обеспечение эффективного управления. А никакой телеологичности, никакого образа будущего, мечтаний там не предусмотрено в принципе – это не кибернетично. Нам нужно общество, которое природоподобно – это общество уже следующего этапа развития, 6.0. Но мы еще и 5.0 не построили, и можем попасть в такую ловушку надолго.

С учетом столь сложной задачи единства в многообразии постановок о будущем, видимо, главное здесь для России, как ее современная миссия – понимание и сохранение человечности во всей ее полноте. Мне довелось недавно листать личное дело Гагарина, причем, его периода учебы, и потом уже, когда он был в отряде космонавтов. И меня поразило, что в этом техническом образовании был очень сильный компонент гуманитарного, культурного образования. Это формировало человечность. Наша проблема эпохи в том, что мы улыбку Гагарина променяли на ухмылку Березовского. Собственно, как мне кажется, это важный аспект поисков мечты образа будущего.

Константин СЕМИН, журналист, телеведущий:

– Здесь я в гордом одиночестве выступаю от лагеря материалистов. С моей точки зрения, никакой мечте русского народа воплотиться будет не суждено и русскому народу будет уготовано крайне печальное будущее, если сегодняшние тенденции, определенные нашим экономическим развитием, экономическим курсом, не будут изменены. Если мы посмотрим на статистику по демографии за последние месяцы, мы увидим, что самих мечтателей становится все меньше и меньше. И это объективная реальность. Она объективна не только для русского народа – для всех остальных народов тоже. Потому что, если кто-то помнит, даже у Маркса есть такой термин, «относительное перенаселение». Ведь капиталу никогда не бывает много людей – ему всегда необходима резервная армия труда, ему всегда необходимо, чтобы людей было чуть больше, чем требуется для эксплуатации этих людей, для того чтобы одни безработные дышали в затылок другим. И русский народ утилизируется точно так же, как утилизируется все соседние народы – украинский народ, таджикский народ. И даже народы-утилизаторы, эксплуататоры, переживают примерно то же самое. Если говорить о неизбывной русской мечте, то, мне кажется, она, в первую очередь, связана с категорическим неприятием такого положения вещей.

Сутью, смыслом капитализма является превращение человека в вещь, превращение человека в товар, товаровизация человеческой природы, превращение человека в объект продажи. Несогласие всего нашего культурного наследия, которое мы представляем, неготовность каждого из нас принять такое положение вещей и есть, наверное, единственное возможное направление, для того чтобы сегодня мечтать. Русский человек всегда мечтал о равенстве, о нерабстве, о невозможности торговать друг другом, о неприемлемости эксплуатации, об искоренении несправедливости.

И поэтому мечта русского человека сводится к одному очень простому слову – борьба. Потому что никаких светлых идеалов, никаких высоких отметок в развитии достигнуть без борьбы невозможно. А для того чтобы в этой борьбе отстоять свое человеческое достоинство, нужно очень хорошо представлять, с кем бороться. Это не абстрактные какие-то темные силы, которые разрушили мечту о солидарности. Вот сейчас коллега Николай Стариков выложил на стол черепки, оставшиеся от этой иллюзии, от этой надежды. Это не какая-то таинственная сила попутала нашу власть или заставила коварных либералов проникнуть в лаборатории экономической мысли и что-нибудь там переставить или испортить. Это сделал класс – класс, который восторжествовал на одной шестой части суши двадцать пять лет назад.

Мы отмечали только что двадцатипятилетие расстрела Белого дома – так вот, в октябре 1993 года там, где когда-то был Советский Союз, окончательно победила контрреволюция. Эта контрреволюция означала победу в классовой битве, в классовой борьбе протяженностью почти в столетие. И в этой классовой борьбе одержал победу совершенно конкретный класс. В этом классе не нужно выискивать либералов, сионистов, мазохистов или каких-то других «истов». Этот класс монолитен, и он тоже считает себя принадлежащим к русскому народу.

