Андрей ФЕФЕЛОВ. В связи с новым обострением конфликта между США и Ираном, поводом для которого стал сбитый иранцами беспилотник, всё чаще задаётся и обсуждается вопрос о том, возможно ли вторжение американцев и их союзников в Иран, возможно ли в ближайшее время начало масштабной войны между двумя этими странами. Ведь это будет война, в которой никто, включая Россию, не сможет остаться в стороне. Тем более, что в ряде западных масс-медиа прошла информация о том, что президент США Дональд Трамп даже отдал приказ атаковать Иран, но отменил его буквально за считанные минуты до начала операции. Не приучают ли нас тем самым к мысли сначала о возможности, а затем — и о неизбежности такой войны?
Шамиль СУЛТАНОВ. Ответ на эти вопросы я хотел бы начать с констатации того, что сбитый беспилотник является не причиной, а следствием ухудшения отношений между Вашингтоном и Тегераном, которые обострились в связи с победой Дональда Трампа на президентских выборах 2016 года в США. Трамп обещал выйти из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по Ирану, который 2 апреля 2015 года был подписан в Лозанне официальными представителями Ирана, РФ, США, КНР, Соединённого Королевства, Франции, Германии и Европейского Союза, — и сделал это, как только ему представилась такая возможность. Буквально через несколько дней после своей инаугурации он ввёл новые санкции против Ирана, а 8 мая 2018 года он заявил, что Соединённые Штаты выходят из СВПД, поскольку эта «атомная сделка», заключённая при Бараке Обаме, — не в интересах США и не препятствует Ирану продолжать разработку ядерного оружия… 21 мая того же года госсекретарь США Майк Помпео огласил фактически ультиматум Тегерану из 12 пунктов, где, помимо собственно ракетно-ядерных ограничений, были прописаны такие вещи, как прекращение поддержки шиитских движений за пределами Ирана, вывод иранских вооружённых формирований из Сирии, освобождение всех граждан США и так далее.
Никто из участников СВПД позицию США не поддержал и их примеру не последовал. Сами иранцы заявили о том, что после такого оскорбительного демарша они также считают себя свободными от ряда обязательств по этому соглашению, но, тем не менее, международному соглашению этому они остаются привержены и будут продолжать его соблюдение — так сказать, откликаясь на просьбу европейцев, Китая и России.
Так продолжалось до мая нынешнего года, когда в Персидском заливе были атакованы четыре танкера, и Соединённые Штаты обвинили в этом Иран, грозя начать военные действия. В Тегеране свою причастность к данным инцидентам категорически отвергли, после чего события стали развиваться в рамках известной стратегической игры «Цыплёнок», когда каждая из сторон повышает ставки, и проигрывает тот, у кого не выдерживают нервы и кто первым выходит из этого противостояния. Тогда все тяготы поражения ложатся на него одного.
В конце мая американцы как будто пошли на попятную, когда Трамп заявил, что он, в общем-то, совсем не собирается воевать с Ираном или сменить политический режим в Тегеране, а желает только улучшить условия «атомной сделки», в том числе — для пользы самого Ирана. Речь, мол, идёт только о том, чтобы не допустить превращения Ирана в державу, обладающую ядерным оружием. 1 июня последовало сенсационное заявление госсекретаря США Майка Помпео, который заявил, что Соединённые Штаты готовы начать переговоры с Ираном без всяких предварительных условий. То есть о выполнении прошлогоднего ультиматума речь уже не шла.
Однако иранцы почувствовали эту слабину и ответили в том духе, что не намерены вести отдельные переговоры с США, когда есть прекрасный СВПД, признанный всем международным сообществом, к выполнению которого американская сторона может вернуться. То есть в Тегеране поняли, что пойти до конца их вашингтонские «партнёры» не решатся, что у них немного трясутся поджилки.
Происходит это, прежде всего, потому, что в следующем году пройдут очередные выборы президента США, а любая более-менее серьёзная и длительная война, да ещё с массовыми жертвами, очень непопулярна в американском обществе. И если действующий президент США сейчас отдаст приказ атаковать Иран, и ему не удастся добиться быстрой победы малой кровью, а лучше — совсем без крови, то он, скорее всего, просто не будет переизбран.
