— Михаил Геннадьевич, мировые экономисты считают, что если ослабнет господдержка экономик ведущих стран, мир вновь ожидает кризис. Вы согласны?
— Действительно, кризис крайне вероятен — хотя бы потому, что он перешел в открытую фазу в начале 2020 года: напомню, что экономический спад в США превысил 32,9 процента, в Великобритании он превысил 20 процентов, спад в Евросоюзе составил 15 процентов, и если кто-то считает недостаточным этот спад, то, простите, что он считает кризисом и о каком кризисе он говорит?
— Разделяете ли вы мнение, что Россия переживает падение экономики лучше, чем крупные державы?
— Конечно, Россия на этом фоне, по официальным цифрам Росстата, выглядит прекрасно — у нас спад экономики официально составляет 8 процентов за II квартал этого года, но к этим данным нужно относиться, как мы обычно относимся к российской статистике: то есть когда говорят, что у нас инфляция, скажем, 3 процента, то надо ее умножать на два — два с половиной, когда говорят о реальном прожиточном минимуме, то его нужно также умножать на два. И Bloomberg летом этого года как раз писал, что в России во втором квартале 2020 года экономический спад составил 16 процентов, то есть даже чуть больше, чем в Евросоюзе.
Если говорить откровенно, экономика России по этим данным выглядит ужасно — мы единственная страна, которая не оказывала своим гражданам серьезной, а вернее, значимой поддержки своим гражданам и своему бизнесу. Да, действительно, были отсрочки по выплатам налогов и взносов бизнесу, были выплаты семьям по 10 тысяч рублей на ребенка, но 10 тысяч — это даже не прожиточный минимум, и не стоит забывать, что в семье могли быть и взрослые, которые были лишены средств к существованию, но это связано не с глубиной экономического кризиса, а с глубиной социально-политического кризиса — если быть точным, с некой враждебностью государства к гражданам.
— Почему поддержка прекратилась, на ваш взгляд? Что скрывать — многие родители вполне ожидали от государства еще одной выплаты на детей в размере 10 тысяч.
— Власти полагают, что если людей «выпустили на улицы», то они уже сами могут зарабатывать себе на пропитание. Если академик Сергей Глазьев говорит, что у нас за 25 лет в стране построен блатной феодализм, то ничего удивительного — при феодализме же никакой социальной поддержки не бывает: не убивают вас — и хорошо.
— Но не так давно граждане узнали об идее возможного введения государством базового безусловного дохода для граждан — ее озвучил бывший премьер Дмитрий Медведев. Насколько серьезно это заявление, ведь говорит отнюдь не последнее лицо, хотя уже и не второе в государстве, но руководитель той же правящей партии?
— Просто Дмитрий Медведев увидел, что впереди выборы, и решил сказать людям что-то приятное. А вообще, я пока не знаю, к каким словам из уст руководства страны можно относиться всерьез — напомню, что совсем недавно у нас «украли» несколько лет жизни под видом пенсионной реформы: было сказано, что работать еще пять лет — это нормально и правильно, и после этого я утратил веру в то, что на какие-то слова вышестоящих стоит обращать внимание.
Ну а во время «коронабесия» мы это тоже четко увидели — накануне коронавируса мэр Москвы Сергей Собянин отчитался, как он успешно сократил в столице коечный фонд — он говорил, что это было замечательно и правильно, но потом за бешеные деньги по приказу того же Собянина койки ставили уже и в торговых залах, выставочных центрах. И слава Богу, ничего серьезного не случилось — иначе мы получили бы в Москве центры тотального заражения, потому что торговые залы не приспособлены к содержанию инфекционных больных.
Поэтому что могут сейчас значить слова больших руководителей? Мы прекрасные слова слышим уже 20 лет, и много было хорошего? С монетизацией льгот, возможно, было немало правильного, но в 2012 году были подписаны так называемые «майские указы», но указы эти систематически саботировались разного рода чиновниками — и если правительство игнорировало указы президента, то как мы должны относиться к этим указаниям?..
— Вернемся к мировой экономике. Bloomberg опасается, что она пойдет вновь вниз — мол, главы государств могут ослабить поддержку бизнеса и граждан. Вы разделяете опасения об ослаблении Китаем, США этих мер, раз в начале сказали о вероятности кризиса?
— США всегда для поддержки своих граждан и бизнеса печатают деньги, потому что они экономически суверенны. Признак экономического суверенитета — это когда государство производит эмиссию денег по потребностям своей экономики, и США будут это делать. Суверенен экономически и Евросоюз, и он также будет производить эмиссию денег, а вот Россия в экономическом плане не имеет суверенитета, соответственно, не может печатать деньги по потребностям экономики. США, Евросоюз, Китай принципиальны в заботе о своих гражданах, поэтому они будут поддерживать свои экономики, да, может, в меньших масштабах, но поддержка будет.
— А нашим людям что остается в ближайшие годы, если кризис затянется, — молиться на то, чтобы российская нефть не упала ниже плинтуса, чтобы не потерять то, что у многих сейчас есть?