Я отлично понимаю пафос, скорбь и градус напряжения передовиц газеты «Завтра», которую я читаю со студенчества. Нам казалось, в момент, когда исчезло советское государство, к которому мы все, как я понимаю, принадлежим в той или иной степени, что любое государство, которое возникнет в этом хаосе, в этой пустоте, следует приветствовать, потому что ничего хуже хаоса не бывает. Мы знаем, что такое хаос замерзающих городов, примерзающих к полу пенсионеров, расстрелянных старушек на улицах моего города Екатеринбурга в момент, когда делились там крупнейшие предприятия. Но нет, оказывается, бывают вещи страшнее хаоса, потому что в 1993 году, когда на этих руинах победила контрреволюция, и к власти пришел класс эксплуататоров, появилась новая государственность.

Вот эти разбитые черепки, сегодняшние черепки откуда ни возьмись начатой пенсионной реформы, черепки иллюзий, надежд на примирение классов, на самом деле, были предначертаны, предопределены уже тогда. Потому что никакой класс со своим господствующим положением, с той проглоченной собственностью, которая была получена за двадцать пять реформенных лет, просто так нигде, ни в какой стране не расставался. Он стрелял, он убивал, шел на преступление для того чтобы получить эту собственность.

То, что мы принимали за крик птенца, за возрождение нашей государственности, за птицу Феникс, на самом деле было возрождением, возвращением того самого дракона несправедливости, неравенства и эксплуатации, которого пинками прогоняли рабочие, крестьяне, солдаты и матросы в октябре 1917 года. И этот сказочный метафизический персонаж никогда со своим награбленным, с тем, что получил, со своей властью и со своим оружием подобру-поздорову не расстанется. Это очень интересное животное, на самом деле, если пользоваться сказочной терминологией. Это слабое животное – несмотря на все отрощенные сегодня сияющие, ослепительные когти. Это животное, пресмыкающееся перед другими, более сильными обитателями того же зоопарка. Но это животное будет питаться кровью и плотью русского, татарского, чеченского, еврейского, любых народов, населяющих нашу страну, потому что такова его суть.

И без избавления от этих иллюзий, без избавления от сказочного, метафизического сознания, без четкого и ясного ответа самим себе на вопрос, кто является врагом, в какой битве мы участвуем, и как в этой битве можно победить, мы не имеем будущего. Потому что количество мечтателей, как я уже сказал в самом начале, будет неизбежно сокращаться.

Михаил ДЕЛЯГИН, директор Института проблем глобализации, доктор экономических наук:

– Один из мудрейших людей эпохи национального предательства, которая длится уже больше тридцати лет, Евгений Григорьевич Ясин, как-то очень долго выслушивал одного своего подчиненного (в 1995 году дело было, это апокриф). А потом, прервав его на полуслове, сказал: «Уважаемый, вы все говорите правильно. Вот все, что вы советуете, это абсолютно правильно. Но вы поймите, вы хотите сделать как лучше. А нам нужно сделать как хуже».

Когда мы с вами начинаем рассуждать о том, что за полгода можно обеспечить процветание и преображение России, дорогие коллеги, мы вот дедушке Ясину рассказываем, как обеспечить людям возможность кормить детей. Господа, это значит подрывать основы существующего государственного строя, как здесь было сказано. И, на самом деле, это даже хуже, чем, скажем, бороться с коррупцией. По крайней мере, такое ощущение возникает из сегодняшней и вчерашней социально-экономической политики. Потому что правительства меняются, президенты меняются, а социально-экономическая политика с 1987 года направлена на обеспечение интересов глобальных финансовых спекулянтов против существующего народа мечтателей.

И чиновник, просто потому, что он добросовестный чиновник, себе даже вообразить не может, как это можно обеспечить людям возможность кормить детей. Потому что он не партизан. Он не готов пускать поезда под откос. Тут недавно Росстат поймали на очередном вранье: когда у него по стране в целом реальные доходы населения растут, а по федеральным округам – падают. Это никого не волнует, потому что: какая разница, что лгать «биологическому мусору», который подлежит переработке в личное богатство?

Многие люди, участвующие в этом механизме, искренне думают, что они занимаются не истреблением, а борьбой за власть. Вот сейчас мы продвинем очередные безумные реформы – может, еще военные пенсии снизим в следующем году, может, еще введем налог на смерть, может, разрешим разбирать на органы умерших людей, у которых в паспорте нет соответствующего профиля. Народ возмутится, снесет президента Путина, заменит его «условным президентом Кудриным» или кем-то еще – ну, и дальше будет как-то нормально.