В этой связи сразу вспоминается Джимми Картер, который тоже должен был переизбираться в 1980 году, но в апреле случилась известная операция «Орлиный коготь», которая вместо освобождения заложников из американского посольства в Тегеране завершилась полным провалом. И Картер в значительной степени из-за этого проиграл выборы Рональду Рейгану. А для Трампа переизбраться в 2020 году крайне важно, потому что если этого не случится, то на него обрушится целый ряд, так сказать, преследований, в том числе — и уголовного характера…
Кроме того, в Иране, как и во всём мире, прекрасно знают, что внутри США, внутри американской элиты сейчас нет единства по поводу того, что делать дальше. Пентагон категорически против войны с Ираном, поскольку там считают — и вполне обоснованно, — что эта война будет длительной, а шансы на победу — минимальными. Для начала наземной операции против Ирана, американцы должны сосредоточить группировку численностью приблизительно в 130-150 тысяч военнослужащих. А сейчас на всём Ближнем Востоке, включая Ирак, Катар, Турцию и т.д., у них не более 60-70 тысяч. Значит, нужно перебросить туда ещё столько же, а это не такое простое дело. Если вспомнить операцию американцев против Саддама Хусейна в 2003 году, то американцы готовились к ней полтора года. Полтора года подтягивали силы, создавали резервы, договаривались с союзниками и т.д. Силы вторжения тогда составили в целом более 100 тысяч человек — и то без подкупа иракского генералитета победа была бы под очень большим вопросом. А ведь Иран сегодня с военной точки зрения намного сильнее Ирака образца 2003 года, и там в четыре раза больше населения. Поэтому все заявления со стороны США, что вот-вот «мы ужо им покажем, этим иранцам!», — несерьёзны, за ними в действительности ничего не стоит.
Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть США сейчас к большой войне против Ирана не готовы?
Шамиль СУЛТАНОВ. Да, не готовы. Но и отступать они не собираются. Поэтому, можно сказать, события пошли по второму кругу. 13 июня в Оманском заливе произошла новая атака на танкеры, в которой американцы опять обвинили Иран, и опять Иран эти обвинения отверг. То есть эта игра в «Цыплёнка», у кого нервы крепче, — она продолжается, и, похоже, что американцы здесь проигрывают. Взять хотя бы ситуацию с ударным беспилотником Global Hawk, сбитым иранцами 20 июня. В США утверждают, что атака произошла в международном воздушном пространстве, а иранцы — что этот дрон пересёк их границу в провинции Хормозган. Более того, они добавляют, что сбитый беспилотник сопровождался американским разведчиком-истребителем, который они также могли сбить, но не стали этого делать, чтобы не было обострения, поэтому ограничились только беспилотником. А ведь Global Hawk — это не какая-то детская игрушка, которая на руке помещается. Это большой самолёт, предназначенный для нанесения бомбовых ударов, стоимостью, кажется, больше ста миллионов долларов. То есть такой пощёчины США не получали уже давно. И всем была интересна их реакция. Потому что любой вариант ответа был не в их пользу. Если Трамп начинал войну в условиях, когда американцы к этой войне не готовы и её не хотят, то он проигрывал. А если Трамп воевать не начинал, то проигрывали — психологически и политически — Соединённые Штаты. Трамп войну не начал. И все эти сказки по поводу того, что он сначала отдал приказ начать бомбардировку Ирана, а потом передумал и отменил этот приказ, чтобы не было множества человеческих жертв, — на мой взгляд, не имеют никакого значения. Трамп не стремился к каким-либо военным операциям. Иначе к ним бы шла реальная подготовка. То есть к территории Ирана нужно было подтянуть огромные силы. А здесь ограничились тем, что вроде отдали приказ подтянуть АУГ во главе с авианосцем «Авраам Линкольн» в Персидский залив, но он туда даже не дошёл. Потом было заявлено, что американцы перебросят на Ближний Восток несколько десятков тысяч своих военнослужащих. Перебросили только тысячу человек, то есть чисто символический контингент.
Поэтому я исхожу из того, что никакого ночного совещания относительно удара по Ирану не было, а вся информация по этому поводу — просто некий вариант для того, чтобы сохранить лицо при выходе из данной ситуации, да ещё и представить Трампа в образе некоего миротворца.
