Тема торговых войн и споров стала в последние недели особенно актуальна, что даёт повод сказать несколько слов о содержательных проблемах ВТО.
Поскольку все говорят о торговле, но не говорят о реальных проблемах, которые за ней стоят.
Прежде всего, даже не буду спорить: при прочих равных условиях, снижение торговых барьеров позволяет повысить общую эффективность экономической системы. Тут даже объяснять ничего не нужно. Но вот дальше начинаются проблемы. Дело во том, что из того, что полученный в результате снятия барьеров дополнительный ресурс, можно разделить по справедливости, вовсе не следует, что он в реальности будет так разделён. А если кто-то обижен, он начинает сопротивляться. В том числе, защищая свой рынок.
Примеров этому не счесть, можно упомянуть только импортозамещение в России. Но это, если так можно выразиться, дела житейские, с которыми можно бороться путём переговоров и у которых (теоретически, во всяком случае) есть рациональное решение. А бывают ситуации совсем другие. Например, в нынешней ситуации главной проблемой является то, что на протяжение многих десятилетий во всём мире стимулировался совокупный спрос. Причём в разных странах он стимулировался совершенно по разному.
Можно привести пример. Для того, чтобы заполнить российский рынок, западным компаниям вообще не нужны инвестиции. Достаточно чуть-чуть уменьшить показатели складских запасов. Иными словами, для них поставки на территорию России практически бесплатны, нужно учитывать только логистические затраты. И конкурировать с ними российские компании не могут по определению. Для того, чтобы такая конкуренция была возможна, российским компаниям нужно либо получить доступ на западные рынки (а они закрыты самыми различными способами), либо же необходимо, чтобы резко сократился их, западный, рынок. Ну, или, нужно защищать свой собственный рынок, что запрещено правилами ВТО.
Как ни странно, на сегодня актуален именно вариант сокращения западных рынков. Они построены на колоссальном стимулировании частного спроса и по мере того, как этот инструмент работать перестанет, их объём будет существенно сокращаться. Ну а там пойдут и спросовые ограничения. Совершенно очевидно, что это вызовет резкое ужесточение конкурентной борьбы, в том числе и на наших рынках. И отечественных производителей придётся защищать, в том числе достаточно жёстко.
Более того, не очень понятно, как вообще смогут существовать современные компании в условиях падения спроса в разы (а по некоторым направлениям — и на порядки). В нашей стране, которая пережила несколько сильных экономических стрессов, ситуация более или менее известна, по мере падения спроса соответствующий товар просто переходит из категории «ширпотреба» (с минимальной торговой наценкой) в категорию «лакшери», в которой наценка может достигать сотен процентов. Но это радикально меняет и модель торговли, и поведение рынков,и, к слову, модель производства. И далеко не все вещи можно так продавать (например, пищевая промышленность так вообще работать не может).
Всё это создаёт объективную картину, на фоне которой развиваются торговые споры. Руководство отдельных стран прекрасно понимает, что в таких условиях, для того, чтобы уменьшить риски для населения, нужно восстанавливать собственное производство по большой номенклатуре продукции, что сегодня требует снятие ограничений ВТО. К нашему правительству, разумеется, это вообще не относится, ну так оно о российской экономике и не думает вообще.
Трамп просто занялся этой проблемой самым первым и ему было это сделать легче всего, поскольку вся система бреттон-вудских институтов и стоящих за ней бенефициаров ему глубоко враждебна. Все остальные могли и получить за свои выходки. Собственно, и Трамп тоже получил, но отбился. И теперь активно продолжает свою политику, которая, с учётом вышесказанного является абсолютно разумной и адекватной. Другое дело, что представители упомянутых институтов всё время пытаются это опровергнуть.
Падение совокупного спроса до равновесных (то есть сбалансированных с реально располагаемыми доходами) показателей существенно изменит всю систему производства и торговли. Сегодня никто в мире (даже промышленность Кубы или КНДР) не умеют работать в ситуации отсутствия поддержек спроса. И начинающийся кризис в этом смысле станет тем фактором, который принципиально изменит и производство, и рынки. И пока мало кто может сказать, как они будут выглядеть лет через 15-20. Впрочем, в этом направлении практически вообще никто не думает.
При этом совершенно не исключено, что по мере того, как мировая экономика начнёт выходить из кризиса, механизмы, типа ВТО, начнут появляться снова. Но в отличие от ВТО (которая имманентно привязана к эмиссионному центру доллара в рамках бреттон-вудской системы), новые модели снятия торговых барьеров будут устроены совершенно иначе. Впрочем, до этого ещё нужно дожить. А пока перспектива состоит в том, что система ВТО будет разрушать и чем дальше, тем быстрее. И противостоять этому процессу практически невозможно, под ним лежат абсолютно объективные процессы.
При этом совершенно не исключено, что по мере того, как мировая экономика начнёт выходить из кризиса, механизмы, типа ВТО, начнут появляться снова. Но в отличие от ВТО (которая имманентно привязана к эмиссионному центру доллара в рамках бреттон-вудской системы), новые модели снятия торговых барьеров будут устроены совершенно иначе. Впрочем, до этого ещё нужно дожить.
А пока перспектива состоит в том, что система ВТО будет разрушаться и чем дальше, тем быстрее. И противостоять этому процессу практически невозможно, под ним лежат абсолютно объективные процессы.