Но это непонимание базового процесса. Их задача заключается в ликвидации данного народа, но эта задача не решаема, на мой взгляд. Не получилось даже у таких организованных людей, как немцы – у этих тем более не получится.

Никто не будет заниматься обеспечением возможности кормить детей в ситуации, когда в федеральном бюджете на момент произнесения этих слов валялось 7,3 триллиона рублей, и официально было заявлено: «Денег нет». Сейчас их 9,4 триллиона и, вероятно, будет больше.

Поэтому говорить о русской мечте можно и необходимо, но в стратегической перспективе. Потому что эту культуру истребить, скорее всего, не удастся. Она выполняет ключевые функции, важные для всего человечества. Об этом здесь частично говорилось. Прежде всего, одновременно мы являемся носителями гуманизма со способностью к абстрактному мышлению и, соответственно, технологическому развитию и, при этом, еще и мессианством. Других таких нету. Без такой культуры человечество развиваться не сможет, да и просто существовать, скорее всего, не сможет в свете тех кризисов, которые предстоят. Русская мечта – это один из элементов, который позволит нам пережить, безусловно, в сильно сократившемся составе этот неприятный виток истории, а, может быть, и сделать его короче.

Русская мечта – это стремление к всеобщей и полной справедливости в ее заведомо недостижимом идеале. Из-за этого мы очень сильно страдаем, потому что у нас в культуре выражено стремление к абсолюту. А это большая ловушка русской культуры: если я хоть на один процент хуже Бога, я искренне считаю, что я не имею права на существование. Отсюда мазохизм. На этом на слове нас ловят адепты «необходимой лжи» Джорджа Кеннана, заставляя каяться за ошибки, от которых мы сами страдаем больше всех. Причем каяться за них не как за ошибки, а как за пороки и злонамеренность. Но русская мечта о справедливости – это мечта о преображении и человека, и мира.

Здесь, кстати, отражается единство индивидуального и коллективного в нашей культуре. Россия – это не чистый коллективизм, это своего рода гремучая смесь внутренней самостоятельности и принудительного объединения. Отсюда у нас удивительное сочетание коллективизма и при этом жесточайшей внутренней конкуренции. В этом проблема управления российским обществом и в то же время в этом залог нашей огромной конкурентоспособности, которая все время пропускается, не учитывается.

Опыт Советского Союза показал, что нельзя изменить мир, не меняя одновременно человека. Как только изменение человека начинает отставать, за это нас наказывают. Мир, на самом деле, это учел. Последние тридцать лет главный объект изменений – это человек (на наших костях и нашими технологиями). Сейчас самое главное – это социальная инженерия. Социальные платформы создают алгоритмические общества, в которых человек, формально будучи абсолютно свободным, подчиняется и является управляемым на 97 и даже больше процентов, не осознавая своего рабства. Результат мы видим в Евросоюзе, когда происходит коллективная утрата адекватности (на примере беженцев) и, соответственно, коллективная утрата жизнеспособности.

Другой пример социальной инженерии – Китай. Сегодня абсолютно правильно говорилось о системе социального кредита. Но это заведомое бесчеловечие вызовет сопротивление материала и станет, вероятно, одним из факторов циклического краха Китая.

Освоение социальных технологий в то же время позволит нам сделать русскую мечту универсальной и общеполезной. Что сейчас происходит? Происходит распад глобальных рынков на макрорегионы. Это объективная тенденция, которая видна даже в информационных рынках. Потому что цензура в новостях русского Google и в Facebook – это не цензура. Это неизбежное разделение информационных рынков, на самом деле. Если мы сумеем не уничтожить себя полностью (а ни в 1917-м, ни в 1991 годах нам уничтожить себя полностью не удалось), то наша социальная культура позволит нам как-то сохраниться.

