Изборский клуб хорошо известен как собрание видных интеллектуалов и общественных деятелей консервативно-патриотического направления. Однако у ИК есть и важное культурное измерение — поэтическое, художественное, песенное. Последнее особо интересует. Так, Александр Проханов знает десятки уникальных фольклорных песен, и изредка может исполнить в соответствующей обстановке. Один из видных «изборян» в одной из своих ипостасей поёт метафизическую эстраду в проекте «Бетельгейзе». Дискография Захара Прилепина — соответственно, в дуэте с РИЧем и с группой «Элефанк» — насчитывает уже шесть пластинок. «Изборский» художник Василий Проханов — автор-исполнитель колоритных, полнокровных песен.
Наконец, в музыкальной сфере ярко заявляет о себе исполнительный секретарь Изборского клуба, директор Института динамического консерватизма, философ и поэт Виталий Аверьянов. (Не исключаю, что про кого-то просто не знаю: может статься, без культурной составляющей в «изборцы» вообще не берут). Три года назад им был представлен диск «25 песен» в условно бардовской стилистике — гитара и голос. «Русская идея» — основательная студийная работа с аранжировками, привлечёнными музыкантами и хорошим эфирным потенциалом для ряда радиостанций, если бы они были озабочены поиском нового и интересного, а не дежурным заполнением времени между рекламными блоками. И доступность этих песен вовсе не означает некоей прямолинейной простоты. Игра идёт по-крупному. «Песня — это живое существо с глазами, которое видит нечто такое, чего мы здесь не видим. С нею нужно общаться, обмениваться, петь её и давать ей петь нас», — тонко замечает Аверьянов.
«Русская идея» сложилась из произведений трёх временных циклов — начало девяностых, начало двухтысячных и 2015 — 2017 гг. Хотя Виталий Аверьянов отмахивается от альбомного определения, однако сложно признать просто сборником цельную пластинку, продуманную от оформления (карты Тартарии, вариант мезенской росписи с её всеобъемлющим символизмом) до драматургической выстроенности номеров, даже с интерлюдией в финале между программным «Уголком» и самой значительной композицией, одноимённой диску, 12-минутной «Русской идеей». Да и самоназвание жанра интригует, с учётом того, что никакого ядовитого оккульта здесь нет и быть не может. (Поневоле заподозришь автора в лукавстве, тем более родитель герметики, как известно из мифологии, в этом специализировался (шутка)). К тому же, как оказалось, «герметичный шансон» открыт и всеяден, включает в себя элементы бардовской песни, фолка, кантри, софт-рока, но действительно «ни к чему из этого он не сводится». По мне, в последующих часах песен есть смысл двинуться в сторону таких серьёзных дел, как прогрессивный рок или этно-электроника.
Тут же соцветие жанров — сказка, прибаутка, частушки, баллады и практически зонги. И броские строки, интеллектуальные провокации, мудрые мысли, интересные аллюзии.
В альбоме хватает политики, но это всё что угодно, только не пропаганда и агитация. Включая «Наказ Путину», который одни сочли предвыборной апологией нынешнего хозяина Кремля, а другие — чуть ли не антипутинским выпадом. Глобально говоря, промахнулись и те, и другие.
Как ни странно, но обращение к русской идее на отечественной поп-сцене — довольно редкая история. На ум приходят жестокий номер проекта «Лёд 9» с альбома «Искушение святого простолюдина» да гримаса Шевчука с пластинки «Мир номер ноль»: «Я в лесу вчеpа видел pусскую идею, шла с веpёвкой на шее между спиленных сосен». Так что Виталий Аверьянов вполне выступает первопроходцем. И может позволить себе любые ходы.
«Мы говорим о примирении цивилизации с народным началом. Мы чувствуем, что обе стороны должны наконец понять друг друга, должны разъяснить все недоумения, которых накопилось между ними такое невероятное множество, и потом согласно и стройно общими силами двинуться в новый широкий и славный путь», — провозглашал Достоевский в своём представлении русской идеи. У Аверьянова народное начало и фактор цивилизации по-настоящему «встречаются», и здесь это не удобные бирки для самозванных народников и патентованных цивилизаторов, но серьёзное синтетическое делание. Словом то, что Виталий Аверьянов именует динамическим консерватизмом.
«Русская идея» — необычный сплав политического жеста, философского осмысления и культурного высказывания. Это диск‑матрёшка, он обращён к разным уровням реальности, посему за Русской идеей неизбежно возникает Русская тайна. Как писал Юрий Мамлеев: «…Россия скрывает в себе иную Россию, идея России идёт в глубь самой себя. Но как бы фантастически по-иному она ни раскрывалась в своих уходящих вдаль, убегающих внутрь глубинах, она остаётся всегда той же неизменной Россией».