— Извините, но даже если за баррель нефти будут давать по физиономии, у нас некоторое время все будет хорошо — на 1 августа Фонд национального благосостояния страны (ФНБ) составлял почти 13 триллионов рублей, и если несколько ограничить коррупцию, на эти деньги еще можно жить около года точно. Но это еще не все бюджетные резервы, а только их часть, а какие у нас в целом резервы, мы узнаем на следующей неделе, когда Минфин должен будет представить очередной отчет о доходах государства. Поэтому в финансовом отношении в России все замечательно, и когда говорят, что денег нет, — это все вранье, и даже когда Дмитрий Медведев говорил крымским пенсионерам, что денег на повышение пенсий нет, это было неправдой — в ФНБ было на тот момент 7,3 триллиона рублей. И сейчас с деньгами все в порядке.
А по поводу цен на нефть, наверное, пока нужно волноваться нефтяникам, финансовым спекулянтам. А для людей деньги есть, и когда Голикова говорит о том, что необходимо для больных детей сейчас найти деньги в 60 миллиардов и для этого будут использованы средства от «налога для богатых» (НДФЛ в 15 процентов, — прим. авт.), этих проблем давно нет — и для этой цели деньги в том же ФНБ имеются.
— Можно ли сейчас на рубль рассчитывать как на финансовый инструмент?
— Может, рубль и поддерживали перед голосованием — все-таки оно имело политическое значение для руководства страны, но рубль и его прочность — это производная от качества управления: когда нами управляют одичалые либералы, которые служат финансовым спекулянтам, то ничего удивительного. Хотя рубль и иногда укреплялся на прошедшей неделе, в целом российская валюта будет слабеть, потому что государство блокирует эффективное развитие экономики страны, и в такой ситуации пополнить бюджет и как-то поддержать — это девальвация рубля, поэтому наши финансовые власти будут ослаблять рубль.
— Как разблокировать развитие экономики и сделать так, чтобы слово «кризис» звучало из уст граждан и властей все меньше? Меры вам ясны?
— Меры напрашиваются с марта этого года — они предельно просты и предельно очевидны и примитивны, и замечу, что эти меры эффективно применялись в ряде других регионов в 90-е, при другом руководстве страны. Прежде всего нужно осуществлять заявительный характер выдачи пособий, то есть если у вас нет денег, то вы пишите по той же электронной почте заявление с просьбой выдать вам реальный (подчеркну — реальный) прожиточный минимум, и вам по факту должно выписываться два официальных прожиточных минимума, потому что реальный прожиточный минимум в России, как я говорил, занижен примерно вдвое.
Следующей мерой должно стать кредитование бизнеса — малого, среднего — также в заявительном режиме (при просьбе бизнесмена о пополнении оборотных средств — в размере не менее четверти прошлогоднего годового оборота не более чем под 3 процента годовых). Далее — важно решение о кредитных, коммунальных и налоговых каникулах для тех, у кого нет средств. Безусловно, важно в сложный период ограничить произвол монополий, чтобы не завышали в разы цены в торговых сетях. Ну и, наконец, ограничение финансовых спекуляций, чтобы средства поддержки государством бизнеса и граждан не обвалили валютные рынки. Без этих мер существование России мне представляется неопределенным.
— Хоть на что-то из этих мер власти пойдут в ближайший год, если экономика не будет «шевелиться»?
— Не пойдут — если власти в лице Глазьева говорят о блатном феодализме, то при таком строе никакой поддержки экономики не бывает. Как вы себе представляете Д’Артаньяна, который будет оказывать поддержку трактирщику Бонасье? Мы, граждане, для начальства — это Бонасье, ну а с другой стороны — руководители уж больно верят статистике, действительно считают, что в экономике все замечательно, прекрасно, но для меня это какое-то безумие, именно безумие, потому что нельзя оптимизировать ту же медицину в условиях пандемии, но это продолжается.
— Что предпринимать гражданам в таких условиях?
— Граждане, я думаю, уже давно все прекрасно понимают, и понимают, что на государство сильно рассчитывать не нужно — они не видят по госполитике, что государство — это друг для граждан. Что тут делать? Вспоминать тяжелые периоды истории — даже период войны, оккупации, и просто не унывать. Поэтому не должно никого удивлять, если человек идет и покупает соль, макароны, крупу, мыло и все остальные предметы первой необходимости, создавая для себя запас.
Ну и если в стране два года назад власти повысили пенсионный возраст, ранее обещая, что этого не будет, то какие вопросы тут могут быть к простым гражданам: когда люди покупают гречку и соль — это нормальная реакция. И лучше ничего из сбережений не хранить в рублях, потому что сейчас рубль — это проблема для руководства страны. На короткое время, до середины октября, людям следует хранить деньги в долларах, а потом, в силу того, что в США после президентских выборов вполне может начаться гражданская война, лучше деньги перевести до конца года в евро. Но есть и другой вариант — это золотые монеты, но прятать их нужно так, чтобы нельзя было найти.
— Все-таки время впереди вызывает у вас тревогу?
— Оно уже сейчас тревожное.