Я понимаю, что нам не удастся уже создать свой макрорегион, это время упущено. Время болтовни об этом с 2006 года по 2014-й, отказ от Украины, который был зафиксирован, прошло. Сверхэффективный комбайн, который объединял народ и управление, разрушен этим летом, я думаю, очень надолго. Но именно слом системы открывает возможности исторического творчества, и мы сейчас можем закладывать смыслы. Сколько времени лежала в загашнике эта замечательная концепция «Россия – Третий Рим, четвертому не быть»? Но она ведь выстрелила спустя некоторое время.

Смыслы, которые сейчас закладываются, формулы, которые сейчас закладываются, могут сократить время темного периода в нашей истории, может быть, как-то его сгладить. И поэтому, хотя мечта не спасет жизни детей, но она позволит сократить то критическое время, когда старушек будут убивать на улицах городов, как это было в начале, в середине 90-х годов.

Алексей КОМОГОРЦЕВ, писатель, главный редактор альманаха «Волшебная гора»:

– Идеалы и ценности Святой Руси и вообще историческая миссия России имели и имеют свое зримое воплощение в конкретных, долгосрочных или так называемых «длинных проектах», мобилизационно-стратегических, к которым в частности можно отнести начавшееся в XVI веке освоение Сибири, или развитие в XX веке исследований по космическому пространству, в котором утверждалось как приоритет освоение ближайших к Земле планет Солнечной системы.

И то, и другое нужно рассматривать как части единого длинного проекта русской цивилизации, обязанного своим появлением на свет тяготению русского человека к абсолютному идеалу, жажде чуда, высшей справедливости, правде, служению всеобщему благу. Перечисленные базовые основы русского национального характера не претерпели, как показывают социологические замеры, кардинальных изменений к началу XXI века. Они уходят своими корневищами в далеко непростую, как может показаться на первый взгляд, русскую волшебную сказку, о которой Александр Андреевич сегодня уже говорил. Вспомним опять-таки о ковре-самолете или яблочке, бегущем по тарелочке, сапогах-скороходах, воплощенных в жизнь отчасти развитием научно-технического прогресса. Это не просто проблески гениальной интуиции народа, но глубоко укорененная в народном сознании вера в возможность и воплотимость чуда, облекшаяся впоследствии в металл конкретных проектов.

В этом свете русская волшебная сказка предстает перед нами не просто как элемент традиционной культуры, но в качестве стратегического резервуара, сохраняющего идеалы и фундаментальные ценности русского народа, глубинные проектные коды русского национального характера. Русские сказки дышат совершенно особым оптимизмом, основаны на представлении о возможном и необходимом преображении и преобразовании внутренней и внешней реальности. Вот в этом они принципиально вообще-то отличаются от сказок западноевропейских. Хочу напомнить, что в европейских сказках тоже есть образ дурака, который используется для высмеивания недостатков народа, но дурак там не преображается, в конечном итоге он остается дураком со своим дурацким поведением. А вот в русской сказке с ее героем (Иванушка-дурачок, Емеля и т.д.) происходят качественные трансформации. Из низкого состояния он переходит в состояние высокое: женится на царевне, получает полцарства. По мере прохождения сквозь преобразующее чрево сказочного сюжета, герой приобретает другой онтологический статус, нежели тот, который он имел в начале сказки. Таким образом, волшебная сказка говорит об исправлении поврежденной реальности в модусе народной мечты, народного представления о своей судьбе. Это модус победы над ситуацией и над самим собой.

Хочу напомнить, что главной причиной крушения советского проекта, как мне кажется, является отказ части советской элиты от долгосрочных проектно-мобилизационных стратегий, призванных претворить в жизнь идеалы космического масштаба, о которых грезили русские мыслители-космисты Федоров, Циолковский, Вернадский. Рассуждая о космическом будущем человечества, стратегическом будущем России, космисты связывали его перспективы не только с развитием космической техники, необходимом, но промежуточном шаге, но в первую очередь с раскрытием качественно новых психофизических возможностей человека. Центральная проблема развития, большого развития мыслилась ими, как проблема перехода человека в новое качество. Один из отцов-основателей космизма Федоров писал: «Человечеству только тогда будут доступны все небесные пространства, когда он будет в состоянии воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, потому что только тогда он будет способен жить во всех средах, принимать всякие формы». Федорову удалось облечь в философскую форму тезисы, определяющие особенности русской ментальности, укорененные в русских волшебных сказках: всеобщее делание, основанное на общинно-артельном принципе организации жизни, всемирность русской души и стремление к победе над смертью через всеобщее воскресение. Последнее стремление представлено в русских сказках сквозными образами молодильных яблок, живой и мертвой воды, оживляющей героя. Федоров мыслил все человечество, как единый родовой ствол. Идеи космизма и всеобщего воскрешения предков родились отнюдь не из-за страха смерти, но из ослепительной, а главное деятельной любви ко всем предкам рода человеческого. В такой оптике покорение космоса является всего лишь одной из необходимых, но промежуточных стадий развития человека и человечества.

