— Сергей Юрьевич, вы недавно вернулись из поездки в Китайскую Народную республику, где вместе с представителями Изборского Клуба приняли участие в семинаре с экспертами Института Финансовых Исследований Народного Университета Китая. Насколько известно из китайской прессы, на нём обсуждались возможности углубления российско-китайского финансового и экономического сотрудничества. Кроме того, в ходе поездки вы провели ещё целый ряд контактов на высоком уровне с представителями китайских ведомств, включая вице-председателя КНР Ван Цзишаня, занимающего в китайской иерархии вторую властную позицию. С учётом того, что сейчас в ЮАР прошла встреча глав государств БРИКС, как вы можете охарактеризовать содержание вашей поездки и общей динамики российско-китайских отношений?
— Несомненно, наше сотрудничество с КНР приобретает всё большее стратегическое значение. Поэтому состоявшийся семинар был посвящён поиску новых и углублению уже существующих форм двустороннего экономического и финансового сотрудничества с акцентом на расширение инвестиционных программ и сопряжения наших финансовых систем в ближайшем будущем. В частности, мы работали над совместным докладом о состоянии и перспективах российско-китайского экономического сотрудничества, подготовленным группой российских и китайских экспертов. Значение данной работы заключается в том, что впервые удалось достичь публичного консенсуса с уполномоченными китайскими экспертами по широкому кругу нерешенных до сих пор проблем двустороннего и многостороннего сотрудничества. В том числе, в докладе зафиксирована необходимость: снятия торговых барьеров в отношении импорта Китаем российской продукции, включая зерно и другие сельскохозяйственные товары; прекращения использования доллара во взаимной торговле и скорейшего перехода на расчёты в национальных валютах с использованием национальных платёжных систем; создания совместных специализированных банков и институтов развития с целью финансирования взаимной торговли и совместных инвестиционных проектов; формирования наднациональных консорциумов для строительства объектов инфраструктуры, создания коридоров развития, производства сложной высокотехнологической продукции.
— Это была преимущественно научно-теоретическая работа или же вы уже подошли к практическим моментам по этому направлению? В частности, китайское руководство как-то реагировало на ваши предложения?
— Должен сказать, что обоснованные в докладе предложения были представлены российским и китайским руководителям самого высокого уровня, отвечающим за вопросы экономического сотрудничества, а также направлены главам государств. На встречах с китайскими партнерами были обсуждены проблемы развития российско-китайского сотрудничества в условиях объявленных США санкций против России и торговой войны с КНР. Они высоко оценили проделанную экспертами работу и высказали предложение о ее продолжении, включая подготовку докладов по актуальным проблемам экономического сотрудничества для глав государств. Некоторые из моих собеседников весьма критически отзывались о недружественной и непредсказуемой политике Трампа. Мы говорили о необходимости отказа от доллара и евро во взаимной торговле, чтобы оградит наше сотрудничество от угроз со стороны США, злоупотребляющих своей финансовой гегемонией в мире; об открытии китайского финансового рынка для российских заёмщиков, создании совместных специализированных банков для финансирования взаимной торговли и совместных инвестиций.
Китайские руководители подчеркивали огромное значение сотрудничества с Россией для сохранения мира и стабильности. В условиях развязанной США гибридной мировой войны наши с КНР интересы в сохранении мира совпадают. Мы развиваем евразийскую интеграцию на основе взаимовыгодного сотрудничества. В поставленной главами России и Китая цели сопряжения ЕАЭС и инициативы «Единый пояс – единый путь» мы видим решение задачи строительства Большого евразийского партнерства, китайцы говорят Сообщества единой судьбы человечества.
— Несомненно, радует тот факт, что вашей работе на китайском направлении китайская общественность и китайское руководство придает такое большое значение. Ведь дальнейшее сближение наших двух стран гарантирует военно-политическую и стратегическую безопасность, создавая условия для ускоренного экономического прогресса. Но не кажется ли вам, что наличие товарооборота в 100 млрд. долл. и инвестиций порядка 15 млрд. не соответствует потенциальным возможностям Китая и России?
— Именно это мы и стремимся сейчас решить в ходе контактов с нашими китайскими партнерами. Дело в том, что крупные инвесторы из КНР боятся включения в санкционные списки США, если они начнут активно работать в России. Следовательно, мы должны сейчас создать такую систему, которая не может быть подвергнута подобным «нападкам». Я имею в виду создание двустороннего инвестиционного канала или фонда, который за счёт целевых кредитов осуществлял бы финансирование наиболее важных для обеих стран проектов.
— А в чём состоит главное препятствие для перехода на расчёты в национальных валютах?