Но проблема остаётся. Потому что сейчас США оказались в таком положении, что они проиграли в Сирии, проиграли в Северной Корее, проиграли в Венесуэле… Весь мир это видит и, соответственно, меняет своё отношение к Америке. Поэтому в Вашингтоне должны что-то предпринять. Что конкретно это будет и когда, пока точно сказать нельзя. Более того, если спросить об этом, предположим, у соответствующих специалистов в самом Вашингтоне, то они наверняка тоже пожмут плечами, поскольку этого ещё не знают. То есть здесь стоит большой знак вопроса. Но это будет не война против Ирана, совершенно точно.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Хорошо, США не готовы и не готовятся к войне с Ираном. А что же тогда случилось с этими танкерами в Оманском заливе 13 июня? Кто их атаковал? Ведь, собственно говоря, все полагали, что эта атака предпринята с целью создания повода для войны, что это провокация типа Тонкинского залива. Но если такая провокация была не нужна американцам для развязывания войны, то кому она была нужна?
Шамиль СУЛТАНОВ. Во всяком случае, в рамках вот этой стратегической игры «Цыплёнок», о которой я уже сказал, иранцы продемонстрировали, что полностью готовы к дальнейшей эскалации событий. Ведь они сбили американский супердрон, они поддерживают хуситов в Йемене, которым поставили свои беспилотники и тем самым помогли нанести удары по аэропортам в Саудовской Аравии. То есть они постоянно показывают американцам, что готовы к любому варианту дальнейшего развития событий, как бы говоря американцам: «Мы готовы, сможете ли вы сделать ответный шаг?» И вот уже второй раз подряд оказывается, что американцы к дальнейшей эскалации конфликта не готовы.
Надо сказать, что Иран очень умело ведёт эту игру. Ведь пока там никто не погиб, ни один человек. И американская версия о всплывающих магнитных минах, при помощи которых были повреждены танкеры 13 июня, — она далеко не случайна. Ведь если иранцы имеют возможность насытить акваторию Персидский залив такими минами, то любое выдвижение туда американского флота окажется для США безвыходной ловушкой. Поэтому я не исключаю варианта, при котором атаку на танкеры 13 июня действительно провели какие-то связанные с Ираном вооружённые формирования. Они тем самым как бы говорят: «Эй, ковбои, давайте проверим, чьи нервы крепче!» И оказывается, что у иранской стороны нервы как минимум ничуть не слабее, чем у американской.
Андрей ФЕФЕЛОВ. Какими, на ваш взгляд, могут оказаться последствия нынешнего американо-иранского конфликта для США и для всего мира?
Шамиль СУЛТАНОВ. Ещё лет девять тому назад те правящие США круги, которые сейчас известны, как Deep State, «глубинное государство», приняли решение постепенно уходить с Ближнего Востока и сконцентрироваться на противостоянии с Китаем. Но сейчас Америка, благодаря Трампу, вновь оказывается чрезвычайно сильно вовлечённой в ближневосточные дела. То есть американцы, условно говоря, должны вести войну сразу на нескольких фронтах: на Ближнем Востоке, с Китаем и с Россией. Со стратегической и геополитической точек зрения это абсолютно проигрышный вариант.
Поэтому сейчас все противники Трампа объединяются против него, утверждая, что 45-й президент США действует против национальных интересов Америки и представляет собой чуть ли не главную угрозу для её безопасности. Ещё раз скажу о том, что в Соединённых Штатах уже фактически началась новая президентская гонка, и на старте Трамп уже проигрывает. Он проигрывает Джозефу Байдену 10 пунктов. Если бы сейчас началось американское вторжение в Иран, то уверен — сразу на улицы Вашингтона, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и других городов США вышли бы десятки или даже сотни тысяч людей, протестуя против этой войны. И протесты бы шли по нарастающей, дело могло дойти и до импичмента, о котором мечтают демократы в американском конгрессе.
Поэтому Трамп так осторожничает и не принимает какого-то окончательного решения относительно Ирана.
Всё это ведёт, конечно, к дальнейшему системному снижению авторитета США на международной арене и к уменьшению их реального геополитического потенциала. Когда в этом процессе количественные изменения приведут к качественным сдвигам, сказать трудно, но, на мой взгляд, это может произойти достаточно быстро.