Возвращение русского человека к выполнению своей исторической миссии связано с пробуждением его национального самосознания и актуализацией русских мессианских качеств. Освоение космического пространства, колонизация близлежащих к Земле планет солнечной системы, освоение Арктики, и, как уже здесь говорилось, малоисследованных подводных пространств мирового океана в наибольшей степени соответствует градусу русского мессианского накала в XXI веке. Де факто речь идет о создании механизмов альтернативной глобализации, основанной на ценностях развития как отдельного индивида, так и социума в целом.

Новый проект длинного развития должен начинаться с формирования государственной программы, направленной на актуализацию образа мечты. Не следует забывать, что все социальные процессы управляются и направляются фактором воображения и мифа, с этим надо работать. Нужно формирование новой мифологии, в том числе новой технократической мифологии развития.

Евгений ТАРЛО, президент Столыпинского клуба, доктор юридических наук:

– Разрешите, дорогие коллеги, вас поприветствовать от Столыпинского клуба. Я всегда был поклонником поэзии русско-имперской идеи, которую Александр Андреевич воплощает. Но чем отличаются столыпинцы? Мы прагматики. Практически у всех прозвучало, что «русская мечта» – это мечта о правде и справедливости. Я думаю, что даже больше: во всем мире от нас ждут не столько покорения космоса и глубин океана, сколько правды и справедливости. Хоть на Луне, хоть под водой, хоть сегодня у себя дома – правда и справедливость. Ее сейчас в мире вообще нет. То, что вытворяют Соединенные Штаты и Запад, это попрание и правды, и справедливости, и права, и международного порядка. Кто может этому противостоять? Только Россия, и от России, от русского народа ждут этой правды и справедливости.

Чертой русского народа является, безусловно, терпеливость. Русский народ очень терпелив и не меркантилен. У него нет такого свойства, что справедливость – это, дескать, когда пусть сдохнет корова у соседа, если у меня ее нет. И когда вот эту черту внушили нашим сегодня соседям, а раньше части нашего народа, то от этого и возникает проблема. Слушаешь украинцев – мечта одна, чтобы плохо было в России. Это страшная история.

Честно говоря, меня напугало выступление Константина Викторовича Семина. Я полностью согласен с тем, что если людям нечем кормить своих детей, то ни о каких мечтах речи не идет, речь идет о бунте. Тогда понимание справедливости – это сломать порядок и разрушить все. Если у человека ощущение, что нет справедливости и нет правды, ему нечем кормить детей, если его существование ниже того минимального уровня, который ему позволяет жить, то русский человек склонен к бунту. Русский бунт, как мы знаем, бессмысленный и беспощадный.

Что больше всего не любят столыпинцы? Больше всего не любят пропагандистов и дураков. Пропагандист знает ответ на любой вопрос. Вот множество вопросов, а у него один ответ: есть враг, давайте его уничтожим. У меня нет богатых родителей и семья разведенная, мама инженер. Я мусор выносил на Плющихе, когда работал студентом. И вот мне говорят, что я капиталист и что меня нужно на вилы, да?

Сегодня слово «либерализм» приватизировали те, для кого любая идеология – средство наживы. Если б была возможность, они бы приватизировали «патриотизм», что угодно другое, поскольку у них нет идеологии кроме идеологии большого хапка.