— Прежде всего, это инерция взаимоотношений крупных корпораций, которые продолжают вести расчёты в долларах. В результате текущий объём операций в национальных валютах остаётся недостаточным для формирования устойчивого рынка. При этом со стороны регуляторов созданы необходимые условия для открытия счетов в национальных валютах и использования национальных платёжных систем для осуществления операций. Решение данной проблемы видится в переводе продаж поставляемой в Китай российской нефти на рубли, а экспортируемой в Россию китайской продукции — на юани. Это даст необходимый импульс для быстрого перехода взаимной торговли на национальные валюты в условиях нарастающих рисков использования доллара и евро. Это позволило бы не только уйти от угроз американских санкций, но и исключить использование криминальных схем вывода экспортной выручки в оффшоры. Для проведения этих операций могут использоваться национальные платежные системы и независимые от США банки, в том числе — находящиеся под их санкциями.
— И последний вопрос. В сенате США недавно состоялись слушания по вопросам отношений с Пекином. Сенатор Марко Рубио, одна из важнейших фигур в протрамповской части республиканской партии и госсекретарь Майк Помпео объявили, что Китай является важнейшим стратегическим противником Соединенных Шатов, поскольку он мешает создать систему глобального проамериканского управления. Такое стратегическая установка не может пройти мимо внимания высшего руководства КНР. Не кажется ли вам, что такой подход Вашингтона к отношениям с Пекином и ситуация определенной нормализации российско-американских отношений после Хельсинкской встречи Трампа и Путина создает новые условия для действия нашей дипломатии и нашего бизнес-сообщества?
— Полагаю, что интенсификация взаимодействия Китая и России в рамках БРИКС и ШОС даёт полный ответ на такой вопрос. Могу также отметить изменившуюся за последнее время позицию китайской стороны, которая от созерцания антироссийских санкций переходит к готовности совместно противостоять им, что создает благоприятные условия для осуществления высказанной Президентом России идеи Большого Евразийского партнерства. Но главное для нас — это освоение и использование китайского опыта управления экономикой с целью выхода на темпы роста ВВП в 7-8% ежегодно. Китайские товарищи не могут понять, зачем мы следуем замшелым либертарианским клише и тупо выполняем рекомендации МВФ. При этом, имея столь богатый исторический опыт, не желаем учиться ни на своих, ни на чужих ошибках, а также брать на вооружение прогрессивный опыт. Они его не навязывают, подчеркивая, что строят социализм с китайской спецификой и все еще остаются развивающейся страной. Но в действительности они создали самую прогрессивную в мире систему управления развитием экономики, сочетая планирование с рыночной самоорганизацией, подчиняя при этом частнопредпринимательскую инициативу задачам подъема общественного благосостояния на основе роста объемов и повышения эффективности производства. Полвека назад передовые советские и американские ученые-экономисты предлагали своим руководителям пойти по пути конвергенции рыночной экономики и централизованного планирования. Проживавший в то время в США известный русский мыслитель П.Сорокин пророчески предвидел появление системы управления, сочетающей преимущества того и другого, а также свободной как от язв капитализма, так и перегибов советской диктатуры пролетариата. Он назвал такой гипотетический строй интегральным. Используя этот термин, я говорю о новом мирохозяйственном укладе, который сочетает частную собственность в конкурентных отраслях и государственный сектор в финансовой, природно-ресурсной, оборонной и инфраструктурной сферах. Централизованное стратегическое планирование и рыночную конкуренцию. Государство в этой системе интегрирует различные социальные группы и интересы на основе подчинения регулирования экономики целям роста общественного благосостояния на основе всемерного стимулирования инвестиционной активности. Наряду с КНР институты этого нового мирохозяйственного уклада осваивают Индия и страны Индокитая, его элементы мы видим в денежно-промышленной политике ЕС, частно-государственном партнерстве в Японии и Ю.Корее…
К сожалению, и у нас, и у американцев до сих пор торжествует догматический подход. Советское руководство не смогло выйти за пределы марксистских догматов о недопустимости частной собственности и наемного труда и не справилось с вызовами научно-технической революции, требующей раскрепощения творческого потенциала людей в хозяйственной деятельности. Сегодня под надзором МВФ руководители наших экономических ведомств продолжают политику рыночного фундаментализма, несовместимую с задачами опережающего развития экономики, поставленными Президентом России. Я бы отправил наших министров на стажировку в Китай, чтобы они поняли, как нужно развивать экономику в современных условиях. Ведь мы можем расти не меньшими темпами, имея гигантский ресурсный потенциал, загруженные лишь наполовину производственные мощности, квалифицированные трудовые ресурсы, значительная часть которых работает сегодня за рубежом. Для этого надо отказаться от примитивной догматики Вашингтонского консенсуса и перейти к прагматичной политике, нацеленной на рост инвестиций в расширение масштабов и повышение эффективности производства нужных обществу товаров.
На мой взгляд, это станет лучшим ответом Вашингтону, лелеющему агрессивные замыслы как против России, так и против Китая.