Я против того, чтоб разделять общество, чтобы оно сохранилось, чтобы малыми мерами мы предотвратили взрыв. Мы немножко переиначили лозунг Столыпина: «Нам не нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия». Нам нельзя отдавать либеральную идею предателям и пятой колонне. У нас огромное количество людей либерально-патриотических взглядов, и я их представитель. Нам нужно создавать либерально-патриотический фланг. Ведь есть очень активный класс малого, среднего бизнеса, есть большой слой самозанятых. Это миллионы активных людей, которым нужна несколько другая идеология, чем то, что сегодня есть в публичном поле.

Георгий МУРАДОВ, заместитель председателя Совета министров Республики Крым, постоянный представитель Республики Крым при Президенте РФ:

– Самое неприятное, что хочется с такой повесткой дня говорить о прекрасном, о добром, о вечном, а говорить приходится о больном. И все, что дорого нам сегодня, стало токсичным. Вы произнесли слово «Крым», а это уже токсичное слово, жуткое, от которого уже все в мире ежатся, и в России все поразбегались в разные стороны. Банки, корпорации, организации, даже государственные, к сожалению, все дальше разбегаются, ближе не становятся. Следом за ними разбегаются и те иностранцы, которые сначала хотели посмотреть на Крым как на современный Клондайк.

Стали токсичными такие слова, как «русский мир», «русский язык». Смотрите, мы три года подряд говорим на Ливадийском форуме «Русского мира», который сейчас Валентина Матвиенко ведет, о том, что нужно отработать концепцию «русского мира», потому что ее в мире либо не понимают, либо умышленно извращенно трактуют. И никто за это разработку не берется. Ну разве только в «Изборском клубе» появляются на сей счет идеи. К примеру, доклад, который выходил под руководством господина Аверьянова – это действительно ценный вклад. Но когда мы из этого сделаем концепцию, которую воспринимает наше государство и наш народ? Когда мы официально ответим на домыслы и яд, источаемый на Украине и в Прибалтике по поводу «русского мира», «русского языка»?

Мы недавно провели в Крыму очень интересное мероприятие, мы собрали «другую Украину». У нас же в Крыму украинский язык признан одним из трех официальных государственных языков. И мы решили собрать украинцев, которые ощущают себя частью русского мира. И вот они по итогам нашего круглого стола написали обращение к нашему руководству с предложением организовать централизованный орган борьбы за русскую Украину, в котором пишут: «События последних пяти лет на территории братского государства особо остро выявили необходимость активных действий по защите и развитию всего русского на Украине, аутентичного для данного региона. Нас, украинцев, захватили русофобские силы, и за это время уже создали систему русофобского государства, строящего свою идентичность на преследовании всего русского. Для борьбы с этими далеко идущими планами западного мира на уничтожение и порабощение России мы предлагаем выстроить системную работу. Историческая аналогия напрашивается сама собой: если бы в 1941 году не были созданы органы, управляющие, развивающие подполье и партизанское движение, не было бы победы 9 мая 1945 года. Наши деды не смогли бы победить гитлеровский фашизм без поддержки и координации с Большой земли действий тех, кто оказался под оккупацией. И разрушительные результаты катастрофичны по своим последствиям, они захватили уже наших русских братьев, украинцев. Более того, несистемная работа все пять лет со стороны России по украинскому направлению смогла сформировать у многих наших сторонников на Украине устойчивое мнение проигрыша России и невозможности бороться и отстаивать русское и русских. Разочарование, апатия, уныние – вот результат несистемности в борьбе за Украину все эти пять лет».

Далее вносятся конкретные предложения. В частности, они суммируются в том, чтобы собрать в рамках одного проекта всех тех, кто не на словах, а на деле будет бороться за русскую Украину, и поддержать их в этой борьбе. Основной площадкой для развития данного предложения видится именно Крым, – пишут украинцы, которые считают себя частью русского мира, – где украинская культура, язык, народность имеют статус государственных. Главная идея этого центра – формирование и поддержка русского сопротивления на Украине не для галочки, а для победы. Цель – русская Украина в союзе русских государств вместе с Россией и Белоруссией.

Вот, пожалуй, это и есть русская мечта.

Владимир ЕЛИСТРАТОВ, языковед, доктор культурологии, профессор МГУ:

– Много уныния здесь услышал: «Какой кошмар! Какой ужас!» У меня младший сын пошел в первый класс, это первый «К». Есть в этой школе, к примеру, и второй «Я». Но каждый раз, когда я за ним прихожу, я вижу эти детские лица и понимаю, что это такие «индиго», которые покажут еще, кто они такие и на что способны.

У нас нет врагов в Китае, у нас нет врагов в Индии, у нас нет врагов в Персии, мы даже с Турцией поженились уже. У нас есть один настоящий враг – это все-таки Запад. Это противостояние с Западом началось с формулы филиокве. Сначала это было в измерении богословском, но затем переместилось в область абсолютно светскую. В лингвистике очень хорошо видно это на треугольниках по модели Отец – Сын – Святой Дух. Это, например, теория лингвистической относительности. Они говорят: есть реальность, мышление и язык. Что на что влияет? 100 лет уже все спорят и никак не могут решить. Они говорят: «Язык влияет на мышление». Влияет, конечно, но, тем не менее, мы отвечаем: «Извините. Все-таки ведь мышление влияет на язык в большей степени, глубинные структуры влияют на то, как мы говорим».

Я делюсь только очень маленьким опытом. Я работаю в разных местах, в том числе на факультете иностранных языков. Вы представляете, что это за пятая колонна такая? Это девушки, которые пришли учить иностранные языки, для того чтобы работать в транснациональных корпорациях. Они ходят на переменах и поют всякие американские песни. Я им читаю какой-то курс, предположим, лексикографии и говорю: «Вот вам корень «трамп». Ну-ка, ребята, давайте изобразите мне неологизмы с этим корнем». И вся эта пятая колонна начинает мне писать неологизмы так, как будто мы с ними в XIX веке. Я недавно закончил составлять словарь языка Лескова. И вот здесь в аудитории я увидел, как будто сидят 200 «Лесковых в юбке», и через них говорит наш великий и могучий язык, через их подкорку.

А для меня что это значит? Что мы неистребимы в языковом отношении. Давайте мы перестанем уже бить себя пяткой в грудь и кричать, что у нас все плохо, что мы скоро умрем, что мы вырождаемся. Не вырождаемся мы никуда. У меня старшему сыну 27 лет, младшему 7. Я вижу, что это прекрасные ребята, намного лучше меня.

Почему англосаксы всех побеждают? Потому что они в себе не сомневаются. То же самое французы. Мое детство прошло с французами в Алжире. «Как, ты не любишь Париж?» – «Нет». – «Ты куда поедешь, когда первый раз попадешь за границу?» Я говорю: «В Пекин хочу». – «Как, ты в Париж не хочешь?» Они этого не понимают, абсолютно уверенные в себе ребята.

Мы верим в себя только в какие-то критические моменты. Мы поверили в себя во время войны. Давайте откажемся от уныния, и останемся при своем убеждении, что филиокве нам не подходит. Если мы производим будущее из прошлого, а это и есть традиционные ценности, значит, мы победим. Прогресс это же и есть филиокве: трансгендер – чудесно, транснациональные корпорации – чудесно. Они же так и живут. Они считают, что все, что в будущем, уже освящено Святым Духом. А мы с этим упорно не соглашаемся и, по-моему, на этом заседании мы чудесно с этим не соглашаемся. Пока мы не будем соглашаться, мы сильны.

Леонид ИВАШОВ, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник, доктор исторических наук:

– Первый вопрос: зачем человек на планете Земля? Все, что есть живого на планете, воссоздается здесь только с одной целью: вносить свой общеполезный вклад в поддержание гармонии живой природы. Мы, люди, не можем отличаться от того, как устроена живая природа, растительный мир, животный мир и так далее. У человечества народы – это стаи, этнокультурные цивилизации – это виды. Николай Яковлевич Данилевский показал, как развивалась история человечества. Человек через цивилизации делает историю, и каждая цивилизация уникальна. Она имеет свои функции и задачи. Каждой цивилизации дается определенный потенциал и свойство, как рыбам, акулам, китам в море, чтобы она решала определенные задачи.

Каждый культурно-исторический тип по Данилевскому имеет какую-то первооснову – культурно-цивилизационный код. Он называл это высшим нравственным смыслом, на котором только и может основываться плодотворное развитие цивилизации. Задача выявить свой код не трудная. У нас это совесть. Вовне он проявляется через справедливость. Как говорил Шарль Де Голль, «русские люди никогда не будут счастливы, зная, что где-то творится несправедливость».

Планетарные функции России – нести мир, добро и согласие народам. Мы подаем пример, что можно в рамках одной цивилизации, государства жить людям разных национальностей, религий. Сейчас Индия идет по сходному пути. Второе наше назначение: останавливать претендентов на мировое господство. Третье: указывать человечеству направление развития. Здесь говорили о русском космизме. Это действительно важный момент. 1811 год: капитан русской артиллерии Засядько рисует маршруты межпланетных путешествий. Что ему, капитану, не хватало? Он вошел в историю как создатель реактивной артиллерии, но он хотел долететь до планет. Другой пример: американец Армстронг упомянул, что русский исследователь Кондратюк здорово помог им с высадкой на Луну, потому что произвел расчеты маршрута. Стали его искать. Кондратюк – это прапорщик, который воевал в Первой мировой, сбежал от белых, потом от красных, сидел где-то на чердаке и делал эти расчеты.

Или возьмем мирный атом. Бомбу создали, мы повторили создание бомбы, но тут же развернули человечество на мирный атом. Посмотрите речь Сталина на XIX съезде партии, куда он разворачивал человечество.

Говоря о руководящей национальной идее, она не может быть выражена каким-то одним понятием, тем более что есть внутренняя идея, а есть обращенная вовне геополитическая идея. Я так формулирую: Россия – это интеллектуально-нравственная держава справедливости и чести. Региональная идея России – геополитический центр Евразии или большой евразийской цивилизации. В истории у нас было в сущности две цивилизационных государственных доктрины: Третий Рим и евразийство. И всегда, когда такая ведущая цивилизационная доктрина реализуется государством – мы совершаем какой-то исторический прорыв, одерживаем победу.

Александр ПРОХАНОВ:

– Русская идея, как мы сегодня убедились, это купол, это объем, который вмещает в себя бесконечное количество самых разных проявлений, каждое из которых стремится к улучшению мира, к его преображению, к его светоносности. Русская идея – это такой снаряд, это такой стартовый двигатель, который позволяет русскому народу переноситься через самые чудовищные и страшные периоды своей истории. Это снаряд, который позволил русским людям освоить гигантские пространства. Это энергетическая сила, которая движется до наших дней из таинственной глубокой древности, сила, сотворившая, может быть, землю.

Наше сегодняшнее заседание носит на первый взгляд академический характер. Мы пытались найти дефиницию, найти определение русской мечте. Однако этот разговор имеет и значимый прикладной характер. В сегодняшнее во многом унылое и опасное время, когда назревают взрывы, когда падает интенсивность развития, русская мечта является верой, является той таинственной силой, которая перенесет нас и через эти пороги. Русский верблюд пролезет через это узкое игольное ушко.

Русская мечта сильнее, чем стол, накрытый яствами. Ленинград умирающий от голода выстоял, потому что у него была русская мечта. Мне кажется, что если мы, Изборский клуб, и никто другой, – просто нет сегодня больше в России таких имперско-патриотических, державных центров, – сумеем сформулировать эту концепцию и идеологию русской мечты, это будет продукт, которым сможет воспользоваться любая патриотическая политическая сила. Ей может воспользоваться и «Единая Россия», которая, к сожалению, по-прежнему является деидеологизированной партией, служа воспроизведству власти на каждом ее этапе. Это очень важная функция, но нет штаба, в котором рождается потрясающий огнедышащий образ будущего. Этой мечтой могут воспользоваться коммунисты, потому что, к сожалению, налицо угасание, остывание коммунистического проекта сегодня.

Такой продукт был бы нужен сегодняшнему обществу. Я благодарю вас за эту интеллектуальную атаку. Мы будем и впредь работать над этой темой – темой русской мечты, потому что, повторяю, весь изборский процесс, которым мы занимаемся уже не один год, это по существу создание идеологии, философии, а может даже и вероисповедания, имя которому русская мечта.